На пороге в Желтую гостиную Шарль замер при виде Дмитрия, в волнении мерившего шагами комнату. Исчезли его черные кудри и огромная бородища, придававшая русскому гиганту несколько диковатый вид. Теперь Сергеев был тщательно причесан, а борода превратилась в ухоженную и вполне респектабельную бородку; что же касается костюма – то в нем хоть сейчас можно было отправиться на светский прием: и накрахмаленный белоснежный воротничок, и сверкающие ботинки, и шелковый галстук с бриллиантом – все выглядело безупречно. Когда же Дмитрий, запрокинув голову, оглушительно захохотал, то в ухе его блеснул еще один бриллиант. Увидев этот заключительный штрих, Шарль тоже расхохотался: несмотря на внешность блистательного денди, Дмитрий так и остался в душе пиратом.
– Ты хоть понимаешь, что я вернулся?! – завопил Дмитрий.
Друзья обнялись. Дмитрий ударил Шарля ладонью по спине, а потом снова обнял его – да так крепко, что у любого другого наверняка треснули бы ребра. Отступив на шаг, Шарль заглянул в глаза друга и улыбнулся. Дмитрий смотрел на него с прежним чувством глубокой приязни, которую не изменит даже решение Шарля навсегда покинуть море.
– Я не виню твоего дворецкого за то, что он пытался не пустить меня, – усмехнулся Дмитрий. – Полагаю, бедняга лишился дара речи при виде моей ослепительной внешности.
– Да уж, ты просто неотразим.
– Ладно, хватит обо мне. Как там моя маленькая принцесса? С ней все в порядке?
Шарль кивнул:
– Ребенок родился еще до полудня, но об этом ты уже знаешь.
– Я заскочил на "Звезду Востока" в Пензансе. И немного поболтал с Джеффри Литтоном. Он мне все рассказал. Значит, ты на ней женился?
– В Чарлстоне. Мы там остановились, чтобы пополнить запасы провизии. Я пытался уговорить Рэйвен остаться там до рождения ребенка, но она и слушать не хотела.
– Могу себе представить.
– Кроме того, жара там была невыносимая…
На лице Дмитрия появилось озабоченное выражение.
– Я благодарен Богу за то, что вы добрались до Англии живыми и невредимыми.
Шарль кивнул; жуткие картины недавнего прошлого, промелькнувшие перед глазами, заставили его нахмуриться.
– Ладно, может, не будем о грустном в такой счастливый день? – улыбнулся Дмитрий. – Итак, у тебя теперь дочь. От всего сердца поздравляю. Надеюсь, она такая же красавица, как и мамочка?
– Естественно. Пойдем, я хочу показать тебе ее.
– Секундочку! Нам нужно обсудить… одну мелочь. Я об алмазе, дружище.
– Только ни слова Рэйвен, ладно? Я ей так ничего и не сказал. Да и, честно говоря, мы почти не говорили об Индии и о том, как она оказалась в Новом Орлеане. Я хочу, чтобы она полностью оправилась от пережитого, прежде чем начнет копаться в прошлом.
– Понимаю. Однако мы-то с тобой можем…
– Извините, сэр. – На пороге возник ливрейный слуга с серебряным подносом в руках. Дмитрий одобрительно кивнул, увидев непочатую бутылку рома.
– Спасибо, Тимс. – Шарль невольно улыбнулся, заметив, с каким изумлением слуга разглядывает экзотического русского гостя.
Дмитрий подкрепился солидной порцией рома и присел на желтую кушетку; он слегка поморщился – слишком узкие брюки не позволили ему усесться поудобнее. Шарль отвернулся, едва удерживаясь от смеха.
– Судя по твоему наряду, тебе и самому удалось поживиться за счет алмаза, – заметил он.
– Поживиться? Всего лишь поживиться? Дорогой, ты просто не понимаешь, что нам в руки попало бесценное сокровище! Я заехал в Париж, а там умеющий помалкивать ювелир сделал все как надо…
– В Париж? Но мы же с тобой договорились, что ты отправишься прямиком в Лондон! – Шарль гневно взглянул на своего первого помощника.
