- Скажите, преподобный, а что бы вы сделали, если бы Мэгги находилась в трудном положении? - вдруг спросила она. - Вы ведь недаром пришли сюда. Вам же наверняка хотелось посмотреть, в каких условиях живет девочка. Что бы вы сделали, если бы оказалось, что за ней никто не присматривает? Том растерялся.
- Честно говоря, я не знаю точно, что бы я сделал, - признался он.
- Но вы ведь наверняка слышали о приютах, правда? Вы же знаете, что в них творится?
- Да, кое-что слышал, - сказал Том.
Об этих лондонских детских заведениях ходила дурная слава.
- В таком случае… забирайте ее! - решительно заявила миссис Фишпоул, подталкивая Мэгги к священнику.
Девочка испуганно вскрикнула и попыталась снова спрятаться за юбку кухарки.
- Что?! - изумленно воскликнул Том.
- У вас ей будет лучше. В восточном райдинге не такие испорченные нравы, как в Лондоне. Я помню, что у нас никогда не выпускали детишек на улицу одних без присмотра, а в этом городе мне не углядеть за малышкой. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Да, но…
- Вы должны помочь ей, - сказала миссис Фишпоул. - Я боюсь, как бы с ребенком не стряслась беда. Девочка спит прямо здесь… - Она кивнула на груду тряпья, лежавшую в углу. - Не знаю, долго ли хозяева трактира будут терпеть ее присутствие в своем доме. Честно говоря, у меня все это вызывает большое беспокойство.
Том понимал, что миссис Фишпоул совершенно права.
- Я старалась воспитать ее, как могла, научила говорить "спасибо" и "пожалуйста". Она знает, что такое хорошо и что такое плохо. И мне бы очень не хотелось, чтобы Мэгги пошла по стопам своей матери. Прошу вас, заберите ее и скажите преподобному Рануолду, что я исполнила свой долг милосердия.
Мэгги снова попыталась спрятаться от Тома за юбку миссис Фишпоул.
- Я буду скучать по тебе, Мэгги, - промолвила кухарка. Положив скалку на стол, она повернула девочку лицом к себе. - Не думай, что я отдаю тебя этому господину без сожаления. Ты очень милая и ласковая. И всегда оставайся такой.
На глаза Мэгги навернулись слезы.
- Я не хочу никуда уходить отсюда, - прошептала она.
- Я знаю, что ты хорошая, - продолжала миссис Фишпоул. - Ты никогда не капризничаешь и не визжишь, как другие дети. Но я не могу оставить тебя здесь, Мэгги. Трактир на постоялом дворе - не самое безопасное место для подрастающей девочки. И домой к себе я тоже не могу тебя взять, ты сама это знаешь. - Кухарка взглянула на Тома. - Мэгги раньше жила со мной, но три года назад мой муж умер. Я вынуждена была переехать к своей золовке, а ее супруг не желает видеть сироту в своем доме.
Том кивнул и протянул девочке руку.
- Пойдем со мной, Мэгги, - сказал он. - Сначала мы немного погостим у моего брата, а потом отправимся в мой приход. Я найду для тебя семью, которая примет тебя как родную.
А про себя Том поклялся, что пока не пристроит эту девочку, не взглянет на детей, шатающихся без присмотра по улице.
- Нет! - закричала Мэгги, громко рыдая. - Я не хожу по домам с незнакомыми мужчинами! Я хочу жить с миссис Фишпоул!
Подбежав к кухарке, она обхватила ручонками ее ноги и уткнулась лицом в ее колени. В этот момент в кухню ворвался трактирщик. Размахивая руками, он начал что-то говорить о пирогах с рыбой и колбасой, но миссис Фишпоул опустилась перед девочкой на корточки, не обращая на него никакого внимания.
- Я приеду проведать своего отца, Мэгги, и навещу тебя, - сказала она. - Пойми, малышка, я не могу оставить тебя здесь. Тебе больше нельзя спать в кухне.
- Я такая маленькая, меня никто здесь не заметит, - утирая слезы, принялась упрашивать Мэгги кухарку. - Я никогда не вырасту и не повзрослею. И зачем только я заговорила с этим господином! Теперь я буду продавать яблоки только дамам.
- Нам нужны пирожки с колбасой, - снова заговорил трактирщик. - Или вы хотите, чтобы сюда пришел мистер Сигглет? Вы же знаете, что он терпеть не может эту девчонку.
Подняв Мэгги на руки, миссис Фишпоул на мгновение крепко прижала ее к груди. Ее лицо как будто окаменело. И Том понял, что если кухарка сейчас заплачет, то уже не сможет остановиться, поэтому она изо всех сил сдерживала слезы.
