Удивительно! Значит, когда ты добра к людям, они отвечают тебе тем же! Господи, неужели она всю жизнь руководствовалась ложными принципами, намеренно отталкивая людей, которые могли бы стать ее друзьями?
– О Господи, какая встреча! – неожиданно воскликнула Аманда, заглядывая Офелии через плечо. – Сабрина приехала! Нам просто необходимо поздороваться с ней!
Обернувшись, Офелия увидела Ламбертов, тетушек и племянницу, входивших в бальный зал. Сабрину было трудно узнать. Она буквально сияла красотой. А ведь на ней даже не было бального наряда. Всего лишь скромное вечернее платье из светло-зеленого шелка. Подумать только, маленькая йоркширская мышка с каштановыми волосами превратилась в прелестную бабочку. Неужели любовь вершит чудеса?
Но, следуя за Амандой, Офелия бессознательно замедляла шаг. Ей все больше становилось не по себе. Рейф объяснил, как гнусно она обошлась с Сабриной. И зависть отнюдь ее не извиняет!
В душе все сильнее разгоралось сожаление. К тому времени как они подошли к Сабрине, Офелия едва сдерживала слезы. Только бы не заплакать посреди бального зала! Какой позор!
Когда Аманда произносила слова приветствия, Офелия скромно держалась позади. Сабрина, улыбаясь, поздоровалась с сестрой Рейфа, но улыбка померкла при виде Офелии. Однако подошедшая Мэри, которая всю жизнь дружила с тетками Сабрины, отвлекла Аманду. Офелия поспешила обнять Сабрину и прошептать:
– Я воспользовалась вашей добротой и теперь прошу… – Слезы все-таки потекли! – Простите меня. Я не должна была лгать вам насчет Дункана. Наговорила вам столько неправды, и все потому, что не раз ревновала к вам и завидовала. Но хочу сказать только, что горько обо всем сожалею.
Офелия, не дожидаясь ответа, стыдясь текущих по лицу слез, поспешно вышла из зала, прежде чем кто-то заметил, в каком она состоянии.
Глава 34
– Что ты так хмуришься, девочка? – осведомился Дункан, появляясь в зале. – Все еще злишься из-за того, что я притащил тебя сюда, хотя ты не захватила бальное платье и пришлось ехать в вечернем?
Сабрина подалась вперед и украдкой погладила его по щеке.
– Нет. Я никогда не сержусь на тебя. Понимаешь, Офелия… вдруг извинилась за то, что оболгала тебя. Но ведь она вовсе не раскаивается. Зачем ей это нужно?
Дункан пожал широкими плечами:
– Может, хочет помочь Рейфу выиграть пари?
– Ах да, я и забыла! – кивнула Сабрина, но тут же снова свела брови: – Нет. Она никогда не унизится до того, чтобы кому-то помочь. Это на нее не похоже.
– В таком случае почему ты усомнилась в ее искренности?
– Потому что она сказала, что завидовала мне.
– И?..
– Разве этого недостаточно? Как это она может завидовать мне?!
– Но это вполне естественно, Брина, – рассмеялся Дункан. – Неужели ты не понимаешь, как прекрасна? Кроме того, для зависти и ревности не существует ни причин, ни доводов рассудка. Даже несравненная красота не означает, что у нее нет никаких сомнений и неуверенности в себе.
– Неужели ты на ее стороне? – ахнула Сабрина.
– Нет. Просто гадаю, неужели Рейф сказал правду и она действительно изменилась?
– Значит, он считает, что выиграл пари?
– Да, и я специально приехал сюда, чтобы удостовериться, так ли это. Где она?
Сабрина на секунду задумалась.
– Она действительно высказалась слишком горячо. Я подумала, что это притворство. Она прекрасная актриса! Но полагаю, в любом случае она покинула зал, чтобы прийти в себя.
Рейфела и Дункана задержал в холле старый приятель отца Рейфела. Дункан ухитрился улизнуть чуть раньше, чтобы поскорее присоединиться к невесте, но Рейфел не мог быстро распрощаться с собеседником, не показавшись при этом неучтивым. Поэтому разговор продолжался не менее десяти минут. Оказавшись наконец в бальном зале, он первым делом отправился на поиски друзей. И даже не сразу понял, что заодно ищет некую блондинку.
