– Наверное, вы правы. – Она слегка склонила голову и лукаво взглянула на него. – Мы с вами оба очень горды и неуступчивы.
– Что? – Он невольно выпрямился.
– А также самоуверенны и упрямы, когда дело доходит до вещей, в которые мы верим.
Что за дерзкая особа: она осмеливается нападать на него и при этом соблазнять самой чарующей улыбкой! Маркиз бросил на собеседницу предостерегающий взгляд, но вдруг не удержался и тоже весело улыбнулся.
– С тем, что горды и неуступчивы вы, я, пожалуй, соглашусь, но, клянусь могилой матери, только не я!
Тем не менее полученная нелестная характеристика не только не разозлила Маркуса, а, напротив, привела в отличное настроение.
Неужели и правда все дело в кольце?
Маркиз сложил руки на груди и откинулся на мягкие подушки дивана.
– Я должен выразить протест против резкой критики моей скромной особы, тем более что вы находите такие же качества и в своем характере.
– Видите ли... Когда-то у нас был повар, который готовил невероятно сочный мягкий ростбиф и всегда объяснял свое умение тем, что очень тщательно отбивал мясо деревянным молотком.
Губы маркиза дрогнули.
– Полагаю, вы намерены стать тем молотком, который смягчит мой характер?
– Да, – мгновенно ответила она. – И сделаю это с огромным удовольствием. При совместной жизни резкие грани наших характеров станут более гладкими, это совершенно ясно.
– И все же звучит не очень обнадеживающе.
Онория снова стала грустной.
– Вы правы, на самом деле я не знаю, подойдем ли мы друг другу.
– Почему бы нет? У нас общие интересы, одинаковые вкусы, и мы обожаем поспорить – это гораздо больше того, что обычно объединяет супругов.
Онория опустила голову, словно размышляя над его словами.
– Что ж, может, и подойдем, если будем стараться уступать друг другу. Как вы думаете, вы способны измениться?
– А что мне нужно поменять?
– Ну, возможно, вам следует смягчить отношение к другим людям.
– А вот я не хочу, чтобы мы с вами как-то изменились.
– Это значит, вы не желаете совершенствоваться. – Онория посмотрела на маркиза с легким разочарованием.
Маркус недовольно нахмурился:
– Вам не кажется, что каждый сам решает, нужно ли ему совершенствоваться?
– Нет. Это наш долг перед самими собой и перед теми, кто нас окружает, – безапелляционно заявила Онория. – Лично я всегда стремлюсь к совершенству. Мне это просто необходимо, поскольку я старшая в семье.
– Что ж, это весьма похвально. – Маркус вдруг поймал себя на том, что любуется нежной линией ее точеной шеи, плавными изгибами женственной стройной фигуры. Незаметно для себя он придвинулся к ней ближе...
Онория удивленно распахнула глаза, но не отодвинулась, а только смотрела на него, нервно теребя складку юбки.
Маркиз осторожно обнял ее за талию, потом решительно усадил себе на колени и стал нежно гладить по лицу и по волосам. Онория глубоко вздохнула, и вдруг глаза ее жарко сверкнули, руки взлетели, обняв его за шею, а губы приникли к его губам.
Он страстно целовал ее, чувствуя, как в порыве страсти тают все его тревоги и усталость последних дней. В глубине души Маркус боялся, что брак может принести им боль и страдания, но в этот момент, когда она сидела у него на коленях и он чувствовал ее гибкое горячее тело, упивался нежным вкусом ее полных свежих губ, ему хотелось только одного – чтобы мисс Онория Бейкер-Снид принадлежала ему всегда.
Их страстные объятия и поцелуи длились, казалось, бесконечно. Маркус весь горел, охваченный нестерпимым желанием обладать ею! Боже, какое это будет блаженство! Ни одну женщину он не жаждал с такой страстью.
Внезапно дверь широко распахнулась, и они услышали возбужденный девичий голос:
– Онория, скажи Порции, что я...
