– И какие же? – вызывающе спросила Офелия. Господи, ну почему она спрашивает его? Чейз взял свой стакан и глотнул воды в слабой надежде выиграть время. Если он скажет то, что думает – а ведь имя действительно просто смехотворно, – он будет проклят навек, так же как и она, а если польстит ей, то неминуемо соврет, и это тоже явно не самый лучший выход.
А вот если он будет есть, то с полным ртом не сможет говорить, и бедняжке Офелии придется обратиться к кому-нибудь другому за утешением. Придя к такому заключению, Чейз решительно разрезал большой росток спаржи надвое и сунул одну половинку в рот.
Офелия еще выше вздернула подбородок, и в ее глазах засветилось лукавство.
– Капитан Фрекенхем, – громко окликнула она.
Чейз замер, не донеся второй кусок до рта. Кажется, дело принимало безнадежный оборот. Он с сожалением посмотрел на вилку и положил ее на тарелку.
– Слушаю, мисс Офелия.
– Так все-таки что вы думаете о моем имени?
– Оно очень оригинально, – попытался Чейз уйти от ответа.
– И что дальше?
Черт подери, чего еще она от него хочет? Он что, на допросе? Чейз бросил салфетку на стол.
– Просто не знаю, что мне думать о вашем имени! Возможно, вы правы, и оно... Уф! – Он недовольно поморщился. – Зачем вы пинаете меня ногой?
– Я ничего такого не делала, – ответила Харриет, глядя куда-то мимо него.
У Офелии задрожали губы.
– Значит, вы считаете мое имя... Вы собирались сказать – дурацким?
Чейз осторожно шевельнул ногой. Ничего, до утра все пройдет.
– Здесь что, не понимают шуток? Конечно, я не хотел так сказать. Ваше имя... э-э... такое же приятное, как шелк.
– Шелк?
– Да, такое женственное, нежное... мерцающее, что ли. – У него вспотел лоб от усилий, но, кажется, он справился.
– Вот это комплимент! – Офелия возбужденно заерзала на стуле. – Как вы красиво сказали. – Она исподлобья бросила взгляд на сестру. – Самое лучшее, что я когда-либо слышала о своем имени.
Харриет фыркнула:
– Ты говорила то же самое, когда один из близнецов Феррелов сравнил твои глаза со звездами, что в общем-то неправильно, поскольку глаза у тебя голубые, а звезды почти белые.
София тут же надулась:
– И вовсе не один из близнецов Феррелов сказал это, а старший сын виконта Нортрейка.
– Кто бы он ни был, более неудачного сравнения я в жизни не слышала.
– Как ты можешь так говорить! У тебя совсем нет чувства прекрасного и романтичного, просто ничуточки! Вот почему я думаю... – София вдруг замолчала и перевела взгляд на Чейза. – Капитан! Рискну предположить, вы не помните, что любили захаживать в хлев вместе с Харриет. На самом деле мы частенько заставали вас обоих на сеновале...
После этих слов Харриет захотелось, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее целиком, но не тут-то было: пол оставался до отвращения твердым под ее ногами, и все, что она смогла сделать, это изобразить улыбку и стараться не смотреть на "капитана". Она была уверена, что тот ехидно усмехается, и кинула умоляющий взгляд на остальных членов семьи, будто взывая о помощи, но никто не откликнулся: Стивен якобы был слишком занят собой, а Деррик запихивал в рот очередную булочку, делая вид, что ничего не замечает. София притворилась, что ей что-то попало в глаз, и отвернулась, пытаясь удержаться от смеха... И только Офелия сидела насупившись, склонив голову набок.
– А вот мне лично хлев не нравится. Там так воняет. – Деррик управился наконец со своей булочкой и теперь решил подлить масла в огонь. – Все зависит от того, как ты там развлекаешься.
– Развлекаться там? Но с кем? Там у нас только две лошади, а так везде пусто.
Стивен едва не подавился.
– В этом-то все и дело.
Харриет стиснула зубы. "Ну, они у меня еще попляшут", – пообещала она себе.