Но в зале воцарилось молчание. Рейф совершенно забыл, какой эффект может произвести его появление, поскольку он вот уже несколько лет как не присутствовал на лондонских балах. Его немедленно осадили знакомые, еще не встречавшиеся с ним со дня возвращения в Англию. Всем хотелось поприветствовать его. Особенно амбициозным мамашам.
Увидев, как две почтенные дамы решительно прокладывают дорогу сквозь толпу, волоча за собой незамужних дочерей, Рейф внезапно пожалел о приезде. Хорошо бы немедленно отступить и как можно скорее вернуться домой! Но усилием воли он заставил себя остаться.
Рейф держался с дамами весьма холодно и решительно отказался танцевать, когда они попытались обременить его и этой обязанностью. Его так и подмывало сказать какую-нибудь грубость. К счастью, на помощь пришла сестра, утащив его и даже не извинившись перед дамами. Только Аманде могли сойти с рук подобные поступки: уж очень ловко она временами притворялась легкомысленной и чересчур жизнерадостной.
Она бесцеремонно увела брата к столу с прохладительным, где стояли ряды бокалов, наполненные всеми видами напитков, от шампанского до слабого чая. Лакеи то и дело наполняли бокал за бокалом. Рейф предпочел шампанское. Правила этикета запрещали незамужним дамам пить спиртное, поэтому Аманда взяла лимонад.
– Мог бы и сказать мне, что приедешь, – пожаловалась она, поднося к губам бокал. – Тогда не пришлось бы просить тетю Джулию провожать меня сюда. Еле уговорила! Она не хотела ехать. Да, пока не забыла, сегодня мы с Офелией поговорили. Ты, конечно, не поверишь, но она была так любезна со мной. Я едва не растаяла… о, не важно, совсем забыла, что не разговариваю с тобой.
Рейф весело хмыкнул вслед удалявшейся сестре. Жаль парня, которого она полюбит! У бедняги не будет ни минуты покоя.
Он наконец увидел Дункана и Сабрину, кружившихся в центре зала. И внезапно заметил Офелию, старавшуюся проскользнуть в комнату незамеченной. Она словно магнитом притягивала его взор. А ее красота лишала разума.
Зеленовато-голубое бальное платье, отделанное серебряным шнуром, больше подошло бы Снежной королеве. Но сейчас в ней не было ничего ледяного. И надменность осанки тоже куда-то исчезла. Мало того, она казалась неуверенной в себе.
При этой мысли Рейф похолодел. Что он наделал? Если сумел так быстро превратить ее в застенчивую мышку, ему лучше сразу застрелиться!
Он немедленно направился к ней. Нужно поспешить! К ней направляются не менее дюжины поклонников! Будь он проклят, если не ощутил, что участвует в чем-то вроде скачек!
Рейф опередил соперников буквально на миг. И как раз в тот момент, когда остальные уже были готовы окружить Офелию, просто взял ее за руку и повел танцевать.
Правда, только на полпути догадался спросить:
– Танец, дорогая?
– С удовольствием, – ответила она. – Хотя нас, вполне возможно, остановят, потому что я уже обещала этот танец другому.
– Ничего, я рискну! – бросил он, увлекая ее в круг танцующих.
Стоило обнять ее за талию, как его обуяло странное чувство собственника. Совершенный абсурд! Пусть он помог изменить ее характер, укротить фурию. Но она не его создание. Он просто помог Офелии проявить свои лучшие, до сих пор дремавшие качества.
Но желание владеть принимало различные формы, а он даже не хотел думать о самой обычной, не имевшей места в его жизни. Однако Рейф не мог отрицать, что ему недоставало уютной атмосферы Олдерс-Нест и общества Офелии. В подобном окружении или на любом публичном собрании он не имел права провести наедине с ней более нескольких минут. Всего один танец, не больше. Иначе злые языки начнут свою неутомимую работу. Но, несмотря ни на что, ему хотелось быть с ней рядом, слышать ее смех, наслаждаться остроумными ответами, любоваться прелестным личиком.
