- День в день. Хорошо бы таких плательщиков было побольше. Боюсь, что зря растревожила вас, а потом выяснится, что дело выеденного яйца не стоит. Забудьте все, что я сказала. Должна признаться, что это меня мучило. Я всегда очень хорошо относилась к вам и к мисс Оливии. Постарайтесь вьяснить, не беспокоится ли она, не подозревает ли чего-нибудь… Он мог, например, предложить ей продать акции или ценные бумаги. Она должна проявить твердость. Я немного разбираюсь в денежных делах и знаю, как легко попасть впросак.
- Я попробую немного разведать, но прямо спросить не решусь.
- Конечно, нет. И, пожалуйста, не дайте ей догадаться, что это я просветила вас.
- В этом отношении можете быть спокойны. Благодарю вас, Рози, за вашу заботу.
- С деньгами нужно обращаться осторожно. Люди, которые, как я, начинали с нуля, понимают это и относятся к своему капиталу с уважением. Но есть и другие. Они стараются разбогатеть любым путем, а потом начинают швыряться деньгами.
- Очень жаль, что не все так благоразумны, как вы, Рози.
Она подмигнула.
- Не хотелось бы мне иметь слишком много соперников в этом плане. Но когда мне удается заполучить небольшую сумму, я уже не выпускаю ее из рук. Субъекты, подобные Джереми Брендону, действуют по принципу "С тем, что приобретено без труда, и расстаться легко". Может быть, я подозрительно отношусь к нему именно потому, что мы такие разные. Не исключено, правда,
что в один прекрасный день ему удастся все эти деньги отыграть. Удача, как и неудача, бродит где-то неподалеку, должна же она иногда кому-нибудь доставаться.
- Значит, его непорядочность проявилась в отношении денег. Я, по правде сказать, опасалась историй с женщинами.
Рози промолчала. Я внимательно посмотрела на нее.
- Так и это тоже. - Рози пожала плечами. - Ничего определенного не знаю. Сплетничают ведь обо всех. Поговаривают о Флоре Карнеби… Девица далеко не первый сорт. Его видели с ней. Думаю, ничего серьезного. Она, кажется, работает в одном из этих клубов.
- О, Боже! Бедная Оливия.
- Она, скорее всего, ничего не подозревает.
- Ей могут сказать. Вы ведь знаете людей. Тогда она лишится всех своих иллюзий. Я только потому и примирилась с этим положением, что Оливия верит Джереми и находит жизнь прекрасной.
- Она и будет продолжать верить во все это. Не такой уж это редкий случай. Не могу вам даже сказать, скольких примерных мужей встречала я в своей жизни.
- Это ужасно. Ничего подобного я не хотела бы для себя. Умные женщины, такие как вы и кузина Мэри, держатся от этого подальше и поступают совершенно правильно. Они независимы и обладают чувством собствен-
ного достоинства. От всей души надеюсь, что Оливия никогда не узнает правды…
- Не узнает. Как я уже сказала, это такая распространенная ситуация. Оливия не из тех, кто будет доискиваться, а Флора, с другой стороны, не такая девушка, ради которой хоть сколько-нибудь разумный мужчина оставит семью. Забудьте об этом. Мне очень жаль, что я рассказала об этом. Только расстроила вас. Я-то беспокоилась о деньгах… гораздо больше, чем о девушке.
- Мне всегда казалось, что я должна защищать Оливию, охранять ее.
- Знаю. Оливия внушает именно такое чувство. Но в конечном счете часто оказывается, что подобные люди лучше нас грешных способны позаботиться о себе. Их защищает собственная невинность.
- Рози… Если что-нибудь случится… вы напишете мне?
- Торжественно обещаю вам это. А сейчас перестаньте беспокоиться. Вы довольны шляпой?
- Очень, очень.
- Уверена, что вы выглядели в ней, как картинка. Наверное, все спрашивали друг друга: "Кто эта девушка с зелеными глазами?"
- Я думаю, большинство присутствующих занимала в основном малютка с голубыми глазами. Это был день Ливии, тут и говорить не о чем.
