- Ты отлично знаешь, что я человек военный и езжу сюда вовсе не ради семьи. Хотя то, что она живет в Святом Августине, это действительно удобно. Но командование не случайно посылает в эти места именно меня. У меня гораздо больше шансов избежать по дороге встречи с мятежниками вроде тебя. Я хорошо знаю вашего брата и все ваши хитрости.
- Я не мятежник, Йен. Я врач.
- До меня доходили слухи о том, что ты принимаешь участие в боевых действиях.
- Когда в меня стреляют, я стреляю в ответ.
- Таким образом, у каждого северянина есть хороший повод послать тебе пулю в лоб. Впрочем, участвуешь ты в боях или нет, не имеет значения. Ты служишь врагу. На этой войне убили уже много врачей с той и с другой стороны.
- И гражданских тоже, Йен. Что же ты мне прикажешь делать, когда твои друзья пытаются меня укокошить? Подставлять им другую щеку?
- Нет. Не будем об этом. Я просто рад, что ты пока жив.
- Выжить - наша общая задача, - отозвался Джулиан.
Ему было неприятно думать о том, что его собственная семья раскололась в результате этой войны на две части, одни воевали за Юг, другие за Север, в стороне не остался никто. Ни они с Йеном, ни их сестра Тиа, ни двоюродные братья и сестры - Дженнифер, Джером, Брент и Сидни.
В глазах дяди Джеймса федеральное правительство являлось олицетворением зла. Оно уничтожало народ его матери - индейцев семинолов. Это правительство несло с собой разорение, смерть и страдания для людей. Поэтому Джеймс был ярым конфедератом. Его старший сын Джером заделался морским контрабандистом, проникавшим за пределы блокады, устроенной северянами вдоль южного побережья. Младший, Брент, служил врачом в армии северной Виргинии. Дженнифер одно время была разведчицей у южан. Ее мужа убили янки. Но рискованное ремесло едва не привело на виселицу и ее саму. Сидни работала в госпиталях южан, а в последнее время находилась в Вашингтоне и устраивала обмены пленными.
Йен взял сторону Севера, зная, что станет изгоем в собственной семье. Впрочем, ему симпатизировал их отец, Джаррет Маккензи, остававшийся сторонником единого государства. Джулиан и Тиа воевали на стороне Юга.
Все Маккензи регулярно переходили линию фронта, чтобы встретиться или передать весточки друг о друге. Это было опасно, но опасности их не останавливали. Все-таки родство оказывалось сильнее политических пристрастий. Джулиан довольно часто виделся с Джеромом, тот поставлял ему лекарства и препараты. С родным же братом он встречался гораздо реже.
Они были враги.
- Как Алана, Риса? Дети? - спросил Джулиан.
Йен ответил после секундной паузы:
- Все прекрасно и вполне благополучно. Давно видел мать и отца?
- Давно, но Тиа ездила домой пару недель назад и сказала, что там все нормально.
- Мне недостает стариков… - вдруг признался Йен. Он снял шляпу и утер ладонью испарину со лба. - Мне недостает дома и всего, что с ним связано. Помнишь старые времена, братишка, наши разговоры, споры?
- Думаешь, эта бойня когда-нибудь закончится? - вместо ответа спросил Джулиан.
Йен устремил на него суровый взгляд.
- Закончится. Со временем наше преимущество в живой силе и военной мощи скажется, и мы придушим Конфедерацию.
- Возможно… - столь же сухо сказал Джулиан. - Но есть и другой вариант. В наши дела вмешается сильная Европа, вынудит федеральные власти признать Конфедерацию и заставит их отпустить южные штаты на все четыре стороны подобру-поздорову. Кроме того, грядут выборы. Возможно, на них победит кандидат, который будет выступать против войны. Она уже всем надоела.
Йен прислонился плечом к дереву и усмехнулся.
- Жаль, я не могу доказать тебе мою правоту как в детстве.
- Хочешь подраться? А с чего ты взял, что одолеешь меня?
- Я старше.
- А я выше.
- Я крепче.
- Еще вопрос!
- Во мне сейчас килограммов на десять больше.
