– Да. – Маркус так и не понял, как это случилось. Правда, ветер действительно был довольно сильным и мог отнести в сторону его стрелы, но... он мог поклясться, что видел, как мишень сдвинулась с места. Разве что ее тоже толкнул ветер...
Как бы то ни было, Онория выглядела необыкновенно привлекательной: солнце золотило ее пышные волосы, отражающаяся в ее зрачках листва придавала глазам зеленоватый оттенок, а стройное гибкое тело, когда она натягивала тетиву...
– Может, она смошенничала?
– Онория не из таких.
Улыбка медленно коснулась губ Энтони.
– По-моему, ты сходишь с ума. Я имею в виду, в самом приятном смысле.
– Схожу с ума? Вряд ли. Если бы я выиграл состязание, я бы вернул кольцо матери, так что пари было совершенно оправданным и разумным.
– Послушай, семь тысяч фунтов для тебя не такая уж огромная сумма, и ты давно уже владел бы кольцом, если бы захотел раскошелиться. Нет, существует другая причина, по которой ты не хочешь заплатить деньги, и я думаю, что эта причина связана с женщиной. – Глаза Энтони весело сверкнули. – По-моему, она тебя заинтриговала.
– Или я слишком много выпил.
Энтони откинулся на спинку кресла и задумчиво, посмотрел на Маркуса из-под ресниц. Он всегда выглядел сонным, когда о чем-то размышлял.
Маркус снова налил обоим вина.
– Вот, – он подвинул бокал брату, – пей и перестань смотреть на меня так, как будто у меня две головы!
Энтони взял бокал.
– Похоже, все наоборот – твоя голова наконец двинулась в ту сторону, где ей давно следовало быть.
– И куда же именно?
– В сторону сердца.
– Ты уже дважды намекал, что считаешь меня бессердечным.
– Ну, это слишком сильно сказано. Всему причиной твоя гордость. Ты добился необыкновенных успехов, а принимая во внимание твое положение в семье, нагрузил себя слишком большой ответственностью. Думаю, все это пришло к тебе совершенно естественно; ты и думать забыл, что люди могут обладать другими интересами.
Маркус поморщился – ему не очень-то приятно было, выслушивать такие вещи, особенно от брата.
– Я вовсе не до такой степени горжусь собой, чтобы не заботиться о своих друзьях.
– Но ты бы и не заметил, если бы забыл о них, верно? В этом-то все дело. Ты на все смотришь словно через какой-то непроницаемый для чувств фильтр.
Маркус, опустил взгляд на янтарно-золотистую жидкость в бокале. Черт побери, частично Энтони прав. Он вдруг подумал о доме Бейкер-Снидов. Сразу было видно, что семья испытывает финансовые трудности, и вместе с тем их дом показался ему теплым и уютным. Он почувствовал эту атмосферу, как только переступил порог.
А вот его собственный дом... Он оглядел огромную библиотеку. Два шкафа до самого потолка, заполненные книгами, и узкая галерея на уровне человеческого роста, тянущаяся по всему периметру помещения, великолепны. Он заплатил целое состояние итальянскому художнику, который расписал потолок фресками с изображением пухлых ангелочков и едва прикрытых одеждой граций. И все же здесь чего-то не хватало: по существу, библиотека напоминала скорее музей, чем частное жилище.
Маркус представил себе Онорию, бледную и сосредоточенную, с едва заметно подрагивающими руками. Она так жаждала победы – не ради себя, а ради сестер, ради них она рисковала своей честью. А что он поставил на кон? Ничего... Немного времени и... все. И при этом он еще и остался недоволен.
– Эй! – Энтони посмотрел на брата. – В чем дело?
Маркус вздохнул:
– Так, размышлял кое о чем.
– И что же?
– Да ничего. Нашедший на меня приступ человеческих чувств, думаю, скоро пройдет.
Энтони удрученно вздохнул:
– Я не хотел тебя так огорчить.
– Может, поговорим о чем-нибудь другом, более интересном?