- Тот парень, что сопровождал вас - он мне показался весьма недурным.
- Вы хотите сказать, Яго Лэндовер.
- Он к вам явно неравнодушен.
- Да, как и ко многим другим дамам.
- Значит, волокита. Я так и подумала. Из тех, кого нужно крепко в руках держать. - Я не собираюсь этим заниматься.
- Понятно: он готов ухаживать за всеми женщинами сразу, поэтому не может принадлежать ни одной.
- Вам ли не знать? Ведь вы в этом вопросе эксперт.
- Мужчины как шляпы - они или подходят вам илинет.
- Вряд ли такое сравнение понравилось бы хоть одному из них.
- Не забывайте, что к шляпам я отношусь с большим почтением, - сказала Рози. - Она подняла свой бокал: - Я пью за вас обеих, мои милые Кэролайн и Оливия. Желаю вам всего самого лучшего, что может предложить жизнь, а это совсем немало.
Я тоже подняла свой бокал.
- И я вам желаю того же, дорогая Рози.
В тот вечер, оставшись наедине с Оливией, я спросила:
- Ты, должно быть, очень богата, Оливия?
- Должно быть, - ответила она.
- Содержать такой дом обходится очень дорого. Я вижу, все осталось, как при жизни твоего отца.
- Да, здесь почти ничего не изменилось. Мне не приходится беспокоиться о деньгах.
- А кто-нибудь беспокоится вместо тебя?
- Джереми, конечно.
- Понимаю. И его это устраивает? Я хочу сказать… он не испытывает затруднений?
- Совсем нет. Он разбирается в денежных вопросах.
Я подумала: конечно, он ценит деньги, в этом сомневаться не приходится, но знает ли он, что даже огромное состояние можно промотать за очень короткий срок?
Она выглядела такой довольной - заронить подозрения в эту доверчивую душу было бы настоящим преступлением. И потом ведь это были только предположения.
Не могла же я сказать: "До Рози дошли слухи, что твой муж проигрывает за карточным столом большие суммы?" А если это в самом деле не больше, чем слухи? Как-то видели, что он проиграл, и этот случай сразу начали раздувать.
Я ничего не могла сделать.
- Оливия, - спросила я, - ты мне напишешь, если захочешь чем-нибудь со мной поделиться?
- Конечно, напишу. - Не забывай, что я все хочу знать о моей крестнице.
- Ты и будешь знать.
- И… и о тебе тоже, - добавила я.
Она кивнула.
- А я, в свою очередь, надеюсь, что ты будешь мне сообщать о твоих корнуоллских друзьях.
- Пиши мне без колебаний обо всем… о любой мелочи… даже о неприятном…
- Что ты хочешь этим сказать?
- Заранее ничего неизвестно. Ты ведь часто бывала скрытной, а я хочу знать, если что-нибудь будет тревожить тебя.
- Меня ничто не будет тревожить. - Но если такое вдруг случится, ты мне напишешь?
- Напишу. - И, конечно, обо всем, что касается Ливии. Первая улыбка. Первый зуб.
- Для первой улыбки поздновато.
- Значит, все остальное.
- Обещаю. А ты приезжай поскорее опять.
- Хорошо. А может быть, ты соберешься в Корнуолл? Вот было бы замечательно.
- Может быть, когда Ливия немного подрастет.
Так мы беседовали, и я утешала себя мыслью, что Джереми проигрывает, вероятно, не очень крупные суммы, иначе она обязательно была бы в курсе.
Яго уехал вместе со мной. Обратный путь прошел быстро и приятно. Джо ждал меня на станции.
- Мисс Трессидор ужас как скучала без вас, мисс Кэролайн, - сообщил он. - Она была такая раздражительная, прямо как медведь, когда у него голова болит.
- Никогда не знала ни одного медведя… не говоря ужe о медведях с головной болью.
- Вы все шутите, мисс Кэролайн. Но она и вправду все время сердилась. Зато сегодня она совсем веселая… Вижу, что мистер Яго приехал вместе с вами. Его ведь не было так же долго, как и вас.
