- Вот так. - Вейн заметил, как Минни переглянулась с Тиммз, осведомленной, естественно, о его отъезде. Зная, что они могут подвергнуть его невыносимой пытке, он коротко поклонился обеим и добавил: - Так что оставляю вас наедине с вашим завтраком и отправляюсь на поиски своего.
Он вышел из комнаты раньше, чем дамы пришли в себя от изумления, не дав им возможности подразнить себя.
В столовой Вейн, как обычно, обменялся приветствиями с джентльменами. Все, кто завтракал вне своих апартаментов, были в полном сборе, за исключением Пейшенс. Подавив усмешку, он наполнил тарелку и сел за стол.
Вейн с раннего утра пребывал в приподнятом настроении, поэтому с добродушной улыбкой слушал рассуждения Эдмонда о последней сцене пьесы и даже сделал серьезные и существенные замечания. Придя от них в восторг, драматург опрометью бросился из комнаты, горя желанием усладить свою требовательную музу.
Потом Вейн обратился к Джерарду. Юноша, улыбнувшись, ответил:
- Сегодня я собираюсь начать новый этюд. Мне всегда хотелось нарисовать руины так, чтобы в перспективе были видны развалины покоев настоятеля. Эта часть руин редко бывает освещена под нужным углом, но сегодня именно такой день. - Он допил кофе. - Нужно успеть схватить самое главное до обеда. Как насчет верховой прогулки во второй половине дня?
- Непременно, - улыбнулся ему Вейн. - Вам не следует проводить все дни, всматриваясь в камни.
- Я ему говорю то же самое, - буркнул Генерал и заковылял из столовой.
Джерард последовал за Генералом, предоставив Вейну созерцать кроткий профиль Эдгара.
- Жизнь какого из Беллами вы сейчас исследуете? - поинтересовался Вейн.
В тишине явственно прозвучало презрительное хмыканье Уиттикома. Он отпихнул свою тарелку и встал. Улыбка Вейна стала еще шире, и он ободряюще подмигнул Эдгару.
Эдгар с опаской покосился на Уиттикома и повернулся к Вейну только тогда, когда его грозный соперник покинул столовую.
- Сейчас, - признался он, - я приступил к изучению жизни последнего епископа. Как вам известно, он тоже был членом семьи.
- Да?
- Скажите, - поднял глаза Генри, - а это место, я имею в виду аббатство, оно действительно имеет такое большое значение, как утверждает Колби?
- Ну… - И Эдгар принялся рассказывать о том, каким было аббатство Колдчерч до Распущения.
Хотя его повествование было кратким и сжатым, оно произвело впечатление и на Вейна, и на Генри.
- Вернусь-ка я к своей работе. - Эдгар с улыбкой встал из-за стола.
И оставил Вейна и Генри одних. Когда в столовую, громко шурша юбками, вошла Пейшенс, благодушие Вейна распространилось до того, что он пообещал Генри ответную партию в бильярд, которой тот так долго домогался. Счастливый, как щенок, Генри встал и улыбнулся Пейшенс:
Пойду проведаю матушку. - Кивнув Вейну, он вышел.
Опьяненный любовью, размягченный собственным добродушием, Вейн развернул стул так, чтобы видеть Пейшенс, накладывавшую себе еду в тарелку, и сел. Пейшенс заняла свое обычное место, и от Вейна ее отделял только пустой стул Джерарда. Одарив его улыбкой и бросив предостерегающий взгляд, она приступила к еде. К целой горке всевозможных яств.
Вейн наблюдал за ней с непроницаемым видом, потом сказал:
- Кажется, вы поправились, у вас значительно улучшился аппетит.
Ее вилка с наколотым кусочком замерла на полдороге. Пейшенс посмотрела в свою тарелку, пожала плечами, донесла вилку до рта и спокойно взглянула на Вейна.
- Не помню, чтобы у меня была горячка. - Она вскинула бровь и опять посмотрела в тарелку. - Так, немного лихорадило. Надеюсь, это не заразно. - Она наколола на вилку следующий кусок и только после этого снова посмотрела на Вейна. - Вы хорошо сегодня спали?
Мастерс и его подчиненные ждали, когда все позавтракают, поэтому могли слышать их беседу.