– Конечно. Не обсудить ли нам, как ты будешь ухаживать за Кассандрой? – Голос Энтони чуть дрогнул от еле сдерживаемого смеха.
Маркус невозмутимо посмотрел на брата.
– Я вовсе не намерен за ней ухаживать, только окажу ей немного внимания, и все. О ней сразу заговорят, так что успех в обществе ей обеспечен – во всяком случае, так считает Онория.
– Пожалуй, мне стоит познакомиться с этой мисс Онорией: она определенно необыкновенная женщина.
– Я назвал ее Дианой, потому что она очень напоминает статую этой богини. Однако сама Диана очень против этого возражала.
– Ты имеешь в виду богиню охоты Диану, ту что с луком и стрелами? – Энтони улыбнулся. – Удивительное совпадение!
Маркус и сам об этом думал. Только в реальности не Онория за ним охотилась, а он за ней. С первой встречи у нее дома им все больше овладевало страстное желание завоевать ее.
Странно, но всего две недели назад он мог бы поклясться, что жизнь его удалась, но сейчас он уже не был в этом уверен.
Маркус резко выпрямился в кресле, едва до него дошло, насколько серьезно он о ней думает. Черт побери, если так пойдет дальше, чего доброго, он еще женится на этой девушке! Это будет страшным ударом для его репутации неприступного холостяка, но, кажется, с этим он уже ничего не сможет поделать...
– Пожалуй, мне лучше избегать общества мисс Бейкер-Снид, – внезапно пробормотал он.
– И не думай! Это было бы серьезной ошибкой!
– Напротив, исправлением ошибки.
– Гм... – Энтони долго смотрел на брата. – Похоже, ты ее боишься. Она заставила тебя разрушить стену, которой ты отгородился от общества.
– Ты явно злоупотребляешь моим гостеприимством. – Маркус встал. – Мы чудесно провели время, но у меня есть дела, и я не могу их отложить.
Энтони с усмешкой поставил бокал на столик и поднялся.
– Как тебе угодно. Но ты бросаешь судьбе вызов, если намерен избегать женщину, к которой должно привести тебя кольцо-талисман.
– Бога ради... Я не верю в то, что это кольцо обладает какой-то властью.
– А я верю, – тихо сказал Энтони. – И скоро ты тоже в это поверишь. – Он загадочно подмигнул брату и вышел.
Маркус в раздражении наполнил свой бокал. Брат вечно досаждал ему своими глупыми рассуждениями. Магическая сила кольца... Ха! Он не зеленый юнец, чтобы верить подобным глупостям!
И все же... Каждый из его братьев по очереди носил кольцо, и именно тогда нашел свою настоящую любовь, так что, может быть... И все равно ради своей безопасности он постарается избегать встреч с мисс Бейкер-Снид, хотя бы временно.
Приняв твердое решение, Маркус придвинул к себе стопку бумаг и погрузился в работу.
– Что вы сделали? – Онория растерянно заморгала глазами.
Оливия стала нервно покусывать губы.
– Мы хотели, чтобы ты наверняка выиграла, поэтому привязали к мишени веревку. Мы знали, что ты стреляешь чуть-чуть в подветренную сторону. – Она неуверенно взглянула на Порцию.
– И мы чуточку сдвинули в эту сторону мишень, когда ты закрыла глаза. А потом, когда выстрелил маркиз, мы вернули ее на место, но только после того, как он выпустил стрелу, – быстро добавила та.
– Мы чуть с ума не сошли от страха, потому что он все время смотрел на мишень и хмурился. – Оливия покачала головой. – Мне показалось, что он вот-вот заметит нас!
Онория вскочила на ноги.
– Так вы смошенничали! Нет, еще хуже – вы заставили смошенничать меня! Поверить не могу... Как вы могли поставить меня в такое унизительное положение?
Кассандра с мягким упреком посмотрела на младших сестер:
– Оливия, вам с Порцией не следовало вмешиваться. Онория и без вашей помощи выиграла бы пари.
