Джон сделал шаг к ней. Теперь он явно находился гораздо ближе, чем это дозволялось хорошими манерами, но она не отстранилась и никоим образом не выглядела напуганной или встревоженной. По какой-то пока неясной ему причине она буквально отчитывала его.
– Мне было бы гораздо проще, если бы я знала ваше имя.
– Тогда вы поступили бы по-другому сегодня утром?
– Нет, – ответила она без колебаний, не чувствуя за собой никакой вины.
Ее искренность впечатлила Джона. Совершенно очевидно, что она ни в чем не раскаивалась.
– Но, – добавила она, – это помогло бы мне найти вас и вернуть вам вашу лошадь.
Джон сдержал свое раздражение и попытался говорить тише, чтобы не привлекать внимание окружающих.
Почти шепотом он произнес:
– Тогда почему же вы удрали, словно за вами гналась свора гончих Аида, а не попытались прежде узнать мое имя?
Словно задумавшись над ответом, Кэтрин слегка закусила нижнюю губу. Джону захотелось немедленно схватить ее в объятия и поцеловать, прямо здесь, в этом коридоре, где кто угодно мог увидеть их. Может быть, она пытается соблазнить его?
– Я очень торопилась, – наконец ответила она. Склонив голову, он посмотрел ей прямо в глаза.
– Это я уже понял. Ну, так, где же моя лошадь?
Несмотря на то, что они стояли совсем близко друг к другу, девушка оставалась спокойной и не обращала внимания на его грозный взгляд. Обычно его хрипловатый шепот производил более сильное, даже пугающее впечатление. Любая женщина и большинство мужчин в такой ситуации, скорее всего уже нервно отшатнулись бы. Но на эту молодую леди, казалось, совершенно не подействовало его грозное наступление.
– Ваша лошадь в элитной конюшне, и ей обеспечен хороший уход. Правда, не похоже, что вас это беспокоит. Ну, это переходило уже всякие границы. Но было очаровательно.
– Вы поражаете меня, мисс Рейнольдс. Как вы могли подумать, что мне безразличен мой любимый конь, который до сегодняшнего утра выигрывал все скачки?
Она была невозможна и несносна, но по какой-то причине, совершенно ему неясной, он получал огромное удовольствие от этой перепалки.
– Мне так показалось.
– О чем вы говорите? – спросил он, чувствуя себя все более и более заинтригованным тем невозмутимым спокойствием, с каким она держалась. – Генерал – чистокровный верховой скакун, и если только ему причинили вред…
– Причинили вред? Я?
– Кто угодно.
Всем своим видом, своим открытым прямым взглядом она бросала ему вызов. Да если бы на ее месте был мужчина, он уже отправился бы в кандалах в Ньюгейтскую долговую тюрьму.
– Сэр, если бы у меня было такое животное, я бы весь день оставалась в парке, дожидаясь, когда мне вернут его.
Она вела себя так, словно это была его вина. Она была смелее любой молодой леди, которую он когда-либо встречал, и гораздо более открытой, чем следует быть женщине. Ему следовало хорошенько разозлиться на нее, ведь это она взяла его лошадь и теперь пытается переложить вину на него.
Но никакой злости он не чувствовал. Она словно околдовала его.
Неужели она действительно пыталась найти его?
– И сколько же я должен был дожидаться вас? Я и так, разыскивая вас, объехал весь парк.
– Я же сказала вам, что мне надо взять вашу лошадь на время. Вам следовало поверить мне.
Он старался не смотреть на длинные ресницы, прикрывающие ее живые голубые глаза, и на естественный розовый цвет ее соблазнительных губ. Джон пытался напомнить себе, что это она одурачила его, что из-за этой леди, которая ускакала на его лошади, он стал объектом насмешек врагов и шуток друзей.
– Я не знаю вас. Откуда мне было знать, что вы действительно собирались вернуть мне лошадь? Думаю, что это слишком – требовать от меня, чтобы я поверил конокраду.