- Не очень. - Их взгляды встретились. Вейна мгновенно одолели воспоминания, и он заерзал на стуле. - Наверное, мне тоже передалось ваше нездоровье - что бы там ни было. Боюсь, болезнь пройдет не сразу.
- Какая… жалость, - выдавила из себя Пейшенс.
- Действительно, - согласился Вейн, развивая тему. - Бывали минуты, когда мне казалось, будто я погружен во что-то горячее и влажное.
Пейшенс залилась краской. Вейн знал, что покраснело не только ее лицо, но и грудь, причем до самых сосков.
- Как странно, - проговорила она и, взяв чашку, сделала глоток. - Что касается меня, то я чувствовала себя так, будто жар разливается внутри меня.
Вейн замер, пытаясь ерзаньем не выдать себя, Пейшенс поставила на стол чашку и отодвинула от себя тарелку.
- К счастью, недуг к утру прошел.
Они встали. Пейшенс направилась к двери, Вейн поспешил за ней.
- Пусть так, - шепнул он, когда они вышли в холл. - Но я подозреваю, что сегодня ночью ваш недуг вернется. - Она бросила на него предостерегающий и… возмущенный взгляд. В ответ он лишь улыбнулся. - Кто знает? Возможно, сегодня жар будет сильнее.
На мгновение в ее лице промелькнуло… заинтересованное выражение, но потом вернулось обычное высокомерие. Пейшенс холодно склонила голову:
- Прошу простить меня, но мне нужно играть гаммы.
Вейн остановился у края лестницы и смотрел, как Пейшенс идет через холл. Ему нравилось, как с обычной и очень естественной непринужденностью покачиваются ее бедра. Он даже не сумел сдержать своей плотоядной усмешки.
Когда Вейн уже собирался пойти за ней - и помешать ей играть гаммы, - с лестницы торопливо спустился лакей и подбежал к нему:
- Мистер Кинстер, сэр! Ее светлость спрашивала о вас. Она сказала, что у нее что-то срочное. И очень важное. Она в своих апартаментах.
Вейн тут же сбросил свое волчье обличье и, кивнув лакею, двинулся вверх по лестнице. Второй пролет он преодолел бегом, перескакивая через ступеньку.
Едва открыв дверь в комнату Минни, он понял, что лакей не лгал. Минни сидела в кресле. Съежившаяся, укутанная в шаль, она очень напоминала больную сову. По ее щекам текли слезы. Закрыв дверь, Вейн встал на колено рядом с креслом и взял ее слабые, морщинистые руки в свои.
- Что случилось?
Глаза Минни наполнились слезами.
- Мой жемчуг, - прошептала она дрожащим голосом. - Он пропал.
Вейн посмотрел на Тиммз, которая заботливо склонилась над Минни. Она кивнула:
- Минни надевала его вчера, как обычно. Я сама положила его на туалетный столик после того, как мы, Ада и я, уложили Мин в кровать. - Она взяла обтянутую парчой шкатулку со столика. - Он всегда хранился вот здесь. Мы никогда не запирали шкатулку - зачем, ведь Мин надевала его каждый вечер. Да мы и не боялись, что вор позарится за него, потому что он предпочитал дешевые побрякушки.
Ожерелье из двух длинных нитей и серьги. Сколько себя помнил Вейн, Минни всегда носила эти украшения.
- Это свадебный подарок Хамфри, - всхлипнула Минни. - Этот жемчуг - единственный подарок из всех, что он дарил мне, - имел для меня особое значение.
Вейну безумно хотелось выругаться. На него волной накатил гнев. Кто, пользуясь гостеприимством Минни и живя у нее в доме, таким отвратительным образом отплатил ей за ее милосердие?
- Если он был здесь вчера вечером, то когда же он исчез?
- Наверное, утром, когда мы пошли на прогулку. Все остальное время в комнате кто-то был. - Тиммз выглядела очень рассерженной, и казалось, что она вот-вот разразится проклятиями. - Если позволяет погода, мы обычно долго гуляем в саду. В последнее время мы выходим, как только рассеивается туман. Пока нас нет, Ада убирает в комнате и уходит до нашего возвращения.
