Бесстрашный горец - Ханна Хауэлл 4 стр.

Наконец враг начал отступать, и в этот момент Саймон чертыхнулся и решительно заслонил Фиону собой: огром­ный, грязный, косматый детина мчался к ним. Наткнув­шись на шпагу Саймона, он остановился и ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, спрятавшиеся в жирной бороде. Фиона похолодела, поняв, что никто из Макфингелов не заметил, как один противник проскользнул мимо них. Чу­тье подсказывало ей, что Саймон, несмотря на юный воз­раст, умеет владеть шпагой, однако противником его был человек, намного выше и крупнее его.

– Сдавайся, парень! Тебе меня не одолеть! – прорычал он.

– Еще чего! Да я тебя побью одной левой, – ответил Саймон.

Фиона не могла не признать, что улыбка у такого мило­го паренька оказалась устрашающе ледяной.

– Ах ты хвастливый придурок! Я тебя побью, а потом и твою девчонку и брошу ее тебе на грудь!

Саймон переступил с пятки на носок и обратно, и Фи­она поняла: сейчас начнется сражение. Чертыхнувшись себе под нос – сейчас бы ей хоть один кинжал, – Фиона начала потихоньку отодвигаться от Саймона, чтобы ему не мешать.

Раздался звон шпаг, и Фиона поморщилась, хотя до ушей ее доносились и другие звуки сражения. Очень скоро стало ясно, что Саймон сражается более умело, чем его против­ник, однако Фиона понимала, что этого может оказаться недостаточно. Если более крупный и сильный враг сможет продержаться достаточно долго, он победит Саймона. Кро­ме того, юноше всего шестнадцать лет, и у него слишком мало опыта.

Она начала напряженно размышлять, как бы ему по­мочь. Ее собственное оружие было возле лошадей, однако Фиона подавила искушение добраться до него. Во-первых, она подвергла бы себя опасности, оказавшись невооружен­ной в самом центре сражения, а во-вторых, если Саймон почувствует, что она от него уходит, внимание его станет рассеянным, и это может ему дорого стоить.

Пока она думала, как ей поступить, Саймон вскрикнул, вновь привлекая внимание Фионы к себе. По руке юноши текла кровь: похоже, его серьезно ранили. И хотя пострада­ла не та рука, в которой он держал шпагу, он мог быстро ослабеть от потери крови. Фиона принялась истово молить Бога о том, чтобы он послал ей хоть что-то, что она могла бы использовать в качестве оружия, как вдруг справа услы­шала стон, а потом стук. Один из врагов, получив серьезное ранение, покинул поле битвы и упал, обдаваясь кровью, неподалеку. Не колеблясь Фиона схватила его шпагу и кин­жал: Господь внял ее молитвам, и хотя он послал ей по­мощь в таком страшном виде, ей не следует от нее отказы­ваться.

Повернувшись к Саймону, она увидела, как он покач­нулся. Поскольку юноша уже не мог из-за ранения так же проворно действовать шпагой, как прежде, противник ра­нил его в живот. В следующую секунду Саймон рухнул на колени, и его враг улыбнулся. По тому, как он вскинул шпагу, было понятно: еще секунда, и он снесет Саймону голову с плеч. Не мешкая Фиона вонзила шпагу детине в бок, а когда тот, вскрикнув, повернулся к ней лицом, во­ткнула кинжал прямо в сердце. Пошатнувшись, противник медленно осел на землю, не отрывая глаз от ее лица.

Фиона содрогнулась от ужаса содеянного, хотя и пони­мала, что должна была так поступить. Глядя, как из глаз мужчины уходит жизнь, она почувствовала, что сейчас ее вывернет наизнанку. Наверняка эта картина будет еще дол­го ей сниться.

Когда наконец она пришла в себя, оказалось, что сражение закончилось. Интересно, сколько времени она стоит вот так, глядя на мрачные результаты своих действий? Фиона заставила себя повернуться к Саймону, который по-прежне­му стоял на коленях. Но едва она успела опуститься рядом с ним на корточки, как к ним подбежали Эван и Грегор. Если бы Фиона не была поглощена мыслями о том, что только что убила человека, она бы заметила, с каким изумлением и од­новременно уважением они на нее смотрят.