- Правда? - уклончиво осведомилась я.
Интересно, сколько времени потребуется, чтобы эта информация распространилась?
- Ездил, видно, в Плимут. Лэндоверы все еще продолжают кататься туда и обратно. Заметьте, однако, не так часто, как в прежние времена, когда у них не было денег.
Теперь я точно знаю, что вернулась, подумала я. Все здесь осталось по-прежнему - предположения, сплетни… а также те трудности, с которыми мне предстояло спра виться.
Когда мы проезжали мимо Лэндовер Холла, я спросила себя, заметил ли Поль мое отсутствие и как он к нему отнесся, если заметил. А если навсегда уехать в Лондон? Может быть, я могла бы помогать Рози продавать шляпы? Вот уж была бы жизнь полная событий!
Забавная получилась бы ситуация: девушка из хорошей семьи, которая, как выяснилось, к этой семье не принадлежала, работает у бывшей орничной, оказавшейся совсем не горничной.
Как часто видимость бывает обманчива.
Хотелось ли мне уехать? Нет, совсем нет. Мне хотелось остаться у кузины Мэри и жить той свободной жизнью, к которой я уже привыкла, а кроме того - почему бы не признать этого? - иметь возможность время от времени встречаться с Полем Лэндовером и мечтать, что когда-нибудь нам удастся вместе выбраться из тяжелого положения, в котором мы сейчас находимся.
Кузина Мэри встретила меня с неподдельной радостью.
- Я уже думала, что ты никогда не вернешься, - ворчливо сказала она.
- Но я ведь вернулась, конечно, я вернулась, - весело ответила я.
"Ты погрусти…
Покуда звон ближайшей из церквей…"
Мысли об Оливии не оставляли меня и по возвращении.
Кузине Мэри хотелось знать о моей поездке буквально все, и я рассказала, не забыв упомянуть о том, что в дороге меня сопровождал Яго.
Она рассмеялась.
- Это такой человек, который просто не может не нравиться, верно? - проговорила она. - Плутишка, конечно, но при этом чертовски обаятелен. Полагаю, он скоро женится.
- Ему будет легче, чем брату, который вынужден был таким способом спасать семейную собственность.
Она бросила на меня внимательный взгляд.
- А жаль. Лучше бы эту ответственность взял на себя Яго. Он пострадал бы заметно меньше и остался бы прежним.
- Но стал бы он радеть о поместье?
- Твои сомнения справедливы. Но что сейчас гово рить, когда вопрос уже разрешился с помощью его брата. А Яго… я думаю, он со временем угомонится.
При этом кузина Мэри лукаво глянула на меня.
- На мне он не женится, - сказала я. - Даже если бы и хотел, в чем я сомневаюсь.
- А мне казалось, что он тебе симпатизирует.
- Я уже говорила: он симпатизирует любой представительнице слабого пола до тридцати и, возможно, старше.
- В этом весь Яго. Ну, что ж, посмотрим… Значит, он был с тобой в Лондоне? Как его нашла Оливия?
- Очаровательным. Но с другой стороны, у Оливии все очаровательные. А Яго к тому же был с ней весьма любезен. Как он это умеет.
После этого я рассказала ей о Рози и разговоре с ней. Лицо кузины Мэри стало серьезным.
- Такой характер… Что ж, тут уж ничего не поделаешь.
Возможно, это временное затруднение. Порой люди выигрывают, иначе они не занимались бы этим. А по поводу той женщины… какая-нибудь хозяйка ночного клуба? Я думаю, это несерьезное, но неизбежное увлечение для такого мужчины.
Потом я охотно описала ей ребенка. Пока говорила, кузина Мэри украдкой разглядывала меня. "Она уверена, что я сама мечтаю о маленьком".
Я ответила ей так, как будто она заявила об этом вслух:
- Для меня вполне достаточно быть крестной матерью.
Кузина Мэри не удивилась: она привыкла к тому, что я читаю ее мысли.
- Ты можешь передумать.
- Вряд ли. К сожалению, семья предполагает наличие мужа, а без него я точно как-нибудь обойдусь.