- Сегодня, - Минни несколько раз всхлипнула, - как только мы вошли в дверь, я сразу заметила, что шкатулки нет на обычном месте. Ада никогда ничего не передвигает, а сегодня шкатулка стояла не так, как всегда.
- Она была пуста, - гневно добавила Тиммз. - На этот раз вор хорошо поживился. Он зашел слишком далеко!
- Точно. - Вейн встал и выпустил руки Минни. - Мы вернем ваш жемчуг, клянусь честью. А пока постарайтесь не волноваться. - Он повернулся к Тиммз: - Почему бы нам не спуститься в музыкальную комнату? Вы все расскажете Пейшенс, а я попытаюсь выстроить факты в логический ряд.
- Отличная мысль, - согласилась Тиммз.
- Но Пейшенс в это время упражняется, - нахмурилась Минни. - Мне бы не хотелось ей мешать.
- Думаю, - сказал Вейн, помогая Минни встать, - Пейшенс не простит вам, если вы ей не помешаете. - Он через голову Минни переглянулся с Тиммз. - Она не захочет оставаться в стороне.
Проводив дам в музыкальную комнату и оставив крестную на попечении Пейшенс, Вейн побеседовал с Мастерсом, миссис Хендерсон, Адой и Гришемом, главными слугами Минни.
Их искреннее возмущение тем, что кто-то посмел так больно ранить их щедрую хозяйку, говорило само за себя. Заверив их в том, что они вне подозрений, и убедившись, что на них можно положиться, Вейн принялся давать указания, хотя это было равносильно тому, что махать кулаками после драки.
- Прошло очень мало времени с тех пор, как вор снова дал о себе знать, - обратился он к Гришему. - Кто-нибудь приказывал подать лошадь или кабриолет?
- Нет, сэр, - покачал головой Гришем. - Они все не очень-то любят выбираться из дома.
- Это должно облегчить нашу задачу. Если кому-нибудь понадобится куда-нибудь ехать или что-то передать через грума, задержите их любыми средствами и немедленно дайте мне знать.
- Слушаюсь, сэр. - Гришем был мрачен. - Так и сделаю.
- Что касается дома, - обратился Вейн к Мастерсу, миссис Хендерсон и Аде, - думаю, надо сообщить о случившемся всем слугам, в том числе и дворовым. Нам нужно, чтобы все были настороже. Я хочу, чтобы мне докладывали обо всем, что покажется необычным, даже если это будет какая-нибудь мелочь.
Миссис Хендерсон внезапно вздрогнула.
- Вы что-то знаете? - спросил Вейн.
- Да, и это очень странная вещь. Только вот значит ли это что-нибудь? Имеет ли отношение к вору и жемчугу?
- И все же, - настаивал Вейн.
- Горничные постоянно жаловались: он сильно царапает пол.
- Что царапает пол? - не понял Вейн.
- Песок! - оскорбление вздохнула миссис Хендерсон. - Не знаю, откуда она его берет, но мы выметаем его целыми кучами, каждый день, из комнаты мисс Колби. Больше всего песка вокруг коврика у камина. - Она наморщила нос. - У нее есть этот уродливый оловянный слон - варварская штуковина, - она сказала, что это память об отце. Кажется, он был миссионером в Индии. Так вот, песок часто рассыпан рядом со слоном. Но сыплется он не со слона, горничные стирают пыль и видят, что он чистый. И все же в комнате появляется песок, каждый день.
Вейн представил, как Элис Колби пробирается в ночи к тайнику, чтобы спрятать наворованное.
- Возможно, это песок со двора?
Миссис Хендерсон энергично замотала головой, и ее двой-ной подбородок затрясся.
- Это морской песок. В том-то и странность. Мелкий, серебристо-белый. А где тут поблизости можно найти такой песок?
Вейн посмотрел на экономку.
- Согласен, что это выглядит странно, но, как и вы, я не понимаю, значит ли это что-нибудь. Однако я хочу, чтобы мне докладывали о странностях и такого рода, даже если это не имеет явной связи с кражами.
- Слушаюсь, сэр, - вытянулся по струнке Мастерс. - Мы немедленно поговорим со слугами. Можете положиться на нас.
