Когда я встала утром, меня поразило, что этот план, в отличие от тех, что я в таком обилии строила раньше, не казался при свете дня просто очередной фантазией. Он был вполне выполним. И, как ни странно, я сразу почувствовала себя гораздо лучше.
Я упакую свои вещи и прикажу отправить их в Лондон, а сама уеду при первом удобном случае.
Я сказала Обри, что намерена уехать.
– Ты хочешь сказать, что оставляешь меня?
– Да.
– Но разумно ли это?
– Я считаю, что это будет самый разумный поступок, когда-либо совершенный мною.
– Ты уверена в этом?
– Абсолютно уверена.
– Тогда нет смысла пытаться переубедить тебя. Но должен сказать, что ты ставишь себя в очень трудное положение. Женщина, покидающая всего мужа…
– Я прекрасно знаю, что женщинам не подобает покидать своих мужей. Это мужья могут вести себя, как им вздумается. У них может быть сотня любовниц, и им все сходит с рук, потому что они мужчины.
– При одном условии, – подхватил он мою мысль, – это не должно выходить на свет. Значит, все это не так легко, как ты говоришь, даже для них. Но разговаривать дальше нет смысла. Ты приняла решение, а я знаю, что ты очень решительная женщина.
– Возможно, в прошлом мне как раз недоставало решительности.
– И теперь ты намерена восполнить этот пробел.
– Мне будет лучше пожить одной. Оставаться здесь для меня смертельно. В этом доме меня больше ничего не держит. Сейчас ты уже не сможешь шантажом заставить меня остаться, как ты поступил тогда, когда был жив Джулиан.
– Ты приняла все происшедшее слишком близко к сердцу, – сказал он.
– Прощай, Обри.
– Я бы сказал "до свидания".
– Что бы ты ни сказал, это не имеет никакого значения.
Итак, решение принято – я покидаю мужа. Вот уже упакован последний чемодан. Туда я положила книги, что когда-то дал мне почитать Стивен.
Я вернулась в Лондон.
Происшествие на Оксфорд-стрит
Мое решение возникло так внезапно, что у меня даже не было времени предупредить слуг о моем приезде. Когда-нибудь в будущем, я заранее извещу их, и Джо встретит меня на вокзале и отвезет в моей собственной карете куда я только пожелаю. Меня охватило чувство свободы, которое я никогда раньше не испытывала и которое могло быть только приятным.
Багаж я оставила на станции, намереваясь послать за ним позднее, и в наемном экипаже приехала домой.
Дверь открыла Полли, уставившаяся на меня с удивлением. На ее лице тут же появилась радостная улыбка.
– Смотрите-ка, да ведь это хозяйка! – закричала она. – Джейн, иди скорей сюда – хозяйка приехала.
Все втроем мы начали обниматься. Мне пришло в голову, что сказала бы тетя Грейс, видя, как несдержанно я веду себя со слугами. Становилось ясно, что порядки в моем доме будут несколько отличаться от общепринятых.
– Я приехала… и буду жить здесь, – объявила я девушкам. – Минстер я оставила навсегда.
Воцарилась напряженная тишина. Затем Полли сказала:
– А я знаю, чего вам сейчас хочется больше всего, – чашечки хорошего чаю.
Мне казалось, что мне не хочется ничего, но когда она принесла чай, я попросила ее принести еще две чашки – для них самих. Какой же покой воцарился в моей душе после этого совместного чаепития!
Я начала рассказывать им о том, что со мной произошло, о смерти Джулиана и о моем решении оставить мужа. Они слушали молча, затаив дыхание, но чувствовалось, что девушки всем сердцем разделяют мое горе. О храме сатаны я, разумеется, им ничего не сказала.
– Мои дорогие Полли и Джейн, – обратилась я к девушкам, – мне нужно начать новую жизнь, и вы должны мне в этом помочь.
– Ну конечно, а как же иначе! Правда, Пол? Полли с энтузиазмом подтвердила, что это так и есть.