– Я в этом не уверена, – с вызовом возразила Порция. – Маркиза считают блестящим спортсменом во всех областях, включая стрельбу из лука.
Однако Онорию это ничуть не успокоило.
– Какое это имеет значение! Я и сама не новичок, так что справилась бы без вашей, с позволения сказать, помощи.
– А если бы ты проиграла? Что было бы с бедной Кассандрой? Ее мечты разбились бы, как корабль о скалы!
Кассандра расстроенно покачала головой:
– Своим обманом вы задели честь не только Онории, но и всех нас.
– А вот и нет! – упрямо возразила Оливия. – Мы только совсем чуть-чуть подвинули мишень.
– Этого оказалось достаточно, – с горечью сказала Онория. Господи, как она гордилась своей победой, а теперь выясняется, что это никакая не победа, а всего лишь наглый и постыдный обман. Когда она вспомнила, как поддразнивала маркиза, щеки ее невольно порозовели и она без сил опустилась на диван. – Что же мне теперь делать?
– Я тоже об этом думаю, – тихо сказала Кассандра. – Невозможно принять помощь от маркиза, если она добыта нечестным путем.
Онория мрачно поглядела на тускло поблескивающее у нее на пальце кольцо!
– Я должна все это исправить.
– Как? – Оливия подозрительно посмотрела на сестру.
– Придется рассказать маркизу о том, что произошло, и принести ему извинения. Он будет торжествовать, а я... – Онория посмотрела на сестер. – Надеюсь, вы не слишком гордитесь результатом этой глупой проделки?
Порция вздохнула и замотала головой.
– Онория, разве ты обязана во всем признаваться маркизу?
– А как же иначе? Или по-вашему, я спокойно воспользуюсь бесчестной победой? Кроме того, о вашей проделке могут узнать посторонние. Вы думаете, мне будет приятно, если маркиз узнает об обмане от посторонних людей?
Оливия снова вздохнула.
– Не знаю, за что ты на нас взъелась, но... – Ее плечи поникли. – Наверное, ты права. Мы думали только о том, как будет здорово, если маркиз проиграет, и совсем не считали это нечестным...
– А еще мы хотели помочь Кассандре, – уныло добавила Порция.
Онория поднялась.
– Если вы еще раз попробуете вмешаться в мои дела, то... – А собственно, что она им сделает? – Могу вам твердо обещать, что вы об этом очень пожалеете!
Сестры смущенно переглянулись.
– Все ясно, – еле слышно пробормотала Порция.
– Как скажешь. – Оливия помолчала, а потом вдруг заявила: – Если надо, мы с Порцией пойдем к маркизу и признаемся ему во всем. Почему обязательно тебе улаживать эту проблему, если виноваты мы.
Кассандра положила руку на плечо Оливии.
– Это очень благородное предложение, но, думаю, Онория уладит все сама.
На самом деле Онория предпочла бы ничего не делать, однако она по опыту знала, что бездействие только все усложняет.
– Приличия требуют, чтобы я честно рассказала маркизу обо всем, что произошло. Может быть, он согласится на какое-нибудь другое состязание...
Оливия просияла:
– Ах, только бы он согласился! В следующий раз ты обязательно выиграешь, и тогда уж ему точно придется платить!
– Когда ты хочешь поговорить с маркизом? – тихо спросила Кассандра.
– Чем скорее, тем лучше. Я отправлю ему записку с просьбой принять меня.
– Может, пригласить его к нам на ужин? Это было бы учтиво, к тому же у нас есть баранья нога, которую кухарка может отлично приготовить.
Однако Онория, подумав, отказалась от этой идеи.
– Я хочу признаться ему в обмане, договориться о другом пари и поскорее обо всем забыть. Думаешь, мне приятно видеть его за своим столом, а потом узнать, что он не пожелал простить мне эту позорную историю? Какой уж тут обед при таком настроении!