Ее грудь поднялась от возмущения, а глаза вновь широко раскрылись.
– Конокраду?
– Да, – сказал он спокойно.
– Сэр, и у вас хватает наглости предположить подобное? Я на такое не способна!
– Но вы сделали это. Вы взяли Генерала без моего разрешения.
– Да, но я взяла его с вашего ведома, я не крала его. Как может джентльмен выдвигать такое обвинение против беззащитной девушки?
"Беззащитной?"
Он хотел разозлиться на ее странную логику, но не мог. Он был просто очарован тем, как она сделала его ответственным за то, в чем была виновата сама. Может быть, таким необычным способом она пытается соблазнить его?
Скорее всего она почувствовала, что в глубине души он не испытывает негодования, и Джон совсем не был уверен, что это хорошо. По сути, именно эта молодая леди контролировала ситуацию.
– Беззащитная? Вы? – Он засмеялся и покачал головой. – О том, чтобы казаться беззащитной, вы можете только мечтать, мисс Рейнольдс. Вы просто потрясаете меня!
– Как и вы, сэр. Оставить такое великолепное животное в руках незнакомого человека, но… – Кэтрин замолчала и слегка прикусила нижнюю губу, глядя на него своими неотразимыми голубыми глазами.
Ее взгляд смягчился, глаза скользнули по фигуре Джона, заставив его ощутить внутри обжигающий жар. Она облизнула губы и вновь прикусила нижнюю губу. Мужское естество Джона моментально отреагировало на это невинное, но такое провокационное движение. Он с трудом сглотнул, чувствуя, что даже горлом ощущает охватившее его напряжение.
Джон с удивлением думал, насколько сильно она притягивает его, и это после всего, что Кэтрин ему устроила.
Глубоко вздохнув, он сумел лишь выдавить из себя:
– Вы хоть представляете, через какие дьявольские… – Ее брови взлетели вверх. – Извините… что мне пришлось пережить сегодня из-за вас?
Она взглянула ему в глаза и ответила совершенно невинно:
– Вероятно, не представляю.
– Все, кого я знаю, спрашивали меня о загадочной даме, которую видели верхом на моей лошади. Вам не приходило в голову, что в парке я мог быть не один и что мои друзья захотят узнать, что же произошло с Генералом?
Наконец-то некое подобие раскаяния смягчило выражение ее лица.
–Должна признать, что я действовала так поспешно, что даже не успела подумать о чем-то подобном. – Она издала слабый вздох. – Наверное, мне следовало яснее выразить свои намерения относительно возвращения вашей лошади.
Наконец-то уступка. Слабая, сделанная с чувственным вздохом.
Его раздражение улетучилось, словно легкий туман под солнечными лучами.
– Вероятно, вам стоило позволить мне помочь вам в вашем деле, которое, очевидно, было столь неотложным, что заставило вас воспользоваться моей собственностью без моего согласия. С вашей стороны это был довольно опрометчивый поступок.
Она подняла изящную руку и поправила ниспадающий на лицо завиток.
– Я не могла позволить вам помочь мне. Я действительно искренне сожалею, что доставила вам такие неприятности. Я этого совсем не хотела. Я могу каким-то образом исправить положение?
"Пожалуй, да…"
Он немного помолчал, обдумывая ее слова. Она хоть поняла, что предложила? Может он этим воспользоваться?
– Можете начать с возвращения моей лошади.
– О, ну это само собой разумеется. Я поместила вашего жеребца в небольшую частную конюшню, где ему обеспечен отличный уход. Наверное, я должна вернуть его вам завтра утром.
Джон почувствовал, как дрогнули уголки его губ, когда в голову ему пришла одна интересная мысль. Такого захватывающего плана у него давно не возникало.
– Это меня вполне бы устроило, – ответил он.
– Замечательно.
Она улыбнулась ему, и впервые в жизни Джон почувствовал, что его сердце затрепетало. Он до конца не понимал своего отношения к ней. Он любил женщин. Он находил их захватывающими, желанными, и ему нравилось быть с ними, но его чувства к этой девушке были совершенно другими, и это увлекало и в то же самое время беспокоило его.