Глаза Онории испуганно застыли.
– Господи! Я... Мы... Я не знала... Извините!
В следующий момент дверь с треском захлопнулась. Онория отпрянула от маркиза, даже застонав от досады.
– Теперь Джульетта расскажет все остальным и... Господи, что они подумают! – Дрожащими руками она стала приводить себя в порядок.
Маркус улыбнулся:
– Не стоит так волноваться, дорогая, я уже позаботился о том, чтобы епископство выдало мне специальную лицензию на брак, так что к концу недели мы с вами станем мужем и женой.
Онория прижалась лбом к прохладному стеклу.
– Значит, это произойдет уже в субботу...
Маркусу отчаянно хотелось оказаться рядом и обнять ее, но он не посмел, опасаясь, что снова поддастся приступу страсти, и лишь сдержанно поклонился.
– Надеюсь, что так. Я буду по-прежнему держать вас в курсе происходящего.
Она даже не обернулась, и он, еще раз поклонившись, вышел.
Глава 17
Женщина всегда найдет способ испортить мужчине жизнь! Возьмите хоть мою жену: в очередной раз решив похудеть, она тут же садится на диету и требует, чтобы я следовал ее примеру! Но черта с два она дождется, чтобы я всю оставшуюся мне жизнь обходился картошкой, сваренной в уксусе!
Лорд Альбертсон – своему другу сэру Гарри Бруксу в клубе "Уайтс", покуривая сигару после изысканного и плотного ужина
День бракосочетания показался Онории подобием сна: она ничего не чувствовала – ни радости, ни страха, ни волнения. Как будто все это происходило не с ней.
Утром она сидела в спальне за туалетным столиком и печально смотрела на себя в зеркало.
Как могла она позволить себе оказаться в этой нелепой и безвыходной ситуации? Такое происходит только с бесхарактерными женщинами, готовыми забыть о самоуважении, лишь бы выйти замуж любой ценой.
Всю ночь Онория без конца задавала себе этот вопрос, переходя от паники к безразличному спокойствию. Неужели ей придется выйти замуж за человека, который открыто ей заявил, что никогда не думал о супружеской жизни.
Онория смахнула набежавшие слезы. Она уже давно сделала выбор между собственной свободой и будущим сестер. В конце концов, возможно, все не так уж и страшно и у них с Маркусом со временем возникнет настоящая близость. Конечно, если уж ей суждено выйти замуж, то хотелось бы, чтобы ее браку сопутствовала любовь, но так или иначе через какие-нибудь полчаса у нее начнется совершенно другая, незнакомая и непривычная жизнь, потому что она станет женой одного из самых богатых и влиятельных людей Англии.
Дверь медленно открылась, и в комнату вошла Кассандра с маленьким букетом цветов. Заметив взгляд Онории в зеркале, она на мгновение замешкалась.
– Все уже собрались? – Онория попыталась улыбнуться.
– Пока нет, зато маркиз приехал десять минут назад.
– Почему же ты не пришла за мной?
– Он должен был приехать к десяти, – с возмущением заявила Кассандра. – Хотя ему и удалось обманом заполучить тебя, я не позволю тебе выйти за него хоть на секунду раньше положенного времени.
Онория вздохнула:
– Маркиз не заслуживает такого сурового отношения – он ничего специально не подстраивал, и все произошло совершенно внезапно. Думаю, он не больше меня рад этой женитьбе.
Кассандра удивленно посмотрела на нее:
– Ты в этом уверена?
– Совершенно.
– О, Онория!
– Нет-нет, не волнуйся, дорогая, ничего страшного не произошло, даже наоборот.
Глаза Кассандры наполнились слезами, и она порывисто сжала руку сестры.
– Временами маркиз выглядит таким холодным и бессердечным! На этой неделе он пришел к тебе всего один раз, а когда уходил, можно было подумать, что за ним собаки гонятся! Может, все же лучше расстроить эту помолвку?
