Но теперь все было иначе. Его тело горело огнем и трепетало от страсти от одного прикосновения к Хелен. Это были новые ощущения для Риса. Хелен лежала с закрытыми глазами. И каждый раз, когда она начинала приходить в себя, пытаясь снова остановить его, Рис закрывал ей рот поцелуем. И она сдалась…
Когда-то Рис мучился, сознавая, что не может доставить жене удовольствие. Он даже заявил Хелен, что это она не способна испытывать наслаждение в постели с мужчиной. И в тот момент он возненавидел сам себя. В его душе боролись страсть и презрение к себе. Он до сих пор чувствовал себя неполноценным.
Но с тех пор прошло немало лет… Сейчас щеки Хелен порозовели, а взор затуманился. Она разомлела в его объятиях. Тело ее стало гибким и податливым. Хелен бормотала что-то нечленораздельное. Дышала она тяжело и прерывисто, да и у Риса было такое же дыхание. Он учился на ходу, постигая премудрости секса. Через некоторое время его движения обрели темп и ритм. Ему казалось, что он танцует с Хелен вальс. Более прекрасной музыки, чем вздохи, стоны и вскрики жены, он, пожалуй, еще не слышал в своей жизни.
- Рис, нет! Да… да… о… О! - вырывалось из груди Хелен. И вот наконец тишину сада огласил ее надрывный крик: - Ри-и-ис!
Корчась и выгибая спину, она устремилась к нему. По ее телу пробежала мощная судорога. Наклонившись над ней, Рис зарылся лицом в ее волосы. Он наконец-то перестал ненавидеть себя, и теперь его душа была наполнена настоящей нежностью, но эти новые чувства пугали Риса.
А в ушах Хелен звучали победные фанфары, заглушавшие голос всех других эмоций. От счастья у нее даже кружилась голова. И в этом сумасшедшем мире Рис был единственной точкой опоры для нее.
Она не видела, как из-за деревьев вышел граф Мейн. Он словно застыл, услышав вырвавшийся из груди Хелен крик, затем в лунном свете он увидел графиню Годуин. Лежа на коленях мужа, она буквально содрогалась от страсти в его объятиях. Мейн не поверил своим глазам, ведь совсем недавно Хелен клялась ему, что испытывает к Рису всего лишь дружеские чувства.
Не сказав ни слова, граф повернулся и пошел прочь. Волочившийся по земле подол его длинного черного плаща поднял в воздух пожухлые листья.
Гнев переполнял душу Мейна. Гнев и разочарование. В его глазах Хелен была теперь такой же женщиной, как и все другие, - бесчестной, не заслуживавшей доверия. Нет, она была даже хуже остальных представительниц слабого пола! Хелен использовала людей в своих целях, разыгрывая из себя добродетельную даму. А сама-то тайком предавалась пороку!
Хелен лгала без зазрения совести. В обществе она вела себя скромно и сдержанно, но вдали от посторонних глаз была готова предаться любовным утехам со своим развратным мужем, содержавшим шлюху.
Мейн трясся от ярости.
В таком состоянии он не мог показаться на людях. "Все в порядке, - убеждал он себя. - Не случилось ничего страшного. Это всего лишь мелкие неприятности".
Ему срочно нужна была другая женщина, чтобы забыться. "Я не узнал ничего нового для себя. Мало ли лгуний вокруг? - думал он. - Хелен намного хуже тех дам, с которыми я успел переспать. Она не достойна меня. Так о чем я тогда сожалею?"
Неподалеку от Китайского павильона Мейн увидел леди Фелицию Сэвилл, болтавшую с одной из своих подружек. Заметив его, Фелиция помахала ему сложенным веером, подзывая к себе. Леди Фелиция была известна тем, что не умела держать язык за зубами и была несчастлива в браке.
Походка Мейна сразу же стала грациозной и пружинящей, как у пантеры, готовящейся к прыжку.
- Добрый вечер, Мейн, - громко сказала Фелиция, когда он был еще в нескольких шагах от нее. - Ваша сестра ждет вас в павильоне.
