– Итак, решено? – Дэллас оглядел братьев, которые согласно кивнули головами. Потом, стараясь придать своему голосу небрежный тон, добавил:
– Изабель, конечно, будет со мной.
В глазах Джеми промелькнула ненависть. Всем было известно, что Джеми был горячим сторонником Роберта Брюса. И все также знали, что он яро ненавидит Макдугаллов. Именно Джеми был против брака своего брата и Изабель Макдугалл. Именно Джеми не раз напоминал, что Инверлок захвачен Макдугаллами. Он так и не принял Изабель, как жену Дэлласа, и не собирался этого делать.
Но все же не Джеми, а Дункан выразил сомнение по поводу предложения Дэлласа.
– Это небезопасно, Дэллас!
– Может быть, Дункан, но еще опаснее оставлять ее здесь, пока идет война.
Брови Джеми насмешливо изогнулись.
– Если у тебя есть сомнения, я могу позаботиться о ней. Могу спрятать ее так, что никто не найдет ее до конца войны.
– Нет, тебе бы я не доверил Изабель.
– Ты хочешь сказать, что не доверяешь мне?
– Да, – спокойно встретил гневный взгляд брата Дэллас. – Хорошо известно, что ты ненавидишь Макдугаллов. Ты бы счел вполне приемлемым вернуть ее семье за выкуп – за весьма приличную сумму. А я узнал бы об этом, когда уже было бы слишком поздно.
В комнате повисло напряженное молчание. Джеми усмехнулся:
– Да, он прав. Я отдал бы эту макдугалловскую девку самому дьяволу, если бы тот согласился отвалить мне круглую сумму. И даже пожалел бы этого глупого черта, который вздумал бы ее приобрести.
Раздался смех, который снял напряжение. Только Дункан не смеялся, озабоченно глядя на Дэлласа.
– Мне не нравится то, что ты собираешься взять Изабель в поход, Дэллас, – сказал наконец Дункан, поймав тяжелый взгляд брата.
Прежде, чем Дэллас успел что-либо ответить, раздался насмешливый голос Найла:
– Прекрасная дева Галловея околдовала и тебя.
Дункан?
– Да, – сказал Стюарт. – Мне говорили, что она красавица, в которой скрыты чары, как и в моей жене, которая тоже родилась в долине. Неужели, Дэллас, мы добровольно обрекаем себя на страдания, когда выбираем красавиц, подчиняясь сердцу, а не разуму?
– Может быть. Не могу сказать, так ли это. Но я хочу, чтобы она была со мной, будь то война или не война, – ответил он, спокойно встретив встревоженный взгляд Дункана. – Я не доверю Изабель ни одному мужчине, кроме себя самого, и, черт побери, мне не хотелось бы, чтобы ей это было известно.
Часть II
Глава 9
Горы близ Маунта, июнь 1306 года
Дэллас Макдональд понимал, что потребуется еще немало неимоверных усилий, чтобы завершить дело, начатое в Грейфрее. Узнав о смерти Реда Каммингза, Эдуард немедленно назначил Аймера де Валенсо, графа Пемброкского, двоюродного брата убитого, главнокомандующим военными силами англичан в Шотландии. Без колебаний Аймер де Валенсо выехал на север во главе шеститысячной армии, которая огнем и мечом карала тех, кто восстал против короля Эдуарда.
– Говорят, что граф Пемброк заточил в темницу епископа Ламбертона и епископа Визарта, – сказал как-то Дункан, когда они сидели с Дэлласом у лагерного костра. – Их не повесили вместе с остальными.
Дэллас мрачно кивнул.
– Да, так говорят, – он подбросил полено в костер. – Не знаю, как считает Брюс, но от Аймера де Валенсо трудно ждать милосердия даже по отношению к служителям божьим.
– В молодости они вместе были во Франции, поэтому Брюс не будет слушать никаких доводов против графа Пемброка. Клянусь, не стоит доверять врагу, когда этот враг на службе у англичан.
– Я говорил об этом на последнем совещании. Дэллас уставился на огонь.
– Брюс рассердился на меня, сказал, что де Валенсо человек чести, и никогда не нарушит слова.
