Жаклин Монсиньи - одна из наиболее популярных французских писательниц, пишущих в жанре исторического романа. Издательство "Крон-Пресс" в 1994 г. выпустило трилогию "Зефирина", которая сразу же была замечена нашими читателями.
Предлагаем вам новое произведение писательницы - "Флорис". Первая книга - "Флорис, любовь моя" - о любви французской графини Максимильены де Вильнев-Карамей и русского царя Петра I. После смерти царя молодая женщина с двумя сыновьями, преследуемая и гонимая, с приключениями покидает Россию и возвращается во Францию. Французский период жизни ее детей - самый светлый, радостный. Первая любовь, первые разочарования, служение любимому королю.
Содержание:
Жаклин Монсиньи - Флорис - Книга первая - Флорис, любовь моя 1
Часть первая - СУДЬБА МАКСИМИЛЬЕНЫ 1
Часть вторая - СЫН ЦАРЯ 17
Часть третья - НЕЗНАКОМЕЦ С НОВОГО МОСТА 42
Примечания 65
Жаклин Монсиньи
Флорис
Книга первая
Флорис, любовь моя
КНИГИ ЖАКЛИН МОНСИНЬИ:
Зефирина. В 3-х книгах:
1. Божественная Зефирина
2. Княгиня Ренессанса
3. Кровавая Роза
Флорис. В 4-х книгах:
2. Петербургский рыцарь
3. "Красавица из Луизианы"
4. Любовь на берегах Миссисипи
Жаклин Монсиньи
Флорис
Книга первая
Флорис, любовь моя
Часть первая
СУДЬБА МАКСИМИЛЬЕНЫ
1
- Ищи, Нерон! - приказала Максимильена.
Из леса доносились крики о помощи. Сначала удивившись, а затем встревожившись, она поспешила на зов вместе с собакой.
Был майский день 1717 года. Графиня де Вильнев-Карамей, переодевшись в наряд пейзанки, прогуливалась по окрестностям Санлиса. Держалась она настолько просто, что никто не признал бы в ней супругу одного из ближайших друзей регента Филиппа Орлеанского.
Она была необыкновенно хороша: длинные темные волосы, фиалковые глаза. В свой великолепный замок Мортфонтен она удалилась добровольно. Супруг ее, Амедей де Вильнев-Карамей, некогда безумно влюбленный в прекрасную жену, быстро охладел к ней, когда она ждала сына Адриана, и предпочитал проводить время в веселых шумных попойках в Пале-Ройяле.
Даже если Максимильена и была привязана к графу, это чувство испарилось бесследно, уступив место покорному равнодушию. Молодой женщине казалось, что в двадцать два года жизнь уже закончилась. Конечно, у нее был Адриан, но с двухлетним малышом она не могла поделиться своими горестями. Одиночество тяготило ее.
- Ищи же, Нерон!
Чем дальше она углублялась в лес, тем отчетливее доносился зов о помощи, сопровождаемый крепкими ругательствами.
"Наверное, покалечился какой-нибудь дровосек", - подумала Максимильена.
Но она ошиблась. Под высоким дубом лежал, держась за ногу, незнакомец. В нескольких шагах от него лежала лошадь. Максимильена застыла в изумлении. Мужчина выглядел настоящим гигантом; на нем был простой серый камзол без жабо и манжет. Черные глаза на выразительном лице смотрели на молодую женщину властно и изучающе. Он был изумительно красив.
- Помоги мне подняться, малютка! - произнес раненый. - Эта чертова лошадь споткнулась, и я разбил себе колено!
Максимильена безмолвно подчинилась. На лице незнакомца появилось подобие улыбки.
- Благодарю тебя, малютка. Только Богу известно, сколько бы я еще проторчал в этом проклятом лесу, если бы не ты!
Максимильена позволила мужчине опереться о плечо, и они двинулись в путь. Внезапно молодую женщину охватило ощущение безграничного счастья, она сама не могла понять почему. Робея, она все же спросила:
- Кто вы? Как вас зовут?
- Экая ты любопытная, - сказал незнакомец смеясь. - Меня зовут… меня зовут барон Пьер Михайлов . Я в числе прочих послан сюда, чтобы подготовить все к приезду моего господина Петра Великого, царя Московии. Собственно, я служу ему толмачом. Что ты скажешь о моем произношении, малютка?
- Вы хорошо говорите, - ответила Максимильена. - Никто бы не догадался, что вы иностранец…
Барон Михайлов рассмеялся от всей души.
- Я не люблю царя, - сказал он, успокоившись. - Это жестокий человек, пьяница и картежник. Он думает, что ему все позволено. С нашим царем лучше не сталкиваться. Кстати, он здесь обязательно появится. Он высадился в Дюнкерке три дня назад и едет в Париж, чтобы задать хорошую трепку этому негодяю регенту.