Кассандра кивнула:
– Да, ты права. Лучше сделать все до ужина; если он догадается обо всем сам, то уже не поверит, что мы решили ему во всем признаться.
Порция попыталась возражать, убеждая всех, что никто не узнает об их уловке, но Онория стояла на своем: она не собиралась приглашать маркиза на обед. Чем скорее закончится этот тяжелый разговор, тем лучше, и ей не хотелось продлевать свои мучения.
Закрывшись у себя в комнате, она написала коротенькую записку:
Милорд, я вынуждена просить вас о встрече для обсуждения одного вопроса, имеющего отношение к нашему пари. Прошу вас посетить меня, как только у вас появится такая возможность.
С искренним уважением
Онория Бейкер-Снид.
Перечитав свое послание, Онория поспешила его отправить, пока не передумала, а уже через час, когда она сидела с Кассандрой в столовой и перебирала скатерти, нуждающиеся в починке, пришел ответ, и она тут же его распечатала.
"Мисс Бейкер-Снид!
Я получил вашу записку с просьбой нанести вам визит для обсуждения нашего пари. Поскольку я его проиграл, надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что не желаю обсуждать этот вопрос. Сообщаю вам имя моего поверенного: с его помощью вы можете составить план мероприятий, необходимых для представления вашей сестры. Со своей стороны обещаю появляться на любом мероприятии, которое вы сочтете нужным.
Благодарю вас и прощайте,
Тремонт."
Онория чуть не выронила письмо.
– Что говорит маркиз? – Кассандра отложила в сторону очередную скатерть.
– Он не придет.
– Почему?
– Потому что рассердился.
Кассандра нахмурилась:
– И что ты собираешься делать?
Вот именно – что? Не может же она сидеть и дожидаться, когда Тремонт справится со своим раздражением! Ей нужно немедленно с ним поговорить – она с ума сойдет, если не сможет сразу поведать ему ужасную правду о проделке сестер.
Онория передала Кассандре протершуюся на сгибе скатерть и встала.
– Папа всегда говорит, что человек не должен отступать перед трудностями. Если маркиз не желает явиться к нам, мне придется самой пойти к нему.
– Неужели нет другого выхода?
– В противном случае придется рассказать все его поверенному, а я этого не хочу.
– Что ж, понятно. Можно, я пойду с тобой?
– Лучше я возьму в качестве компаньонки миссис Кембл: не хочу, чтобы ты рисковала своей репутацией. И не волнуйся из-за маркиза: он, конечно, рассердится, но не станет меня винить – для этого он слишком рассудителен. – Онория, улыбнувшись, кивнула сестре и быстро вышла.
По дороге она попыталась успокоить себя. Скоро она все уладит. Расскажет обо всем маркизу и, Бог даст, сумеет уговорить его на другое пари. Только что же на этот раз?
Вряд ли он снова согласится на стрельбу из лука. Может, пистолеты? Онория не очень разбиралась в оружии, но если это не так уж сложно...
Она тяжело вздохнула. Впереди ее ждали нелегкие переговоры. Услышав на лестнице шаги Кассандры, Онория взяла себя в руки и отправилась на поиски миссис Кембл.
Глава 14
Вот ведь мужчины! До чего же несносна их манера перескакивать в разговоре с одной темы на другую! Они просто не способны сосредоточиться... О, кажется, на вас новый гарнитур из гранатов? Какая прелесть! Поразительно подходит к цвету ваших волос... Да, так вот я говорила, что мужчины совершенно не способны сосредоточиться.
Мисс Кларисса Риджторп – своей лучшей подруге мисс Сьюзен Уэлтон на балу в "Олмаке"
Наклонив голову, чтобы спрятать лицо от сильного ветра, Онория вышла из наемного экипажа вслед за миссис Кембл и тут же увидела карету Тремонта, которая, отчаянно раскачиваясь, промчалась мимо по подъездной дорожке. Разгоряченная пара гнедых встала как вкопанная у парадного входа.
– Это же сам маркиз, мисс! – с благоговением прошептала миссис Кембл. – Вы только посмотрите на этих великолепных лошадей!