Рейфел слишком рано отпустил Офелию, но что еще оставалось делать? И вот сейчас он мог думать только о том, как бы затащить ее в постель. И это вместо того, чтобы добиваться ранее поставленной цели. Слава Богу, ему удалось ее преобразить. Однако теперь, когда Рейф больше не имел права занимать все ее время, он внушил себе, что должен приглядывать за ней. А еще он хотел убедиться, что не превратил ее в застенчивое, пугливое создание.
Впрочем, сейчас, когда они были вместе, он не замечал ничего подобного. Может, потому что в его присутствии она расслабилась, особенно после того, что между ними было? И наверное, считает его своим другом? Но все же ему нужно увидеть, как она ведет себя с окружающими. А этот присмиревший, пристыженный вид, с которым она появилась в комнате, тревожил его.
– Как трудно касаться вас и не испробовать вкус ваших губ.
Господи, неужели он произнес это вслух?! Должно быть, так и есть! Недаром Офелия залилась краской!
– Нет, не краснейте, – поспешно добавил Рейфел, – иначе ваша красота становится совершенно ослепительной.
Щеки Офелии побагровели.
– Гораздо лучше, – ухмыльнулся он. – Неровные пятна румянца действительно вам идут. Я часто об этом думал.
– Вы, кажется, задались целью дразнить меня! – рассмеялась она.
– Совершенно верно! Я посвятил всю свою жизнь одной задаче: дразнить вас! И можно сказать, добился в этом огромных успехов, не находите?
– О, перестаньте!
– Теперь вам легче?
Офелия с любопытством взглянула на него.
– Я не сознавала, что плохо себя чувствую.
Рейф пожал плечами:
– Вы казались немного не в себе, когда вошли сюда.
– Ах, это! Я поговорила с Сабриной и немного расстроилась.
– Вы поссорились?
– Вовсе нет. Если хотите знать, я извинилась перед ней.
– Не ради меня, надеюсь?
– Нет, я просто считала себя обязанной. Мне действительно стало так спокойно, словно с плеч свалилась тяжесть. И возможно, было бы совсем хорошо, если бы она простила меня.
Рейф озабоченно нахмурился.
– А она не простила? На Сабрину не похоже.
– Нет, вы не так поняли. Может, и простила, но я не стала это выяснять, сразу же ушла. Боюсь, мне было немного… стыдно.
– Стыдно? – понимающе кивнул он. – Можете сразу признать, что плакали.
– Не стоит делать пред…
– Не стоит снова лгать, – перебил он, укоризненно качая головой.
– О, замолчите! Пожелай я поименовать свои рыдания как-то иначе, так и будет… или вы хотите, чтобы я снова покраснела?
– Ради Бога. Называйте, как вам угодно, – поперхнулся смехом Рейф.
Глава 35
Она снова оказалась в его объятиях, но теперь на них были устремлены десятки взглядов. Офелии было трудно разобраться в собственных эмоциях и своем поведении в присутствии Рейфа. Его близость странно на нее действовала. Но ей приходилось сдерживать улыбку: слишком многие пристально наблюдали за ними. Приходилось отводить глаза… по крайней мере она пыталась, потому что было слишком легко утонуть в этих голубых озерах и забыть, где они находятся.
Он был слишком красив, особенно в вечернем костюме. Вероятно, каждая женщина в этом зале жаждала оказаться на ее месте, и не зря! Рейф в черном фраке и белоснежном галстуке выглядел поистине неотразимым.
И он такое говорит! Господи, поверить невозможно, что он упомянул, будто желает испробовать ее губы на вкус! У нее ноги подкосились! После всего, что было между ними, пустить в ход свое чувственное обаяние, изъясняться такими откровенно эротичными намеками, теперь, когда больше ничего нельзя поделать… Хотелось бы думать, что он просто не смог сдержаться, но скорее всего он считал такие выходки вполне безопасными, особенно теперь, когда ей не дано ответить должным образом. Впрочем, у него тоже связаны руки!