– И отказаться от надежды позволить вам достойно выйти замуж? Я бы не сделала этого и за тысячу фунтов!
Кассандра на мгновение замялась.
– Послушай, сестра, а может, ты все-таки любишь маркиза?
Онория рассеянно погладила скромное серебряное колечко.
– Я бы сказала, что он мне небезразличен и я даже питаю к нему уважение. Маркиз невероятно упрям, но сердце у него доброе. Когда он говорит о своей семье и братьях, у него становится такое лицо... – Она улыбнулась. – Он заботится даже об одряхлевшей лошади своей сестры, которая до сих пор живет у него в конюшне.
Кассандра собиралась что-то сказать, когда раздался стук в дверь и в спальню влетела Порция.
– Приехал викарий, и мы тоже готовы... – Она вдруг замолчала и в восхищении уставилась на сестру. – Ах, Онория, ты просто прелесть!
Онория поднялась и взяла в руки букет. Она была в своем лучшем платье из тонкой белой ткани с розовым чехлом, украшенным маленькими розочками, с ниспадающими до пола изящными складками.
– Спасибо, Порция. Ну, кажется, я готова.
Кассандра осторожно дотронулась до ее руки.
– Ты уверена?
– Да, конечно. Нам нужно поспешить, нельзя заставлять маркиза ждать.
– Послушай, если ты не хочешь...
– Не говори глупостей, – Онория, словно отгоняя сомнения, тряхнула головой, – маркиз богат и обладает титулом, а сейчас для всех нас это главное. – Высоко подняв голову, она твердым шагом прошла мимо Кассандры и Порции и, выйдя в коридор, едва не столкнулась с Маркусом.
– Надеюсь, вы готовы? – Его бесстрастный голос заставил ее вздрогнуть.
Онория молча кивнула.
– Я жду вас в холле. – С этими словами он круто повернулся и быстро вышел.
На свадьбе присутствовали два брата Маркуса со своими женами и семьями: Энтони с Анной, Чейз с Гарриет, а также пять подопечных Энтони и два брата и две сестры Гарриет: все они, приехав в Лондон развлечься, посетить театры и посмотреть на знаменитых львов в зоосаде, неожиданно оказались гостями на свадьбе Маркуса. Сам он предпочел бы провести эту церемонию еще более скромно, но, выйдя из собора с лицензией на брак, к крайней своей досаде, нос к носу столкнулся с Чейзом. В результате на свадьбе оказалось почти столько же родных и близких Сент-Джонов, сколько и Бейкер-Снидов.
Церемония прошла гладко и без задержек. Невеста была необыкновенно хороша в платье жемчужного цвета, которое мягко оттеняло ее серебристую прядь и подчеркивало тонкие, благородные черты лица, однако Маркус по этому поводу не испытывал никакой радости. Впрочем, какое имеет значение, если она выходит за него замуж, не только желая сохранить доброе имя своей семьи, но и из-за его богатства и титула? Как правило, люди вступают в брак именно из этих соображений, да и сам он в свое время полагал, что будет руководствоваться подобными мотивами.
И все же Маркус бросил взгляд на невесту, но лицо ее оставалось непроницаемым, взгляд отчужденным, как в ту минуту, когда он столкнулся с ней в коридоре.
В конце концов тот отчужденный взгляд начал его тревожить. Сначала он отнес его за счет волнения Онории, но когда холодность не оставила ее и во время завтрака, последовавшего за свадебной церемонией, его тревога возросла.
Маркиз отлично понимал, что в данных обстоятельствах брак не мог казаться Онории привлекательным, но с ее умом и здравым смыслом она все же могла бы постараться увидеть положительные стороны их союза и примириться с ним, как это сделал он!
Что до него, его по-прежнему неудержимо влекло к ней, и за последнюю неделю ему стало еще труднее обуздывать свое нетерпение. Именно мысль о том, что скоро эта прелестная женщина окажется у него в постели, заставляла маркиза забыть обо всех огорчениях, связанных с вынужденным браком, и с нетерпением дожидаться окончания церемонии. Сидеть рядом с ней за столом, видеть, как ее полные губы касаются ободка бокала, чувствовать случайное прикосновение ее колена, ощущать волнующе дивный аромат ее волос – все это доводило его почти до безумия.
