- Он всегда был верен мне. Всегда. И до сегодняшнего дня я даже не представляла, насколько это было важно для меня. Сколько наших лондонских знакомых охладели за эти годы к своим женам и стали проводить ночи напролет либо в своих клубах, либо в объятиях любовниц! Дом для них стал местом, где они могут целый день отсыпаться после безудержных возлияний. Но мой дорогой Джорджи никогда не был таким! И я была так счастлива с ним. - Она наступила себе на подол, раздраженным, но изящным движением руки освободила платье и продолжила: - А теперь вот что получается… И все из-за того, что миссис Ньюстед взбрело в голову заполучить этого старого дурака! Но почему? Почему именно моего мужа? Почему не… ну, скажем, не мистера Улльстри?!
Леди Сомеркоут остановилась, поймала взгляд Джейн, и обе женщины громко расхохотались. Мистер Улльстри, при всех его достоинствах, был низеньким, кругленьким, как колобок, с лицом, похожим на непропеченный бисквит. Но, как и большинство ее знакомых, Джейн очень высоко ценила мистера Улльстри. Он был не просто хорошим - он был замечательным человеком, и все, кто его знал, не могли не любить этого толстячка. Спокойный, добрый, всегда готовый помочь и утешить, он составлял прекрасную пару со своей женой - на редкость красивой и безумно любившей его женщиной. Представив себе миссис Ньюстед, заигрывающей с мистером Улльстри, Джейн покачала головой, а леди Сомеркоут снова принялась мерить комнату нервными шагами.
- Она просто помешалась на нем, Джейн! - Графиня вдруг начала обкусывать заусенец, затем оставила палец в покое и удивленно посмотрела на него. - Надо же! Эта глупая привычка была у меня в детстве - кусать пальцы, - смущенно сказала она и с отчаянием продолжила: - Но что же делать? Как мне оградить его от миссис Ньюстед? Ведь я вижу - она нацелилась попасть в его постель!
- Я совершенно не понимаю, зачем вы вообще пригласили ее?!
Леди Сомеркоут подошла к окну, за которым виднелись песчаные дорожки и элегантная лужайка перед домом. Она провела пальцем по стеклу и вздохнула:
- Он не оставил мне выбора. Сказал, что, если я не приглашу ее, его тоже не будет на этом празднике.
- Вот даже как? - Джейн была ошеломлена.
- Именно так! Заявил, что, если ее не будет в Чаллестоне, он уедет в Лондон.
Джейн стало не по себе.
- Да он сошел с ума! - воскликнула она. - А может быть, миссис Ньюстед - ведьма? Как ей удалось околдовать его?
- Что ж, некоторым дан и такой дар, - задумчиво произнесла леди Сомеркоут.
Джейн почему-то вспомнила, как лорд Торп целовал ее за зелеными портьерами.
- Да, некоторым дано, - согласилась она.
- Что вы сказали? - переспросила графиня, обернувшись к Джейн. - Я не расслышала.
- Так, ничего, - Джейн соскользнула с высокой постели и подошла к своей подруге.
Когда Джейн приехала из Кента в Лондон, леди Сомеркоут сразу же взяла ее под свое крыло. Давным-давно они с матерью Джейн были подругами. Дружба продолжалась, пока та не умерла, оставив пятнадцатилетнюю Джейн сиротой. Но в отношении леди Сомеркоут к Джейн не было и намека на материнскую опеку. Между ними была настоящая дружба, для которой разница в возрасте не имела никакого значения.
Джейн легко обняла подругу за талию:
- Зато вы поступили совершенно правильно, пригласив полковника Даффилда. На вашем месте я уделила бы ему максимум внимания. Ведь этот достойный джентльмен, судя по всему, был бы не прочь взять миссис Ньюстед под свою опеку - на какое-то время, по крайней мере. Ходят слухи, что он даже хотел бы жениться на ней!
Леди Сомеркоут внимательно посмотрела в глаза Джейн.
- Вы уверены в этом? - негромко спросила она.
- Абсолютно! Достаточно было немного понаблюдать за ними сегодня, чтобы понять это. Я убеждена: полковник может стать для вас лучшим союзником.