Протянув руку к хлебнице, она заметила, что "капитан" сделал то же самое. Их руки встретились, и тут ей стало ясно, что он смотрит не на нее, а на кольцо.
О, черт!
Она слишком резко отдернула руку. Хлебница, покачнувшись, опрокинулась, ее содержимое рассыпалось по деревянной поверхности стола.
– Господи, Харриет! – София принялась собирать хлеб и возвращать его на место. – Да что с тобой сегодня? Я никогда не видела тебя такой нервной. О, покажи-ка мне это!
– Что – это? – Харриет поспешно опустила руку под стол и дернула кольцо, но все было напрасно.
Эльвира нахмурила брови:
– Откуда у тебя это кольцо? Кажется, оно выглядит как очень старинное.
– Это я дал вашей дочери кольцо, – раздался рядом с Харриет спокойный голос.
Девушка испуганно посмотрела на "капитана", и он украдкой улыбнулся ей, словно они были заговорщиками.
– Кольцо нашли среди моих вещей в лесу, и я попросил ее надеть его... для сохранности.
Некоторое время каждый из присутствующих переваривал эту новость, затем Эльвира одобрительно произнесла:
– О, как это мило со стороны моей дочери – так заботиться о ваших вещах!
После этих слов обстановка явно разрядилась, и, к облегчению Харриет, остаток ужина прошел относительно спокойно. Однако ее по-прежнему смущало присутствие "капитана" рядом с ней; а когда она закрывала глаза, то словно чувствовала его губы на своих губах. Кем бы в действительности ни был "капитан Фрекенхем", он, несомненно, являлся светским человеком и имел большой опыт общения с женщинами. Вероятно, поэтому его прикосновение показалось ей просто волшебным, пробуждающим неизведанные до сих пор ощущения.
Когда ужин подошел к концу, Стивен с важным видом поднялся из-за стола:
– Капитан Фрекенхем, надеюсь, вы не откажетесь пройти со мной в библиотеку и выпить по рюмочке бренди?
– С удовольствием. Надеюсь, потом у меня будет возможность увидеть хлев, раз уж я так любил там бывать.
– Ну разумеется. Мы сделаем это завтра утром. Уверен, сестра будет рада показать вам все.
Харриет послала Стивену суровый взгляд, но молодой человек, по-видимому, был слишком занят ролью хозяина дома, чтобы заметить его.
"Капитан" взял ее руку и запечатлел поцелуй как раз в том месте, где красовалось злополучное кольцо.
– Надеюсь, прогулка по хлеву пробудит во мне массу интереснейших воспоминаний.
– Пойдемте же; у вас будет достаточно времени попереглядываться с Харриет завтра, когда придет пора сгонять овец. – Стивен ухмыльнулся и подобрал свои костыли.
– Доброй ночи, мисс Харриет. – Чейз церемонно поклонился. – Миссис Уорд! Мисс София! Мисс Офелия!
Как только они вышли и дверь за ними закрылась, София вскочила со стула:
– Ура, Харриет! Он просто душка. Тебе так повезло! Матушка, а почему мы не можем притвориться, будто именно я обручена с капитаном Фрекенхемом?
– София, если ты еще раз повторишь это, я заставлю тебя перечистить все ковры в доме – все до единого. – Лицо миссис Уорд покраснело от возмущения. – Что до тебя, Харриет, когда все это на нас свалилось, я и подумать не могла... То есть я надеюсь, ты никоим образом не позволишь "капитану" злоупотребить твоим...э-э... доверием.
– Мама, мне уже давно не шестнадцать, и я как-нибудь сама справлюсь.
Эльвира вздохнула:
– Надеюсь, что так, но... Этот незнакомец кажется мне ужасно решительным мужчиной. Правда, нам надо продержаться всего две недели, а потом он уедет...
Харриет вздрогнула. По какой-то причине эти слова отнюдь не успокоили ее взбунтовавшееся сердце. Две недели – не так уж долго... А что потом?
Все же она сумела заставить себя улыбнуться.