– Да-да, конечно! – поспешно закивал Дмитрий, тотчас же вспомнив, что Шарль приходит в бешенство, если его приказы не выполняются. – Я и отправился туда сразу после Парижа. Но не заехать в Париж я просто не мог.
– Дмитрий, – нахмурился Шарль, – я доверил тебе сохранность алмаза. Ты же наверняка уже слышал, что Пенджаб аннексирован, значит, алмаз принадлежит королеве. Надеюсь, перед нашими воротами не появится армия ее величества с требованием выдать ей ее собственность?
– Этого не случится, – весело улыбнулся Дмитрий, подливая себе рома. – Потому что алмаз уже у королевы.
Шарль рот раскрыл от изумления.
– Это чистая правда, – заверил его Дмитрий. – А теперь, если наберешься терпения, я докончу свою историю, ладно? Матерь Божья, тебя даже отцовство ничуть не изменило!
Заметив, что Шарль снова нахмурился, он поднял вверх руки.
– Хорошо-хорошо, если в нескольких словах, то случилось следующее. Когда "Бриджит Бейли" прибыла в Брест, я понял: вряд ли непричесанный русский эмигрант может рассчитывать на аудиенцию ее величества – пусть даже с целью вручить ей блистательный алмаз. Зато меня вполне могли бы поместить в Тауэр, обвинив в краже того же самого алмаза. Поэтому я решил воспользоваться помощью человека, который имеет и вес, и влияние и которому все доверяют…
– Я думал, что мы договорились…
– …человека с титулом и связями, которому не придет в голову подозревать Сен-Жермена в каких-либо махинациях, поскольку он в долгу перед ним.
– И кто же это?
– Твой кузен Фредерик Сен-Жермен, граф де Монтеррей.
– Фредерик? Ради всего святого, Дмитрий, зачем…
– Он просто жаждал оказать тебе услугу. Похоже, твое великодушное решение передать ему титул и поместье открыло перед ним совершенно новые горизонты. Он уже не выглядит жалким и беспомощным, каким запомнился мне по прошлым визитам. Все-таки в вас, Сен-Жерменах, есть какой-то стержень. Ну ладно, как бы там ни было, мы с Фредериком отыскали славного старика, который когда-то служил ювелиром у герцога Орлеанского. И он сотворил чудо! Алмаз, конечно, уменьшился на одну треть, зато стал безупречно чистым! – Дмитрий подмигнул капитану плутоватым глазом. – А теперь позволь мне рассказать тебе в подробностях о встрече с королевой.
– Валяй, чего уж! – проворчал Шарль; про себя же подумал, что, вероятно, тревога за Рэйвен совершенно помутила его рассудок, иначе он ни на секунду не доверил бы "Кохинор" этому авантюристу.
Ничуть не смутившись от тона Шарля, Дмитрий с самодовольным видом продолжил свою историю:
– Фредерик без затруднений получил аудиенцию у ее величества. Должен заметить, что он в полной мере владеет знаменитым шармом Сен-Жерменов, потому что просто очаровал дорогую Викки. Конечно же, она захотела узнать, как "Кохинор" попал к нам в руки, и я, разумеется сочинил для нее леденящую кровь историю.
– Ты шутишь!
– Ничуть. – Дмитрий просиял. – О, ты бы и сам растрогался до слез, если бы услышал, как я описывал твой подвиг! Бедная Викки даже прослезилась, когда я рассказал ей, как ты – безоружный, с именем королевы на устах! – отбил алмаз у полдюжины злобных мятежных сикхов.
Шарль громко застонал и отвернулся к окну, массируя пальцами виски. Господи, что же он наделал!
Дмитрий хохотнул, вспоминая сцену приема во дворце.
– Королева пришла в такой восторг, что захотела познакомиться с тобой. Думаю, что официальное приглашение в Виндзор придет очень скоро. Жаль, что никто, кроме нас с тобой, так никогда и не узнает, что прекрасный камень достался ей урезанным на целую треть. И все же он теперь выглядит еще ослепительнее, так что, думаю, никто ничего не заподозрит.
