Днем мы снова выехали в экипаже в лес, и меня очаровало облако голубых горечавок и розовых орхидей. Мне захотелось сорвать их, но Ильза отговорила меня от этого. Лесные цветы недолговечны в букетах.
Я мало спала в эту ночь – мешало волнение. Из головы не шла мысль, что я увижу его снова. Он отправится на охоту, и мы встретимся в лесу. Мы должны встретиться. Я не верила в невозможность нашей встречи, и я приехала так ненадолго, что эта встреча не могла не состояться очень скоро.
Я с жадностью оглядывала все кругом, но мы мало кого видели в лесу: нам встретилась лишь старуха, собиравшая хворост, и пастух, гнавший стадо коров с мелодично звучавшими колокольцами на шеях.
На следующий день я отправилась на рыночную площадь, которая была украшена флагами в честь ночи полнолуния – седьмой ночи полной луны – ночи гуляний и маскарадов, когда, по преданию, бог Лок бродит повсюду.
– Ты увидишь девушек в красных юбках, белых вышитых кофтах и желтых с кисточками фартуках. Некоторые мужчины будут в масках, возможно, они оденутся в одежды богов и в легкие накидки, на них будут маски, и к головы украсят рога. Ты, наверно, видела изображения богов в книжках своей мамы. Они будут танцевать и выделывать фокусы.
Смысл в том, что никто не знает, какой из них воображает Лока, а кто – Одина, всемогущего бога-отца. Ты должна все это увидеть. Мы отправимся на рыночную площадь, как только взойдет луна.
Я не видела Эрнста целый день. Он был очень замкнутьм и незаметным человеком, и можно было легко поверить в его отсутствие.
– Он здорово изменился во время болезни, – объяснила Ильза. – Он страдает гораздо больше, но не признается в этом.
Поэтому Эрнст не выходил из своей комнаты, и мы с Ильзой проводили вместе почти все время. Мы много говорили, в основном я. Думаю, тетя Каролина была права, называя меня болтушкой. Ильза была, напротив, идеальной слушательницей и не любительницей посплетничать.
И вот пришел вечер этого второго дня – прелюдия к Ночи Седьмой луны. Мы перекусили, так как для обеда еще было слишком рано, и Ильза намеревалась вернуться не слишком поздно – до того как страсти не накалятся и веселье станет неуправляемым.
После закуски Ильза пришла ко мне в комнату с удрученным выражением лица.
– Я не могу позволить Эрнсту отправиться с нами, сказала она. – Он неважно себя чувствует.
– Ну что ж, поедем вдвоем.
– Я... я думаю, стоит ли.
– Нет, поедем!..
– Понимаешь, в такие дни... двум женщинам без спутников...
– Нет, мы должны пойти.
Ильза колебалась.
– Хорошо, но мы не должны оставаться на площади допоздна. Мы прокрадемся на рыночную площадь Я посмотрим только начало. Жаль, что мы не живем на площади. Тогда мы могли бы все увидеть из окна. Эрнст будет очень беспокоиться. Он не ляжет, пока мы не вернемся.
– А нет ли кого-нибудь пойти с нами? Если так необходимо.
Она покачала головой.
– Вообще это не наш дом, мы просто арендуем его на праздники. Мы уже бывали здесь прежде, но у нас нет друзей по соседству.
– Понятно. Ну что ж. Мы пойдем пораньше и вернемся, < чтобы не волновать Эрнста.
Вот так мы и попали на площадь в гущу толпы гуляк. Было около восьми часов вечера. Над нашими головами висела огромная луна – седьмое полнолуние года, и в нем было нечто мистическое. Лигроиновые огни железных светильников освещали лица людей. Их было много; они махали руками, окликали друг друга. На глаза мне попался мужчина в маске, его голову украшал головной убор с рогами, о котором рассказывала Ильза и который я видела на картинках в книгах моей матери. Потом я увидала другого и еще, и еще.
Ильза сжала мою руку.
– Что ты думаешь об этом?
– Удивительно!
– Держись ближе ко мне. Толпа увеличивается, и люди могут потерять контроль над собой.
– Еще так рано.