Как только позволили приличия, Маркус неожиданно для всех начал прощаться. Не обращая внимания на усмешки братьев, он позволил Онории обнять сестер, а затем быстро повел к ожидающему экипажу.
У широко распахнутой дверцы кареты их уже ждал Гербертс.
– Вот и вы, хозяин! Хороший денек, верно? – Как только Онория приблизилась, он опустил лесенку. – Боже, миледи, какое на вас потрясающее платье! А бриллианты на ваших туфельках – я таких никогда не видывал!
Он еще долго мог бы продолжать в том же духе, но Маркус, сунув ему несколько серебряных монет, грозно произнес:
– Берись за дело и не трать время попусту!
Гербертс просиял и тут же многозначительно подмигнул:
– Не терпится, верно? Понимаю, ваша светлость, как же иначе!
У Маркуса возникло неприятное впечатление, что еще немного, и этот нахальный тип подмигнет ему и фамильярно ткнет в ребра, поэтому он решил на досуге как следует приструнить нахала.
Усевшись напротив Онории, Маркус на всякий случай спросил:
– Гербертс, ты знаешь, куда ехать?
– А как же, хозяин! В охотничий домик. Лорд Брэндон тоже очень любил это место, и как-то раз даже...
Не дослушав, маркиз резко захлопнул дверцу, и вскоре карета, тяжело качнувшись, тронулась с места.
Сидя в карете, Маркус почувствовал себя значительно спокойнее, но даже теперь он с трудом сдерживал себя. Какой бы смелой ни была Онория, она все еще невинна, и он хотел, чтобы первая ночь близости осталась в ее памяти самым дорогим воспоминанием.
Что до Онории, то она безуспешно пыталась найти какие-то слова, чтобы смягчить ту напряженность и скованность, которая чувствовалась между ними весь день, но не находила их, подавленная свершившимся фактом: она вышла замуж за человека, которого едва знает.
Не в силах дольше выносить напряженное молчание, она судорожно искала тему для разговора, но что она могла ему сказать? Что сожалеет о произошедшем и не думала его принуждать...
– Господи, только не смотрите на меня так! – внезапно услышала она и покраснела.
– Простите. Я просто...
Маркус неожиданно перегнулся к ней, подхватил за талию и, опустив себе на колени, обжег горячим дыханием.
Онория была просто оглушена наплывом необычных смущающих впечатлений.
Маркиз поднял голову и ласково улыбнулся:
– Если бы ты знала, как я мечтал обнять тебя!
– Правда? – Сердце у Онории дрогнуло. – Но ты пришел всего один раз!
– Всему виной моя неспособность сдерживаться... Видишь ли, – он неловко усмехнулся, – ты слишком сильно на меня действуешь.
Карета резка качнулась, и Маркус крепче прижал ее к своей широкой груди. Онория прикрыла глаза, наслаждаясь доселе неведомым ей чувством уюта и сознанием, что ей теперь есть к кому прислониться.
Их снова подбросило, на этот раз так резко и внезапно, что Онория слетела бы с колен маркиза, если бы он ее не удержал.
– Чертов Гербертс! – Маркус устремил на крышу кареты мстительный взгляд.
– Твой кучер в самом деле правит как-то очень странно!
– Кошмарный тип! Я собирался вышколить его, прежде чем вернуть брату, но начинаю думать, что это невозможно. Он не запоминает ничего из того, что я пытаюсь ему втолковать... Впрочем, поговорим лучше о нашем браке.
– Да-да. – Онория набрала в легкие побольше воздуха, каждой клеточкой своего тела ощущая Маркуса – его крепкие мускулистые колени под собой, его руки у себя на талии, его широкую грудь у своей руки. Сжигавшее ее пламя стремительно распространилось внизу живота.