Танец закончился скорее, чем хотелось бы Офелии, но это, пожалуй, к лучшему. Невозможно находиться так близко от Рейфа и не прижаться к его груди!
– Я знала, что вы здесь будете, – застенчиво пролепетала она, когда он уводил ее из круга танцующих.
– Застали врасплох моего человека? Надеюсь, шпион еще жив?
– Вашего человека?
Рейф закатил глаза:
– Не важно. Откуда вы узнали?
– О, всего лишь предчувствие. Возможно, вызванное тем, что вы не раз твердили, как хотите помочь мне найти мужа, – пояснила Офелия, втайне надеясь, что Рейф опровергнет ее предположение.
Но он спокойно ответил:
– И теперь вы собираетесь серьезно обдумать такую возможность? Не спешить со свадьбой только ради того, чтобы поскорее освободиться от власти отца? Кстати, как прошла встреча с ним, кроме того, что вы в очередной раз обозлились?
– Прошла в точности как я ожидала. Но если вспомнить прошлые скандалы, должна заметить, что вела себя намного спокойнее. Так что, можно сказать, все было лучше некуда.
А потом поцелуи Рейфа полностью растопили ее гнев, но об этом она не упомянула. Только слегка порозовели щеки при воспоминании о той сцене.
– Не думаю, – продолжала она, – что мне удастся без спешки выбрать себе мужа. Отец полон решимости поскорее сбыть меня с рук и сделает для этого все возможное.
– Я, пожалуй, потолкую с ним.
– Не стоит. Если он вообразит, что я вам небезразлична, тогда его не удержать!
– Ад и проклятие, зачем же ему спешить?
– Неужели еще не поняли? Он мечтал выдать меня замуж едва ли не с пеленок, чтобы самому возвыситься в обществе. Он вообразил, что все устроилось, когда пытался выдать меня замуж за Дункана. И теперь, когда свадьба не состоялась, очень несчастлив. Мало того, злится на меня за то, что я вновь хожу в невестах. Поэтому не удивляйтесь, если теперь он выбрал мишенью вас.
– Простите, но он не в моем вкусе, – заметил Рейф так серьезно, что Офелия разразилась смехом.
Но все же сочла нужным предостеречь его:
– Можете шутить, сколько хотите, но он тверд как скала. И поверьте, он человек целеустремленный. И уже считает вас своим зятем.
Рейф поморщился:
– Боюсь, я сам дал ему повод в своем первом письме. Намек – лучшее орудие для возникновения разного рода предположений.
Рейф продолжал пробираться через толпу к тому месту, где стояла Мэри, с которой, очевидно, хотел оставить Офелию. К сожалению, Мэри по-прежнему болтала с Сабриной и ее тетей Хилари. Дункан тоже был там и стоял позади невесты, учтиво прислушиваясь к беседе.
Кто бы мог подумать, что эти двое так привяжутся друг к другу! Они такие разные: красивый, мужественный шотландец и милая деревенская птичка, которую никак не назовешь красоткой! Но возможно, именно дар Сабрины найти юмор в любой ситуации и поделиться с окружающими завоевал сердце Дункана. Сначала они стали друзьями, потом из дружбы родилась любовь. Жаль только, что Офелия не увидела этого раньше и позволила своему непомерному самолюбию убедить себя, что Дункан всего лишь пытается заставить ее ревновать.
Наверное, стоило бы извиниться и перед ним за то, что подвергла его настоящей пытке, когда бедняга пребывал в полной уверенности, что отныне связан с ней на всю оставшуюся жизнь. Но все могло быть иначе, откройся ее глаза раньше, до того как они вообще повстречались. Возможно, в этом случае они могли бы полюбить друг друга… какая поразительная мысль! И все же такое могло бы произойти, не будь она столь эгоистична и полна решимости избавиться от этой помолвки. И не будь он так обескуражен ее оскорблениями и спесивыми манерами. Значит, извиниться перед Дунканом за то, что восстановила его против себя, – все равно что сказать, как она жалеет, что он нашел истинную любовь в Сабрине, а не в ней.
Нет, она об этом совсем не жалеет.