– Когда и куда я должна доставить вашего скакуна? – спросила она.
Джон широко улыбнулся.
Его охватило чувство победной уверенности, и он полностью расслабился. Имелись достаточно веские причины, почему более десяти лет он был одним из членов имеющей дурную репутацию "скандальной троицы", И почему теперь он стал одним из "скандальной парочки", каждый шаг которой смаковался на страницах бульварных газет.
– Куда? В Гайд-парк. Когда? Завтра перед рассветом. Теперь наступила ее очередь изумляться.
– Вы шутите, сэр!
– Нет, мисс Рейнольдс, не шучу, самое место, где мы с вами встретились и где вы меня покинули сегодня утром. Точно так же. Одна.
Ее глаза впервые гневно засверкали, и впервые она сделала шаг назад. Наконец-то он смог пробить броню ее невозмутимости.
– Это было бы безумием. Я ведь даже не знаю вашего имени.
Он сложил руки на груди. Казалось, что, если он что-то не сделает со своими руками, он просто прижмет ее к себе и поцелует в эти восхитительные губы.
Джон склонился в полупоклоне и, улыбнувшись, произнес:
– Меня зовут Чатуин.
Джон увидел, как ее глаза округлились в изумлении.
– Тот самый граф? – спросила она.
Он не слишком много знал о ней, но ясно было, что она о нем наслышана.
– Возможно, не "тот самый", но определенно граф.
– Так вы один из той "скандальной троицы", о которой я так много слышала.
Он пожал плечами:
– Да, я удостоился чести носить этот сомнительный титул. Хотя полагаю, что теперь почти все в Лондоне считают меня одним из "скандальной парочки".
Кэтрин попыталась возмутиться, но в ее голосе не слышалось подлинного негодования.
– Вы говорите об этом так, словно считаете это почетным званием.
– Возможно. И не похоже, чтобы мне в ближайшее время грозила потеря этого звания.
–Звучит так, словно вы к этому не очень-то и стремитесь.
– Не могу сетовать. Это сослужило мне неплохую службу.
Мисс Рейнольдс сделала еще один шаг назад.
– И вы, несомненно, отдаете себе отчет в том, что если меня застанут в парке наедине с вами, моя репутация будет погублена.
– Признаю… если застанут.
Глава 5
Кэтрин открыла рот, чтобы немедленно ответить отказом, но по какой-то необъяснимой причине она пошла против здравого смысла и, уклонившись от прямого ответа, сказала:
– Вы ведь не можете всерьез предлагать мне встретиться с вами наедине на рассвете?
На его сочных губах, словно нехотя, появилась легкая полуулыбка, а в глазах заиграли озорные огоньки.
– Именно это я и предлагаю.
– Сэр, вы не джентльмен.
– Каюсь.
Какой может выглядеть таким обаятельным и в то же время предлагать ей совершить столь неприличный поступок?
– Настоящий джентльмен не обратился бы с таким предложением к даме.
– Несомненно, обратился бы. Тайные свидания назначаются постоянно. Но поскольку они тайные, о них просто не знают.
–Но там, где я выросла, так никто и никогда не поступает.
– В самом деле? Позвольте заметить, что сегодня утром вы были в парке одна.
– Нет. – Она качнула головой, потом остановилась. – Вернее, да. Я была одна, когда вы меня встретили, но в парке я была не одна. Со мной была моя сводная сестра миссис Виктория Густри.
Его брови дрогнули, и на лице появилось выражение недоверия.
– Я знаком с миссис Густри. Уверен, что я заметил бы ее, если бы она была с вами, мисс Рейнольдс. Вы были совершенно одна.