В смятении она произнесла первое, что ей пришло в голову:
– Я сказала сестрам и брату, что они будут жить с нами.
– Конечно.
Она испытующе посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
– Должно быть, на первых порах тебе будет не очень легко.
– Напротив, я сам вырос в очень большой семье.
– Да, но это было давно.
Маркус пожал плечами.
– В Тремонт-Хаусе столько места, что я даже знать не буду, дома ли родственники.
Хотя Онория испытывала по этому поводу определенные сомнения, она сочла за лучшее не разуверять мужа... по крайней мере пока.
– А чего ты ожидаешь от меня как от жены?
Ей показалось, что своим вопросом она поставила его в тупик, но это длилось только мгновение. Затем он медленно произнес:
– Полагаю... вот этого. – С этими словами Маркус легко коснулся ее груди.
Онория резко втянула воздух, но все же нашла в себе силы сказать дрожащим голосом:
– Я... кажется, понимаю.
– Тебе приятно? – Он начал нежно поглаживать ее груди, отчего у нее внезапно напряглись и затвердели соски.
–Да, очень. Маркус... как ты думаешь, нам есть что еще обсудить? Я только хотела знать, чего ты ждешь от меня?
– Еще? – Он нахмурился. – Ну, не знаю. Чтобы ты следила за слугами, если это не будет для тебя слишком обременительным. У меня есть отличный повар из Франции, Антуан, и Джеббсон, дворецкий...
– Я не совсем это имела в виду. Что ты ожидаешь от меня как от жены? – Она тоже затаила дыхание в ожидании его ответа.
– А, понимаю. Что же, надеюсь, ты выполнишь свой долг и подаришь мне наследника и всегда будешь мне верна. А еще, я буду выдавать тебе значительную сумму на все необходимое и мелкие расходы, чтобы ты ни в чем себе не отказывала. – Он помолчал. – И разумеется, я стану покровительствовать всем твоим сестрам, к чему ты все время так стремилась...
Онория совершенно растерялась. Казалось, она должна была чувствовать себя довольной, даже счастливой: маркиз предложил ей все, о чем только могла мечтать женщина. Но...
Она постаралась проглотить застрявший в горле комок.
– А после того как я подарю тебя наследника? Что будет дальше?
– Ну...
Карета обо что-то с шумом ударилась и подскочила, после чего резко коснулась земли всеми колесами. При этом Маркуса подбросило чуть ли не под самый потолок.
– Чтоб он провалился, этот Гербертс!
Онория вцепилась в мужа обеими руками, гадая, что случится раньше: им все же удастся добраться до места или они опрокинутся в канаву.
– Не бойся. – Словно прочитав ее мысли, Маркус усмехнулся. – Этот малый хоть и негодяй, но при этом очень ловкий кучер. – Он еще ни разу не перевернул карету. Вот только ездит он прямо-таки с бешеной скоростью.
Онория немного расслабилась, вновь с наслаждением чувствуя, как его руки поглаживают ей спину. Чуть осмелев, она решилась расстегнуть верхнюю пуговку на его жилете.
– Ты не ответил на мой вопрос: что случится после того, как я подарю тебе наследника? Я стану свободной и смогу делать все, что мне заблагорассудится?
Он нахмурил брови:
– То есть ты желаешь, чтобы потом мы с тобой пошли каждый своей дорогой?
Она слышала у своего уха его резкий голос и руки его уже вовсе не ласково сжимали ее.
Онория закрыла глаза, пытаясь прогнать слезы, понимая, что никогда не сможет уйти от него, потому что уже отдала ему свое сердце. Она не могла приказать себе не любить Маркуса. Отныне, когда они стали супругами и будут какое-то время существовать под одной крышей, ей предстояло постоянно мучиться от неизбежных страданий, не встречая с его стороны ответного чувства...
К счастью, пока не настала пора боли и страданий, она имеет право насладиться тем, что он способен ей дать.