- Джейн, вы меня обнадеживаете. А теперь, если позволите, я покину вас. Мне кажется, я должна немедленно повидать нашего чудесного полковника! - Она уже взялась за ручку двери, но остановилась и рассмеялась: - Он замечательный, просто замечательный человек! Честно говоря, я только сейчас поняла, почему он так добивался приглашения к нам. Непонятно лишь одно: как он может желать такую женщину?!
Джейн пожала плечами.
- Я, признаться, не очень-то разбираюсь в мужчинах, - грустно сказала она. - Пожалуй, по-настоящему я и знала-то лишь одного - в которого когда-то влюбилась и за которого вышла замуж. И то не понимаю, почему он был таким азартным игроком, что оставил меня буквально ни с чем…
Леди Сомеркоут тут же подошла к Джейн, обняла ее и виновато сказала:
- Ну вот, нагружаю бедную девочку своими глупыми заботами, когда у нее и своих невзгод хватает. Только не надо падать духом, Джейн! Я сделаю все, чтобы помочь вам заполучить Фредди - и поскорей. Не переживайте. Делайте то, что делаете, и не беспокойтесь о завтрашнем дне. Все устроится как-нибудь, вот увидите!
Джейн подумала, что вовсе не собирается падать духом. Уже сегодняшнюю ночь она проведет в объятиях Фредди! Эта мысль помогла ей беззаботно улыбнуться леди Сомеркоут, когда та отправилась наконец на поиски своего дорогого полковника.
2
Столовая в Чаллестоне была громадной - около сорока ярдов в длину. В центре ее стоял массивный стол из красного дерева, за которым можно было свободно разместить две дюжины человек. Сегодня он был накрыт на двадцать персон: лорд и леди Сомеркоут, восемь человек их лондонских гостей и еще десятеро - соседи из ближайших имений.
Джейн любовалась тремя огромными люстрами, заливавшими стол золотистым светом. Пламя свечей играло и переливалось на стенках хрустальных кубков - эти кубки графиня коллекционировала много лет. Серебряные приборы и голубые, королевского фарфора тарелки были строго симметрично расставлены рядом с кубками напротив высоких удобных стульев. Белые розы, перевитые плющом, стояли в больших вазах по всей длине стола.
Повар леди Сомеркоут оказался искуснейшим мастером своего дела, но Джейн встречала появление каждого нового блюда с тревогой. Она прекрасно знала, что ей нельзя много есть, и все-таки не могла удержаться, позволяя слугам положить на свою тарелку небольшой кусочек от каждого блюда. Паштет из лобстера, йоркширская ветчина, фаршированный голубь, брокколи, аспарагус, крем, желе… А ко всему этому изобилию прилагались еще и самые изысканные вина из погребов лорда. Джейн казалось, что она сейчас лопнет.
Дело в том, что, одеваясь к обеду, она велела своей служанке, Вэнджи, как можно туже затянуть ей корсет под грудью. Когда это было сделано, Джейн могла больше не сомневаться в том, что теперь ее платье продемонстрирует прелести своей хозяйки наилучшим образом. Однако красота требует жертв, и сейчас Джейн чувствовала себя тем самым фаршированным голубем, которого слуга держал на подносе перед самым ее носом. Она едва дышала, но все-таки позволила кивком головы положить и этот кусочек на свою полную тарелку. Что ж, удовлетворить свой голод она не могла, зато была вполне удовлетворена своим туалетом!
Когда она спускалась по лестнице в легком облаке платья, Фредди разинул рот от восхищения. "Все идет как надо", - с удовольствием подумала Джейн.
Немало хлопот было у нее и с прической. Больше часа хлопотала Вэнджи над темно-каштановыми локонами своей хозяйки. В ход шли и щипцы для завивки, и шпильки, и ленты, и нитки жемчуга. Наконец локоны были уложены на лбу изящной волной, а в вершину прически искусно вплетен шиньон из натуральных волос, образуя корону, от которой вниз струился каскад мелких завитков. Прическа удлинила шею Джейн и позволила полностью открыть плечи.