– Две недели. Надеюсь, они пройдут быстро, а потом мы, наконец освободимся от банка и... от "капитана".
Глава 14
Дело не в том, что я не умею распоряжаться своими деньгами, а в том, что деньги не умеют управлять мной.
Мисс Лили Тревенталь – брату, виконту Роузу, объясняя ему, почему у нее в очередной раз не сходятся счета.
Гарри Эннесли обернулся и поморщился, почувствовав вонь, доносившуюся с конца улицы.
– Прошу прощения?
Стоявший перед ним человек смял в дрожащих руках фетровую шляпу.
– Простите, что беспокою, но... Не могли бы вы подать пенс парню, которому не повезло в жизни?
Отметив запачканный грязью воротник, покрытые коростой красные обмороженные руки попрошайки, Гарри еще плотнее завернулся в свой роскошный плащ, стараясь, чтобы края не запачкались о грязные ступеньки, по которым он шагал.
– Все, что у меня есть, я сделал сам, и будь я проклят, если поделюсь с типом вроде тебя...
Тут он запнулся, вдруг осознав, что в его голосе и словах снова появилось, казалось, давно изжитое просторечное произношение. И все равно он больше никогда не будет принадлежать к голытьбе, которая живет в Ист-Сайде.
Гарри тут же выплеснул свое раздражение на жалкое подобие человека, стоявшее перед ним.
– Проваливай! У меня нет ничего, что я мог бы дать тебе.
Глаза человека загорелись недобрым огнем. Бросив быстрый взгляд на экипаж Эннесли, бродяга сплюнул.
– Доволен собой? Да твой кучеришка даже не успеет моргнуть, если мне вздумается отобрать у тебя что-нибудь.
Тут налет благородства с Гарри словно ветром сдуло: он схватил попрошайку за грудки и приподнял; из глубины его плаща, как по мановению волшебной палочки, появился тонкий нож.
– Видишь это, гнида? – прорычал он. – Еще слово, и я перережу тебе глотку.
Глаза несчастной жертвы, казалось, готовы были выскочить из орбит.
– Ну, зачем же так сердиться, хозяин? Я ничего такого не хотел...
Гарри оттолкнул бродягу, и несостоявшийся грабитель, отлетев, упал на землю, но тут же быстро вскочил на ноги и пулей помчался вниз по улице, испуганно оглядываясь.
Хмыкнув, Гарри не спеша спрятал нож в потайной карман. Потребуется не меньше трех дней, чтобы уничтожить остатки вони этого места.
Он не любил ходить в эту часть города, но здесь у него имелся доступ к возможностям и средствам, которыми не стоило пренебрегать.
Всю прошлую неделю Эннесли распространял по городу слухи о том, что Чейз Сент-Джон выдал ему долговое обязательство, а затем бесследно исчез, нарушив кодекс чести. Очень скоро кичливые братья Чейза, весьма щепетильные в вопросах сохранения доброго имени, бросятся к нему с предложением оплатить липовую расписку, лишь бы замять попытку Гарри очернить их дражайшую фамилию. Проблема состояла в том, что все братья были жутко упрямы, и с каждым уходящим днем Гарри все больше опасался, как бы что-нибудь не пошло не так.
Ему необходимо было поскорее увериться, что Чейз Сент-Джон не объявится вдруг в городе и не разрушит его планы. После того как Сент-Джоны оплатят расписку, гордость заставит их молчать, даже если жульничество обнаружится. Ни один из Сент-Джонов не признается публично, что его облапошили; но если обман раскроется до того и Чейз сможет разоблачить мошенничество...
В конце концов, Гарри решил не думать о столь неприятном развитии событий. Просто надо не допустить этого. Украденные деньги решат все его проблемы, они обеспечат его будущее и благородное имя Эннесли.