– Вижу. – Онория внимательно осматривала дом. Настоящий дворец, под стать своему хозяину. До чего же досадно, что она приехала сюда по столь унизительной для ее гордости причине.
Кучер спрыгнул на землю и, оттеснив дюжего лакея, поспешил распахнуть дверцу кареты, после чего с радостной улыбкой посторонился, и из кареты появился Тремонт. Обменявшись несколькими словами с кучером, он быстро поднялся по широкой мраморной лестнице; ветер трепал его черные волосы и играл накидкой.
Онория бросилась за ним.
– Постойте, миссис, а заплатить? – потребовал кучер.
– О Боже! – пробормотала миссис Кембл. – Должна я заплатить?
– Нет, конечно. – Онория торопливо открыла свисавший с запястья ридикюль и достала деньги. – Пожалуйста, вернитесь за нами через полчаса, – попросила она кучера. Вряд ли они проведут у маркиза много времени, а платить ему за ожидание казалось ей слишком дорогим удовольствием.
– Полчаса? – Кучер окинул оценивающим взглядом высившийся перед ним внушительный особняк, затем посмотрел на жалкую мелочь, полученную от Онории. – Может, и вернусь, а может, к этому времени я буду на другом конце города.
– Ну, как знаете, – невозмутимо произнесла Онория, поправляя перчатку, и решительно направилась к Тремонт-Хаусу, надеясь, что никто не заметит, как отчаянно колотится ее сердце.
Слыша за спиной учащенное дыхание миссис Кембл, Онория подошла к массивным дверям из красного дерева и вдруг почувствовала себя очень маленькой и жалкой. Конечно, она не нервничала. Это ведь был всего лишь Тремонт, и за последние годы она достаточно часто сталкивалась с ним, но не далее как вчера она обманула его. Насколько ближе ей нужно с ним познакомиться, чтобы в его присутствии чувствовать себя достаточно непринужденно?
Собравшись с духом, она решительно постучала в дверь блестящим медным молотком и стала ждать.
Солидный мужчина в строгом черном облачении дворецкого открыл дверь и выжидающе посмотрел на Онорию.
– Да?
Собрав все свое мужество, Онория твердым голосом произнесла:
– Мне нужно видеть его светлость.
– Он вас ждет?
Ей показалось, что в голосе дворецкого прозвучало плохо скрываемое презрение. Вздернув голову, она холодно потребовала:
– Пожалуйста, доложите маркизу, что его хочет видеть мисс Бейкер-Снид.
Дворецкий перевел взгляд на стоящую позади миссис Кембл, которая, вытянув шею, старалась разглядеть резьбу, украшающую верх портика.
– Это моя компаньонка, – коротко пояснила Онория. Чуть помедлив, дворецкий отступил вглубь и позволил ей войти.
– Не могу обещать, что его светлость дома, но я проверю.
Поскольку Онория только что видела маркиза, она не сомневалась, что дворецкому удастся его найти, однако не стала ничего говорить, а лишь поблагодарила его, после чего вместе с миссис Кембл прошла в холл.
Войдя внутрь, Онория оказалась между двумя рядами ливрейных лакеев с каменными застывшими лицами. Она на минуту остановилась, пораженная неимоверным количеством слуг.
– Пресвятая Матерь! – услышала она шепот миссис Кембл и, проследив за взглядом дворецкого, который посмотрел наверх, увидела под потолком подвешенный на толстых цепях огромный канделябр, который без труда мог соперничать с тем, что украшал Гранд-Павильон, летнюю резиденцию принца.
– Боже мой! – воскликнула Онория. – Воображаю, как сложно его чистить!
Лицо дворецкого несколько смягчилось.
– В самом деле, мисс, эта работа не доставляет нам удовольствия.
Онория невольно улыбнулась.
– Позвольте принять у вас пелерины и капоры, – учтиво предложил дворецкий.
– Благодарю, но... Мы ненадолго.