– Брюс слишком много времени провел во Франции и слишком мало в Шотландии: Будь он настоящим горцем, он доверял бы только тем, кто родился на нашей земле, – проворчал Дункан.
– Надеюсь, что за свое доверие Брюс не поплатится головой.
Дункан передернул плечами:
– Разбудить спящего дракона – этого мне еще не доводилось видеть, Дэллас. Давно уже никто не пытался.
– Да, но когда знамена войны развернуты, бой идет не на жизнь, а на смерть, и никто не снизойдет до милосердия, и никто не вспомнит, что у войны тоже есть законы. Мы и так уже потеряли немало преданных сынов Шотландии. Нет, Англии и ее сторонникам доверять нельзя.
– Но для Брюса это горький урок. Дэллас подбросил еще одну ветку в костер, искры взвились, точно стая крошечных мотыльков.
– Но для меня это тоже урок. У Брюса едва наберется четыре тысячи человек, из них лишь несколько сотен – опытные воины. Чтобы победить Эдуарда, нужна не одна только сила.
– Нам необходимо мужество и милость божья, – при этих словах Дункана Дэллас бросил на него скептический взгляд.
– Милость божья давно гниет в английской тюрьме. Боюсь, что даже епископы обречены, бог отвернулся и от них.
– Нет, Дэллас! – в ужасе воскликнул Дункан. – Не говори так! Это кощунство!
Дэллас тяжело вздохнул и вновь поправил огонь.
– Не пугайся, ничего дурного я не хотел сказать.
– Прочитай молитву! И немедленно! Когда Дэллас послушался, Дункан вздохнул с облегчением. Он вытянул ноги, сгорбился, опершись на землю двумя руками. Дэллас хмуро посмотрел на брата:
– Ты устал, Дункан.
– Самую малость. Столько дел и так мало времени.
– Да, – Дэллас проследил за взглядом Дункана, рассматривающего крошечные точечки костров.
Дэллас не раз испытывал отчаяние, смешанное с хмурым недоумением. Черт возьми! Ему редко приходилось видеть столь неорганизованных солдат. Многие только и умеют, что обращаться с серпом и вилами. Некоторые вообще никогда не держали в руках меча, а от них ждут, чтобы они победили в войне с английскими воинами, которые с пеленок знают, что такое сражение. Но победить необходимо. Необходимо!
Дэллас даже не заметил, что произнес последние слова вслух.
– Да, если мы сейчас потерпим поражение, – отозвался Дункан, – то от наших замков не останется камня на камне. Не будет ни Донана, ни Ская – мы превратимся в добычу для коршунов.
Его голос стал очень тихим.
– Нас всех повесят.
– Ты так говоришь, как будто это уже произошло. Ты готов сдаться на милость англичан, Дункан?
Дэллас ожидал, что в глазах брата вспыхнет огонь гнева или зазвучат слова протеста. Но Дункан только пожал плечами. Дэллас, нахмурившись, смотрел на него. Конечно, Дункан еще очень юн и не привык к тяготам войны. Может быть, он слишком многого от него ждет? Куда подевался вечно задорный дух Дункана? Где его улыбка'? Где его веселые песни?
Дэллас готов идти до последнего во имя дела Брюса. Но вид младшего брата, утратившего веру и жизнерадостность, крайне угнетал его.
– Отвлекись, приятель, – ткнул Дункана в бок Дэллас. – Спой что-нибудь. В этот вечер так хочется чего-нибудь веселого, бодрого.
– Нет, Дэллас. Что-то мне не поется.
– Значит, тебе хочется сбежать от нашего костра к той резвушке, которая сегодня днем строила тебе глазки. Неужели свидание с этой красоткой для тебя важнее, чем общество брата?
Дункан наконец-то усмехнулся, однако довольно вяло.
– Наверняка, ты бы не упустил своего сейчас, если бы не был женат на Изабель.
Дэллас перестал улыбаться.
Изабель… Стоило только произнести ее имя, и Дэллас представил ее полные тайны глаза, длинные черные волосы, бледное лицо. Когда-то он думал, что их ^свадьба, их брачная ночь сделают ее счастливой… Но он ошибался. Она отдалась ему, но только однажды. И то потому, что проиграла пари.