– Я намерена полностью порвать с моей прошлой жизнью, и хочу постараться забыть все, что произошло. Конечно, я никогда не забуду моего дорогого мальчика… но есть кое-что еще, о чем я предпочла бы не вспоминать.
Меня поразила тактичность их поведения. Они не задали ни одного вопроса, а только молча и с симпатией слушали то, что я им говорила.
– Я хочу стать совершенно другим человеком. Отныне я больше не миссис Сент-Клер и хочу забыть, что когда-то была ею.
Они кивнули. Из моих слов им стало ясно, что мое замужество оказалось неудачным.
– Я хочу опять взять себе ту фамилию, что носила до свадьбы. Я буду жить здесь как мисс Плейделл.
Девушки опять согласно кивнули.
– Я сменю даже имя – отныне я не Сусанна, а Анна.
Эта мысль пришла мне в голову в поезде. Я как будто услышала голос моей дорогой айи. Однажды она сказала мне:
– В тебе живут две девочки – Сьюзен и Анна. Сьюзен такая мягкая, послушная… Она хочет жить со всеми в мире и принимает все так, как оно есть. Но есть еще и Анна. В отличие от Сьюзен она сильна духом. Она не остановится ни перед чем, чтобы полупить то, что задумала.
Няня была права – во мне уживались два человека.
Теперь мне понадобилась вся та сила, энергия и решительность, которые до поры до времени дремали в сильной стороне моей натуры.
Анна Плейделл – это совсем другой человек, отличный от Сусанны Сент-Клер.
– Итак, вы будете называть меня мисс Плейделл. Я думаю, вам это не составит никакого труда.
– Конечно, – подтвердили девушки. – Мы служили у полковника Плейделла, а теперь служим у его дочери, мисс Плейделл. Это вполне естественно.
– Только вы двое знаете, как я любила моего отца… и моего сына…
Джейн закусила губу, а Полли отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы.
– Я никогда не забуду их… – начала я срывающимся голосом, и вдруг из глаз потоком хлынули слезы.
Впервые за все это время я заплакала, и это принесло мне облегчение. Джейн и Полли мягко успокаивали меня, а потом тоже заплакали.
Первой пришла в себя Джейн. Она налила еще одну чашку чаю и подала мне.
– Выпейте, мисс, – сказала она. – Так не удастся отвезти свиней на рынок, не так ли, как сказал фермер, когда у его телеги отскочило колесо, а лошади убежали.
Полли посмотрела на меня, улыбаясь сквозь слезы.
– Конечно, нет, – невольно улыбнулась и я. – Нам надо трезво взглянуть на вещи. Мне нужно всесторонне обдумать свои планы. Пока я не знаю, что собираюсь делать, никакого четкого плана у меня нет. Я только знаю, что здесь мне лучше, чем где бы то ни было, хотя все в этом доме напоминает мне о моем дорогом отце.
– Он был очень хороший человек и всегда так добр к нам, – расчувствовалась Джейн.
– Да, такие встречаются один на миллион, – добавила Полли.
– Мы будем вам верными слугами, миссис – я хотела сказать, мисс Плейделл. Мы скоро привыкнем называть вас так, дайте только срок!
– Положу-ка я грелку вам в постель, мисс Плейделл, – вмешалась практичная Полли.
– Правильно, – согласилась Джейн. – Недавно несколько дней подряд шел дождь, и теперь в доме немного сыро.
Да, сказала я себе, ты правильно сделала, что приехала сюда.
Позже я пошла на конюшню повидать Джо. Он уже знал о моем приезде и обо всем, что со мной произошло.
– Очень рад, что вы вернулись, мисс Плейделл, – сказал он и слегка подмигнул мне, давая понять, что помнит те инструкции, которыми его снабдили бдительные Джейн и Полли.
– В каретах надо ездить, а не давать им стоять без дела. Они этого не любят. У них ведь есть собственные желания, у этих карет. Уж мне-то их не знать – ведь я ездил в них из Лондона в Бат и обратно добрых два десятка лет.
В его глазах читалось явное сочувствие ко мне. Наверняка Джейн и Полли рассказали ему все, что я поведала им. Все трое очень любили моего отца и Джулиана и разделяли постигшее меня горе так, как никто не разделял его в Минстере.