- Повзрослеешь, будешь думать иначе.
Я покачала головой.
- Среди мужчин слишком много таких, как Джереми Брендон.
- Ну, не все же.
- Круг моих знакомых довольно ограничен, но и в нем нашлись двое, которые пожелали продать себя мошне. И в обоих случаях, не спорю, не прогадали: большое состояние и величественное древнее поместье. Цена - достойная обоих. Только мне-то нечего предложить потенциальным женихам, так что никто моей руки добиваться не станет. - На твоем месте я не была бы в этом столь категорична.
- Я достаточно уверена в себе… и в своих чувствах.
- Ты умеешь быть злой, Кэролайн. Я знаю, со мно гими это бывает… когда их обманывают. Но не суди весь мир по двум-трем пройдохам.
- А моя мать? Сомневаюсь, что она нашла бы Альфонса столь привлекательным, если бы не его деньги. Бедный капитан Кармайкл отошел в сторону, не так ли? А ведь он красивее и обаятельнее Альфонса.
- Тебе не следует изводить себя этим, дорогая.
- Я не могу не смотреть правде в глаза.
- Брось. Не вороши прошлое. Тебе надо вдохнуть свежего воздуха. Я собираюсь побывать на ферме у Глина, а потом мы с тобой посидим над гроссбухом. Дела идут успешно. Очень успешно, можешь мне поверить.
Она оказалась права. Я с головой погрузилась в работу по хозяйству, только сейчас осознав, насколько сильно соскучилась по ней во время своего отсутствия.
Время от времени мать присылала открытки. Жила она просто прекрасно. Они побывали в Италии и Испании, а затем вернулись в Париж. Альфонс, писала она, считался очень влиятельным бизнесменом. Словом, она попала в свою стихию. "Здесь очень много людей, и всех надо развлечь".
Альфонс тоже написал мне и сообщил, что был бы счастлив, если бы я согласилась приехать к ним. "Знай, что у нас ты всегда найдешь себе крышу над головой. Впро чем, если не хочешь, приезжай хотя на время, погостить".
Он писал, что очарован моей матерью как никогда, и прибавлял, что она ему очень помогает в делах, умеет развлечь гостей, и что вообще он счастлив в браке с ней.
Мать была не столь настойчива в приглашении приехать к ним. Мне стало ясно, чего она опасается: не хочет рядом с молодой дочерью показаться старухой.
Я не хотела к ним ехать. Работа в Трессидоре вместе с кузиной Мэри помогала мне отвлечься от многих неприятных мыслей.
Вскоре после моего возвращения я как-то выехала верхом на вересковую пустошь.
Это были мои любимые места. Меня привлекали дикость здешней природы, широ-
кие горизонты, упругая трава, кочки утесника, лежавшие на земле огромные валуны и крохотные ручейки, которые, неизвестно откуда появляясь, бежали тут и там.
В глаза било буйство красок, своего рода яркое прощание с уходящим годом. Дубы стояли темно-бронзовые, листья вот-вот должны были опасть. Этот год выдался очень урожайным на ягоды. К чему это? К холодной зиме?
Я ехала куда глаза глядят и незаметно для самой себя приближалась к руднику. Это место неизменно вызывало во мне что-то вроде благоговейного трепета, настолько оно было запущенным и мрачным. Впрочем, в те времена, когда тут кипела работа, наверное, все выглядело иначе.
Я спешилась и, похлопав лошадь по шее, приказала ждать меня. Впрочем, едва отойдя от нее, я тут же вернулась. Опасаясь, что она может поддаться дикому зову пустоши, я привязала ее к ближайшему кусту.
Подойдя вплотную к самому краю, я глянула вниз. Здесь меня всегда охватывало жуткое чувство. "Это оттого, что рудник выглядит таким заброшенным", - объясняла я самой себе.
Подняв с земли камешек, я бросила его в шахту. Долго ждала, когда же он достигнет дна, но так ничего и не услышала.
Поль появился неожиданно. Я даже не услышала приближающегося стука копыт его лошади. Он подъехал галопом, спешился и привязал коня рядом с моим.
