- Понятия не имею, - беззаботно отозвалась Рейчел.
Однако беззаботность эта была наигранной. На самом деле Рейчел с некоторым страхом ждала приезда мужа. Она понимала, что поводом для его появления должно было послужить что-то серьезное. Вероятно, ему что-то от нее понадобилось. А она прекрасно знала, что, если Николас что-то задумал, он пойдет на все, чтобы добиться своего.
Подавшись вперед, Ник в нетерпении ожидал, когда карета подъедет наконец к парадной двери замка Коломб. Хотя поместье это находилось всего в половине дня пути от Лондона, граф не был там более девяти лет. Последний раз, после возвращения из ссылки, они встречались с Рейчел на нейтральной территории - в конторе Сидни Бердсолла в Лондоне.
Сквозь открытое окно кареты Ник смотрел на высокие, увитые плющом башни, на узкие амбразуры, из которых когда-то, в далекие времена защитники замка пускали стрелы в неприятелей, на толстые стены, которые не мог взять приступом ни один враг. Внутри, конечно, огромная каменная крепость претерпела с тех пор значительные изменения. Многочисленные комнаты по настоянию Рейчел и на средства Ника были отделаны по самой последней моде.
Пока карета, въехав в ворота, катила по двору замка, Ник внимательно осматривался. Под древними каменными стенами, где когда-то был ров, цвели красивейшие нарциссы. За те годы, что Ник не был в замке - фамильном поместье матери, построенном еще во времена правления короля Эдуарда III, - он уже успел позабыть, насколько здесь красиво.
Длинные пальцы графа сжались в кулак. Вряд ли мама обрадовалась бы, узнай она, что дом, который так любила, теперь в руках ее взбалмошной невестки - женщины, которая бросила ее сына в трудную минуту, отказав ему даже в праве иметь наследника, и которая теперь не давала ему возможности начать новую жизнь с Элизабет Вулкот.
Карета подкатила к массивным деревянным дверям, за которыми, как Николас помнил, скрывался просторный холл. Ник вдохнул побольше воздуха, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Он понимал, насколько важно приведшее его сюда дело и с какой осторожностью ему следует действовать, чтобы добиться успеха.
- Кухня за углом, - сказал он восседавшему на козлах Джексону Фримантлу, другу Тео Суона. Год назад, отбыв наказание, он пришел к Николасу в поисках работы и получил ее. - Попроси кого-нибудь из конюхов напоить лошадей и поешь чего-нибудь сам. Я не знаю, сколько времени здесь пробуду.
А сам подумал, что, как бы ни затянулся его визит, на ночь он ни за что не останется. Провести под одной крышей с Рейчел даже на секунду больше времени, чем это необходимо для дела, было свыше его сил.
Дворецкий проводил Николаса в гостиную, в которой, как он заметил, за время его отсутствия успели сделать ремонт и поставить новую мебель. Шли томительные минуты ожидания, и, вместо того чтобы спокойно сидеть на обитой парчой софе, Николас метался взад-вперед перед холодным камином.
Наконец двери гостиной бесшумно отворились.
- Николас, любовь моя, как я рада тебя видеть, - кокетливо проговорила Рейчел, вплывая в комнату с очаровательной улыбкой на губах и протягивая Николасу руки. Она была чудо как хороша и походила на черноволосую богиню.
Ник взял ее руки в свои и, наклонившись, поцеловал Рейчел в щеку.
- Рейчел, ты, как всегда, выглядишь потрясающе.
На самом же деле его жена с момента их последней встречи заметно изменилась к лучшему: густые черные волосы уложены аккуратными блестящими локонами, великолепная кожа цвета теплых сливок, нежный румянец на щеках.
И холодное, как каменные стены замка, в котором она жила, сердце.
- И ты, любовь моя, необыкновенно хорош. - Она окинула беглым взглядом его лицо, подмечая следы беспокойства, раздражения и усталости, которые Николас тщетно пытался скрыть. - Хотя, должна сказать, держишься ты несколько напряженно. Надеюсь, дело, по которому ты приехал, не является тому причиной?
Ник вздохнул.