Теперь же Дэллас не знал, сможет ли он когда-нибудь вновь быть с нею в Постели. Он хотел ее. У него сжималось сердце, когда он думал о том, что будет держать ее в объятиях. Но после того как он сообщил ей, что она едет вместе с ним в лагерь Брюса, Изабель отвергала все его попытки приблизиться к ней и держалась на расстоянии с мастерством умелого стратега. На людях играла роль послушной жены, наедине с ним она превращалась в недоступную незнакомку.
Дэллас передернулся, вспоминая ее испуганный взгляд, когда он сообщил, что она не останется в Донане. Он тогда вернулся с совещания и тут же рассказал Изабель, что через несколько дней они покидают Донан. Она побледнела, темные глаза ее округлились.
– Неужели ты считаешь, что я последую за тобой? – выкрикнула она. – Туда, где твои воины будут убивать представителей моего рода, солдат моего короля.
– Да, миледи.
– Как ты можешь говорить подобное? – не дожидаясь ответа, она быстро пересекла спальню и подошла к окну, выходившему во двор. Не глядя на Дэлласа, она продолжала задавать вопросы.
– Что дает тебе право считать, что я готова скакать через всю Шотландию вместе с бандой преступников? Неужели я похожа на предательницу? Я тоже могу быть преданной своим идеалам, как ты предан своим.
Она обернулась и посмотрела ему прямо в лицо.
– Я не поеду. Я не поеду с тобой. Да, я вышла за тебя, но я все еще Макдугалл, подданная короля Эдуарда.
Ее резкий тон вызвал в нем гнев.
– Ты моя жена!
Она вздернула подбородок.
– Да, но клянусь, я не последую за тобой на поле боя во славу Роберта Брюса. Отошли меня домой к моей семье или оставь здесь, но не заставляй играть роль обозной красотки!
– Ты слишком горда для подобной роли, слишком высокого происхождения?
– Моя гордость тут ни при чем. Он сощурил глаза:
– Тогда в чем же дело?
– Мой лорд, я твоя жена перед богом и людьми. Но меня продолжают считать врагом и Брюс, и твои братья. Что за жизнь меня ждет в походе?
Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
– Разве ты не осознаешь, что мне чуждо то, за что борешься ты и твой король? Меня воспитали как подданную Англии.
– Но ты могла изменить свои взгляды.
– Ты сошел с ума! Брачная клятва и ночь в постели с тобой не могут изменить образ моих мыслей, мой лорд.
– И это все, что связывает нас? Несколько обещаний и одна ночь страсти? – пробормотал он. – Я рассчитывал на большее. Я думал, что ты относишься ко мне с нежностью. Я знаю, что мы провели вместе немного времени, но все же я чувствую, что наша любовь еще расцветет, – проговорил он и подошел ближе. – Я хочу, чтобы ты была со мной.
– Из чувства любви?
– Да. Мое сердце хочет, чтобы ты была рядом.
– А может быть, этого жаждет твоя гордость? Или опасения? Может быть, ты думаешь, что меня освободит Дэвид Каммингз, и тогда ты вряд ли увидишь свою жену?
Он умолк. Было слышно, как бьется его сердце. В ее словах была доля истины.
Она улыбнулась:
– Именно этого ты и опасаешься, не так ли, мой лорд? Ты думаешь, что я откажусь от брачных клятв, как только ты исчезнешь за порогом?
Она глубоко вздохнула, стараясь перевести дыхание. Ее взгляд стал более покорным.
– Ты привез меня в Донан, заставил выйти за себя замуж, заманил в постель. Отлично, мой лорд! Я твоя собственность, и, если тебе угодно, чтобы я следовала за тобой и Брюсом через всю Шотландию, значит, я должна согласиться и на это? Но я этого не сделаю. Никогда, – сказала она и пристально на него посмотрела. – Если ты заставишь меня, то разрушишь ту толику нежности, которую я испытываю к тебе, Дэвид Макдональд.
Последние слова удивили его.
– Нежности… – повторил он. – Значит, в твоем сердце есть капля нежности ко мне?
– Да, есть. Но помни, в Шотландии сердце – ненадежная вещь. Многие сердца очень скоро перестают биться, пронзенные мечами врагов.