– Ну а отрезанная треть? Что с ней? – спросил Шарль.
Дмитрий указал на камень на своем галстуке и потрогал пальцем серьгу в ухе.
– Кое-что ты видишь на мне, хотя большая часть хранится теперь у лондонского банкира, готового по первому твоему требованию выписать тебе чек, который покроет все долги Джеймса Бэрренкорта некоему сквайру Блэкберну.
– Но что-то ведь осталось, так? – строго спросил Шарль, игнорируя очаровательную ухмылку Дмитрия.
– Я отложил кое-что и для себя, конечно, – сознался Дмитрий. – В конце концов мне многое пришлось пережить. К тому же тебе досталось такое сокровище, как моя маленькая принцесса. А кстати, все остальное я привез с собой.
Он вытащил из внутреннего кармана сюртука футлярчик и раскрыл его. Там лежали перламутровые гребни, которые так любила Рэйвен.
– Ты забрал их с собой? Рэйвен думала, что потеряла их, когда ее похитили. Поскольку же мы с Дэнни так и не смогли их отыскать, я не стал говорить ей, что мы их вообще-то заполучили обратно. – Шарль укоризненно посмотрел на Дмитрия. – А я уже грешил на себя – думал, засунул их куда-то – и готов был рвать на себе волосы.
– Я захватил их с определенной целью. Хотел сделать малышке подарок, когда снова увижу ее. Полюбуйся лучше, что сотворил с ними ювелир.
Вынув гребни из футляра, Шарль увидел, что их украшали россыпи ослепительно сверкавших крошечных бриллиантиков.
– Трудность состояла в том, чтобы посадить их, не отколов ни кусочка перламутра, – продолжал Дмитрий. – Как я уже говорил, мы нашли настоящего кудесника.
Шарль положил гребни в футляр и вручил его приятелю.
– Думаю, Рэйвен будет тронута. Спасибо.
– Не за что. Рад был услужить. Кстати, чуть не забыл! – воскликнул Дмитрий, роясь в кармане. – Из всех твоих поручений это было самое приятное. Ювелир одобрил нашу затею. Надеюсь, что результат понравится и тебе.
Шарль открыл еще один футлярчик, протянутый Дмитрием, и увидел на темно-синем бархате великолепное бриллиантовое ожерелье. Не менее дюжины маленьких камней чудесной огранки были скреплены тончайшей цепочкой из белого золота. В центре, отразив упавший на него солнечный луч, засиял всеми цветами радуги бриллиант в форме слезинки, чуть больше остальных.
– Разве это не прекрасно? – спросил Дмитрий онемевшего от изумления Шарля. – Мог ли ты представить, что из того куска стекла, который ты нашел в разбитой вазе, получится нечто столь совершенное?
– Нет, – покачал головой Шарль. И с улыбкой добавил: – Но что-нибудь менее совершенное было бы недостойно моей Рэйвен.
Дмитрий заморгал и прокашлялся. Взглянув в лицо Шарля, он вдруг почувствовал себя посторонним человеком, ставшим невольным свидетелем того, что не предназначалось для чужих глаз.
Друзья помолчали. Затем Шарль похлопал своего бывшего помощника по спине:
– Пошли, ловкач! Я хочу познакомить тебя с моей дочерью.
– А как вы ее назвали? – поинтересовался Дмитрий, когда они поднимались по лестнице.
– Еще никак. Рэйвен говорит, что ей пока не пришло в голову ничего подходящего. Ее мать звали Гвендолин, но, хотя мне нравится это имя, мы с Рэйвен считаем, что оно не подходит нашему ребенку. Да… чуть не забыл… У меня в Пензансе стоит на якоре отличный клипер, которому срочно требуется капитан. Может, порекомендуешь кого-нибудь?
Дмитрий выпятил губы и с деланным безразличием произнес:
– Может быть.
Но Шарль, оглянувшись, успел заметить, как сверкнули угольно-черные глаза приятеля.