Кэтрин сделала глубокий вдох и обвела взглядом коридор, чтобы убедиться, что их конфиденциальный разговор не привлекает внимания. Пока, казалось, никто не обращал на них внимания. Но Кэтрин боялась, что в любой момент может появиться Виктория, которой, безусловно, не понравится, что сестра беседует с лордом Чатуином в сумраке полуосвещенного коридора.
– Послушайте, возможно, я не слишком складно все объясняю. Виктории не было со мной в тот момент, когда я встретилась с вами, потому что наш слуга покалечил ногу, и ей пришлось остаться с ним. Я скакала за коляской для них, когда вы почти столкнулись со мной.
Выражение недоверия сменилось озабоченностью.
– Если вам нужна была помощь, почему же вы не сказали мне и не позволили вам помочь?
Она вновь глубоко вздохнула и вновь обвела взглядом коридор. И он, наконец, понял.
– Я пообещала Виктории не останавливаться и тем более ни с кем не разговаривать, мне не хотелось огорчать ее, вернувшись в сопровождении незнакомца. К счастью, нам удалось усадить нашего слугу в коляску и благополучно доставить его домой.
– Но я мог вам помочь.
– Я не хотела прибегать к вашей помощи.
– Но вы все же ею воспользовались, взяв моего коня.
Кэтрин приоткрыла рот, словно ей стало трудно дышать. Она пыталась оставаться невозмутимой, но это становилось все труднее.
– Я взяла вашу лошадь на время. Виктория весьма щепетильна в вопросах, касающихся правил хорошего тона, и она строго-настрого запретила мне останавливаться. Не было нужды прибегать к вашей помощи, и, кроме того, мне не хотелось, чтобы сестра узнала, что я разговаривала с вами.
– Но она, несомненно, могла бы принять во внимание сложившиеся обстоятельства.
– Вы говорите, что знакомы с Викторией Густри, но вы определенно не знаете ее.
– Она ваш опекун на время этого сезона?
–Да.
– Ваши родители скончались?
Кэтрин кивнула.
– И сейчас Вики была бы очень недовольна, если бы узнала, что я разговариваю с вами, так как нас не представили друг другу должным образом. Еще раз скажу, она чрезвычайно строга во всем, что касается этикета.
Джон скользнул взглядом по ее лицу, задержался на губах, затем вновь поднялся к глазам. Дерзость этого оценивающего взгляда сладким предчувствием отозвалась в ней, и по всему телу, от груди до пальцев ног, пробежал трепет понимания.
Боже милостивый! Она никогда не испытывала такого замечательного чувства. Что же есть в нем такого, что заставляет ее тело реагировать на этого человека совершенно не так, как на других знакомых ей мужчин?
– Полагаю, что после всего, что произошло, мы уже не нуждаемся в официальных представлениях, не так ли, мисс Рейнольдс?
"Несомненно".
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
– Не могу не согласиться с вами, – ответила она.
– Могу я считать ваш ответ согласием встретиться со мной завтра утром и вернуть мою лошадь?
Глядя в красивое лицо лорда Чатуина, Кэтрин видела сдерживаемый смех, прекрасное настроение и уверенность – все это ее притягивало. Со дня своего совершеннолетия Кэтрин довольно мало общалась с мужчинами, так как ее отец серьезно болел, но, вне всякого сомнения, из всех знакомых ей джентльменов ни один не пробуждал в ней таких чувств, как этот стоящий перед ней мужчина.
Этот уверенный в себе человек был неотразим. Неудивительно, что его внимания добивались многие молодые леди.
Она призналась себе, что идея тайной встречи с ним кажется ей волнующей, даже заманчивой. Ей бы очень хотелось увидеть, как он скачет верхом на своей великолепной лошади, как ветер полощется в его темных волосах, отбрасывая за плечи концы его шейного галстука.
Многие джентльмены выглядели верхом на лошади стесненно, держались напряженно, не зная, как двигаться в унисон с животным. Но Кэтрин отчего-то была уверена, что этот мужчина будет сидеть в седле уверенно, а его тело сольется с грациозным движением его лошади.