– Уложите Саймона на одеяло и снимите с него рубаш­ку, – распорядилась Фиона, с трудом поднимаясь. – Мне понадобится маленькая кожаная сумка, притороченная к седлу, В ней все, что нужно для лечения раны. Когда я сде­лаю все, что требуется, я вам ее отдам. – И она помчалась к лесу, понимая, что больше не в силах сдерживать позывы рвоты.

– Ты почему за ней не бежишь? – спросил Грегор Эвана, подхватывая Саймона на руки.

– Она вернется, – ответил Эван, направляясь к лоша­дям, чтобы взять все необходимое для лечения Саймона, и на ходу прибавил: – Она вернется, чтобы заняться раной Саймона. – И сам удивился, что настолько в этом уверен.

– Но если она собралась заниматься его раной, почему она вообще убежала?

– Думаю, ее тошнит.

– А, понятно. Меня и самого тошнило, когда я в пер­вый раз убил человека.

Когда Эван с Грегором уложили Саймона на одеяло и сняли с него рубашку, парень несколько ожил.

– Она быстрая как молния, – прохрипел он, когда Эван вытирал кровь с его груди.

– Да, быстрая, – согласился Эван, радуясь тому, что раны неглубокие.

– Я тебя подвел. Если бы она не нашла оружие, она бы погибла, как только этот тип разделался со мной.

– Ничего ты меня не подвел. Этот человек был больше, сильнее тебя и более закален в боях. Ты достаточно опы­тен, чтобы выиграть равный поединок, а вот когда силы неравны или противник действует не по правилам, ты па­суешь перед ним. Как только ты поправишься, мы будем учить тебя, как действовать в таких случаях.

В этот момент Эван увидел Фиону. Походка ее была довольно уверенной, но когда она подошла поближе, он заметил, что она бледная и заплаканная, и порадовался тому, что тело убитого ею противника уже унесли. Сейчас, чтобы лечить Саймона, ей нужно быть собранной и не отвлекать­ся ни на что.

– Ты спасла мне жизнь, – прошептал Саймон, когда она опустилась рядом с ним на колени, но она не дала ему больше сказать ни слова, закрыв рот рукой.

– Это ты бросился на мою защиту, и я должна была сделать вес, чтобы ты из-за меня не погиб. А сейчас давай я осмотрю твои раны.

– Ты умеешь их лечить? – спросил Эван.

– Да. Джилли и ее родственники многому меня научи­ли, – ответила Фиона, осторожно промывая раны Саймо­на, внимательно следя за тем, чтобы в них не осталось ни грязи, ни частичек ткани. – Раны не очень страшные. Они все открытые, и кровь из них вытекала свободно, не застаиваясь. Одни следует смазать мазью, на другие наложить швы, третьи вообще не трогать, пока они сами не затянут­ся, и все будет хорошо.

– А когда ты зашьешь ему раны, его можно будет пере­везти?

– Как далеко ты собрался его перевозить, и придется ли ехать по неровной местности?

Фиона знала, что лучше всего дать Саймону полежать спокойно, а уже потом перевозить его, однако понимала, что ради собственной безопасности им следует покинуть это место.

– Нет, местность будет ровной, а ехать предстоит пол­дня. На соломенном тюфяке его не будет сильно трясти.

– А что, есть необходимость сниматься с места прямо сейчас? Подержите его, пожалуйста, покрепче. Потерпи, Саймон, боюсь, сейчас тебе будет немножко больно. – И как только Эван с Грегором прижали Саймона к одеялу, промыла ему раны какой-то жидкостью. – Он потерял со­знание. Это хорошо.

– Что ты налила ему на раны?

– Немного виски, в которое добавлены специальные травы. Это лекарство отлично себя зарекомендовало. Если промыть раны этим составом, они не будут гноиться. А те­перь держите его покрепче, я зашью ему раны.

