– А вы, моя дорогая леди Уэстфорт, восхитительны.
Он медленно подошел к ней. Хоть в этом он не кривит душой. Эта женщина прекрасна, и он до сих пор не может отделаться от воспоминаний о соблазнительных изгибах ее тела.
Брэндон остановился перед ней и убрал с ее плеча локон. Шелковистые пряди скользнули между пальцев. Они оказались на удивление густыми и тяжелыми.
– Что вы делаете? – спросила она прерывающимся голосом.
– У вас такие красивые волосы. Цвета спелой пшеницы. Она резко отодвинулась:
– Вряд ли вы тайком проникли в мой дом только для того, чтобы говорить мне комплименты.
Он опустил руку.
– Вы совершенно правы. И не только для того, чтобы поцеловать вас. Я здесь, потому что хочу узнать...
Ее глаза потемнели.
– Что узнать?
– Все ваши тайны.
– Тайны? Да с чего вы взяли, что у меня есть тайны? – Она жестом обвела комнату. – Оглядитесь, мистер Сент-Джон. Я обычная женщина. Люблю простые вещи. Что я могу скрывать?
Она держалась отлично. Говорила прямо и бесхитростно. А он так устал, промок и замерз. И в нем медленно горел огонь вожделения, разожженный ее вчерашним поцелуем и отказом увидеться с ним. Поэтому он и решил непременно овладеть ею. Брэндон не любил, когда с ним играли.
Его взгляд упал на серебряный поднос на столике у окна. Там стоял графин с янтарной жидкостью и несколько бокалов. Брэнд жестом указал на поднос:
– Можно?
– Разумеется. Прошу прощения, что не предложила.
Брэндон налил себе.
– Не хотите?
– Я не пью.
Он усмехнулся:
– Во всяком случае, не умеете.
Она дернула плечом и отвернулась. Брэндон уселся в кресло у камина.
– Присоединяйтесь, леди Уэстфорт.
Она не сдвинулась с места.
– Я бы предпочла, чтобы вы ушли.
– В такой дождь? – Он поудобнее устроился в кресле.
– Боитесь растаять?
– Нет, просто не очень здоровая обстановка для нечистой силы. Можно сказать, она противоречит нашей природе.
Ее губы дрогнули.
– По крайней мере, вы хоть в этом признались.
– Я признаюсь еще кое в чем, если вы сядете рядом.
Он сделал глоток и вздохнул, когда спиртное согревающей струей устремилось в желудок.
Верена медленно подошла к нему:
– Зачем вы здесь, мистер Сент-Джон?
– В настоящий момент я наслаждаюсь бокалом бренди и обществом красивой женщины. А дальше... – Он пожал плечами, наблюдая за ней поверх бокала.
– Ваши комплименты заставляют меня нервничать. Они кажутся неискренними.
– А чего вы ждете? Обвинений?
– Нет.
Он улыбнулся:
– Выпейте со мной.
– Я не пью, – повторила она, на этот раз мягче.
– Только когда играете в карты?
– Я позволила гордости подавить здравый смысл. Обычно я выпиваю бокал вина за ужином. Вино затуманивает разум.
– Что бывает роковым для женщины, которая много думает.
Она опустилась в кресло напротив Брэндона, с опаской поглядывая на него.
– Вы твердо решили, что я вам не нравлюсь, верно? Хотелось бы знать почему? Я напоминаю вам какую-то другую женщину, которая причинила вам боль?
Он нахмурился, продолжая смотреть на нее поверх бокала.
– Я не настолько глуп, чтобы наказывать вас за чужие грехи.
– За что же тогда вы хотите меня наказать?
– Я вовсе не хочу этого. Вообще не имею желания причинить вам какой-нибудь вред.
– Тогда чего вы хотите?
Брэндон посмотрел в бокал. Огонь отражался в жидкости, похожий на красные искры на янтарном бархате. Чего он хочет? Его должно интересовать одно, и только одно – правда. Но если быть честным до конца, он должен признаться, что он хочет ее. Всю ее.
– Я хочу поцелуй, который вы мне должны.
– Только один простой поцелуй?