В этот момент Сабрина ей улыбнулась. Довольная Офелия облегченно вздохнула и ответила улыбкой. Но тут же заметила настороженный взгляд Дункана и попыталась развеять его подозрения.
– Здравствуйте, Дункан, – смущенно пролепетала она. – Удивительно видеть вас и Сабрину в городе, тем более что до свадьбы остается совсем немного.
– Мы всего лишь приехали купить кое-какие вещи, которые мои дамы не смогли найти дома.
Хилари Ламберт просияла, услышав, что она тоже входит в число "дам" Дункана, но разговора с Мэри не прервала. Подружки никогда не упускали случая вспомнить о том, как они росли вместе.
– Поздравляю с великим событием, – продолжала Офелия. – Я очень счастлива за вас обоих.
– Будь я проклят, – недоверчиво пробормотал Дункан. – Похоже, вы не притворяетесь…
На вопрос это не походило, но она все же ответила:
– Мы с вами прекрасно поладили бы, не будь вынуждены познакомиться друг с другом стараниями наших родных, но у меня нет ни малейшего сомнения в том, что Сабрина будет вам лучшей женой, чем я. Она куда больше вам подходит.
Дункан ошеломленно уставился на Рейфа:
– Я сдаюсь, парень. Больше я не нуждаюсь в доказательствах того, что с ней произошло чудо. Офелия действительно изменилась, причем разительно! Это единственное пари, которое я был рад проиграть.
Офелия нахмурилась, но не сразу поняла, что имеет в виду бывший жених. Пока не увидела, как поежился Рейф.
– Это всего лишь комплимент твоим успехам, Офелия, – поспешно заверил он.
Но она словно не услышала.
– Пари? О каком пари идет речь? Вы протащили меня через ад ради проклятого пари?!
– Все было не так, как ты думаешь.
– Не так?
– Именно, – заверил Рейф. – Я знал, что ты способна измениться, как все остальные смертные. Пари было всего лишь моей реакцией на скептицизм Дункана.
Теперь уже Дункан мучительно сморщился, и Офелия это заметила. Сабрина выглядела пристыженной. За своего жениха? Или потому что Офелия слишком громко говорит и может привлечь нежелательное внимание? Люди уже стали оборачиваться. Мэри и Хилари прервали беседу и хором спросили, что случилось. Офелия не ответила: слишком живо представляла, как Рейф и Дункан смеялись над ней, когда заключали пари. Забавлялись на ее счет! Значит, все, что она себе вообразила, все, что сказал ей Рейф, – это ложь?
Она пристально уставилась на Рейфа потрясенным и одновременно убийственным взглядом.
– Значит, все это вы делали ради моего счастья? Оказывается, все дело в деньгах… которые вы ставили на меня. Боже, какой же вы подлый лжец!
– Фелия, даю слово. Я…
Но Офелия уже выбегала из комнаты. Мать поспешила за ней.
– Что случилось? – спросила запыхавшаяся Мэри, пытаясь догнать дочь.
Они даже не взяли свои плащи, и Офелия, не дожидаясь, пока подадут их экипаж, выскочила на улицу. К счастью, экипаж стоял совсем недалеко, и уже через несколько минут они ехали к дому.
– Что случилось? – снова спросила мать.
Офелия не ответила. Да и не смогла бы, как ни старалась: в горле стоял колючий ком, душивший ее. Но слезы, струившиеся по щекам, были достаточно красноречивым ответом. Мэри молча притянула к себе дочь, и душераздирающие всхлипы стали тише, когда та уткнулась носом в плечо матери.
Рейфел стоял в дверях, глядя вслед исчезающему за углом экипажу Офелии. Он опоздал всего на несколько секунд, и то потому, что задержался, чтобы прорычать:
– Огромное тебе спасибо, старина! За все!
– Она ничего не знала о пари? – догадался наконец Дункан.
– Нет, черт возьми, не знала! Кстати, ты видишь на моем лбу клеймо "дурак"?! Нет? Подожди минуту, оно сейчас появится.
– Но какое ей дело до нашего пари? Она изменилась. И больше ее не назовешь адской фурией!