На глазах у меня рогатый мужчина схватил девушку и закружил ее в танце.
– Ты видишь, возбуждение нарастает.
– А что бывает, если небо в тучах и не видно луны?
– Говорят, что Лок сердится и не покажется людям. Или он разыгрывает один из своих коварных фокусов – и тогда берегись.
Появилась группа скрипач ей, заиграла музыка, начались танцы.
Я не поняла до конца, как это случилось. Наверно, это свойство толпы. Только что я стояла рядом с Ильзой, наблюдая за водоворотом смеющихся и танцующих людей, и вдруг началась неразбериха.
Неожиданно раздался всплеск, кого-то швырнули в бассейн фонтана. Толпа ринулась поглазеть, и в суматохе я потеряла Ильзу.
Чья-то рука крепко схватила меня, другая обняла меня за талию. Голос, от которого забилось мое сердце, прошептал на ухо: "Ленхен!" Я обернулась и увидела глаза в маске и смеющийся рот. Ошибки не было.
– Зигфрид, – прошептала я.
– Он самый, – ответил он. – Давайте выбираться отсюда.
Он не отпускал меня, и скоро мы выбрались из толпы. Он взял меня за подбородок.
– Все та же Ленхен.
– Что вы здесь делаете?
– Праздную Ночь Седьмой луны! Но есть другая, более важная причина. Возвращение Ленхен.
Он тянул меня дальше и дальше от толпы, и скоро мы, очутились на маленькой улочке, где было немного празднующих.
– Куда вы меня ведете?
– Давайте вернемся в охотничий домик, – сказал он. – Там нас ждет ужин. Вы наденете синий бархатный халат и распустите волосы.
– Мне надо найти Ильзу.
– Кого?
– Мою кузину, которая привезла меня сюда. Она будет беспокоиться.
– Ваша особа так драгоценна, что всегда находятся люди, обеспокоенные вашим исчезновением. Тогда монахини, а теперь эта... Ильза.
– Я должна немедленно ее найти.
– Найти, в такой толпе!
– Конечно. – Я попыталась выдернуть руку, но он не отпускал меня.
– Вернемся обратно и, если сможем, найдем ее.
– Тогда пошли. Она будет беспокоиться. Она не хотела идти без мужа, а ему нездоровится. Должно быть, она предвидела такой случай.
– Ну что ж. Она потеряла, а я нашел вас. Бесспорно, мне положено какое-то вознаграждение.
– Вознаграждение? – повторила я. Он рассмеялся и обнял меня.
Я сказала твердо:
– Как вас представить Ильзе?
– Если понадобится, я представлюсь сам.
– Вас все время окружает тайна. Тогда вы предстали Зигфридом, теперь Одином. Или... Локом?
– Определите сами. Это входит в игру.
Он обладал каким-то магическим воздействием на меня, я уже почти не беспокоилась об Ильзе. Но затем я вспомнила ее беспокойство о нашем возвращении и осознала ее тревогу, если я не вернусь домой.
Мы достигли площади с бесновавшимися в танце людьми, Ильзы нигде не было видно. Кто-то наступил мне на ногу, и я потеряла туфлю. Я остановилась и попыталась найти ее. Зигфрид стоял позади меня. Я сказала о потере.
– Сейчас найду!
Он наклонился, но натиск огромной толпы унес нас от этого места.
Теперь, – сказал он, – вы потеряли и кузину, и туфельку. Его глаза блеснули. – Какая потеря – следующая?
Я быстро сказала:
– Мне надо домой.
– Позвольте мне сопровождать вас.
– Вы... вы приехали специально на праздник. Зачем мне отрывать вас от него.
– Этого не произойдет. В эту ночь праздник там, где вы.
Я испугалась не на шутку. Я должна идти. Здравый смысл подсказывал мне это.
– Мне надо вернуться.
– Если вы действительно этого хотите, тогда пойдемте. Я прыгала на одной ноге рядом с ним.
– Далеко до дома?
– Примерно с милю от центра города.
– Я бы сказал, что дорога плохая. В этих местах нет хороших дорог. Что-то надо сделать. У меня лошадь в гостинице неподалеку. Вы поедете со мной, как в прошлый раз.