Он кивнул, встретившись с ней взглядом. Между ними словно пробежал ток. Взгляд Брэнда остановился на ее губах, и он в который раз восхитился их нежно-розовым цветом.
– Если это все, что вам нужно, забирайте свой поцелуй и уходите.
Она поморщилась, словно от чего-то кислого, видимо, не понимая, что ее собираются соблазнить.
Брэндон решил не ограничиваться поцелуем. Поцелуй – первый выстрел в грядущей битве. Секретное оружие, которое в нужный момент может произвести эффект разорвавшейся бомбы.
– Вы правы. Получу-ка я свой поцелуй и уйду.
Верена сложила руки на коленях, поджала губы и закрыла глаза. Брэндон едва сдержал смех.
– Что это?
Она открыла один глаз.
– Поцелуй.
Слово прозвучало невнятно, потому что было произнесено сквозь стиснутые губы. Тогда Брэндон усмехнулся:
– Да перестаньте. Я даже не уверен... – Он оглядел комнату и покачал головой. – Нет, не здесь.
Верена открыла оба глаза.
– Что вы хотите этим сказать – "не здесь"?
– Здесь слишком светло.
– Светло? Да какая разница?
Он взмахнул рукой.
– Мне нужна романтическая атмосфера, а это вещь деликатная.
– Романтическая? Кто сказал, что наш поцелуй должен быть романтическим?
Он поднял бровь:
– Мы договорились, что поцелуй я получу когда и где захочу.
Она нахмурилась, и Брэндон понял, что она пытается вспомнить условия пари.
– Мне кажется... возможно, мы...
– Можете спросить Джеймсона, когда увидите его в следующий раз. А сейчас я хочу получить свой поцелуй... – Он мгновение смотрел ей в глаза. – И непременно в вашей спальне.
Она вскочила с кресла, как подброшенная пружиной, чуть не споткнувшись.
– Что?
– Я хочу получить поцелуй в вашей спальне, – повторил он.
– В мою спальню вы не войдете.
– Пытаетесь увильнуть от выполнения условий пари, да? Впрочем, ничего удивительного.
– Я не увиливаю. Вы беспардонно пользуетесь моим положением.
– Никто не заставлял вас принимать условия пари. Значит, вы отказываетесь их выполнить? – Он пожал плечами. – В таком случае леди Фарли, владелица игорного дома, который вы так любите посещать, будет рада узнать о вашей склонности не выполнять взятых на себя обязательств.
Верена стиснула зубы. Затем подбоченилась и вздернула подбородок.
– Я не позволю вам везде болтать о том, что отказалась сдержать слово, но...
Верена оказалась в затруднительной ситуации. Она знала, что слово Сент-Джона имеет очень большой вес.
Молодая женщина вздохнула, с трудом скрывая раздражение:
– Хорошо, Сент-Джон. Будь по-вашему. Я позволю вам войти в мою спальню, но об этом не должна знать ни одна живая душа.
Он поставил бокал на стол и встал.
– Я – джентльмен.
Верена фыркнула совсем не подобающим леди образом, Брэндон усмехнулся.
– Следуйте за мной, Сент-Джон. И никому ни слова.
Она распахнула дверь, и к ее ногам рухнул Гербертс.
Верена сердито на него воззрилась:
– Гербертс! Вы смеете подслушивать?!
Дворецкий с трудом поднялся на ноги.
– Я? Подслушивал? Нет, миледи. Я просто мыл дверь.
– Ушами? Как странно! А теперь пропусти нас.
Гербертс сложил руки на груди.
– Вы что, правда собираетесь вести этого типа в свою комнату?
– Я заключила пари.
– Ну, так я разделаю его под орех. Не могу спокойно смотреть, как вы губите себя. У меня тоже есть принципы.
Брэндон очень в этом сомневался, но благоразумно промолчал.
– Гербертс, вы не должны вмешиваться в мои дела. – Верена вышла в коридор, мужчины последовали за ней. Дворецкий поспешно забежал вперед, остановив хозяйку у лестницы.
– Ради... – начала она раздраженно. – Видимо, я обречена весь вечер бороться с упрямыми мужчинами. Я заключила пари, Гербертс.