- Смотри, янки, не разжирей!
Йен рассмеялся и вновь нахлобучил шляпу на голову.
- Ты-то хоть поел у миссис Тремейн? По-моему, у нее вполне можно было подкрепиться и тебе, и всей твоей банде доходяг.
- О да. Она оказала нам истинно северное гостеприимство. Приютила, согрела, отправила спать… и донесла вам. - Джулиан нахмурился. - Кстати, как вышло, что сюда прибыл именно ты?
- Рассчитывал увидеть тебя. Я знал, что ты бродишь по этим местам. Если бы поехал другой командир и поймал твоих ребят, он скорее всего приравнял бы вас к шпионам и развесил на этих деревьях. Мне было бы обидно.
- Спасибо, братишка. Прости, что огорчили тебя и не попались в руки твоим головорезам.
- Я почти не сомневался, что вы успеете сбежать. Ополченцы из числа южан всегда вызывали у меня уважение. Вы очень мобильны, и у вас неплохая дисциплина. Идеальный контингент для ведения партизанской войны, организации диверсий и засад.
Джулиан кивнул.
- Тут ты прав. Мы воюем изо всех сил. Ты служишь Северу, а они служат своей земле.
- Ладно-ладно, не делай из своих разбойников сказочных героев. Ты не найдешь во мне благодарного слушателя. К тому же я приехал сюда не только для того, чтобы повидаться с тобой.
- А зачем еще?
- У меня было письмо к миссис Тремейн. Его нашли в личных вещах ее погибшего мужа. При Антиетаме он служил под началом полковника Игана. Иган - мой друг и просил меня передать его послание лично в руки здешней хозяйки. Я с радостью согласился, тем более что и раньше очень хотел познакомиться с этой дамой.
- В самом деле? - удивленно переспросил Джулиан. Йен пожал плечами и усмехнулся:
- Ее многие считают колдуньей.
- Я в это уже верю.
Теперь пришла очередь Йена удивляться.
- Но не подумай, Джулиан, не в плохом смысле. Наоборот. Она нечто вроде доброй волшебницы. Ходят слухи, что она готовит какие-то невероятные снадобья, которые залечивают любые раны, предсказывает погоду и может отыскать потерявшегося ребенка.
- Воистину добрая… - пробормотал Джулиан, опуская глаза.
- Так ты не веришь в эти слухи?
Он неопределенно махнул рукой.
- Я слишком недолго с ней общался, мне трудно судить.
- Но ты врач, а она знахарка. Как наша тетя Тила, помнишь старушку? Она колдовала над нашими ссадинами и царапинами. Рианнон вроде такая же.
- Медицину она знает, это точно, - подтвердил Джулиан.
- Как я слышал, она помогла тебе с одним из твоих раненых?
- Мы представились ей северянами.
- Так она вам и поверила. Посмотри на себя. Таких северян не бывает. - Йен усмехнулся. - Говорят, она видит каждого человека на два фута вглубь, но для того чтобы разоблачить вашу шайку лжецов, вовсе не надо обладать сверхъестественными способностями. Она вас раскусила и послала за нами в форт…
- Да, она нас раскусила. Да, она послала за вами в форт. Ну и что?
Джулиана стало уже раздражать, что его брат так интересуется молодой вдовой и говорит о ней с таким восторгом.
- А она необычная женщина, не так ли, братишка? Неужели Рианнон не произвела на тебя никакого впечатления?
- Не забывай, что ты женат, Йен.
- Я-то - да, а ты - нет.
- Да, она необычна и произвела на меня самое сильное впечатление. Но при всей своей необычности и красоте она еще и полная дура!
Йен удивленно взглянул на него.
- Почему дура?
- Она готовит лекарства и ставит опыты на самой себе. В частности, вчера я застал ее с опием в руках.
Йен задумчиво хмыкнул и помрачнел.
- Ну что ж, можно понять. Она носит траур по мужу. Когда я увидел ее, то решил, что письмо не облегчит ей душу, а лишь причинит новую боль. Но не мог же я его не отдать?.. А теперь она небось рыдает в подушку…
- Многие женщины лишились на этой войне мужей и сыновей, но не каждая из них переживает эту потерю, употребляя опий и спиртное. Возьми хоть Дженнифер.