Я убедила себя, что на одной ноге идти очень трудно, и поэтому пошла с ним в гостиницу, во дворе которой он оставил коня. Как и в прошлый раз, он посадил меня верхом, и мы двинулись в путь.
Мы молчали. Он крепко прижимал меня к себе, и мое волнение было почти невыносимым. Мне казалось, что я живу во сне, но вдруг у меня возникло подозрение, что мы едем не к дому.
Я отодвинулась от него.
– Куда мы едем?
– Скоро узнаете.
– Вы сказали мне, что отвезете меня к Ильзе.
– Я не говорил такого.
– Вы сказали, если я захочу.
– Правильно, но вы же этого не хотите. Вы не хотите, чтобы я отвез вас домой и сказал: "Получайте вашу кузину в целости и сохранности, если не считать, конечно, потерянной туфельки".
– Спустите меня на землю, – потребовала я.
– Прямо здесь! Но мы же в лесу, вы можете заблудиться. В такую ночь молодым леди нельзя гулять одной.
– Что вы собираетесь делать?
– Сюрпризы более интересны, чем ожидаемое.
– Вы везете меня куда-то.
– Мы совсем недалеко от моего охотничьего домика.
– Нет! – сказала я твердо. – Нет.
– Нет? Но вам же понравилось у меня в прошлый раз.
– Я хочу сейчас же вернуться в дом моей кузины. Как вы смеете увозить меня помимо моей воли?
– Не будьте неблагодарной, Ленхен. Это не против вашей воли. Вспомните косточку желаний. Вы пожелали, чтобы мы снова встретились, не так ли?
– Да, но не так.
– А как?
– Наши встречи так непостоянны.
– Вы говорите, как эти ваши тетки.
– Откуда вы знаете? Вы их никогда не видели.
– Моя дорогая малышка Ленхен. Вы рассказывали мне так много в ту ночь. Помните? Вы сидели в синем бархатном халате и говорили, и говорили. И вы были так разочарованы, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи.
– И вы даже не пришли попрощаться со мной.
– Прощания не было.
– Но откуда вы могли знать?
– Я знал. Я был уверен, что мы встретимся снова. Для меня, если бы такая встреча не состоялась, это стало бы трагедией.
– Вы специально говорите мне это, чтобы отвлечь мое внимание. Я хочу вернуться, я должна вернуться к моей кузине.
Зигфрид остановил коня и неожиданно поцеловал меня. Это был самый необычный поцелуй в моей жизни. Но кто целовал меня прежде? Отец в лоб, мама в обе щеки, легкий клевок от тети Каролины в день моего возвращения. Тетя Матильда вообще не допускала поцелуев – она слышала где-то, что целование может быть средством передачи микробов. Но этот поцелуй, казалось, истощил все мое сопротивление, в нем слились восторг и ожидание, жестокость и нежность, страсть и ласка.
Я отодвинулась и сказала нетвердым голосом:
– Отвезите меня обратно... сейчас же!
– Вам не следовало высовывать нос на улицу в Ночь Седьмой луны, – сказал они рассмеялся довольно жестоко. Его глаза сверкали в отверстиях маски, а рога делали его похожим на викинга.
Я спросила сердито:
– Кого вы сегодня представляете?
– Только себя.
– У вас вид разбойника, который хватает женщин и поступает, как ему заблагорассудится.
– И вы считаете, я такой? – Он приблизил свое лицо ко мне, улыбаясь.
– Нет, – закричала я сердито. – Не со мной. Может быть, с кем другим, но не, со мной.
– Ленхен, – спросил он, – вы клянетесь, что вы этого не хотите?
– Не понимаю.
– Поклянитесь луной, Седьмой луной, что ваше единственное желание – чтобы я отвез вас к кузине.
– Но, конечно, вы должны...
Он наклонился надо мной.
– Опасно давать ложные клятвы при Седьмой луне.
– Я не боюсь сказок и вас.
– Вы больше боитесь себя, я думаю.
– Что вы этим хотите сказать?