Да, подумала я, наверное, я смогу начать жизнь сначала.
Однако это оказалось не так легко. Проснувшись на следующее утро, я почувствовала, как отчаяние охватывает меня с новой силой. Ночью мне снился Джулиан, и сейчас я думала: "Что я здесь делаю? Есть ли у меня хоть какая-нибудь надежда начать новую жизнь? Разве имеет значение то, где я живу? Нахожусь ли я здесь или в Минстере, горечь утраты не ослабевает".
Вошла Джейн с чашкой горячего шоколада и спросила:
– Что вы желаете на завтрак, мисс?
– Ничего, Джейн, спасибо. Она покачала головой.
– Удобно ли вам было спать? Как вы провели ночь?
– Да, постель очень удобная. Ночью мне приснился сон…
– Ну а теперь выпейте шоколаду. Он очень питательный.
И она встала у моей кровати, всем своим видом давая понять, что не тронется с места, пока я не выпью всю чашку. Этим она сразу напомнила мне айю. Последнее время я часто думала о ней. Она ведь знала что-то о "дьявольском докторе". Как жаль, что айя не рассказала мне всего!
Чтобы доставить удовольствие Джейн, я выпила принесенный ею шоколад. Она ушла, а я, продолжая лежать, думала, что буду делать, когда встану. Надо бы съездить на прогулку. Это порадует Джо. "Кареты созданы не для того, чтобы стоять в сарае", – пришли мне на ум его слова.
Он мог бы съездить на вокзал и привезти мои вещи. Я их распакую, так понемногу и день пройдет. Почему это я вообразила, что в Лондоне все будет по-другому?
Медленно потекли дни. Иногда, чтобы доставить удовольствие Джо, я ездила на прогулки по улицам Лондона, время от времени делала кое-какие покупки. Джейн и Полли изощрялись в приготовлении различных вкусных блюд, которые я, по образному выражению Джейн, "только клевала, как птичка".
– Вы превратились в настоящий скелет, мисс Плейделл, – сказал мне как-то Джо. – Вам бы не мешало нарастить чуточку мяса. Без него ведь кости немного стоят.
– Со мной все в порядке, Джо, – заверила я кучера.
– Я, конечно, очень извиняюсь, мисс, да только это не совсем так, – с грустью отозвался старый слуга.
Я догадывалась, что он обсуждает мое состояние с Полли и Джейн. Они и в самом деле очень тревожились за меня.
Не знаю, сколько еще времени я продолжала бы пребывать в этом странном летаргическом сне, если бы не происшествие на Оксфорд-стрит, благодаря которому в мою жизнь вошла Лили Крэддок.
Иногда я покупала кое-какие мелочи для дома, мне нравилось искать скромные подарки для Джейн и Полли, к которым я испытывала чувство огромной благодарности. Отношения, установившиеся между нами, мало напоминали отношения хозяйки и горничных. Скорее это было чувство принадлежности к одной семье, живущей в этом доме. Так же было при моем отце, а при мне, в силу сложившихся обстоятельств, привязанность девушек только усилилась. Они горячо сочувствовали мне, мое горе стало их горем, и я знала, что состояние моего здоровья очень их беспокоило. Обри сказал бы, что больше всего при этом они заботились о своем собственном будущем, а не обо мне – ведь если бы я заболела и умерла, где они нашли бы еще одно такое же хорошее место? Но я-то знала, что все трое – Джейн, Полли и Джо – искренне желали мне только добра.
Однажды Джо, как обычно, повез меня за покупками. Я купила перчатки в одном из небольших магазинов, вышла оттуда и села в карету. Мы медленно двигались по Оксфорд-стрит, которая в это время дня была забита транспортом, и вдруг Джо рывком натянул поводья. Я выглянула в окно кареты и увидела, что мы остановились, а вокруг начинают собираться люди. Джо спустился со своего места, я тоже вышла из кареты. К своему ужасу, на дороге я увидела лежащую девочку. Лицо ее было залито кровью.
Джо растерянно смотрел на меня.