Дэллас сжал зубы. Ему показалось, что он вновь услышал последнее предупреждение Изабель, словно его принес из прошлого свободный ветер.
Дэллас потянулся за новой веткой, стараясь забыть разговор с женой. Легче думать об этих долгих неделях дороги, о том, где лучше разбить лагерь, как трогаться отряду в путь. Хотя Изабель и держала его на расстоянии, он чувствовал, что она понемногу смягчается. Во время обеда она больше не хранила гордое молчание. Иногда она давала какой-нибудь совет. И даже улыбалась.
Но болыпе ничего.
Его кулаки сжались, дыхание участилось. Боже, как она нужна ему! Как он хочет видеть ее рядом с собой! Ласковые руки обнимают его, мягкие губы шепчут что-то нежное. Но он не может заставить ее, не может рисковать теми чувствами, которые она все-таки к нему испытывает. Он должен подождать, когда Изабель сама придет к нему, без какого-бы то ни было принуждения с его стороны.
– Ты слышишь меня, – раздался голос Дункана. Дэллас разжал кулак, взял еще ветку, подбросил в огонь. Подняв глаза, он увидел, что Дункан наблюдает за ним не без любопытства.
– Я задумался, Дункан.
– Да, я заметил. – Дункан подсел поближе к огню. – Я спросил, спит ли уже Изабель.
– Она в своей палатке. Дункан кивнул:
– Она стала мягче относиться к тебе, Дэллас.
– Да? В самом деле?
Дэллас облокотился на камень.
– Она говорила мне, что не хочет участвовать вместе со мной в походе, потому что я поддерживаю Брюса. Я должен был отослать ее к нашему отцу. Или даже еще лучше – отослать ее в Галловей, как она просила. Тогда, возможно, она не считала бы, что я поступаю с ней дурно.
Легкая улыбка пробежала по лицу Дункана.
– Однажды ты сказал, что она только средство твоей мести. Так ли это?
– Ты же знаешь, что так оно и было, – мрачно пробормотал Дэллас. – Я иногда тоже бываю дураком, на что ты при первой же возможности намекаешь. А сейчас я думаю только о том, что, если вернется разведка с донесением, что войска Эдуарда неподалеку, то это значит, что Изабель в опасности.
– Итак, что ты решил? Дэллас передернул плечами.
– Говорят, что Брюс отсылает многих женщин шотландских семей далеко на север или же в Килдраммский замок в надежде, что Найджел сможет защитить их от людей Пемброка.
– Ты находишь это разумным?
– Не знаю, – отозвался Дэллас и еще больше помрачнел. – Может быть, так и надо было поступить, но сейчас это уже слишком опасно.
– Почему?
– Здесь, на этой дороге, за нами следят. Мы мужчины, которых считают преступниками. Риск слишком велик. Я не верю тому, что Эдуард будет милосерден к нашим женщинам и детям. Если он посадил под замок даже слуг божьих, то наших женщин может ждать и худшее.
– Это на него похоже, – с горечью в голосе признал Дункан.
– Да.
– Если хочешь, я могу отвезти ее обратно в Донан. Дэллас несколько удивился, затем покачал головой:
– Нет. Не стоит этого делать. Хотя я очень хочу, чтобы ты бы подальше отсюда, я не могу так рисковать: даже, если ты доберешься до Донана, не исключено, что Макдугаллы уже будут ждать у ворот замка.
Дункан напрягся:
– Я тоже для тебя обуза? Словно какая-нибудь женщина. Это ты хотел сказать?
– Нет, брат. Я просто боюсь за тебя. Боюсь за Изабель. Если кого-нибудь из вас схватят, то для меня это будет ужасно.
Дункан какое-то время помолчал, затем тихо сказал:
– Я думаю, ты очень любишь свою жену.
Дэллас внимательно посмотрел на него. Легкая улыбка пробежала по губам юноши, в голубых его глазах засверкали озорные искорки.
– Ведь так? Не надо, не отвечай. Я вижу, что ложь уже готова сорваться с твоих губ. Может быть, мне прокричать это так, чтобы слышали верхушки сосен? Дэллас Макдональд любит женщину из рода Макдугаллов!!! Как забавно, какая сладкая месть! Нет, Дэллас, не надо!