Собственно говоря, Фелиция и подозвала графа только для того, чтобы сообщить ему об этом. Но заметив в глазах повесы огонь, с которым он обычно смотрел на тех женщин, которые покорили его сердце, она затрепетала. "О Боже! Неужели Мейн - сам Мейн! - обратил на меня внимание?!" Фелиция даже не надеялась, что такое может когда-нибудь произойти. Она чувствовала, что ей нет места в кругу избранных светских дам, ведь любовницы графа всегда ей казались такими роскошными женщинами!
Прикрыв нижнюю часть лица веером, она тихо обратилась к своей подруге Белле, с которой сейчас разговаривала:
- Дорогая, не могла бы ты вернуться в павильон? Прошу, сделай это ради меня…
Белла внимательно посмотрела на Фелицию, затем быстро перевела взгляд на приближающегося графа, на губах которого играла загадочная улыбка, и все поняла…
- Я выполню твою просьбу при условии, что ты приедешь ко мне завтра же утром и все расскажешь, - быстро проговорила Белла, так обмахиваясь веером, будто в Лондоне стояла тропическая жара.
- Хорошо, до встречи, - прошептала Фелиция. Опустив веер, она кокетливо улыбнулась Мейну.
Казалось, граф даже не заметил присутствия Беллы.
- У меня такое чувство, будто я впервые вижу вас, - с придыханием промолвил граф. - Пойдемте со мной, Фелиция.
Она нервно захихикала:
- Куда? В аллею влюбленных?
- Да, если вам это угодно.
Он поднял ее голову за подбородок и поцеловал в губы.
К разочарованию графа, скамейка в уединенном уголке сада была уже пуста. Обманщица и ее распутный муж ушли. Мейну было жаль, что Хелен не увидела вцепившуюся в него леди Фелицию Сэвилл в распахнутом плаще, с неприлично низко спущенным корсажем платья.
Мейн хотел отомстить коварной графине и насладиться ее изумлением и недовольством. Хелен должна была знать, что он не намерен ждать целый месяц того момента, когда она покинет дом мужа. Он считал Хелен недостойной такой жертвы со своей стороны.
Более того, он хотел дать ей понять, что никогда не верил ей. Никогда! Он сразу же догадался, что эта болтовня про дружеские чувства к мужу была уловкой, подлым обманом. Нет, Мейн не так прост, как она думала.
И тут ему в голову пришла замечательная идея…
- Фелиция! - промолвил он тоном заговорщика. - Да?
Леди Сэвилл не потеряла голову от ласк знаменитого сердцееда. Честно говоря, ему и не удалось привести ее в восторг, потому что реальность оказалась весьма скучнее и обыденнее игры воображения.
- Я сегодня узнал потрясающую новость, - сообщил он, спуская еще ниже корсаж ее платья и обнажая грудь.
- Какую новость? - оживилась Фелиция.
И Мейн зашептал ей на ухо. Глаза Фелиции стали круглыми от изумления. Как только граф закончил свой рассказ, она быстро запахнула плащ и направилась с ним туда, где горели десятки фонарей и звучала музыка.
Весь вечер Мейн не отходил от Фелиции, считая своим долгом сопровождать ее повсюду. Граф держал ее под руку, нашептывая на ухо слова любви. Он хотел, чтобы по Лондону прошел слух, что эта дама стала его любовницей.
Фелиция оправдала его ожидания. Для нее распускать сплетни было так же естественно, как дышать. Ей не терпелось сообщить своим подругам все, что она узнала от Мейна.
- Я просто не могу в это поверить! - не переставала изумляться она. - Никогда в жизни не слышала ничего подобного!
Гаррет Лангем молча улыбался, глядя на нее. Если бы Фелиция была более внимательной, она заметила бы мрачный огонь, горевший в глубине его глаз. "Я никому не позволю водить меня за нос! - сердито думал Мейн. - Никому!"
Глава 32
МЭГГИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ПРИЕМНОЙ МАТЕРИ
Лина, Том и Мэгги отправились на следующее утро на Хэлкроу-стрит.
- Я до сих пор не уверена, что мы правильно поступили, взяв с собой Мэгги, - сказала Лина, выходя их экипажа. - А что, если эта встреча принесет ей разочарование?
- Если мы застанем миссис Фишпоул дома, она непременно обрадуется встрече с девочкой, - убежденно сказал Том. - Вы только посмотрите на Мэгги!