– Она кинулась прямо на мостовую… прямо под копыта… Я не успел и глазом моргнуть, как она очутилась под колесами. Не было времени удержать лошадей.
Я опустилась на колени рядом с девчушкой.
Она была очень хорошенькой – белокурые кудрявые волосы и большие голубые глаза, которые умоляюще смотрели на меня.
– Не беспокойся, – сказала я девочке, – мы позаботимся о тебе.
С этими словами я положила руку ей на лоб. Она тут же закрыла глаза и, казалось, немного успокоилась.
Кучер проезжавшей мимо нас кареты свесился с облучка и закричал:
– Что там у тебя случилось, Джо? Лучше всего побыстрей отвезти ее в больницу!
Мне тоже подумалось, что так будет лучше всего.
Через толпу, собравшуюся возле нашей кареты, пробирался полицейский. Я рассказала ему, что девочка выскочила на дорогу прямо под копыта.
– Мне бы хотелось отвезти ее в больницу, – добавила я.
Полицейский тоже считал, что так и нужно сделать. Повинуясь какому-то инстинкту, я взяла все дело в свои руки.
– Надо удостовериться, что у нее ничего не сломано, – сказала я. – Если есть переломы, нам понадобятся носилки.
Полицейский нагнулся к девочке и спросил:
– Вы можете встать, мисс?
– Позвольте мне, – попросила я и наклонилась к ней.
Девочка не сводила с меня глаз, и я понимала, что она полностью мне доверяет. Меня охватило чувство жалости, сострадания, какой-то странной радости от желания сделать для нее все, что в моих силах.
Я начала объяснять бедной страдалице:
– Тебя сбила лошадь. Можно я посмотрю, не сломана ли у тебя какая-нибудь кость?
Я легонько коснулась ее ног. Она не шевельнулась, и мне пришло в голову, что если переломов нет, девочка вполне может встать. Мы помогли ей, и она встала на ноги, не жалуясь на боль. Наверняка все кости целы, подумала я.
– Мы отвезем тебя в больницу, – предложила я. Она явно встревожилась, и я решила ее успокоить:
– Все будет в порядке. Мы послушаем, что скажет доктор.
Полицейский не возражал, и мы помогли девочке сесть в карету.
– Тут недалеко больница святого Давида, – сказал полицейский и предложил сопровождать нас.
Девочка сидела рядом со мной. Я заметила, как она отпрянула, когда он сел с другой стороны. Я обняла ее, и она с благодарностью прильнула ко мне. Наверное, она не очень сильно пострадала, подумала я с облегчением.
Я спросила, как ее зовут, и она ответила: "Лили Крэддок". Я назвала ей свое имя и адрес, но мне показалось, что она сейчас не в состоянии что-нибудь воспринимать.
Наконец, мы приехали к высокому серому зданию.
– Думаю, надо отвести ее внутрь, мисс, – обратился ко мне полицейский.
Девочка умоляюще посмотрела на меня.
Я сказала:
– Я обязательно приду днем и посмотрю, как ты тут.
В ответ девочка слабо улыбнулась мне. В этой улыбке светилась благодарность, хотя я пока почти ничего не сделала для нее.
На обратном пути Джо только и говорил о том, что с нами только что случилось:
– Вечно летят сломя голову, а на дорогу и не смотрят. Вот и эта тоже – выскочила прямо на мостовую, а там ведь полно карет, экипажей, телег… Просто не представляю, что за бес в них вселяется. Им непременно надо перейти дорогу именно здесь и сейчас, даже если это будет стоить им жизни. Да, доложу вам, мисс Плейделл, проселочная дорога – совсем другое дело. Едешь себе как хочешь, и только копыта постукивают.
– Да, наверное. Но думаю, с ней все будет в порядке. Мне кажется, она не сильно пострадала.
– Благодарю небо, если это так! – с чувством отозвался Джо. – Не хотелось бы мне думать, что я стал причиной чьей-то смерти. После стольких лет безупречной езды – и вот на тебе! Хотя вообще-то виновата была бы сама юная леди, правда, мисс Плейделл?