– Ленхен, я думал о вас постоянно с той ночи, когда мы ужинали вместе и все так кончилось.
– Как вы смели думать, что та ночь могла кончиться иначе?
– А почему бы нет? И вы так думали.
– Я... я не участвую в подобных приключениях, уверяю вас.
– Нет нужды уверять, я знаю вас.
– А вот не станете утверждать подобное про себя, для вас – это обычное дело.
– У меня никогда не было такого приключения. Оно – единственное, и вот мы снова. Ленхен, оставайтесь со мной. Не просите отвезти вас в дом кузины.
– Я должна. Она сойдет с ума от страха.
– В этом все дело? Только?
– Нет, я хочу домой, потому...
– ... потому что вас воспитали монахини, но, если бы я : был вашим мужем, вы с удовольствием поехали со мной.
Я молчала.
– Это так, Ленхен! – воскликнул он. – Они вбили эти мысли в вашу голову. Вы избрали путь благопристойности, или его выбрали для вас. Вам все равно, какие радость, удовольствие, страсть я мог бы дать вам, для вас это ничто, если вы не моя жена.
– Вы говорите чушь. Отвезите меня домой.
– Все могло быть так замечательно, и не могло быть иначе, – печально сказал он. – Ленхен, у меня не было никогда такой ночи, как ночь нашей встречи. Я мечтал о ней каждый раз, когда опускался туман, я порывался скакать в лес и искать вас. Это глупо, вы скажете. Но вы хотите домой – и быть посему.
Он повернул лошадь, и мы замолчали. Он крепко прижимал меня к себе, и я была счастлива. Теперь я знала, что люблю его. Он волновал меня, как никто другой, и я была убеждена, не мог никто другой. Но когда он повернул коня к городу, я полюбила его, потому что, несмотря на неопытность, я понимала, какое почти непреодолимое желание он заставил себя обуздать. И его заставила это сделать нежность ко мне, чувство, которое в моих глазах составляло главное в любви. И тогда я поняла, что люблю его.
Я слышала крики гуляк, когда мы приблизились к городу. Всюду виднелись отблески огней, и мимо нас прошло несколько человек, в основном пары, направляясь к лесу. Окраинами мы проехали к дому кузины.
Он соскочил с седла и опустил меня наземь. Он несколько секунд держал меня в своих объятиях и поцеловал нежно, нежно.
– Спокойной ночи, малышка Ленхен!
Я хотела сказать ему, что мы должны встретиться снова, но, вспомнив о ждущей меня Ильзе, поспешила войти в дом. Но не только поэтому. Я не знаю, кто он. Я точно знала, что привезти женщину к себе в охотничий домик было для него обычным делом, что шелковая ночная рубашка и синий бархатньш халат предназначались для одной из них и что он предполагал так же позабавиться и со мной.
Меня спас мой ангел-хранитель, а сегодня я сама против желания, помимо воли, да, да, но я знала, что поступила правильно.
Он не предложил встретиться еще раз. Он отпустил меня, и, подходя к крыльцу, я услышала стук его лошади по дороге.
Ильза выскочила из дома.
– Елена! Что случилось?
Я все рассказала ей, как потеряла ее, потом туфельку и как один из гуляк привез меня домой.
– Я была вне себя, – сказала она. – Я не знала что делать. Металась по площади в поисках тебя, а потом подумала, что лучше вернуться домой и организовать поиски.
– Все теперь в порядке, Ильза. Я беспокоилась о вас и вернулась как можно быстрее домой.
– Ты, должно быть, устала?
Устала. Я была возбуждена и подавлена, взволнованна и опустошена. Моя голова шла кругом. Ильза посмотрела на меня с удивлением.
– Ложись спать, – сказала она. – Я принесу тебе теплого молока. Это поможет тебе уснуть.
– Ничто не могло заставить меня уснуть в эту ночь.
Я лежала в постели, и передо мной снова проходили события минувшей ночи. Его слова, их скрытый смысл, его намерения отвезти меня в охотничий домик. Интересно, была ли там Хиддегарда.
И тогда, вспомнив все детали этой второй встречи, я сказала себе: "Теперь я потеряла его. Третьей встречи не будет никогда".