Когда Мэгги сказали, что она сегодня после завтрака увидит миссис Фишпоул, девочка пришла в восторг. За это время она заметно изменилась. Теперь Мэгги прекрасно одевалась. На ней были платье с очаровательным фартучком, подобранная в тон накидка. В руках она сжимала шапочку с ворсом, которую ей подарила Лина. Для этого времени года она была слишком теплой, тем не менее девочка взяла ее с собой. Глаза ребенка сияли от счастья. Она с нетерпением ждала встречи с миссис Фишпоул.
На Хэлкроу-стрит жили в основном красильщики. Повсюду на улице кипели котлы с красноватой и синей жидкостью, сновали женщины с охапками тряпья в руках. Воздух был насыщен парами краски. Ее резкий запах смешивался с вонью, исходившей от гнилых овощей и конского навоза.
Миссис Фишпоул было нетрудно найти. Дремавший на солнышке старик, к которому они обратились, пытаясь узнать, где живет бывшая кухарка, сразу же показал на дом, стоявший на противоположной стороне улицы.
- Дом номер сорок два, - уверенно сказал он. - Она живет там у родственников, хотя я слышал, что эта женщина собирается уехать на родину. Не знаю, удастся ли вам ее застать.
Том сунул ему монету во внутренний карман куртки, поблагодарив старика.
Они поднялись на верхний этаж, миновав три лестничных пролета. Мэгги шла, крепко вцепившись в руку Лины.
- О Господи, сделай так, чтобы миссис Фишпоул оказалась на месте, - тихо взмолилась Лина.
Впервые за много лет она обращалась к высшим силам за помощью.
Том постучал в обшарпанную дверь, но ему никто не ответил. Лина, стиснув зубы, молилась теперь про себя. Том постучал громче, и на этот раз они услышали приближающиеся шаги. Дверь распахнулась.
На миссис Фишпоул не было привычного белого передника, одета она была в костюм из серого бомбазина и довольно нелепую шляпку. На мгновение бывшая кухарка онемела от изумления, но Мэгги тут же метнулась к ней, вцепившись в ее юбку и уткнувшись лицом в колени. Миссис Фишпоул разрыдалась.
- Мисс Маккенна, моя невеста, уговорила меня разыскать вас, - сказал Том.
Они прошли в спальню золовки миссис Фишпоул. В маленькой квартирке не было даже гостиной.
Миссис Фишпоул посадила Мэгги себе на колени, крепко обняв и прижав девочку к груди.
- Как я могла отдать ее! - качая головой, сокрушалась миссис Фишпоул. - У меня, наверное, помрачился тогда рассудок. Накануне мистер Сигглет отругал меня за то, что я держу ребенка на кухне трактира, а тут как раз появились вы. Я подумала, что это само провидение вмешалось в судьбу Мэгги. Но как только вы увели девочку, я поняла, что совершила роковую ошибку, однако было уже поздно.
Миссис Фишпоул чуть не задушила Мэгги в своих объятиях, хотя девочка сидела тихо, затаив дыхание. Она знала, что приемная мать не причинит ей никакого вреда. Шапочка, которую ей подарила Лина и с которой Мэгги все это время не расставалась ни на минуту, теперь валялась на полу.
- Да, было уже слишком поздно, - повторила миссис Фишпоул. - Я поняла, что никогда не прощу себе того, что сделала. Обезумев от горя, я выбежала тогда на улицу, стала расспрашивать прохожих о том, в каком направлении вы ушли, но никто не мог сказать мне ничего вразумительного. У меня сжималось сердце, когда я думала о том, что добровольно отдала свою маленькую Мэгги в чужие руки. Я даже не запомнила вашего имени!
- Мне искренне жаль, что я причинил вам столько горя, - качая головой, промолвил Том.
- Конечно же, я не оставлю вам ребенка, - прищурившись, сказала миссис Фишпоул таким тоном, словно была готова схватить скалку, если вдруг Том посмеет возражать. - Я ушла с работы и теперь сама смогу присматривать за Мэгги.
- Мистер Холланд совершил ошибку, - с улыбкой промолвила Лина, пытаясь успокоить миссис Фишпоул, - но он сделал это без злого умысла.
- Я понимаю это, - неохотно согласилась с ней миссис Фишпоул. - Однако мистеру Холланду все же не следовало забирать у меня Мэгги.