Как раз в это время на другом конце города в гостиной с розово-зелеными обоями одного из самых больших домов Мейфэра скучала мисс Летиция Джонсон-Смит. Она была кузиной какого-то графа, а ее отец сколотил состояние на морских перевозках, что обеспечило мисс Джонсон-Смит редкостное сочетание благородного происхождения и денег. Робкая и стыдливая, спокойная и некрасивая, она вполне подходила для планов Гарри, и он понемножку испытывал на ней свой мужской шарм, посещая все светские рауты и мероприятия, на которых бывала она, нашептывая ей на ушко комплименты о ее прекрасных глазках, посылая любовные записки, подкупая ее служанку, чтобы та "ненароком" устраивала им встречи в парке. В конце концов, Гарри стал замечать некоторые признаки взаимности. Если к солидному счету в банке, дабы убедить ее папашу, что он не просто охотник за приданым, да прибавить просьбу самой Петиции разрешить ей связать свою судьбу с ее дорогим Гарри... О, в таком случае будущее смело можно представлять в очень радужных тонах!
Правда, единственным препятствием на пути к счастью по-прежнему оставались братья Чейза, которые, похоже, считали, что их возлюбленный братец может объявиться в любой момент. Это была ложная надежда – ведь Чейз заявил, что, как только доберется до места назначения, он сразу напишет братьям, что больше никогда не вернется в родные места, – и тем не менее Гарри находился в некотором замешательстве. Он тщательно наблюдал за резиденцией Сент-Джонов, но там не было заметно ни особого оживления, ни частых визитов и долгих разговоров, как это обычно бывает, когда в семью приходит беда. Всякий раз, встречаясь с кем-либо из Сент-Джонов, Гарри искал признаки волнения или озабоченности на их лицах, однако время шло, но ничего не происходило, и это вызывало тревогу.
Поэтому-то он и был сегодня здесь. Гарри отлично знал, что фортуна никогда не бывает честной и справедливой – она улыбалась тем, кто уже и так был обласкан ею, и оставалась почти недостижимой для тех, кто желал ее больше самой жизни.
Спустившись вниз по улице до грязного, занюханного паба, Эннесли быстро огляделся вокруг, а затем вошел внутрь. Спустя несколько минут он снова появился на улице, с заметно полегчавшими карманами, и быстро направился к экипажу, ощущая удовлетворение оттого, что сделал необходимый пинок фортуне.
В общем, все было не так уж сложно. Гарри пришлось лишь слегка намекнуть на возможность щедрого вознаграждения, и информация выскочила как бы сама собой. Сент-Джон никогда не путешествовал без смены лошадей, так что нетрудно было вычислить, по какой дороге он поехал. Так же легко было узнать, что он так и не покинул страну – отдельная, забронированная на его имя каюта на корабле осталась пустой. Значит, Чейз Сент-Джон находился где-то в Англии, возможно, даже неподалеку от Лондона. Все это заметно осложняло положение Гарри.
В результате Гарри пришлось, находясь в той части города, которую он не терпел, нанять человека, которого он презирал, для исполнения работы, которую он предпочел бы не делать.
Разумеется, даже никаких намеков не было сделано на то, каким образом эта работа должна быть выполнена. Зачем ему знать грязные подробности – пусть другие, не столь утонченные люди занимаются подобными делами. Он всего лишь потребовал, чтобы Чейз Сент-Джон не вернулся в Лондон в ближайшем будущем, а лучше вообще никогда.
Наконец Гарри оказался в своем экипаже, и уже спустя несколько минут карета катила вниз по узкой, убогой улочке к мосту, за которым его ждали свежий воздух и светские развлечения.
Удобно устроившись на сиденье, Гарри вытер руки платком и с удовольствием вдохнул запах вощеного дерева и полированной меди, радуясь тому, что зловоние улицы, на которой он родился, с каждым вдохом уходило все дальше от него.
– Пора вставать, капитан!
Радостный возглас Стивена неестественно громко прогремел над ухом Чейза и жестоко развеял прелестный сон, в котором упрямая мисс Харриет Уорд не была ни чопорной, ни надменной, а каким-то чудесным образом превратилась в обольстительную сирену с роскошными каштановыми волосами и гибким податливым телом танцовщицы.
– Ну же, капитан! Нас ждет работа.