– Это я уже слышал. Жаль, что вы заключили такое пари.
Верена вздохнула.
– Мне тоже жаль. И тем не менее... – Она подняла голову, глаза ее вспыхнули. – Ах!
– Что? – нахмурился Брэндон.
– Я кое о чем подумала. – Верена торжествующе на него посмотрела. – Мы не договорились, что вы получите поцелуй, оставшись со мной наедине. Я могу взять с собой сопровождающего.
Брэндон сердито на нее посмотрел:
– Что-то не припомню, чтобы в условия входил сопровождающий...
– Как не можете припомнить и обратного. Таким образом, я могу взять кого-нибудь, если захочу. Гербертс, вы будете моим сопровождающим.
Тряхнув золотистыми локонами перед носом Брэндона, Верена прошуршала шелками мимо него и стала подниматься по лестнице.
– Вы идете, мистер Сент-Джон? Я не могу ждать всю ночь.
Он смотрел, как она поднимается, уверенный в том, что плутовка нарочно его мучает, соблазнительно покачивая бедрами.
Гербертс вздохнул.
– Надеюсь, вы не сердитесь, сударь. Я не хотел вмешиваться. Вы настоящий джентльмен. Столько времени находились с дамой наедине и даже не прикоснулись к ней. Это о многом говорит.
– Спасибо.
– И я не виню вас в том, что вы хотите ее поцеловать. Просто хозяйка... она была ко мне добра, а я добра не забываю. Так что пошли. Лучше вам побыстрей получить свой поцелуй, пока не появились кухарка с Питерсом.
Брэндон подумал о том, что дворецкий хлопнул бы его по плечу, если бы посчитал, что этот жест будет воспринят правильно.
Брэнд вздохнул и поставил ногу на первую ступеньку. И вдруг остановился.
– Гербертс, тебе нравятся мои часы?
Дворецкий поднял руки.
– Я не брал ваши часы, не брал!
– Знаю. Они при мне. – Брэнд вытащил из кармана свои новые часы. – Хотел бы ты их получить?
Дворецкий захлопал глазами.
– Каким образом?
– Я их тебе отдам. Прямо сейчас.
Гербертс уставился на часы, в глазах вспыхнул алчный огонек.
– Что я должен сделать?
– Просто поднимайся по лестнице без спешки.
Гербертс посмотрел на часы, потом на ступеньки.
– На сколько задержаться-то? Я не хочу, чтобы хозяйка рассердилась. Она может даже сглазить, когда не в настроении.
– На пять минут.
– На пять... о нет, сударь. Я знаю, что может случиться за пять минут.
– Тогда на две. Я просто хочу, чтобы поцелуй получился запоминающимся. – Брэндон видел, что слуга колеблется. – Даю тебе слово джентльмена, что не сделаю ничего, что вызвало бы ее недовольство.
Брэндон приподнял часы так, чтобы они оказались на уровне глаз дворецкого, серебряная крышка блестела на свету.
– Что скажешь?
Гербертс сглотнул, не сводя взгляда с часов.
– Я не должен.
– Гербертс, обещаю не причинить ей вреда.
Гербертс посмотрел Брэндону прямо в глаза, словно желая заглянуть ему в душу. Затем кивнул и сказал:
– Высокая лестница.
– Да.
– А у меня так болит колено.
Брэндон уронил часы в протянутую ладонь дворецкого. Они исчезли в мгновение ока.
– Две минуты и ни секундой больше, – сказал Гербертс. Брэндон не стал ждать. Он помчался вверх по лестнице, морщась каждый раз, когда наступал на больную ногу. В рекордный срок он оказался на верхней площадке, но там ему открылся длинный коридор с немыслимым количеством дверей. Проклятие! Которая же из них...
– Вы идете? – Верена стояла у последней.
Брэндон приблизился к Верене. Она посмотрела в сторону лестницы. Наверняка Гербертс где-то рядом.
– Где Гер...
Сильные теплые пальцы сомкнулись на ее руках, и, прежде чем Верена успела сказать хоть слово, ее втащили в комнату. Брэндон закрыл дверь, повернул в замке ключ и прислонился к двери, скрестив руки на своей широкой груди.