Эван наблюдал за тем, как она работает, быстро и уме­ло. Стежки получались маленькими и аккуратными. Шра­мы у парня, конечно, останутся, однако не будут уродливы­ми. Ловкость, с которой Фиона зашивала раны, яснее ясно­го уверила его в том, что она не солгала, когда говорила, что умеет лечить раненых. Эван вспомнил, что она спраши­вала, так ли уж необходимо сразу же трогаться в путь.

– Люди, которые на нас напали, из клана Греев, – ска­зал он, когда Фиона зашила все раны и начала смазывать их мазью. – Некоторым из них удалось сбежать. Очень может быть, что через несколько часов они соберут отряд и вернутся сюда. Скорее всего они именно так и поступят, поскольку знают, что мы здесь.

– Так, значит, это была незапланированная атака? – Забинтовав Саймону руку, Фиона принялась бинтовать ему живот.

– Мне кажется, они просто на нас случайно наткну­лись. И я уверен, что они вновь попытаются на нас на­пасть.

– Значит, нам нужно уезжать. Можно быстро уложить Саймона на тюфяк и двигаться в путь?

– Именно это я и собираюсь сделать. Нам потребуется полдня, чтобы добраться до Скаргласа.

Фиона кивнула и встала.

– Положите на тюфяк побольше одеял, чтобы ему было мягко лежать, и привяжите его. Тогда меньше будет тряс­ти. – Она взяла свою сумку. – А я посмотрю, нет ли в отряде еще раненых.

– Есть несколько легко раненных. Нам повезло. Мы не понесли никаких потерь. Хорошо, что мы с тобой вовремя заметили врагов.

Эван проводил Фиону взглядом – она направилась к его людям – и приказал приготовить тюфяк для Саймона. Девушка явно не может прийти в себя оттого, что совсем недавно убила человека. Это было видно по ее лицу, да и голос дрожал. Хотя драться ее научили, и научили, при­знаться, отлично, Эван был абсолютно уверен в том, что ей еще никогда не приходилось убивать.

Он вздохнул, чувствуя и сожаление, и злость. Теперь руки ее запачканы кровью, и все из-за его семьи. Отец постоянно внушал ему, что они окружены врагами, слиш­ком многие из которых мечтали завладеть Скаргласом. Эван не мог припомнить ни дня – да что там дня, ни часа, – чтобы он не ожидал нападения. Ужасно, что Фиона оказалась замешана во все это, и в то же время у него не было выбора. Он не мог допустить, чтобы она одна бродила по его земле, где на каждом шагу ее подстерега­ла опасность, и не мог лишить свой клан великолепной возможности получить за нее вожделенный выкуп. Са­мое лучшее, что он мог сделать в такой ситуации, – по­стараться, чтобы она как можно скорее покинула этот неприветливый край.

Надо как можно скорее выведать у нее, кто она такая и откуда, подумал Эван, готовя тюфяк для Саймона. Может быть, стоит пригрозить ей, напугать, чтобы она рассказала все, что ему требовалось знать? Однако он тотчас же отбро­сил эту мысль. Во-первых, он сомневался, что угрозы будут звучать убедительно, поскольку знал, что никогда не смо­жет их осуществить, а во-вторых, прекрасно понимал, что угрозами от Фионы ничего не добьешься. Она в них просто не поверит, а если поверит, то еще больше замкнется в себе и вообще ничего ему не скажет.

Готовясь к отъезду, Эван столкнулся еще с одной пробле­мой. Решить ее вообще-то было бы просто, если бы не его противоречивые чувства. Фиону следовало посадить на ло­шадь с кем-то из его людей, но ему ужасно этого не хотелось. Чертыхаясь про себя, он усадил ее в свое седло, а сам взгро­моздился позади. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что путешествие в Скарглас покажется ему вечностью, однако понимал, что, если Фиона будет сидеть, тесно прижавшись к кому-то другому, он будет чувствовать себя еще хуже.

После часа езды, ощущая ее стройное тело в непосред­ственной близости от своего, вдыхая исходящий от девушки сладостный аромат, Эван понял, что ему нужно либо отстра­ниться от нее, либо чем-то себя отвлечь, и решил, что самое лучшее – это завести с Фионой какой-нибудь разговор.

– Ты сегодня впервые участвовала в настоящем сраже­нии? – спросил он.