Максимильена ошарашенно слушала, сгибаясь под тяжестью тела барона, опиравшегося на ее плечо. У него сильно болела нога, но он болтал не переставая и при этом размахивал руками.
- Ну, а как тебя зовут, малютка? - спросил он. - У твоих родителей здесь хозяйство?
- Меня зовут графиня де Вильнев-Карамей, - ответила Максимильена.
Барон Михайлов озадаченно умолк, а затем разразился смехом.
- Госпожа графиня, - проговорил он, - как мне загладить эту дурацкую оплошность?
- Ничего страшного, господин барон, - сказала Максимильена. - Быть крестьянкой не зазорно, даже, наоборот, почетно. Видите эти пшеничные поля, которые доходят до опушки леса? Без моих славных крестьян здесь ничего бы не выросло. Как ваше колено?
- Похоже, скверно, - ответил барон. - Несколько дней я не смогу ходить.
Максимильена промолчала, но барон заметил на ее устах улыбку. Теперь он рассматривал ее с большим интересом.
- Черт возьми, - вдруг выпалил он. - Я совсем забыл про свою лошадь!
- Не беспокойтесь, - отозвалась Максимильена, - я пошлю за ней слугу. Он приведет ее в замок и позаботится о ней.
- Благодарю вас, госпожа графиня, вы самая любезная из всех французских дам…
- Но вы, господин барон, самый необычный из всех иностранцев, - с улыбкой отпарировала Максимильена.
- Должен признать, - продолжал барон, - что вкусы у меня и в самом деле необычные. Я люблю путешествовать один и останавливаюсь там, где вздумается. Это лучше, чем изнывать от скуки в обозе. Благодаря этому я знакомлюсь с разными людьми и узнаю многое, чего никогда бы не узнал при московском дворе. "По книгам незачем учиться государю…" Кажется, это сказал ваш соотечественник Корнель?
- Вы так много читали? - воскликнула изумленная Максимильена.
У нее кружилась голова. Этот поразительный человек удивлял и восхищал ее. Впервые судьба дарила ей подобную встречу. Вдали показался замок - великолепный образец архитектуры эпохи Франциска I.
- Мой добрый Грегуар! - позвала Максимильена. - Иди сюда скорей!
- О, госпожа графиня, вы поранились?
- Не я, Грегуар, а господин барон Михайлов… Может быть, у него сломана нога! Быстрее помоги ему, а Мартина пусть приготовит голубую спальню! И пошли кого-нибудь за доктором Телье!
Через час барон Михайлов удобно расположился в одной из комнат на втором этаже. Вскоре приехал доктор и внимательно осмотрел больную ногу.
- Ничего страшного, - произнес он спокойно. - Несколько дней полного покоя, и вы сможете сесть на лошадь. Однако вы чудом не сломали кость.
Максимильена, проследив за тем, чтобы гостя хорошо устроили, отправилась к своему маленькому Адриану - обычно она играла с ним перед ужином. Но сегодня вечером от игр пришлось отказаться, так как она была слишком взволнована. В шесть часов Грегуар постучал в дверь барона Михайлова:
- Госпожа графиня прислала меня справиться о здоровье господина барона, а также просить вас оказать ей честь отужинать вместе.
- Скажи госпоже графине, что я чрезвычайно признателен за любезный прием и что честь оказана мне. Моя нога болит гораздо меньше. Помоги-ка мне сойти вниз…
- Слушаюсь, господин барон. Но не кажется ли господину барону, что было бы лучше…
- Прекрати, - перебил его Михайлов, - чтобы я из-за какого-то ушиба не сумел спуститься по лестнице? Пойдем!
И барон навалился всей своей тяжестью на бедного Грегуара - у подножия лестницы тот буквально обливался потом.
- А где госпожа графиня?
- В летней столовой, - ответил Грегуар.
Максимильена уложила свои прекрасные темные волосы и надела платье из розового муслина - на крестьянку она теперь совершенно не походила. Пьер Михайлов наклонился и поцеловал протянутую ему руку.
- Надеюсь, господин барон, что вы ни в чем не нуждаетесь, - сказала Максимильена, - и что мое приглашение на ужин вы не считаете чрезмерным легкомыслием.
- Я сошел вниз, мадам, чтобы увидеть вас и поговорить с вами. Мне необходимо уведомить царя о своем злосчастном ушибе. Вас очень затруднит, если царь и его свита остановятся здесь?
- Для меня большая честь оказать гостеприимство его величеству…
- О, не надо таких почтительных слов… Этот мерзавец их не заслуживает!
- Господин барон, не знаю, как принято говорить о нем при московском дворе, но сама я испытываю величайшее уважение к царю, и если он соблаговолит остановиться в моем доме, это будет счастьем для меня.