Дункан со смехом вскочил, стараясь увернуться от цепких пальцев разъяренного Дэлласа.
– Это правда, правда! – кричал Дункан. – Пали ваша мощь и бесстрастность!
Дэллас перемахнул через поваленный ствол, но Дункан оказался проворнее. Прыгая с камня на камень, он продолжал ловко увертываться. Погоня завела их на опушку леса, где стояло всего несколько палаток. Оба перепрыгивали через поваленные деревья, словно у них выросли крылья, пока Дункан не совершил ошибки: он не рассчитал прыжок, и уверенная рука Дэлласа ухватилась за его тунику. Юноша тут же потерял равновесие. Дэллас навис над ним, прижимая его к земле. Дункан жалобным голосом умолял брата отпустить его, пока ему не переломали все кости.
– Ты огромный тяжеленный осел! – выдохнул Дункан, когда Дэллас чуть ослабил хватку. – Слезь!
– Всему свое время, – сказал Дэллас, теперь уже не руками, а коленями прижимая к земле плечи Дэлласа. Он в упор посмотрел в глаза младшего брата.
– Здесь довольно темно. Эту поросль на твоем подбородке, которую ты так лелеешь, вполне можно принять за пятна грязи. Может быть, мне ее смыть?
– О, нет! Я знаю, что она нравится одной красотке.
Глаза Дункана заблестели от лунного света.
– А как ты думаешь, красавица будет продолжать любить тебя, если я обрею половину твоей бесценной бородки? – Дэллас вынул кинжал, делая вид, что собирается проверить, насколько он остр, на влажных листьях, которые устилали землю.
– Только попробуй, и я позабочусь о том, чтобы тебя зашили в мешок и бросили в воды Дия, – сумел вымолвить Дункан между взрывом смеха и попыткой набрать воздух в легкие.
– Может быть, прямо сейчас? Хотелось бы мне это увидеть.
Дэллас изменил позу, чтобы позволить Дункану встать, но в этот момент у него за спиной раздался какой-то звук. У него даже не было времени пригнуться. Что-то тяжелое пролетело рядом с его ухом.
Естественной реакцией для Дэлласа была атака. В одно мгновение он развернулся и вместе с нападавшим, завернутым в плащ, упал на землю. Обнажив кинжал, он приставил его к горлу незнакомца, и только потом издал изумленный возглас:
– Изабель! Боже праведный, что ты здесь делаешь?
Вне себя от гнева он смотрел на бледное лицо с испуганными глазами. Тело Изабель слегка вздрогнуло, и тут Дэллас вспомнил о кинжале, который держал у ее горла. Вскочив на ноги, он увлек Изабель за собой.
Она стояла молча, дрожащей рукой отряхивая с плаща мокрые листья.
– И все же, что ты здесь делаешь? В лесу, где тебя может обидеть любой солдат?
– Оставь ее, Дэллас, – вмешался Дункан. – Разве ты не видишь, что она испугана до смерти.
– Не настолько, чтобы не предпринять попытку проломить мне голову.
Носком сапога Дэллас отшвырнул полено, которым запустила в него Изабель.
Подбородок Изабель гордо вздернулся – такой знакомый жест!
– Я услышала голоса, узнала голос Дункана. Подумала, что на него напали.
– И вместо того, чтобы позвать меня или кого-нибудь из мужчин, ты решила сама кинуться ему на выручку?
Дэллас грубо выругался:
– Это или выдумка, или что-нибудь похуже, – прищурив глаза, сказал он. – Думаю, просто ты хочешь сбежать.
– Да. И поэтому я решила разбить тебе голову ради Эдуарда.
Она сделала шаг к нему, не опуская глаз.
– Если тебя интересует все до мельчайших подробностей, Дэллас Макдональд, я пошла в лес по своей надобности, а, возвращаясь в свою палатку, куда ты столь благородно меня заточил, услышала голос Дункана. Вот я и устремилась сюда на помощь.
– А если бы ты услышала мой голос, то проскользнула бы мимо?
– Конечно, – ее брови взметнулись при этих словах, щеки покраснели. – Вы удивлены моей откровенностью, лорд Ская?
Дэллас схватил ее за локоть и резко развернул, собираясь отвести в палатку. Но тут вмешался Дункан.