Низкое декольте платья обрамляла нитка жемчуга с массивной серебряной застежкой. Само платье было шелковым, розовым, с газовыми рукавами и скошенным вырезом на груди. Лиф был оторочен брюссельским кружевом, так же как и рукава. В ушах Джейн сверкали перламутровые серьги, а из духов она выбрала свои любимые - "Розовое масло". Любуясь ее отражением в зеркале, Вэнджи не раз завистливо вздохнула.
Джейн хорошо запомнила этот момент ее превращения из путешественницы в принцессу бала. Она не просто выглядела теперь иначе - нет, она и чувствовала себя совершенно другой женщиной! Джейн снова подумала о том, что сегодняшнюю ночь она проведет с Фредди, а наутро все ее проблемы исчезнут. Навсегда!
Увидев ее в столовой, Фредди позабыл обо всем на свете - и о Генриетте в том числе. Он с обожанием схватил руку Джейн и восторженно выдохнул:
- Миссис Амбергейт… Джейн… О, вы - сверкающая свеча, единственный источник света в этой темноте!
Джейн взглянула на сияющие люстры и подавила усмешку. Какая уж тут темнота - тысяча свечей заливала комнату светом, который был ярче солнечного.
- Очень мило, мистер Уэйнгров… Фредди. Она подала ему руку, которую он тут же страстно поцеловал и не отпускал до тех пор, пока все гости не направились к столу.
- Вы совсем забыли про мисс Хартуорт, - мягко упрекнула его Джейн.
Фредди вздохнул и отправился искать несчастную покинутую девушку. Пока он бродил среди гостей в поисках Генриетты, лорд Сомеркоут познакомил Джейн со своими соседями. Подавая руку и изящно приседая, Джейн заметила, что все они удивленно таращатся на крашеные волосы лорда.
Гости были одеты особенно торжественно. Мужчины были в длинных приталенных сюртуках, белых атласных панталонах, в ботинках с причудливыми пряжками и с тросточками в руках. Вид у них был весьма элегантный. Женщины были одеты более ярко - в платья из самых дорогих и красивых тканей, какие только можно найти в Лондоне, сшитые лучшими парижскими портными. Бриллианты сверкали, переливаясь разноцветными бликами. Порхали веера, трепетали зыбкие отсветы пламени свечей на темно-зеленых стенах гостиной.
Вскоре вернулся Фредди, ведя за руку мисс Хартуорт, и занял позицию между двумя дамами.
Джейн в полной мере ощутила торжественность момента. Окружавшая ее сейчас красота словно обещала ей жизнь, в которой всегда будет царить праздник. Жизнь, в которой нет места даже мыслям о нищете. Жизнь, которая начнется в тот миг, когда она выйдет замуж!
С надеждой взглянув на Фредди, Джейн улыбнулась ему.
Перед самым обедом Фредди пожаловался на небольшое недомогание, и поэтому, направляясь к столу рука об руку с ним, Джейн тихонько спросила, все ли в порядке.
- Да, конечно. - Он слегка запнулся. - Правда, я до сих пор чувствую некоторую слабость.
- Фредди, вам нужно показаться врачу! Мне кажется, что ваши мигрени становятся слишком частыми. Разве я не права?
Фредди попытался улыбнуться, но у него получилась скорее нервная гримаса.
- Вы правы. Но, я надеюсь, наши отношения не изменятся из-за моего слабого здоровья?
- Нет, конечно, нет! - поспешила успокоить его Джейн. - Я ценю вашу душу и доброе сердце выше всего остального. Да и не бывает на свете абсолютно здоровых людей.
Как назло, именно в этот момент перед нею оказался лорд Торп. Он бросил на нее иронический взгляд, усмехнулся и тут же отошел прочь.
Мошенник! Уж она-то знает его мысли! И знает, что он думает о Фредди - дескать, поэт обречен попасть под ее каблук на следующий день после свадьбы. Себя же Торп, несомненно, считает совершенно неотразимым. А ведь, если вдуматься, - что такое Торп? Хотя тело у него, конечно, очень здоровое и сильное, ничего не скажешь.
Джейн решила не портить себе настроение и с новой силой принялась окружать Фредди своими заботами.