Пьер Михайлов с улыбкой посмотрел на Максимильену.
- Знатная дама ни в чем не уступает маленькой крестьянке! Однако пора за стол!
Поистине этот человек обладал множеством странных черт! Порой казалось, что он не знает самые элементарные правила приличия. Ни один французский дворянин не посмел бы в гостях сказать: "Пора за стол!" - особенно в присутствии хозяйки дома.
"Это потому, что он русский", - подумала Максимильена, усаживаясь на свое место и знаком приглашая барона сесть напротив.
- Что вы делаете одна в этом замке? - осведомился московский великан.
- Ах, господин барон, - промолвила Максимильена со вздохом, - я живу одна по собственной воле. Граф, мой супруг, находится при регенте. Монсеньора я не осуждаю… Он был всегда так добр ко мне и к нашей семье. Не осуждаю и мужа, ведь он не может жить иначе. Он любит балы, празднества, всю эту нескончаемую суету. Мне следует вернуться ко двору, но я не могу решиться, поскольку все это меня очень утомляет.
- Странствуя, я встречал множество жеманниц и кокеток, - сказал барон. - Но вы - истинная женщина. Именно таких я люблю.
Максимильена зарделась, как школьница.
- И вы умеете краснеть, мадам! Благодарю небо за то, что чуть не сломал ногу, ибо это позволило мне встретить вас.
Смущенная Максимильена поспешила сменить тему.
- На кого похож царь?
- Поверьте, мадам, - ответил Михайлов, смеясь, - если бы он походил на вас, я бы его обожал. Но он отвратителен. Какого же цвета у вас глаза, мадам? Фиолетовые? Сиреневые? Ничего прекраснее я не видел.
Максимильена совсем смутилась.
- Сударь, вы ничего не едите! Неужели вам не нравится ужин?
- Мадам, в России все знают, что я ем и пью не меньше, чем царь. Однако сегодня мне хочется только смотреть на вас.
- Вы увидите множество красивых женщин. В Пале-Ройяле они встречаются на каждом шагу.
- Держу пари, что это не так. Хотите, поставлю в заклад царскую корону?
- А если вы проиграете, сударь? - в изумлении спросила Максимильена.
- Тогда, - промолвил барон, - я прикончу царя и сложу его корону к вашим ногам!
Максимильена звонко рассмеялась.
- Мадам, я в первый раз вижу, как вы смеетесь.
- Я должна вас поблагодарить, потому что этого давно со мной не случалось… Что такое, Элиза? - обратилась Максимильена к вошедшей в залу старухе-кормилице.
- Госпожа графиня, - ответила та, - господин Адриан ведет себя так же дурно, как и вы, когда были маленькой. Он не желает засыпать и требует вас к себе.
- Иду, Элиза, - сказала Максимильена. - Прошу прощения, сударь.
- Если вы позволите, мадам, я буду счастлив познакомиться с сыном самой красивой женщины, которую мне когда-либо доводилось встречать…
На лице Элизы появилась улыбка удивления и одновременно снисхождения…
Когда стемнело, Максимильена и Пьер вышли в парк, направляясь к беседке.
- Ваш сын похож на вас, - сказал Михайлов.
- Госпожа графиня! - раздался голос Грегуара. - Госпожа графиня! У ворот замка стоят цыгане, просят разрешения заночевать в старом амбаре! У одной их повозки сломалась ось… и они принесли больного с раздутым лицом!
- Скажи им, - ответила Максимильена, - чтобы проходили. Я сейчас приду посмотреть на этого человека.
- Позвольте вас проводить, - сказал Пьер.
- Но… как же ваша нога? - спросила графиня.
- Дайте мне руку, и я обо всем забуду, - нежно произнес он.
Пока столпившиеся у амбара мужчины пытались починить ось, старуха с закаленной от ветра и дождя кожей подкладывала солому под голову старика со вспухшей щекой, а он жалобно стонал. Увидев Максимильену, цыганка, поклонившись, заголосила со слезами:
- Пришел его час! Он умрет!
- Что ты мелешь, дура?! - вскричал Пьер.
- Я знаю! Я прочла это по его руке!
- Клянусь святым Георгием, - воскликнул Пьер, - у него просто воспалился зуб, сама сейчас увидишь! Пусть мне принесут щипцы и бутылку вина!
- Неужели… - пробормотала изумленная Максимильена.
- Не волнуйтесь, - сказал барон, - я половине двора выдирал зубы. В этом деле я мастер.
Грегуар принес щипцы и вино.
- Ну, папаша, поднимись-ка и разинь рот пошире!
Старый цыган смотрел на Пьера недоверчиво. Он приложился к бутылке и вдруг завопил, а затем, так и не поняв, что произошло, лишился чувств.