- Привет, - поздоровалась я. - Как вам удалось так неслышно подкрасться? Я ничего не слышала.
- По-моему, я предупреждал вас, чтобы вы не приближались к руднику.
- Предупреждали. Но я отнюдь не всегда поступаю так, как мне советуют.
- Разве не стоит прислушиваться к советам людей, которые знают эти места лучше вас?
- Почему бы мне и не постоять здесь немного? Я не чувствую никакой опасности.
- Здесь очень ненадежная земля. Она может в любую минуту обрушиться под вашими ногами. Вы провалитесь вниз, а если и закричите, то вас все равно никто не услышит. Больше не делайте этого. - Он подошел ко мне и взял меня за руку. - Прошу вас, - прибавил он негромко.
Я отступила от него на шаг, подойдя еще ближе к краю шахты. Он порывисто схватил меня за плечи и притянул к себе.
- Упасть здесь проще простого.
- Со мной все в порядке.
Его лицо приблизилось к моему совсем близко. На мгновение у меня ослабели ноги, и я забыла о том, что он женился на другой и по расчету. Забыла о том, что он показал себя в чем-то не менее корыстолюбивым, чем Джереми.
- Мне уже давно хотелось поговорить с вами, - проговорил Поль.
Я попыталась вырваться, но он не пустил.
- Даьайте отойдем от края, - предложил он. - Я не могу спокойно смотреть на ваше безрассудство.
- Я не безрассудна.
- Вы слишком близко подошли к краю. И зачем вообще заехали в эти места, о которых ничего толком не знаете? Одна! Без сопровождения знающих людей!
- Я уже достаточно познакомилась с этими местами. И стою на своих ногах так же крепко, как и любой коренной житель.
Он продолжал смотреть на меня молящими глазами, не отпуская. Вдруг неожиданно притянул к себе и поцеловал.
В первую секунду я не сопротивлялась, ибо, несмотря ни на что, хотела этого, так долго ждала… еще с детских лет, когда только и грезила о нем…
Но затем меня охватила ярость. Ярость, которая была направлена против него… против Джереми… против всех мужчин, смотрящих на женщин свысока и считающих, что могут использовать их, как им заблагорассудится… Сначала, когда чуют, что дело пахнет немалым приданым, обручаются, а когда это не подтверждается, лишь машут на прощание ручкой. Они женятся по расчету для того, чтобы спасти свою собственность, а затем пытаются заниматься любовью с теми, кто им приятнее, а не с теми, на ком женились.
Да, меня охватил гнев, дикий гнев… ибо ничто не казалось мне более притягательным, чем быть с Полем, любить его, прожить жизнь рядом с ним…
- Как вы смеете?! - вскричала я.
Он печально посмотрел на меня и ответил просто:
- Смею, потому что люблю.
- Что за чепуха?!
- Вы знаете, что это не чепуха. Знаете, что я люблю вас еще с Франции. Кстати, тогда мне казалось, что и вы ко мне неравнодушны. Это правда?
Покраснев, я ответила:
- Тогда я вас еще не знала.
- Значит, чувства все же были?
- Но на самом деле не к вам. Тогда я составила о вас неверное представление и лишь позже поняла свою ошибку. Вы забываете о том, что я повзрослела и уже научи-
лась более или менее разбираться в мужчинах и в мотивах их поступков.
- Вы виделись с тем человеком, когда были в Лондоне?
- Да, виделась.
- Что-то случилось…
- Да что вы говорите? Он просто женился на моей сестре, и я стала крестной матерью их ребенка, только и всего.
- Но вы и он… Как вы встретились?
- Он вел себя как образцовый супруг. А как же иначе? Своего он добился. Бедный молодой джентльмен превратился в богатого молодого джентльмена. Вам это долж-
но быть понятно. Особенно вам. Я же… держалась сдержанно, холодно, с достоинством… Словом, равнодушно. А вы от меня другого ждали?
- Кэролайн, послушайте. Я хочу, чтобы вы поняли. Прошу вас… давайте отойдем отсюда.