За столом он сидел справа от нее, а по левую руку оказался сэр Уильям Хейзелвуд, владелец Лонгклифф-Холла. Джейн старалась не обойти вниманием ни одного из них. С бокалом вина в руке, она с удовольствием слушала сэра Уильяма. Он рассказывал о давней дербиширской традиции - украшать колодцы и источники глиняными обожженными плитами с выдавленными на них рисунками. Особенно сэр Уильям советовал осмотреть колодец в деревушке Боу-Стоунз - там были изображены Адам и Ева, причем "в о-очень, о-очень рискованных позах".
Улучив момент, Джейн наклонилась к Фредди и легонько тронула его за руку.
- Я надеюсь, мигрень не помешает нашему слиянию? - шепнула она.
Фредди с обожанием взглянул на нее:
- Конечно нет! Я даже думаю, что боль усилит переживание этого сладостного момента.
У Фредди на все был собственный взгляд, и Джейн порой не знала, как ей реагировать на его слова - сердиться или удивляться. Вот и сейчас. Ну скажите, как может мигрень усилить наслаждение от любовного акта? А может быть, он так ничего и не понял? И в самом деле думает, что они будут предаваться меланхолической беседе при луне?
Впрочем, Фредди - поэт, а у поэтов все наоборот.
Джейн вновь повернула голову к сэру Уильяму и стала слушать продолжение его рассказа о колодцах. Не то чтобы это было ей очень интересно, но Джейн решила, что потом сможет поделиться с Фредди приобретенными познаниями. Ведь надо же было о чем-то с ним говорить! А тем временем сэр Уильям объяснял, с чем связана существующая в Дербишире уже сотни лет традиция украшать источники плитами с изображением цветов, колосьев, листьев и сцен из библейской истории. Оказывается, много веков тому назад очищенная известняком вода местных колодцев уберегла жителей Дербишира во время эпидемии чумы. В благодарность за это они и стали украшать их.
"Очень трогательно", - подумала про себя Джейн и порадовалась тому, что вскоре сама увидит эти украшенные глиняными плитами колодцы.
Когда поздний обед закончился, леди Сомеркоут торжественно пригласила всех на бал в честь открытия Летнего Праздника.
Джейн не пропускала ни одного танца, покуда не почувствовала, что у нее отваливаются руки и ноги. Тогда она передохнула, а затем вновь принялась танцевать. Однажды и Фредди сделал с ней несколько кругов. Его мигрень, кажется, прошла, и Джейн была в полной уверенности, что нынешняя ночь не пропадет даром. Она давно не была такой веселой и счастливой: дело шло к желанному завершению, и уже ничто не должно было помешать ее триумфу!
В перерывах между танцами Джейн с наслаждением пила ледяное шампанское, а затем снова танцевала, упиваясь жизнью, балом и своими надеждами. Настроение у нее не изменилось, даже когда лорд Торп пригласил ее на вальс. В его сильных руках она почувствовала себя такой легкой, такой счастливой… У нее закружилась голова - вероятно, от шампанского! - а Торп уверенно прижал ее к себе, и она полетела вместе с ним по огромному бальному залу.
Торп был прекрасным танцором, и Джейн с радостью подчинилась его руководству, тем более что теперь она могла уже не контролировать свое поведение с ним. Сегодняшняя ночь навеки соединит ее с Фредди, и Торп перестанет для нее существовать в тот самый миг, когда будет объявлено о помолвке!
А пока - пока она могла позволить себе насладиться напоследок танцевальным мастерством Торпа, кружась с ним на этом сверкающем паркете.
Джейн и сама была достаточно крепкой физически - любила ездить верхом, ежедневно стреляла из лука и сама правила лошадьми, носясь на фаэтоне по сельским дорогам Кента.
- Вы делаете глупость, миссис Амбергейт, - неожиданно шепнул Торп, продолжая кружиться с ней в танце, пока три десятка музыкантов заливали зал волнами музыки.
- Глупость? - беспечно повторила Джейн, улыбающаяся и счастливая. - Что вы имеете в виду?
- То, что вы связываете свои планы с дураком, с мальчишкой, недостойным вас!