- Как я понял, вы собирались ехать в родные края, чтобы попытаться отыскать там малышку, - сказал Том. - Могу я узнать, изменились ли ваши планы теперь, когда Мэгги снова с вами? Вы все же вернетесь в восточный райдинг или будете искать работу в Лондоне?
- Я поеду домой, - решительно заявила миссис Фишпоул. - Я много думала об этом в последнее время и пришла к выводу, что Лондон не для меня. Я вернусь на родину вместе с Мэгги. Отныне ее будут звать Мэгги Фишпоул. А если кто-нибудь косо взглянет на мою дочь, будет иметь дело со мной.
- Прекрасный план, - сказала Лина. Она была искренне рада, что Мэгги и миссис Фишпоул снова обрели друг друга. - Мэгги повезло, она нашла чудесную мать!
Миссис Фишпоул на мгновение даже смутилась.
- Что касается матери… - пробормотала она. - Честно говоря, я никогда не думала, что у меня будет ребенок… Но я уверена…
Она замолчала, утирая слезы.
- Вы будете чудесной матерью для Мэгги, - принялась убеждать ее Лина, видя, что миссис Фишпоул не может говорить от накативших на нее эмоций.
Мэгги тем временем сидела под крылышком миссис Фишпоул, как птенец, ожидающий жирного червячка.
- Я знаю, что отцу Рануолду, служащему в кафедральном соборе, нужна экономка, которая умеет хорошо готовить, - высказал Том мысль, которая только что пришла ему в голову. У отца Рануолда никогда не было экономки, и он, судя по всему, не думал ее заводить. - Вы наверняка подошли бы ему. Если вас устраивает эта работа, я могу написать ему записку с рекомендациями.
"Отцу Рануолду наверняка придутся по вкусу пирожки с рыбой и колбасой", - подумал он.
- Я очень признательна вам за заботу, - сказала миссис Фишпоул. - Думаю, у меня все получится, хотя я никогда не вела домашнее хозяйство в чужом доме.
- Отлично, - промолвил Том. Он быстро написал записку преподобному Рануолду и вручил ее миссис Фишпоул. - Разрешите мне оплатить проезд Мэгги. Я чувствую себя виноватым за те огорчения, которые причинил вам обеим, и хочу загладить свою вину.
- Я не откажусь от денег, - сказала миссис Фишпоул. - Честно говоря, сейчас я нахожусь в довольно стесненных обстоятельствах. Я хотела занять денег на дорогу у мужа моей золовки, но он довольно скупой человек.
- Я с огромным удовольствием помогу вам, - заверил ее Том. Встав со своего места, Лина подошла к стулу, на котором сидела миссис Фишпоул, и что-то прошептала на ушко Мэгги. Девочка улыбнулась и протянула ей ладошку. Лина вложила ей в руку какой-то подарок, и Мэгги тут же зажала его в кулачке. Миссис Фишпоул не заметила этого, поскольку пересчитывала деньги, которые ей дал Том.
- Этого нам хватит, чтобы доехать до восточного райдинга, - сказала она. - Большое спасибо. Я вообще-то не беру милостыню. Элза Фишпоул - гордая женщина, привыкшая полагаться только на себя. Мы с Мэгги сумеем заработать себе на жизнь, правда, дорогая?
Девочка взглянула на нее и вдруг расплакалась.
- Ну, чего ты разревелась? - грубоватым тоном спросила миссис Фишпоул. - Все будет хорошо, утри слезы. - И она стала укачивать Мэгги, как младенца. - Запомни, мы, Фишпоулы, никогда не плачем.
Лина и Том простились с миссис Фишпоул и вышли из комнаты. Мэгги продолжала рыдать, словно доказывая своим примером, что Фишпоулы, особенно маленькие, все же иногда плачут.
- Что вы дали Мэгги? - спросил Том, когда они снова сели в наемный экипаж.
- Свое кольцо, - ответила Лина.
- Кольцо? Какое кольцо? Она пожала плечами:
- То, которое подарил мне ваш брат.
- Рис подарил вам кольцо?! - воскликнул Том, не узнавая собственный голос.
В таком состоянии он был способен убить и кровного родственника.
Лина тронула Тома за руку, стараясь успокоить его.