А на кого еще он мог положиться?
Он подумал об этом, когда, покинув комнату миссис Хендерсон, вышел в главный холл. По его мнению, вне подозрений были только Пейшенс, Минни и Тиммз. И Джерард. И Пейшенс, и Джерарду были свойственны открытость, искренность и прямота, чем они напоминали Минни. Вейн знал наверняка, что ни они, ни Тиммз не имеют к этому никакого отношения.
Что же касается остальных, в них у него уверенности не было.
Первой его остановкой была библиотека. Дверь открылась бесшумно. Библиотека представляла собой длинную комнату с книжными шкафами до потолка. По одной стене шкафы чередовались с высокими окнами и стеклянными дверями, ведущими на террасу. Одна из дверей была открыта, и через нее в библиотеку проникал слабый ветерок, принося с собой запахи прогретой осенним солнцем земли.
В комнате стояли два письменных стола напротив друг друга. Один - большой, массивный и внушительный - располагался ближе к двери. Он был завален книгами и стопками бумаги с неразборчивыми записями. Кресло с мягким сиденьем пустовало. На втором столе лежала только одна книга, объемистый фолиант в кожаном переплете с золотым обрезом. Книга была открыта, и ее читал Эдгар. Погруженный в свое занятие, он, судя по всему, не услышал, как Вейн вошел.
Вейн прошел вперед, тихо ступая по ковру. Только поравнявшись с вольтеровским креслом у камина, повернутым спинкой к двери, он заметил, что оно занято. И остановился.
Уютно устроившись в кресле, Эдит Суитинс увлеченно плела кружево, сосредоточившись на переплетаемых нитях. Она тоже не заметила появления Вейна. Вейн подозревал, что она глуховата, но скрывает это и читает по губам.
Стараясь ступать тяжелее, он подошел к креслу. Эдит почувствовала чье-то присутствие и, вздрогнув, подняла голову.
Вейн ободряюще улыбнулся ей:
- Прошу прощения, что помешал вам. Вы часто проводите здесь утро?
Узнав его, Эдит доброжелательно улыбнулась:
- Почти каждый день. Я спускаюсь сюда сразу после завтрака и занимаю свое место до прихода джентльменов. Здесь тихо и, - она кивнула на огонь, - тепло.
При звуке их голосов Эдгар тоже поднял голову. Бросив на них близорукий взгляд, он опять углубился в книгу.
- А вы не знаете, где Колби?
- Уиттиком? - заморгала Эдит и выглянула из-за кресла. - Боже мой, вот удивительно! Я думала, он сидит здесь. - Она доверчиво улыбнулась Вейну. - Я сижу так, потому что не должна смотреть на него. Он очень… - Она на секунду поджала губы. - Он человек холодного склада, вы согласны? - Покачав головой, встряхнула сплетенную часть кружева. - Он не из тех, на ком стоит задерживать внимание.
Эдит вернулась к работе, а Вейн продолжил свой путь в глубь комнаты.
Когда он подошел к Эдгару, тот оторвался от книги и искренне улыбнулся:
- Я тоже не знаю, где Уиттиком.
Видимо, со слухом у Эдгара было все в порядке. Он снял пенсне, протер его и посмотрел на противоположный стол.
- Должен признаться, я не уделяю много внимания Уиттикому. Как и Эдит, я думал, что он здесь, за своим столом. - Водрузив пенсне на нос, Эдгар посмотрел на Вейна через толстые стекла. - К тому же я плохо вижу без этой штуки.
Вейн понимающе улыбнулся:
- Вы с Эдит придумали отличный способ держать Уиттикома на расстоянии.
Эдгар усмехнулся:
- Вам что-то понадобилось в библиотеке? Уверен, я в силах помочь.
- Нет, - поблагодарил Вейн и улыбнулся. - Я просто слоняюсь без дела. Не буду вам мешать.
И он пошел обратно к двери. У порога оглянулся. Эдгар сидел, уткнувшись в книгу. Эдит Суитинс видно не было. В библиотеке воцарился покой. Вейн вышел, мрачный и сосредоточенный.