- Признаться, является. - Он махнул рукой в сторону софы. - Может быть, присядем?
Рейчел села. В отличие от Николаса она превосходно владела собой. Вошел лакей с чаем и пирожными, потом двери за ним закрылись, и Николас с Рейчел остались одни. Николас кратко и деловито изложил суть дела, сказав, что повстречал девушку - не уточняя, правда, кого именно, - на которой хотел бы жениться. Тщательно подбирая слова, он изложил Рейчел все преимущества, которые она получит, согласившись предоставить ему свободу: ее перестанут связывать преступное прошлое мужа, он даст ей тысячу фунтов, отпишет все имущество, которым она пользовалась до сих пор, и предоставит пожизненное содержание.
- По-моему, условия более чем выгодные, Рейчел. Ты сохранишь все, что имеешь, и к тому же снова сможешь выйти замуж.
Пока Николас говорил, Рейчел оставалась необычайно спокойной. Когда он закончил, она подалась вперед. Насмешливая улыбка тронула ее ярко-красные губы.
- И за все эти блага от меня требуется лишь дать тебе развод. Я правильно тебя поняла, Николас?
- Да. Сидни это устроит. Если ты согласишься, для него это не составит труда.
Неожиданно Рейчел звонко расхохоталась, запрокинув голову, словно Николас сказал ей что-то крайне забавное.
- Мой дорогой Николас, иногда я поражаюсь тому, как такой, без сомнения, искушенный в житейских делах мужчина, как ты, может быть настолько наивен.
Николас замер.
- То есть?
- Боже правый! Развод… Как забавно! - Рейчел снова рассмеялась. - Должно быть, эта девчонка, твоя последняя любовница, настолько вскружила тебе голову, что у тебя ум за разум зашел.
Николас почувствовал прилив ярости, однако усилием воли подавил его.
- С моим умом все в порядке. Просто я устал жить один, и мне нужен наследник. Ты же знаешь, как я хочу сына, как много это для меня значит. До последнего времени мне и в голову не приходило, что я могу осуществить свое желание. Мне нужен развод, Рейчел. И я предложил тебе за него поистине щедрое вознаграждение.
Рейчел бросила на мужа лукавый взгляд из-под длинных черных ресниц.
- Наследник, говоришь? Что ж, полагаю, это можно устроить. - Она стала придвигаться к Николасу все ближе и ближе, пока наконец нога ее не коснулась его ноги, а рука не легла ему на колено.
- Быть может… за небольшое вознаграждение, о котором ты упоминал, я бы согласилась вернуться в Рейвенуорт и пожить там в течение некоторого времени… пока буду носить твоего сына. После этого, естественно, ты вернешь мне свободу. Я бы хотела снова вернуться сюда, в замок Коломб.
Ник едва сумел обуздать охватившую его ярость. Плотно сжав губы, он бросил:
- А ребенка ты бы, конечно, оставила на мое попечение?
- Конечно.
Николаса охватило желание немедленно задушить ее, однако он сдержался.
- Было время, Рейчел, когда я согласился бы на подобное предложение. Но теперь меня корежит от одной мысли о том, чтобы зачать ребенка с женщиной, которая способна покинуть собственную плоть и кровь с такой же легкостью, как, насытившись, обеденный стол.
Взмахнув рукой, Рейчел влепила ему увесистую пощечину. Это, как ни странно, лишь помогло Николасу сосредоточиться и успокоиться.
Вскочив с софы, Рейчел яростно прошипела:
- Никакого развода ты не получишь! И плевать мне на то, что он тебе так нужен! Меня вполне устраивает жизнь, которую я веду. Мне нравится быть графиней Рейвенуорт, жить в замке Коломб, иметь деньги и свободу. И я не собираюсь терпеть осуждение и позор, которые неминуемо влечет за собой процедура развода, ни ради тебя, ни ради кого бы то ни было. - Она злобно улыбнулась. - Можешь заниматься любовью со своей сучкой, дорогой мой Николас, сколько пожелаешь. Можешь сделать ей хоть дюжину ублюдков. Но ты никогда не женишься на ней, уж об этом я позабочусь, будь уверен!