- Не забывай, что горе довело Дженнифер до отчаяния и она стала шпионкой, а вскоре едва не лишилась головы за все свои подвиги, - напомнил Йен. - Мы редко задумываемся над этим, но война - удел не только мужчин. Женщины тоже поневоле вовлечены в нее. Возможно, им даже приходится тяжелее. Пока мы бегаем по лесам и убиваем друг друга, они живут в состоянии постоянного ожидания и вечной неопределенности. Это невеселое занятие. А потом им вдруг приносят весть о том, что любимый пал смертью храбрых… И тогда жизнь окончательно теряет для них всякий смысл.
- А ты неплохой оратор.
- Это мне Алана все уши прожужжала, - с улыбкой ответил Йен, пожав плечами. - Впрочем, я часто бываю в Вашингтоне и не раз видел, как туда доставляли очередные списки с фамилиями павших. Джулиан, я на всю жизнь запомню эти сцены и глаза тех женщин. Сначала ожидание, страх, тревога, потом опустошенность, горе и слезы. Так и Рианнон сейчас. Ничего, будем надеяться, что время залечит ее рану. Хотя как сказать. Многие вдовы будут носить траур до самой смерти.
- Если Рианнон не прекратит принимать наркотик, ей недолго придется ждать.
- Жалко. Она так прелестна.
- Твоя жена прелестна! - вновь напомнил ему Джулиан. Йен усмехнулся.
- Я и без тебя это знаю, мятежник! По-моему, мне стоит попытаться уговорить миссис Тремейн перебраться в Святой Августин. По крайней мере там она будет в безопасности. Кроме того… у нас есть такие, кто считает, что ее можно использовать.
- Ты прав, Йен, уговори ее уехать. Употреби все свое красноречие. Ей не стоит оставаться в этом доме.
- Сделаю все, что в моих силах. - Йен вдруг погрустнел и покачал головой. - Счастливо, братишка, надо спешить. Скоро меня хватятся, а если узнают, что я разговариваю тут с мятежником, могут быть неприятности. Не дай Бог и Рианнон догадается. Я сказал ей, что мы вас упустили, но она, похоже, убеждена, что я нарочно запоздал с прибытием из форта, чтобы дать своему брату время на отступление.
- А это правда?
- Нет, это не правда, - покачал головой Йен.
Джулиан улыбнулся:
- Все равно спасибо тебе.
- Не за что. В любом случае… я думаю, ты спас больше жизней, чем загубил.
- В отличие от тебя, кстати. Ты слишком рискуешь своей башкой. Не стоит, право.
- Я допускаю лишь разумный риск и делаю только то, что считаю нужным. Я хотел с тобой повидаться и не хотел, чтобы мы стреляли друг в друга. Мне удалось и то и другое. Кстати, о миссис Тремейн… Она довольно странно меня встретила.
- В каком смысле?
- В прямом. Как только увидела, сразу упала в обморок.
- В обморок?
- Да-да, в обморок. Она, очевидно, подумала, что это вернулся ты.
- Значит, она заметила, что ты на меня похож?
Йен хмыкнул.
- Как бы то ни было, она лишилась чувств. Поэтому любопытно узнать, что такого ужасного ты там совершил?
- Я просто не позволил ей убить себя.
- Неужели? Она не производит впечатления человека, который задумал самоубийство.
- Я же говорю - у нее был наркотик. Я его отнял.
- Отнял?
Джулиан на несколько мгновений заколебался с ответом.
- Да, силой. Мы повздорили по этому поводу. Должен сказать, что она уже приняла порядком опия.
- И ты ее поколотил?! Боже, братишка, когда-то ты был таким миролюбивым!
- Я повидал на этой войне слишком много человеческих страданий. На моих руках от болевого шока погибали молодые солдаты, почти дети. Я не мог облегчить их муки. А тут я увидел вполне благополучную даму, которая от нечего делать забавлялась двойными, если не тройными дозами настойки опия. И потом…
- Что?