Он нутром чувствовал, не имея никаких логических оснований, что вор - женщина. Объемистая сумка для рукоделия, которую Эдит везде таскала за собой, вызывала у него живейший интерес. Однако вряд ли удастся разъединить эту сумку с хозяйкой, дабы исследовать ее содержимое. К тому же, если Эдит находилась в библиотеке с тех пор, как Уиттиком покинул столовую, маловероятно, чтобы она успела обыскать комнату Минни за такой короткий срок.
Маловероятно, но не невозможно.
Направляясь к черному ходу, Вейн размышлял над другой вероятностью, способной усложнить ситуацию. Не обязательно, что вор, укравший жемчуг Минни, тот же человек, который совершил все предыдущие кражи. Не исключено, что кто-то решил свалить на этого таинственного воришку более серьезное преступление.
Вейн поморщился. Он надеялся, что сложившаяся ситуация не коснется большинства обитателей Беллами-Холла. Дела в доме Минни и так запутаны сверх меры.
Он уже собирался пройти через черный ход к руинам и поискать Эдмонда, Джерарда, Генри и Генерала - по словам Мастерса, они не возвращались в дом, - когда услышал голоса в дальней гостиной и остановился.
- Не понимаю, почему мне нельзя еще раз съездить в Нортхемптон, - ноющим тоном заявила Анджела. - Здесь совсем нечего делать.
- Дорогая моя, ты должна испытывать хоть какую-то благодарность, - устало проговорила миссис Чедуик. - Минни проявила исключительное милосердие, дав нам пристанище.
- О да, конечно, я действительно благодарна! - Однако по тону Анджелы можно было понять, что для нее это трагедия. - Но здесь так скучно. Здесь даже смотреть не на что, кроме старых камней.
Вейн живо представил, как Анджела надувает губки.
- К тому же, - продолжала она, - я думала, что с приездом мистера Кинстера все изменится. Ведь ты сама говорила, что он повеса.
- Анджела! Тебе шестнадцать. Он тебе абсолютно не ровня.
- Да знаю я! Для начала - он стар! А еще он слишком серьезный! Я думала, что Эдмонд станет моим другом, но он последнее время бормочет свои стихи себе под нос. Эти стихи - большей частью сплошная чепуха! Что до Джерарда…
Довольный тем, что ему не придется отражать ребячливые авансы Анджелы, Вейн прошел еще немного и поднялся вверх по черной лестнице.
Судя по тому, что он только что услышал, миссис Чедуик держит Анджелу на коротком поводке, что, без сомнения, очень мудро. Так как Анджела перестала спускаться к завтраку, Вейн решил, что сегодняшнее утро она и миссис Чедуик провели вместе. Ни одна из них не походила на вора - ни того, кто украл жемчуг Минни, ни того, кто совершил остальные кражи.
Значит, из всех обитательниц дома оставалась одна. Курсируя по бесконечным коридорам Беллами-Холла, Вейн подумал, что не знает, как проводит дни Элис Колби.
В ночь его приезда Элис сказала ему, что ее комната находится под спальней Агаты Чедуик. Вейн начал свои поиски от конца крыла и стучал в каждую дверь. Если никто не отвечал, си заглядывал внутрь. Большая часть комнат была пуста, а мебель зачехлена.
Он уже обследовал половину крыла и приготовился открыть следующую дверь. Неожиданно дверная ручка вырвалась из его руки и он оказался под прицелом черных глаз Элис.
Недобрых черных глаз.
- Что вы тут делаете, сэр? Мешаете богобоязненным гражданам разговаривать с Богом? Это возмутительно! В этом мавзолее нет часовни или хотя бы достойного святилища - одно это отвратительно, и я вынуждена терпеть вторжения таких, как вы!
Пропустив тираду мимо ушей, Вейн оглядел комнату. Им двигало любопытство, не менее сильное, чем у Пейшенс. Шторы были плотно сдвинуты, в холодном камине не было даже углей. Создавалось впечатление, что в комнате никогда не разводили огонь, никогда не проветривали ее. Мебель была простой и практичной, однако красивые вещицы, всегда украшавшие все помещения Беллами-Холла, куда-то исчезли. Элис Колби захватила эту комнату в полное владение и, казалось, поставила на ней штамп своего характера.