- Завтра будет здоров, - промолвил Пьер с довольным видом. - Даже и не вспомнит о своей болячке. А лечить надо вот этим.
Он протянул старухе бутылку. Цыганка бросилась в ноги Пьеру и Максимильене, которая страшно побледнела. Старуха, схватив руку Пьера, осыпала ее поцелуями.
- Нет, нет, - останавливал он ее, - благодарить нужно не меня, а госпожу графиню.
Цыганка, поцеловав подол платья Максимильены, взяла ее руки в свои со словами:
- Ты добрая, ты приютила нас, и я хочу тебя отблагодарить.
И, прежде чем Максимильена успела ответить, старуха, разглядывая ее ладони, проговорила:
- Ты встретишь великую любовь. За малый срок проживешь целую жизнь. У тебя будет еще один сын - их обоих ждет необычная судьба. Человек, которого ты полюбишь, принадлежит к числу властителей земных, и твой сын станет очень похожим на него. Все признают его как сына своего отца.
Максимильена улыбалась, чтобы скрыть смятение. Пьер же молчал. Тогда цыганка взяла его за руку и вдруг замерла, словно пораженная громом.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Пьер.
Цыганка какое-то мгновение колебалась, затем склонила голову и забормотала что-то на незнакомом Максимильене языке. Пьер смутился. Он выглядел необычно серьезным, и Максимильена спросила удивленно:
- Что она сказала?
- Я не могу вам этого открыть, - произнес Пьер. - Не могу.
Бросив цыганке золотую монету, он подал руку Максимильене, и они вернулись в замок. Стояла чудесная ясная летняя ночь. В кронах деревьев шелестел листьями легкий ветерок. Пьер, сжав пальцы Максимильены, воскликнул:
- Чем заслужил я такое счастье? Жизнь моя остановилась под Санлисом из-за самой прекрасной и самой нежной женщины во Франции… что я говорю? В Европе! Ей хватило одной минуты, чтобы завладеть моим сердцем. Я люблю вас, Максимильена…
"Я схожу с ума, - думала она. - Нас увидят слуги, надо прервать его, немедленно с ним проститься! Что я знаю об этом человеке? Быть может, это какой-нибудь проходимец".
Но Пьер Михайлов, прижав руку Максимильены к своей груди, уже тянулся к ее губам, потом крепко сжал ее в своих объятиях, и они слились в долгом поцелуе. Максимильена попыталась оттолкнуть его, но уже через мгновение не могла сопротивляться, потому что ее влекло к Пьеру неудержимо. Никогда еще так не целовал ее мужчина, и Максимильена ощущала восхитительное головокружение, отвечая поцелуем на поцелуй. Они посмотрели друг другу в глаза. Взгляд Пьера сверкал в темноте, и Максимильена, не в силах вынести этот блеск, смежила веки, прижимаясь к его мощной груди.
- Мы сошли с ума! - прошептала молодая графиня.
- Идем, любовь моя! - вскричал Пьер, увлекая ее к замку.
2
Они осторожно поднялись по лестнице, ведущей в спальню Максимильены, и перед дверью на мгновение замерли. Пьер взял молодую женщину на руки и донес до кровати, сверкавшей белизной своих простыней. Он мягко опустил ее и начал целовать ей шею, плечи, грудь.
Максимильена, которая никогда не испытывала ни малейшего удовольствия в объятиях мужа, не узнавала саму себя в этой женщине, жаждущей ласки и позволяющей делать с собой все что угодно незнакомому мужчине.
- Вот она, любовь! - прошептала графиня, трепеща.
- Да, моя дорогая, - ответил Пьер, - это настоящая любовь…
Расстегнув опытной рукой ее корсаж и обнажив восхитительную грудь, он покрыл ее страстными поцелуями. На пол соскользнули тяжелые шелковые юбки, и Максимильена, стыдясь и одновременно замирая от счастья, ощутила себя голой в объятиях Пьера. Разметав волосы по подушке, закрыв глаза, она позволяла ласкать себя, слегка вздрагивая и постанывая от наслаждения. Пьер на мгновение отпустил ее, приподнялся и сбросил свой серый камзол. Максимильена, спрятав в ладони пылающее лицо, слышала, как шуршит его одежда, - и вот уже к ней прижалось мускулистое тело.
- Сокровище мое, - прошептал ей Пьер, - ты прекрасна, ты создана для любви.
Она нежно провела пальцами по его спине и нащупала большой шрам, свидетельство того, что Пьер отнюдь не все свое время проводил в гостиных и при дворе московского царя. Максимильена выдохнула:
- Я люблю тебя, Пьер, прижми меня крепче, не отпускай меня, я так долго ждала тебя!
Пьер, приподнявшись, вынул из подставки на стене факел, чтобы осветить лицо Максимильены.