- Он сделал это только после того, как я затащила его в магазин и потребовала сделать мне подарок.
Том с недовольным видом хмыкнул.
- Это был прелестный перстень с небольшим изумрудом, - поведала Лина. - А поскольку миссис Фишпоул не знает ни моего имени, ни моего адреса, то не сможет вернуть его мне. Я подумала, что ей придется смириться. Она продаст этот перстень, и на вырученные деньги они с Мэгги смогут неплохо устроиться в Беверли.
Том невольно улыбнулся:
- Признайтесь, у вас давно созрел этот план! Лина, вы действовали безупречно. Вы поняли, что я совершил ошибку, забрав Мэгги у приемной матери. Вы уговорили меня вернуться на постоялый двор, заставили мистера Сигглета дать нам адрес миссис Фишпоул, а потом нашли способ всучить ей деньги. У меня бы это не получилось. Я все больше убеждаюсь, что из вас выйдет прекрасная жена священника.
- Хм, - промолвила Лина. - Возможно, если я решусь ею стать.
Она потянулась к Тому и поцеловала его в губы.
Глава 33
РИС ПРИЛЕЖНО УЧИТСЯ
В приподнятом настроении Хелен вошла в комнату для занятий музыкой. Рис давно не видел ее такой довольной и счастливой. Бросив на нее мимолетный взгляд, он все же сосредоточил все свое внимание на партитуре, наигрывая партию виолончелей. Ее он написал только вчера.
Хелен что-то положила на крышку инструмента, однако Рис даже не посмотрел на жену.
- Ты знаешь, что это? - спросила она.
- Цветы… - ответил Рис, наигрывая несколько первых тактов.
На его взгляд, они звучали довольно сухо. Возможно, именно эта партия уравновешивала чрезмерную приподнятость всей арии "Пойдем со мной на бал!".
"А может быть, все же следовало заменить виолончели гобоями?" - подумал Рис.
- Это не просто цветы, - уточнила Хелен, присаживаясь рядом с ним на скамеечку. - Они стоят на ночном столике у моей кровати со дня… - Хелен вдруг запнулась, покраснев, - со дня нашей прогулки по парку.
- Да? - не поднимая головы, удивился Рис.
- Сондерс сказала мне, что эти цветы называются "Звезда Вифлеема"!
Рис посмотрел на увядший букетик, лежавший на крышке фортепиано. Он смутно вспомнил, что такие же цветы росли на поляне, на которой они занимались любовью, но этот факт не особенно трогал его.
- А если арию капитана будут сопровождать гобои? - спросил он.
Хелен на минуту задумалась.
- Нет, - немного помолчав, сказала она, - мне все же кажется, что виолончели в этом случае будут звучать лучше.
- Я тоже так думаю, - согласился с ней Рис и снова наиграл первые такты партии виолончелей.
По его замыслу ее должны были исполнять три инструмента.
- Ты меня не слушаешь, Рис, - упрекнула его Хелен.
- Чего ты хочешь? - недовольным тоном проворчал он. - Ты же видишь, я занят. Сейчас я не могу пойти с тобой наверх.
- Речь совсем о другом. Эти цветы называются "Звезда Вифлеема". Сондерс мне по секрету сказала, что если женщина во время соития лежала на постели из этих цветов, то роды у нее будут легкими и удачными.
- Нам еще рано думать о родах, - пробормотал Рис, стараясь сосредоточиться на работе.
У него в ушах все еще звучали невидимые виолончели.
- Нам всегда надо думать о них, - возразила Хелен таким счастливым тоном, что Рис невольно улыбнулся.
Звуки музыки в его ушах сразу же стихли. Он крепко обнял жену за плечи.
- Ты все еще хочешь, чтобы мы ежедневно занимались любовью? - спросил он, целуя ее в голову.
От волос Хелен исходил слабый цветочный аромат душистого мыла.
- Я уже велела Лику заложить коляску, - сообщила она.
- Что ты велела ему сделать? - рассеянно переспросил Рис, целуя ее шею.
Хелен отстранилась от него.
- Не надо этого делать, Рис! Твои поцелуи сейчас неуместны. Он на мгновение растерялся. Неужели она допускала близость с ним лишь ради зачатия? Рис снова обнял Хелен.