- Фредди недостоин?! - возбужденно воскликнула Джейн. - Да это я - я недостойна его! Он великий человек и одаренный поэт. Вот увидите, в один прекрасный день его имя будет таким же известным, как имя Байрона или этой новой знаменитости, Джона Китса. Так что это вы - глупец!
- Сколько шампанского вы выпили сегодня, миссис Амбергейт? - спросил Торп, внимательно глядя ей в глаза.
Джейн расхохоталась:
- Неважно! У меня сегодня праздник! Торп продолжал кружить ее в танце, неприлично крепко прижимая к себе.
- И что же вы празднуете, милая Джейн?
- Могу вам сказать лишь одно: очень скоро Фредди попросит меня стать его женой!
Эти слова вырвались у Джейн непроизвольно, но она лишь на секунду пожалела о них.
Торп нахмурился:
- Вы это серьезно?
- Совершенно! Он говорил о нашем предстоящем духовном слиянии, а Фредди не из тех, кто легкомысленно относится к подобным вещам. - Она передала слова Фредди буквально, в полной уверенности, что лорд Торп все равно не поймет их смысла в силу своей грубости и туповатости.
- Духовное слияние? - озадаченно переспросил он, насупив брови.
- Да. И это произойдет сегодня. Сегодня мы духовно сольемся с Фредди. Вы даже не представляете, сколько общего мы нашли в наших душах!
К ее удивлению, лорд Торп промолчал, но Джейн все равно внутренне ликовала. Вот так-то! Оставайтесь с носом! Не видать вам вашей "вдовушки", лорд! О, Джейн прекрасно знала, что на нее заключались пари, и радовалась, что теперь друзья Торпа проиграют. Она же будет упиваться каждой минутой своего триумфа, как только окончательно и бесповоротно станет миссис Уэйнгров!
А лорд Торп между тем пребывал в полном замешательстве, продолжая вальсировать с Джейн Амбергейт. Несмотря на все свои заявления, она, судя по всему, неплохо чувствовала себя в его руках. Они и прежде много раз танцевали вместе, но так - еще никогда. Джейн была оживленной, даже взвинченной, словно стояла на пороге чего-то важного, переломного в жизни.
Торп подумал, что, если бы можно было прямо сейчас заняться с ней любовью, это, несомненно, стало бы одним из самых ярких приключений в его жизни. Вместе с тем необычайное возбуждение Джейн и ее решительный настрой заставили его задуматься.
Итак, пока он все лето просидел в своем клубе, строил планы, слушал, что ему говорят, и сам задавал осторожные вопросы, тихоня Фредди не терял времени даром и успел подобраться вплотную к прелестям Джейн! Очевидно, Фредди действительно любил ее, но по-своему, странно - так, как умеют любить лишь поэты. Торп замечал, что рядом с Джейн Фредди всегда нервничал и у него или начинала болеть голова, или он впадал в поэтический транс. Он мог кричать, что безумно влюблен, а через минуту заявить, что она остудила все его чувства.
Но почему Джейн так уверена в том, что Фредди вот-вот сделает ей предложение?
Вальс отзвучал, и Торп препоручил Джейн заботам мистера Марихью, владельца небольшого имения Роугрейв-Корт, что неподалеку от ярмарочного городка Чедфилд.
Пока они танцевали сложную кадриль, пока Джейн путалась при поворотах и пропускала фигуры - шампанское давало себя знать, - пока они смеялись, пока симпатичный мистер Мэрихью вел ее на место, Торп начал собственное расследование.
Разыскав Фредди, он приветливо заговорил с ним и вежливо заметил, что духовное слияние - очень сильный, прекрасный образ и что он, Торп, искренне желает мистеру Уэйнгрову достичь еще более возвышенного и тонкого подхода к явлениям окружающего мира.
Фредди поначалу настороженно отнесся к неожиданной приветливости Торпа и не был склонен вступать с ним в разговор, но оттаял от его слов и охотно согласился разъяснить лорду свою философию жизни.
- Чтобы брак был счастливым, - вдохновенно говорил он, - прежде всего, необходимо достичь духовного слияния. Это гораздо важнее, чем грубая физическая близость. Духовность, единство мыслей, поступков, слов, общие друзья и любимые книги - вот вехи на пути к благородному и счастливому браку!