- Она взбесила меня своим высокомерием. Пусть она хоть трижды колдунья и знахарка, но…
- Рианнон просто нужно заняться делом. Думаю, из нее вышла бы отличная сестра милосердия.
- Не сомневаюсь.
- Я предложу ей эту работу.
- Попробуй.
Джулиан вдруг подумал, что Йен может предложить ей не только это, и ему стало не по себе. И вес же старший брат прав. Рианнон необходимо вернуться к людям. Ее нужно увлечь идеей спасения чужих жизней, тогда у нее просто не останется времени на то, чтобы играть со своей собственной. Джулиан почему-то был уверен, что вся дурь мгновенно вылетит у нее из головы, если она поймет, как много вокруг людей, которым еще хуже, чем ей, и которые нуждаются в ее помощи.
- Мне уже пора, Джулиан. Но главного я еще не сказал. Я хотел повидаться с тобой, ибо у меня есть кое-какие новости. Очень важные.
- Я же спрашивал тебя в самом начале: что-то случилось? - воскликнул Джулиан. - Плохое?
- Идет война, и мы с тобой находимся по разные стороны фронта, что само по себе нехорошо, ты не находишь?
- Этого уже не поправишь. Говори, какие новости?
- Их две. Первая… - Во взгляде Йена читалась искренняя озабоченность. - Джером напоролся на наши канонерские лодки, и его ранили. Ему удалось избежать плена, и янки полагают, что он укрывается где-то к югу отсюда. Поблизости. Если его рана действительно серьезна, его доставят к тебе.
Джулиан чертыхнулся про себя. Джером был настоящий сорвиголова. Такого человека генерал Ли хотел бы иметь в армии северной Виргинии. Он умел рисковать, мгновенно принимал решения и был практически неуловим.
- Ты сам не уверен, сильно ли ему досталось?
- Янки не могут сказать точно, они только знают, что не убили его. Рисе я пока ничего не говорил.
- Джером меня найдет. Его люди знают, где я.
- Думаю, уже завтра он будет в вашем лагере. Хотя как сказать… Янки тоже его ищут, а если он ранен, то отряд утратил мобильность…
- Я буду ждать его. Не беспокойся, Йен. Ты знаешь, что для Джерома я сделаю все, что в моих силах.
- Да, я это знаю. Думаю, все обойдется. Ты в здешних местах лучший врач, а Джером силен, как буйвол. Только бы он не задержался в дороге, только бы его рана не нагноилась! Очень надеюсь, что ты ему поможешь. Если успеешь…
- Что ты имеешь в виду?
- А это как раз вторая новость, которой я хотел с тобой поделиться. До меня дошли слухи, что Конфедерация будет перебрасывать ополченцев отсюда на Север, где ей не хватает живой силы. Генерал Маги, ногу которого ты когда-то спас, очень интересуется твоей персоной. Именно от него я узнал, что тебя тоже хотят превратить из партизана в офицера действующей армии.
Джулиан изумленно уставился на него.
Они забирают отсюда ополчение и перебрасывают на Север? А кто же тогда останется здесь?
- Я подумал, что тебе будет нелишне об этом знать, - добавил Йен.
Джулиан кивнул и тут же поморщился.
- Забавно, не находишь? Янки рассказывает мне о планах южного командования в отношении меня.
- У нас неплохо работает разведка. Я же говорил тебе - мы вас сомнем.
Джулиан вздохнул. Ему хотелось, чтобы эта война поскорее закончилась. Он знал, что Йену хочется того же.
- Торопись, братишка. Твои ребята из Мичигана и Огайо ждут тебя. Скажи, они хоть по-английски разговаривают? Или вы выгрузили очередную толпу иммигрантов из Европы?
Йен рассмеялся и направился к своему коню.
- Разговаривают, успокойся.
- Хорошо, если так. - Джулиан проводил его. - Скажи, какого черта вы гоните иностранцев во Флориду? И бросаете в пекло? Они погибают еще прежде, чем успевают полюбить свою новую родину.
Йен вскочил в седло.
- Спроси наших командиров, а я мелкая сошка. Не я веду эту войну, мне лишь приходится в ней участвовать. Как и тебе.