Чейз неохотно приоткрыл один глаз. Что за черт! Еще даже не начало светать. И что Стивен имеет в виду под "работой"? В столь ранний час любой нормальный человек спит сном праведника.
Повернувшись на бок, Чейз натянул на голову одеяло, но, к несчастью, похоже, основной чертой характера Уордов было упрямство. В течение какой-нибудь секунды одеяло с него сдернули, а прямо под носом у Чейза оказалась зажженная свеча.
– Капитан, – весело орал Стивен, – вы, надеюсь, не заболели? Овцы так точно здоровы и уже проснулись!
Чейз снова натянул на себя одеяло.
– Да-да, я прогуляюсь по хлеву, когда проснусь, и тогда...
Закончить ему не удалось, так как Стивен выдернул подушку у него из-под головы и швырнул ее на кресло у окна.
– Это не прогулка, это работа. Вы же обещали помочь нам е овцами, помните?
Чейз схватился за голову. Неужели он действительно обещал что-либо подобное?
– Вы и так уже проспали добрых девять часов по моим подсчетам, – не унимался юный энтузиаст.
"Черт, девять часов, – подумал Чейз, открыв второй глаз. – Больше похоже на девять минут".
После того как вечером они со Стивеном выпили по маленькому стаканчику коньяка в библиотеке, для домашних настало время удалиться. Как и ожидал Чейз, Уорды ложились спать до смешного рано – вечером, когда он обычно только собирался приступить к ужину. Вот почему, когда весь дом уже спал, "капитан" был еще совершенно свеж и бодр.
Убедившись, что все в доме заснули, Чейз тихонько спустился вниз и проскользнул в библиотеку в поисках запасов коньяка, который без труда обнаружил на подносе в книжном шкафу. Ни секунды не колеблясь, он взял стакан, открыл бутылку... и тут неизвестно почему представил себе выражение лица Харриет Уорд, если бы она в этот момент посмотрела на него.
– Ладно, всего лишь один стаканчик... – пробормотал он привидению.
Казалось, на мнимую Харриет это не произвело ни малейшего впечатления.
– Но это же никому не повредит, разве я не прав?
Неожиданно привидение вскинуло брови, словно напоминая ему, что пьянство уже наделало немало бед в его жизни; именно оно лишило его достоинства, чести, гордости... и вот сейчас – семьи.
Чейз посмотрел на бутылку, в которой призывно посверкивала теплая жидкость, затем со вздохом вернул на место пробку и поставил стакан на поднос. Пожалуй, как-нибудь в другой раз...
Однако в результате он не мог уснуть, и ему абсолютно нечем было заняться. Тогда Чейз прибег к тому, чем занимался весьма редко, – он стал оглядываться в поисках книг. Раз уж единственным развлечением оставалось чтение, следовало посмотреть, что же могли предложить ему в этом плане Уорды.
После долгих бесцельных поисков Чейз остановился на томике, в котором описывались приключения на море одного весьма сомнительных качеств джентльмена в самом конце шестнадцатого столетия. Хотя Чейз не сомневался, что большая часть похождений выдумана, подобная книга могла оказаться "капитану Фрекенхему" весьма полезной... И вот почему, когда он наконец сумел заснуть, свеча почти совсем догорела.
– Вставай, лежебока! – Стивен не отставал, а это значило, что, поздно он уснул или рано, вставать ему все равно придется.
Чейз открыл глаза и увидел прямо перед собой ухмыляющуюся физиономию юного Уорда.
– Будь ты проклят!
При этом восклицании ухмылка нахала стала еще наглее, и Чейз, вздохнув, сел в постели, Давненько не встречал он утро таким образом. Конечно же, бывало, что он не спал до рассвета, но никогда еще его не будили на рассвете.
– Ладно, ладно, встаю...
– Вот и отлично! – Стивен зажег остаток свечи на ночном столике. – Жду вас в столовой за завтраком.
– И тебе сильно повезет, если дождешься! – буркнул Чейз с издевкой, когда дверь за Стивеном закрылась.
Великий Боже, ну кому еще в здравом уме придет в голову вставать с постели в столь ранний час?