Николасом овладела такая ярость, что сдерживаться он уже не мог:
- Ты заплатишь за это, Рейчел! Клянусь Богом, когда-нибудь я заставлю тебя за это заплатить!
И, повернувшись, он вышел из комнаты, трясясь от злости, сжимая руки в кулаки. Какой же он дурак, что приехал к ней! Ведь знал же, что она ни за что не согласится на его предложение!
Впрочем, ради себя он ни за что не пошел бы на такое унижение. Он поехал к этой мерзавке Рейчел, своей никчемной женушке, только ради Элизабет. После того как он лишил ее девственности, оставался лишь один выход - жениться на ней. И если бы он получил развод, это решило бы все проблемы. Пусть высшее общество вновь отвернулось бы от него. Если бы он женился на Элизабет и она родила ему сына, чихать он хотел на всех!
Но никакого развода Рейчел ему не даст, зря только он унижался, и никакого общего будущего у них с Элизабет нет и быть не может, нечего об этом и мечтать.
Господи Боже, что он ей скажет? И что ему теперь делать?
Остается только один выход - выдать Элизабет замуж.
От этой мысли у Николаса стало совсем тошно на душе.
Высокие напольные часы пробили час, когда Гревилл Таунсенд распахнул двери. При виде своего любовника Рейчел испуганно вздрогнула и непроизвольно поднесла руку к своей стройной белоснежной шейке.
"Отлично, - подумал Гревилл. - Очень хорошо, что она боится. За то, что эта дурочка тут только что наговорила, она должна понести наказание".
Не останавливаясь, он подошел к Рейчел и, схватив ее за плечи, с силой тряхнул:
- Не могу поверить в услышанное! Неужели ты и в самом деле собиралась лечь к этому ублюдку в постель?
Вырвавшись, Рейчел злобно усмехнулась. Она уже успела взять себя в руки. Застать Рейчел Уорринг врасплох было трудно, а может быть, и вовсе невозможно.
- Так, значит, ты подслушивал, негодный мальчишка! Это никуда не годится. Нужно будет тебя наказать. Пожалуй, сегодня вечером мы этим и займемся.
Гревилл почувствовал, как его начинает охватывать желание, однако гнев его еще не утих.
- Мы говорим о твоем муже, Рейчел. Он приехал к тебе за разводом, что было бы просто замечательно, поскольку решило бы все наши проблемы. А ты его прогнала!
Рейчел покачала головой. В падавшем из окон свете волосы ее казались черными и блестящими, как оникс. Гревилл помнил, что ощущал, когда эти великолепные волосы касались его обнаженного тела, знал, как умело использовала их Рейчел в любовных играх, и желание его стало еще острее.
- Бедняжка Грей, - проворковала Рейчел и, подойдя к буфету, налила себе стаканчик хереса. - Неужели ты еще не понял? Я не хочу развода. Меня устраивает быть графиней Рейвенуорт, и мне нравится та свобода, которая у меня есть.
Гревилл почувствовал, как у него заныло сердце. Он любил Рейчел Уорринг и считал, что это чувство взаимно.
- И чтобы не потерять ее, ты решила лечь к нему в постель? Или дело в деньгах? - Он шагнул к Рейчел, чувствуя, как у него закипает кровь. - А может быть, потому, что Николас Уорринг до сих пор тебя возбуждает?
Полные алые губы Рейчел скривились в усмешке:
- Я хотела узнать, что он задумал, только и всего.
- Ты хотела его самого. Я видел это по твоим глазам.
Рейчел равнодушно пожала плечами:
- Николас всегда был искусным любовником. Немного разнообразия…
Подскочив к ней, Гревилл схватил ее за горло.
- Никакого разнообразия тебе не понадобится… больше не понадобится. Теперь ты принадлежишь мне, графиня, и я ни с кем не собираюсь тебя делить!
Разжав его руки, Рейчел, потирая шею, охрипшим голосом произнесла:
- Ты что, спятил?!