– Тогда потолкуем об этом попозже. – Шарль открыл дверь в спальню Рэйвен. – Разреши познакомить тебя с дочерью.
Рэйвен, уже услышавшая их голоса, встретила мужчин с улыбкой на устах. На ней был голубой пеньюар; волосы рассыпались по плечам, желтые глаза ярко сияли. На секунду Шарль даже забыл о дочери, которую она держала на руках. Капитан не мог оторвать глаз от лучезарной красоты жены.
Дмитрий напомнил другу о дочери: наклонившись над Рэйвен, он звонко чмокнул ее в щеку и залюбовался крошечным личиком новорожденной.
– Да она красавица! – пробормотал он. – Знаете, малышка, у нее волосы точь-в-точь как мех русского соболя. Вот смотрите-ка. – Он взъерошил пушок на крошечной головке. – Вроде бы черные, но когда на них падает свет, то отчетливо видны золотые искорки.
Дмитрий просиял. Рэйвен ласково улыбнулась ему в ответ.
– Как же я рада, что вы приехали, Дмитрий, – сказала она. – Вы же погостите немножко?
– А вы думаете, я способен сразу вот так и удрать? Нет, моя драгоценная, ангел мой, я пробуду здесь до тех пор, пока не увижу, что у вас под глазами не осталось никаких следов утомления. Да и с вашим муженьком мы обсудим кое-какие дела, не так ли? – Он повернулся к Шарлю, и тот кивнул. – Пожалуй, не буду вам мешать, – продолжал Дмитрий. – Пойду лучше устроюсь внизу, поближе к бутылке рома. Надо же ее докончить, а то выдохнется. Да и повод для выпивки самый подходящий. Мадам, – он галантно поклонился, – надеюсь, я увижу вас сегодня вечером?
– О да, Дмитрий. Нам так много надо обсудить. Рэйвен все еще улыбалась, когда он направился к двери. Она думала о том, что всегда будет любить этого обаятельного пирата.
– Он должен погостить подольше, – сказала Рэйвен Шарлю, подсевшему к ней на постель.
– Ты еще слишком слаба, чтобы волноваться из-за визитеров. Кроме того, для его баек потребуется такая выдержка, что волей-неволей тебе придется сначала подлечиться.
– Наверное, ты прав. Если эти байки такие же дикие, как и его натура. Ты заметил серьгу? А этот костюм! О Господи! Да все наши служанки с ума сойдут от любви к нему!
Шарль усмехнулся:
– Завтра поболтаем втроем. Пожалуй, настала пора поговорить о деле, о котором раньше я не желал говорить, потому что ты была слишком слаба. Должен сообщить тебе, что отныне Нортхэд свободен от притязаний сквайра Блэкберна. И вообще тебе больше не придется волноваться по поводу денег.
Рэйвен ласково посмотрела на мужа.
– А я никогда и не сомневалась, что ты сумеешь помочь мне.
Шарль почувствовал, как тает под любящим взглядом сияющих желтых глаз.
– Рэйвен, – прошептал он, склонившись к ней, чтобы поцеловать.
– Погоди, Шарль, – запротестовала она.
– Значит, я уже успел надоесть тебе своими ласками, капризная моя красавица? – улыбнулся он.
Рэйвен покраснела.
– Конечно, нет, глупый. Я просто вспомнила, что Дмитрий сказал о нашей дочери.
Они склонились над крошечным личиком. Маленький кулачок зажал черную прядь Рэйвен.
– Дмитрий сказал, что она напоминает ему русского соболя, понимаешь, Шарль? С-э-й-б-л! Разве не чудесное имя для нашего первого ребенка?
– Сэйбл Сен-Жермен, – медленно проговорил Шарль, словно пробуя имя на вкус.
– Ну? Что ты об этом думаешь? – оживилась Рэйвен.
– Полaгaю, – пробормотaл Шарль, – что это действительно сaмое подходящее имя для нaшей дочери.
Он привлек к себе жену и нежно поцеловaл ее, сходя с умa от счaстья.