Да, у нее нет никаких сомнений в том, что этот мужчина просто потрясающе будет выглядеть, сидя в седле на своем замечательном жеребце.
– Могу я предположить, что ваши колебания означают, что вы обдумываете мое предложение? – спросил Джон.
Кэтрин очнулась от своих неуправляемых мыслей, вызывающе расправила плечи и подняла подбородок.
– Никоим образом, сэр. Я не буду встречаться с вами. Если меня застанут в парке наедине с мужчиной, передо мной закроются двери всех приличных домов Лондона.
Кэтрин понимала, что она никак не может себе этого позволить, каким бы соблазнительным ни было его предложение. Она была твердо намерена найти трех определенных людей и познакомиться с ними. Как только ей удастся наладить отношения с кем-либо из их семей, она должна добиться того, чтобы ее принимали в этих домах. Это был единственный способ узнать, кто же на самом деле является ее настоящим отцом.
Лорд Чатуин сделал шаг к ней.
–Нас никто не увидит. Обещаю.
Она почувствовала, что его дыхание ветерком пронеслось мимо ее уха, и грудь ее напряглась. И вновь по какой-то необъяснимой Причине она уклонилась от прямого ответа.
– Как вы можете это обещать? Ведь кто-то увидел, как я ехала на вашей лошади сегодня утром, и теперь только об этом и говорят.
Она увидела, как по его лицу впервые за весь разговор скользнула тень неудовольствия.
– Я знаю. Я об этом только и слышу весь вечер. Вам легко удалось дать пищу для пересудов.
– Могу вас заверить, что это не входило в мои намерения.
– Я начинаю вам верить. Но ведь никто не знает, что вы та самая леди, правда?
Она задумалась над тем, что он сказал.
– Нет, насколько мне известно, и мне бы хотелось, чтобы никто об этом не узнал.
– Я не собираюсь раскрывать ваше инкогнито. А вы?
– Естественно, нет.
– Хорошо. Значит, можно надеяться, что удача будет на вашей стороне и завтра утром.
– Но, милорд, неразумно будет дважды искушать судьбу.
Он улыбнулся:
– Я полагаю, что есть все основания не один раз искушать судьбу. Я, например, делаю это каждый день.
– Я не настолько смела.
– Думаю, вы себя недооцениваете. Смелости вам не занимать.
В его глазах, словно заглядывающих ей в душу, заблестел огонек. На мгновение она засомневалась, что он говорит всерьез. Неужели она и в самом деле кажется ему такой?
– Вот ты где, Кэтрин. Я тебя повсюду ищу. Ты не должна больше убегать от меня.
Кэтрин обернулась, заслышав голос сестры. Виктория так поспешно направлялась к ней, что легкие коричневые юбки обвивались вокруг ее длинных ног.
Лорд Чатуин сделал шаг назад, когда Виктория почти влетела в небольшое пространство, остававшееся между ними. Кэтрин также пришлось сделать шаг назад, чтобы освободить сестре место.
– Рада видеть вас, милорд. Похоже, что дела у вас идут неплохо, – обратилась Виктория к графу.
– Замечательно, миссис Густри. И позвольте заметить, вы сегодня чудесно выглядите.
Виктория одарила его натянутой улыбкой, но ее карие глаза засияли от его слов.
– Спасибо, милорд. Как мило с вашей стороны обратить на меня внимание, когда сегодня вокруг столько красивых дам. – Она слегка приподняла подбородок, натянутая улыбка на ее губах смягчилась. – Я вижу, что вы уже познакомились с моей сводной сестрой, мисс Кэтрин Рейнольдс.
– Мы как раз ближе знакомились друг с другом, – произнес невозмутимо Джон, словно речь шла о погоде.
– Да, и я видела, насколько ближе, – ответила Виктория довольно сухо и, отвернувшись от лорда Чатуина, пристально посмотрела на Кэтрин: – Я и не знала, что вы были представлены друг другу. Кто же представил тебе графа, Кэтрин?
"Боже милостивый!"
– Ну, это был…