- Не думаю. По-моему, в отношении тебя ум мой еще никогда не был так ясен. Мы с тобой, Рейчел, великолепно подходим друг другу. Я понимаю тебя, как никто другой. Я люблю тебя, Рейчел, и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Если ты откажешься развестись со своим мужем, что ж, значит, так тому и быть. Но никому другому я тебя не отдам. Ты будешь или моей, или ничьей! - Гревилл горько усмехнулся и решительно добавил: - Слышишь, никаких других мужчин в твоей жизни больше не будет. Ни теперь, ни в будущем.
Рейчел ничего не ответила, повернулась и вышла из комнаты.
Дорого дал бы Гревилл за то, чтобы узнать, о чем она в этот момент думала.
Эти три дня были самыми длинными в жизни Элизабет. Ей казалось, что им не будет конца. Она постоянно думала о Николасе, тысячу раз на день задавала себе вопрос, куда он мог уехать, и при этом пыталась вести себя так, будто ничего не случилось.
Она премило общалась с сэром Робертом Тинсли, когда они в отсутствие графа катались по парку. Впрочем, наедине им побыть не удалось. Из соображений безопасности сопровождать Элизабет отправились Элиас Мути и Теофилус Суон. И хотя Элизабет было приятно общаться с сэром Робертом, сейчас ей больше всего хотелось, чтобы он оставил ее в покое.
Вернувшись домой, она уселась на софу в гостиной и снова принялась думать о Николасе. Он приехал домой накануне вечером, усталый, небритый, в измятой одежде и немного навеселе. Не сказав ей ни слова, он отправился наверх и заперся у себя в спальне. С тех пор она его не видела.
- Ты выглядишь озабоченной, моя дорогая, - проговорила тетушка Софи, сматывая в клубок очередную веревку, - Нечего волноваться о его светлости. Ничего хорошего из этого все равно не выйдет.
Элизабет вспыхнула. Неужели у нее все на лице написано?
- Я просто… я просто немного устала, - пробормотала она.
Это была ложь. Если она и устала, то не физически, а морально, оттого что граф Рейвенуорт продолжает играть с ней в кошки-мышки.
- Почему бы тебе не пойти наверх и не поспать? Завтра утром приедет лорд Триклвуд. Ты ведь говорила, что он собирается повозить нас по магазинам?
- Да… да, - сказала Элизабет.
Дэвид был единственным, кому она рассказала про Бэскомба. Естественно, услышав о том, на какие гнусные уловки идет этот тип, лишь бы заполучить понравившуюся ему женщину, юноша пришел в негодование. Он полностью одобрил то, что Элизабет повсюду сопровождают Элиас с Тео. Рассказ девушки еще больше укрепил его решимость сделать ей предложение. Элизабет это понимала, однако была пока не готова к тому, чтобы выйти за него замуж. Слишком важным был этот шаг, и, прежде чем его предпринять, необходимо было поговорить с Николасом.
Он появился на следующий день. Коротко и сухо поздоровавшись с Элизабет, приказал отнести в кабинет легкий обед, после чего снова заперся.
По крайней мере побрился и переоделся, с горечью подумала Элизабет. Однако лоб его по-прежнему прорезала глубокая морщина, а красивое лицо было суровым и измученным.
Элизабет глядела на закрытую дверь его кабинета, и сердце ее сжималось. На глаза навернулись непрошеные слезы, однако она усилием воли заставила себя не расплакаться. Вот еще! Не станет она плакать из-за Николаса. И так уже столько времени по нему страдает.
В течение целого часа Элизабет металась взад и вперед по гостиной, ожидая, когда появится Николас, и собираясь с силами, чтобы достойно встретить его. К тому времени как часы пробили четыре, нервы Элизабет были уже на пределе, а щеки пылали от злости.
О Господи! Ведь в том, что произошло между ними, нужно винить не только ее, но и его. И что бы он там себе ни думал, запершись в своем кабинете, она заслуживает лучшего отношения! Элизабет в сердцах стукнула кулаком по стене. Права она или нет, ей приходится ждать слишком долго. Прочь сомнения! Если Николас не идет к ней, она сама отправится к нему!