- Да, ты прав.
Джулиан похлопал его коня по крепкой шее. Лошадь была красивая, упитанная и сильная. На ее фоне его собственная кляча выглядела жалко. В этом и состояло все преимущество северян. У них действительно имелось почти все, а у южан - почти ничего. Он протянул Йену руку.
- Еще раз спасибо, братишка. Я был рад повидаться.
Береги себя.
- Ты тоже не лезь куда не надо, Джулиан. Когда Джером доберется до тебя, дай знать Рисе.
- Сделаю. Поменьше подвигов, Йен. Я не хочу, чтобы тебе свернули шею.
Йен кивнул и, махнув на прощание рукой, стал удаляться по лесной тропинке. Джулиан, привалившись плечом к дереву, провожал его глазами. Может, и правда стоит уговорить Рианнон поехать с ним? Пусть лучше помогает северянам, чем морит себя опием.
А если она не поедет? Скажет Йену, что останется в своем доме во что бы то ни стало и попросит больше насчет нее не беспокоиться. Интересно, насколько правы те, кто утверждает, что она исцеляет даже безнадежных?
Может быть, ей лучше поехать не с Йеном… Да! Ее судьба сейчас в ее собственных руках. Либо она поедет с Йеном… либо он, Джулиан, заберет ее с собой.
Глава 5
Когда Йен Маккензи вернулся в дом, Рианнон уже пришла в себя. Теперь она не стала падать в обморок, хотя сильное внешнее сходство между Йеном и Джулианом до сих пор смущало ее. Она распорядилась накормить солдат. А потом полковник Маккензи предложил ей отправиться вместе с ним в Святой Августин и остаться там до конца войны.
- Вы знаете, я ведь уже пыталась однажды устроиться в лазарет. Когда Ричарда призвали в армию. Но меня не взяли, - сказала она.
Йен хмыкнул.
- Да, в начале войны с женщинами в армии было очень строго. В сестры милосердия брали только старух. Но с тех пор много воды утекло. Никто не ожидал таких огромных потерь. Сейчас медицинского персонала не хватает повсюду. Спрос на санитаров и врачей очень высок. Одним словом, если вы согласитесь, думаю, мне удастся устроить вас в лазарет. Возможно, даже в полевой.
Она кивнула:
- Ну что ж… Если Рейчел не станет возражать против моего отъезда… Думаю, я буду рада помогать раненым.
- Имейте в виду, что это тяжелая, неблагодарная работа. Но за нее по крайней мере не стыдно. Спасать жизни на войне - это благородно.
- Вот именно. Даже одна спасенная жизнь уже сделает мое пребывание в лазарете оправданным.
- Значит… вы согласны поехать со мной?
- Я… - Она запнулась. Рианнон вдруг поняла, что еще не готова к совершению такого большого шага. - Вы знаете, мне, наверное, нужно время…
- Для чего?
- Хотя бы для того, чтобы собрать вещи и оставить прислуге необходимые распоряжения.
- Разумно. Но вы поедете?
- Я склоняюсь к этому решению.
- Я вернусь за вами через несколько дней, - сказал Йен, заглядывая ей в глаза. - Мне действительно кажется, что вам лучше уехать. Оставаться здесь опасно. Надеюсь, вы это понимаете.
- Почему же?
- Мятежники считают вас предательницей.
- Но… они вели себя вполне достойно.
- Да, но есть и другие южане. Вам не стоит встречаться с ними.
Рианнон кивнула. Она и сама чувствовала, что находится в опасности. Но опасность эта наступила еще до того, как она дала приют мятежникам, а потом донесла на них.
- Я должна подумать, - сказала она. - Возможно, я присоединюсь к вам через несколько дней. Ваше предложение мне интересно.
- Может быть, вы все же решитесь поехать сейчас?
Она улыбнулась:
- Нет, мне правда нужно подумать. Спасибо вам.
Янки уехали вскоре после этого разговора. Рианнон проводила их до крыльца, а потом бегом поднялась к себе и еще несколько раз перечитала письмо Ричарда.