– Да, – ответила Фиона, пытаясь подавить желание еще теснее прижаться к нему. – Мне уже доводилось бы­вать в схватках и даже ранить парочку противников, но я еще никого не убивала. – При воспоминании о пустых, невидящих глазах убитого ею мужчины, устремленных в небо, она невольно вздрогнула.

– Он собирался снести Саймону голову с плеч, – ска­зал Эван, от которого не укрылось ее состояние.

– Я знаю, – промолвила Фиона. Чувствуя, что ей хо­лодно и спина устала оттого, что она постоянно сидела пря­мо, чтобы сохранить между ними некоторое расстояние, Фиона осторожно прижалась к его груди. – У меня не было другого выхода. Я должна была сделать все возможное, что­бы Саймона не убили. Во-первых, ради него, а во-вторых, ради себя самой. Ведь если бы Саймон погиб, следующей была бы я. – Она вздохнула и чуточку теснее прижалась к широкой груди Эвана. – Я всегда опасалась, что, когда дело дойдет до убийства, у меня дрогнет рука.

– Но не дрогнула.

– Нет, слава Богу. Брат был прав. Когда стоишь лицом к лицу с тем, кто хочет убить тебя или человека, которого ты предпочла бы видеть живым, хватит мужества сделать то, что от тебя требуется. Вот только после того как опасность ми­новала, хотелось бы испытывать совсем другие чувства.

– Это пройдет. А твой брат, похоже, мудрый мужчина.

Фиона тихонько рассмеялась и почувствовала, что ей становится легче.

– Он не всегда такой мудрый, но знает, что нужно де­лать, чтобы мы все остались в живых.

Сказав это, Фиона вдруг подумала, что по ее словам Эван может догадаться, кто она такая, однако слишком устала, чтобы об этом беспокоиться. Впрочем, вряд ли он догадает­ся, а впредь она будет осторожнее и станет следить за свои­ми словами. Иначе может получиться так, что, слово за слово – и тайна ее происхождения будет раскрыта. После того как она немного отдохнет, постарается припомнить все, что уже сказала Эвану, а в будущем в разговорах с ним самим или его людьми станет соблюдать предельную осторожность. Фиона закрыла глаза, мечтая о том, чтобы хоть немного вздремнуть и во сне отрешиться от своих грустных мыслей. Эван напрягся, почувствовав, что теплое женское тело уютно прижалось к нему, но в следующую секунду улыб­нулся. Фиона, похоже, не привыкла обманывать и не смо­жет скрыть от него правду. Чтобы добиться от нее призна­ния, не нужно действовать угрозами, следует лишь подо­ждать. Когда Фиона чувствует, что ей никто не угрожает, она говорит свободно, не особенно следя за своей речью. Нужно будет предупредить всех, чтобы внимательно слу­шали и не пропускали ничего из того, что она станет гово­рить. Эван был уверен, что пускай не скоро, но мало-пома­лу Фиона расскажет, кто она и откуда. Эван обнял девушку за тонкую талию, чтобы она не свалилась на землю, и ощу­тил приятное волнение. Он попытался уверить себя в том, что будет рад, когда она от них уедет, однако в глубине души понимал, что лжет самому себе.

Глава 4

Первое слово, которое пришло Фионе на ум, когда пе­ред ней предстал замок Скарглас, было "устрашающий". А уже потом – "темный", "зловещий" и "мрачный". Он воз­вышался впереди, холодный и грозный, навевающий какие-то смутные воспоминания о колдовстве и убийстве, а почему, Фиона никак не могла попять. Может быть, она когда-то слышала о Скаргласе и Макфингелах, но в дан­ный момент не могла вспомнить, что именно и при каких обстоятельствах.

Замок Скарглас располагался на небольшом возвыше­нии посреди бескрайней равнины. Его внешние стены были толстыми и высокими. Их окружал широкий и наверняка глубокий – хотя Фиона пока этого не видела – ров. В нескольких ярдах от него шла насыпь в человеческий рост – еще одно препятствие для врага на пути к крепостным сте­нам, построенным в форме прямоугольника, по углам ко­торого возвышались четыре деревянные сторожевые баш­ни. Все в Скаргласе свидетельствовало о том, что его так просто не возьмешь.