– Бедняжка! Наверное, она в тот момент о чем-то задумалась. У нее такое милое лицо…
– Я вам так скажу, мисс Плейделл – от этих девчонок никогда не знаешь, чего ждать. А у которых милые лица – те как раз хуже всего.
Я невольно рассмеялась над словами Джо и тут же одернула себя: разве в моей жизни осталось место для веселья?
"Но взгляни же правде в глаза, – мысленно приказала я себе. – Девочка попала под колеса час назад, и за этот час ты ни разу не вспомнила ни о Джулиане, ни об отце. Несчастье, случившееся с этой бедняжкой, подарило тебе час забвения".
Мы подъехали к дому, и я вошла. Навстречу мне вышла Полли и объявила, что я чуть не опоздала к ленчу.
– Да, знаю, – ответила я. – На Оксфорд-стрит мы сбили девочку и поехали с ней в больницу.
– Святой Боже! – воскликнула Полли. – Она очень ушиблась?
– Не думаю. Конечно, очень испугалась. Но в больнице о ней позаботятся лучше, а я собираюсь навестить ее после ленча.
И Полли, и явившаяся на звук наших голосов Джейн уставились на меня в изумлении.
– Уж не хотите ли вы сказать, что пойдете в такое место, мисс?
– Вы имеете в виду больницу? Да, именно так. Я хочу узнать, в каком состоянии находится девочка. Ведь это моя карета сбила ее на улице.
– Наверняка она выскочила на мостовую там, где не надо. Джо никогда не наехал бы на нее, если бы она шла там, где положено.
– Может быть, девочка и виновата, но это не имеет никакого значения. Я чувствую себя ответственной за нее, поэтому навещу ее сегодня же.
– О нет, мисс, вам нельзя идти в больницу!
– Почему же?
– Потому что там не место леди вроде вас.
Я вопросительно взглянула на девушек. Их лица приобрели уже хорошо знакомое выражение, неизменно меня забавлявшее. Оно означало примерно следующее: "Вы, мисс, наивны и совершенно не знаете, как вести себя в этом огромном испорченном городе. Мы же здесь родились и выросли, мы лучше вас знаем Лондон".
– Больница – это такое ужасное место, мисс, – произнесла, наконец, Джейн.
– Да, конечно. Люди там болеют и умирают.
– Я бы сама лучше умерла, чем легла в больницу! Обещай мне, Пол, что никогда не отдашь меня туда, даже когда я буду при смерти…
– И все же я должна пойти и удостовериться, что с девочкой все в порядке.
– Мисс, но там ведь лежат и работают низшие из низших, – продолжала Полли. – Было время, когда мы с Джейн подумывали о том, чтобы стать сиделками – ну, вы понимаете, служить сиделками в больнице. Мы ведь долгие годы ухаживали за нашей матерью, и у нас неплохо получалось. Но эти сиделки… Они почти всегда пьяные… В общем, всякий сброд.
– Я обязательно пойду навестить девочку. Ее зовут Лили Крэддок. Непременно пойду туда сегодня после ленча, и ничто не сможет мне помешать.
Джейн пожала плечами.
– К ленчу у нас рыба, – сказала она, – и такая свежая, что просто тает во рту.
И они захлопотали, стараясь получше услужить мне. К своему удивлению, я поела немного, но с удовольствием.
Свой первый визит в больницу я никогда не забуду. Не успела я переступить ее порог, как почувствовала сильный запах. Непонятно, что могло так пахнуть, но меня тут же начало тошнить. Позже я поняла, что причиной такого зловония была грязь и отсутствие элементарных санитарных норм.
Я прошла в комнату, где за столом сидела крупная неряшливо одетая женщина. Казалось, она не до конца проснулась.
Окончательно разбудили ее только мои слова:
– Я пришла проведать Лили Крэддок, которая поступила к вам сегодня утром.
Женщина с удивлением посмотрела на меня, как будто нечто в моем облике поразило ее.
Немного подумав, она не глядя ткнула пальцем. Я поняла, в какую дверь мне идти, и уже через секунду вошла в палату.