У Верены перехватило дыхание. Брэндон еще не просох после дождя, рубашка липла к телу, подчеркивая каждую мышцу.
– Где... где мой дворецкий?
– Поднимается по лестнице, пока мы разговариваем. Времени у нас мало. – Оттолкнувшись от двери, он шагнул вперед. – Я хочу свой поцелуй.
– Подождите, пока не придет...
– Вы действительно хотите, чтобы ваши слуги это видели?
– Я вообще не хочу, чтобы кто-то это видел, – с жаром сказала она. – По правде говоря, я вообще не хочу, чтобы меня целовали.
– Тогда не надо было заключать пари.
– Я не хотела, но вы бросили мне вызов.
Он взял ее за руку и привлек к себе.
– Хватит разговоров.
– Но я еще не все ска...
Он коснулся губами ее шеи, его губы проложили горячую дорожку к ее левому уху, заставив Верену затрепетать.
– Вы все еще хотите что-то сказать? – пробормотал он. – После всех наших восхитительных разговоров? Боюсь, от такого напряжения у меня взорвутся мозги.
Верена попыталась справиться с горячей волной вожделения, грозившей ее захлестнуть.
– Но если у вас взорвутся мозги, они испачкают мой новый ковер.
Брэндон поднял голову и испытующе посмотрел на Верену, не снимая ладоней с ее талии.
– Вы очень жестоки! Вам это известно?
Она ответила ему точно таким же взглядом, уголки губ тронула непрошеная улыбка. У Брэндона перехватило дыхание. Внизу, в гостиной, при свете лампы, она показалась ему прекрасной – золотистые локоны, безупречная кожа, прямой нос, но здесь, держа ее в объятиях, он видел россыпь едва заметных веснушек на носу, чуть-чуть неровные нижние зубы. Но эти небольшие недостатки делали Верену еще привлекательнее.
– Ой! – донесся с верхней площадки лестницы театрально громкий голос Гербертса. – Я ушиб большой палец.
Время Брэндона истекало.
– Мой поцелуй.
Он наклонился и взял то, что ему принадлежало. Он хотел этого с того самого момента, как впервые увидел ее – когда она обернулась и улыбнулась ему, – хотел ощутить ее в кольце своих рук, прижать к себе, коснуться языком ее языка. Она раскрылась ему навстречу, тихо застонав, и этот звук превратился для него в настоящую пытку.
Брэндона охватило пламя страсти, вкус Верены навсегда запечатлелся в его сознании. Ни к одной женщине он никогда не испытывал ничего подобного.
Раздался стук в дверь.
Верена, будто не слыша, теснее прижалась к Брэндону, путаясь руками в складках его рубашки. Жар его поцелуев можно было сравнить со страстью Верены, его руки с уверенностью собственника ласкали ее тело, прижимали ее к твердой выпуклости между бедер. Влага рубашки пропитала платье Верены, от чего по телу ее пробежал холодок восторга.
– Миледи? – послышался встревоженный голос Гербертса. Он постучал в дверь. – С вами все в порядке?
Она горела в огне, ее тело сотрясали судороги страсти. Она хотела оказаться с Брэндоном Сент-Джоном в постели. Ощутить его внутри себя, почувствовать, как он наполняет ее. Как давно никто к ней не прикасался. Как давно она не позволяла мужчине даже поцеловать себя.
Но это не простой поцелуй, осознала она, неохотно отстраняясь от Брэндона. И хотя все тело ее стремилось к нему, она понимала, что надо остановиться.
– Я... по-моему, вы получили свой поцелуй.
Он провел губами по ее щеке, по шее.
– Неужели? – побормотал он, и его горячее дыхание опалило ее кожу.
Закрыв глаза, она обняла его за шею.
– Да.
– Миледи? – Дверь дрогнула, словно ее попытались открыть. – Вы меня слышите?
– Ответь ему, – сказал Брэндон, теперь его губы шевельнулись рядом с ее ухом. – Скажи, чтобы уходил.