В высокой насыпи имелся проход в ширину телеги. Фиона не удивилась, увидев, что и мост через ров такой же небольшой ширины. Так что к высоким, обитым железны­ми шипами воротам Скаргласа сразу весь отряд противника не мог бы подобраться. Между рвом и стенами шла узкая полоска земли, сплошь застроенная маленькими каменны­ми домиками. Еще одно препятствие, подумала Фиона, Даже если бы враги решили поджечь, соломенные крыши, они сделали бы хуже только себе: к замку они вряд ли смогли бы пробиться, а каменным стенам огонь не причинил бы никакого вреда.

Интересно, как давно Макфингелы владеют Скаргласом? Чтобы построить такой замок, требуется много лет и еще больше денег, которые есть не у всех шотландцев. Если же клан Макфингелов живет на этих землях уже давно, почему она о нем ничего не слышала? Фиона не могла похвастаться тем, что знает обо всех кланах, но о таком, который умудрился заиметь множество врагов, наверняка бы слышала. И тем не менее она не могла припомнить, чтобы кто-то из ее знакомых упоминал в разговоре об этом клане.

Деревенька, располагавшаяся к северу от замка, и не­сколько огромных каменных глыб, возвышавшихся с юж­ной стороны и не известно для чего предназначенных, смяг­чали суровый облик Скаргласа. Когда они въехали в ворота, Фиона невольно поежилась. Здесь никакой Мензис ее оп­ределенно не достанет, даже если бы ему и удалось ее вы­следить. Но, к сожалению, не достанут ее и другие, если бы собрались прийти к ней на выручку. Наверное, придется хорошенько подумать, как ей действовать дальше.

Не успел Эван помочь ей спрыгнуть на землю, как уты­канные зловещими железными шипами ворота распахну­лись, словно они ничего не весили, и к ним направился высокий мужчина. Он был очень похож на Эвана, хотя во­лосы его уже посеребрила седина. Фиона гордо выпрямилась, готовясь встретиться с человеком, похоже, с легко­стью плодившим не только детей, но и врагов, однако он, к ее досаде, не обратил на нее ни малейшего внимания.

– Пришлось драться, да? – спросил он Эвана, лишь мельком взглянув на Саймона. – Мальчишка убит?

– Нет, Саймон ранен, – ответил Эван. – На нас напа­ли люди из клана Греев.

– Заманили вас в ловушку?

– Нет, мне кажется, они случайно на нас наткнулись и решили, что вполне смогут нас одолеть.

– Ха! Грей всегда были полными идиотами. Так, зна­чит, ты взял их девчонку в плен? – Он хмуро взглянул на Фнону. – Что-то не похоже, чтобы она была из их клана.

– А она и не из их клана, – начал Эван, однако мужчи­на не дал ему и слова сказать.

– Ага! Так ты наконец-то нашел себе невесту. Это меня радует, парень, а то я уж начал беспокоиться.

Фиона заметила, что щеки Эвана покрылись легким румянцем.

– Беспокоиться – о чем? – спросила она, однако муж­чины не обратили на нее никакого внимания.

– Она мне не невеста, – буркнул Эван. – Мы ее на­шли. Она была без лошади. Говорит, что потерялась. Я ре­шил взять ее с собой и заставить сказать, из какого она клана, чтобы потом потребовать за нее выкуп. – Заметив в глазах отца при взгляде на Фиону красноречивый блеск, Эван поспешно притянул ее к себе чуть ближе и продол­жал: – Отец, познакомься, это Фиона. Фиона, это мой отец, сэр Фингел Макфингел.

– Значит, ты Фиона. А как твоя фамилия? К какому клану ты принадлежишь? – спросил сэр Фингел, хмуро глядя на Фиону.

Девушка ответила ему точно таким же взглядом.

– Просто Фиона. Больше я вам ничего не скажу.

– Хорошо, что она не твоя невеста, Эван, – заметил сэр Фингел, окинув девушку с головы до ног таким взгля­дом, что ей захотелось его ударить. – Слишком хрупкая, одета как парень, да еще и вся в шрамах.