Решительно подхватив юбку ярко-зеленого муслинового домашнего платья, Элизабет устремилась к двери гостиной. Она шагала торопливо, и стук каблучков возвестил о ее прибытии задолго до того, как она постучала в дверь кабинета Николаса.
- Кто там? - раздался знакомый голос. Не отвечая, она распахнула дверь кабинета и вошла.
Николас изумленно поднял брови:
- Элизабет?
- Да, милорд. Удивительно, что вы еще помните, как меня зовут. Похоже, за последние несколько дней вы совершенно забыли о моем присутствии в вашем доме.
Николас поднялся из-за стола, однако не сделал ни малейшей попытки подойти к Элизабет.
- Я собирался поговорить в тобой. Думал, что, может быть, позже…
- Нет, не позже, Николас! - перебила его Элизабет. - Сейчас! Сию же минуту!
Рейвенуорт молчал. На скулах его играли желваки, глаза потемнели от отчаяния. Так смотрит человек, переживший поражение. Элизабет почувствовала острую жалость, но тотчас же взяла себя в руки. Она не имеет права распускаться. Она пришла сюда узнать, что происходит, и не уйдет из его кабинета без объяснения. Слишком тяжело оставаться в неведении.
Гордо вскинув голову, она проговорила:
- Вы отсутствовали целых три дня. Уехали, не сказав мне ни слова. После того… что между нами произошло… как я должна расценивать ваше поведение? Что должна чувствовать? Вы не можете просто игнорировать меня! Не можете притворяться, что меня не существует!
- Я и не собирался этого делать. Просто… - Он замолчал и отвернулся.
- Что "просто", Николас? Я должна знать. Мне необходимо понимать, какие мысли бродят у вас в голове. - Элизабет почувствовала, что в горле у нее застрял комок. Она с трудом сглотнула. - Расскажите мне все. Даю слово, что я не упаду в обморок и не забьюсь в истерике. Я сильная женщина, Николас. После смерти мамы и папы мне поневоле пришлось такой стать. - Непрошеные слезы снова навернулись Элизабет на глаза. Она попыталась сдержать их, но они уже текли по щекам. - Что бы вы мне ни сказали, я выдержу. - Голос Элизабет дрогнул. - Единственное, о чем я вас прошу, это сказать мне правду.
- Элизабет… О Господи, любовь моя! - Николас подошел к ней, и Элизабет увидела, как лицо его исказила боль. Он положил ей на плечи свои сильные и такие нежные руки. - Мне ужасно жаль… - прошептал он, пытаясь привлечь Элизабет к себе.
- Не смейте говорить, что вам жаль! Не смейте мне больше этого говорить!
Николас покачал головой. Во взгляде его читалось крушение всех надежд. Дрожащей рукой он погладил Элизабет по голове.
- Ты не поняла. Мне жаль не того, что мы с тобой были вместе. Прости, что так долго тянул с этим разговором, что сразу не сказал тебе правду.
Элизабет вытерла слезы, жалея и одновременно ненавидя себя за это.
- Какую правду?
Николас весь напрягся, и Элизабет вдруг почувствовала леденящий страх.
- Я ездил к Рейчел. Просил ее дать мне развод.
- Что?! - Элизабет показалось, что она ослышалась. - Ты просил у нее развода? Но почему?
- Ты знаешь почему, Бесс. Чтобы жениться на тебе.
Элизабет молчала, осмысливая эти невероятные слова. "Ты знаешь почему, Бесс. Чтобы жениться на тебе"… Сердце у нее исступленно забилось.
- Рейчел мне отказала, - продолжал Николас. - Она заявила, что ей нравится быть графиней Рейвенуорт и что она позаботится о том, чтобы мы с тобой никогда не поженились.
- Ох, Николас! - Элизабет бросилась к нему в объятия, уткнулась в плечо, и Николас крепко прижал ее к себе. - Я даже представить себе не могла, что ты отважишься на такой замечательный и смелый поступок.
"Я только хотела, чтобы ты любил меня", - подумала она.
Отстранив Элизабет, Николас отступил на шаг:
- Может быть, ты не поняла, Бесс? Она сказала "нет". Теперь мы ничего не можем поделать.