Уйти должен Брэндон, а не Гербертс, подсказывал ей разум. Но предательское тело говорило совсем другое. Рай был так близок, на расстоянии прикосновения. И все же она не может... Верена оттолкнула Брэндона:
– Нет.
– Нет?
– Нет... я не могу. Я не знаю вас, не знаю, зачем вы сюда пришли, что вам нужно, что...
Он прижал к ее губам палец.
– У меня тоже есть к вам вопросы. У вас хватит смелости на них ответить?
Она вздернула подбородок:
– А у вас хватит смелости их задать?
Губы Брэндона изогнулись в улыбке, в глазах вспыхнули искорки смеха.
– Скажите Гербертсу, чтобы уходил. Мы сами справимся.
Он прав. Они сами справятся.
– Гербертс?
– Да?
– Мистера Сент-Джона здесь нет.
Наступило долгое молчание.
– Куда же он делся?
– Не знаю. Но он так и не приходил сюда. Может, ушел, пока ты закрывал парадную дверь?
Снова долгая пауза.
– Может, и ушел, хозяйка. Вполне мог проскочить вниз по лестнице.
– Возможно.
– Или вылезти в дымоход, – с сарказмом произнес Гербертс.
– Гербертс?
– Да?
– Доброй ночи.
Последовал громкий вздох.
– Спокойной ночи, хозяйка. Спокойной ночи, мистер Сент-Джон.
Гербертс загрохотал по ступенькам, и в каждом его шаге слышался укор.
Глава 13
Если верить роману леди Каро Лэмб "Гленервон", весь мир вертится вокруг экзальтированных радостей, страстных объятий и любви без взаимности. По мне, так пусть мир лучше занимается более насущными заботами, например стоимостью хорошей пары полусапожек и качеством новых шляпок, доставляемых из Франции.
Миссис Митфорд – своей служанке Люси, пока это многострадальное существо занималось ее прической
Брэндон посмотрел Верене в глаза.
– Гербертс ушел. Мы остались вдвоем.
– Да.
Она высвободилась из его рук и оправила платье. Постаралась разгладить юбку, но тут уже ничем нельзя было помочь – вся юбка намокла и липла к телу.
Брэнд едва владел собой. Под платьем легко угадывалась нижняя сорочка, тонкая ленточка, завязанная над ложбинкой между грудями, такими полными и округлыми.
Верена оставила попытки привести платье в порядок и с порозовевшими щеками сцепила перед собой руки.
– Я подумала, что вы могли бы остаться здесь... со мной. – Когда он изумленно посмотрел на нее, Верена покраснела и торопливо добавила: – Не навсегда, не подумайте. Но мы могли бы вместе, без... Не то чтобы я не хотела, но мы не можем слишком много думать о... – Она прижала ладони к пылающим щекам. – Вы понимаете, о чем я говорю?
Он чуть не задохнулся. Именно эти слова он говорил всем женщинам, которых соблазнял.
– Верена, возможно, будет лучше, если мы просто подумаем об этом как... – Боже великий, трудно, однако. Он запустил в волосы пятерню и сморщился, когда по шее потекла вода. – Думаю, нам нет нужды что-либо объяснять.
– Полагаю, вы правы. Это не важно.
При других обстоятельствах Брэндон нашел бы эти слова обнадеживающими, но в ее устах они прозвучали как-то странно. Однако не уменьшили его желания. Нет, он все же возьмет процесс обольщения под свой контроль, даже если это убьет его.
То, что Верена изо всех сил старалась держать его на расстоянии, пусть и признаваясь, что хочет близости, заставляло Брэндона с еще большей решимостью добиваться от нее уступок – в доказательство того, что за все отвечает он. Что она хочет его не только в своей постели.
– Верена, это... влечение между нами появилось с самой первой нашей встречи. Нет ничего плохого в том, что мы желаем друг друга.
– Если бы я думала, что в этом есть что-то дурное, я бы никогда этого не предложила. Я только хотела заметить, что физическая... – Вспыхнув, она продолжила: – близость не обязательно изменит наши отношения. Мы взрослые люди. Достаточно пожили на свете. И у нас нет причин ожидать чего-то большего.