Но одно я знала наверняка: всю мою жизнь меня будет преследовать его образ, я никогда не забуду его. Я встала поздно на следующее утро, потому что ночью я спала урывками и только к утру забылась глубоким сном.
Потоки солнечного света заливали комнату, когда я проснулась, но в душе у меня было очень грустно. Он бросил меня, ему нужна была спутница на ночь, в противном случае лучше расстаться. Он объяснил это так четко.
Словно в полусне я оделась, без аппетита позавтракала на небольшой террасе в тыльной стороне дома. Я сказала Ильзе, что прогуляюсь по городку и, возможно, кое-что куплю для нее.
Когда я вернулась домой, у двери меня встретила Ильза. Взволнованное выражение ее лица удивило меня.
– Тебя ждет гость.
– Гость?
– Граф Локенбург.
Я уставилась на нее.
– Кто он такой?
– Иди и взгляни. – Она повела меня в гостиную, открыла дверь и пропустила вперед. Она прикрыла дверь, оставив нас одних, что было очень непохоже на нее. Дома я никогда не оставалась наедине с мужчиной, а здесь правила поведения были не менее, а более строгими.
Но я уже увидела гостя. Он выглядел неуместным в этой комнатушке, он заполнял ее всю своим присутствием.
– Я снял свой шлем, – сказал он. – Надеюсь, вы узнаете меня без него.
– Вы!.. Граф Локенбург! Что вы здесь делаете?
– Уверен, тетю Каролину шокировали бы ваши манеры встречи гостя и, ведь вы обычно придаете этому большое значение.
Краска залила мои щеки, глаза мои сверкали, я была так счастлива.
– Не знаю, где Ильза, – пробормотала я, запинаясь.
– Выполняет распоряжение. – Он взял меня за руки. – Ленхен, я думал о вас всю ночь. А вы, вы думали обо мне?
– Почти всю ночь, – призналась я. – Я не спала до рассвета.
– Вы хотели поехать со мной? Вам хотелось, чтобы я похитил вас и увез в охотничий домик? Признайтесь.
– Если бы это могло случиться и потом не случилось... и было бы только сном...
– Невозможно, дорогая. Вы были так напуганы, я совсем не хотел вас напугать. Я хочу вас более всего на свете, и вы должны хотеть того же. Иначе не может быть. Наши желания должны совпадать.
– Это одно из ваших условий?
Он кивнул.
– Вы не сказали мне, кто вы такой.
– Зигфрид вполне подходил вашему вкусу.
– А потом Один или Лок. А вы – этот граф.
– Герой или бог более впечатляют, чем граф.
– Но граф более реален.
– А вы предпочитаете реальность.
Если речь идет о постоянстве, ему должна сопутствовать реальность.
– Моя практичная Ленхен, я одержим вами.
– Так ли?
– У вас ослепительная улыбка. Вы знаете, я здесь, а вы со мной. У меня нет никаких условий.
– Условий?
– Вы понимаете, Ленхен. Если бы мы давали клятву перед священником, вы не сказали бы мне: "Возвращайтесь!" Вы сказали бы: "Поехали дальше", и ваше желание соответствовало моему. Признайтесь. Вы не скрываете своих чувств. Я знаю, о чем вы думаете каждую минуту. Они – на вашем лице, на вашем юном, прекрасном лице. Я знаю его малейшую деталь. Я мечтал о нем каждую ночь и видел его каждый день с тех пор, как нашел вас в лесу. Я люблю вас, Ленхен, и вы любите меня, и любовь, подобная нашей, не может не сбыться. Поэтому мы принесем клятву перед священником, и у вас не будет причин меня бояться. Вы сможете свободно любить. Вам не придется мысленно бояться тети Каролины, в ужасе, воздымающей руки, ни монахинь, ни вашей кузины. Никто, кроме нас, и я хочу, чтобы так было.
– Вы просите меня выйти за вас замуж?
– И что вы на это скажете?
Мне не пришлось отвечать. Мое лицо выдало меня.
– Завтра, – спросила я. – Завтра бракосочетание? Так не бывает.