- Если бы у меня была дочь, то я хотела, чтобы она была похожа на тебя, Мэгги, - сказала миссис Фишпоул. - А теперь иди к господину священнику. Не бойся, он не причинит тебе никакого зла. Я вижу по его лицу, что он добрый человек. Я хочу, чтобы ты выросла и стала хорошей порядочной женщиной.
- Нет, я не пойду к нему! - завопила Мэгги. - Я хочу остаться здесь!
Но миссис Фишпоул передала ее на руки Тому, несмотря на сопротивление малышки.
- Уходите! - сказала она. - Видите, в каком она состоянии? Хотя вообще-то Мэгги очень послушная и спокойная.
На мгновение лицо кухарки сморщилось так, будто она собиралась заплакать, однако ей удалось взять себя в руки. Повернувшись, она набросилась на трактирщика:
- Что ты встал как истукан?! Принеси мне пирожки с колбасой из кладовой, и я их разогрею!
Крепко прижимая к груди брыкающуюся девочку, пытавшуюся вырваться из его рук, Том вышел за дверь под аккомпанемент отчаянных воплей миссис Фишпоул. Мэгги тоже кричала во все горло.
- Я не хочу уходить отсюда! Я не желаю быть хорошей порядочной женщиной, я мечтаю стать кухаркой, как миссис Фишпоул! Отпустите меня, ну, пожалуйста!
Ее крики разрывали Тому сердце.
В дверь барабанили уже добрых десять минут. Лина была одна. "Лик, наверное, распустил сегодня вечером всех слуг по домам", - подумала она, не спеша спускаясь в вестибюль. На ней был лишь полупрозрачный французский пеньюар. Она надеялась, что в таком одеянии смутит незваного гостя и заставит его уйти. Лина не сомневалась, что к Рису пожаловал один из его приятелей.
Тщательно расправив кружева на своей полуобнаженной пышной груди, она распахнула входную дверь.
На крыльце стоял незнакомый мужчина в запыленном черном дорожном сюртуке, а на руках он держал маленькую плачущую девочку. Позади незнакомца стоял мрачного вида конюх с постоялого двора, державший два чемодана.
- Кто вы такой, черт подери? - спросила Лина, хотя уже догадалась, что перед ней был брат Риса.
У графа Годуина был всего лишь один-единственный родственник, но он никогда не говорил, что брат женат и имеет детей. И конечно же, он забыл сообщить Лине о том, что Том может в ближайшее время нанести ему визит.
- Меня зовут Томас Холланд, - сказал человек в черном сюртуке, отвесив легкий поклон. - А это - Мэгги. Конюх доставил мой багаж, поскольку я приехал погостить к брату и пробуду здесь некоторое время. А кто вы будете, мадам?
Однако Лина не успела даже открыть рот. Окинув певичку в неглиже испуганным взглядом, Мэгги вдруг заголосила, задыхаясь от слез:
- Я знаю, кто она! Это вавилонская блудница! Мне о ней рассказывала миссис Фишпоул. Вы ей солгали! Вы сказали, что я буду в безопасности, а сами привезли меня в обитель порока!
И она начала колотить кулачками в грудь Тома.
Лина подняла бровь. События принимали неприятный для нее оборот. Пошире распахнув дверь перед гостями, она посторонилась.
- Я так понимаю, что его преподобие вернулся домой, - любезным тоном промолвила она, стараясь сгладить неловкость. - Не кажется ли вам, что если бы я действительно была вавилонской блудницей, то носила бы алые или пурпурные одежды? Ладно, не будем спорить… Но если я вавилонская блудница, то кто же вы? Иоанн Креститель? - Она засмеялась и стала подниматься по лестнице. - Выбирайте любую спальню, какая вам приглянется. Но должна вас предупредить: в комнатах не слишком чисто, а в каком состоянии находится детская в этом доме, я вообще понятия не имею.
Мэгги завопила еще громче, но Лина повысила голос, чтобы перекричать ее.
- Я не знаю, когда вернется Рис. А пока его нет, развлекайтесь, пожалуйста, сами!
- А где прислуга? - с отчаянием спросил Том.
Пропустив его вопрос мимо ушей, Лина остановилась на лестнице.
- Возможно, я не совсем прилично одета, но знаю, что спела бы в этой ситуации вавилонская блудница. Она запела бы церковные песнопения! Мой отец, пожалуй, одобрил бы этот выбор. Увы, я не знаю ни одного песнопения, поэтому, думаю, можно будет исполнить хотя бы это…
И она запела величественный псалом "Господи, Ты нам прибежище…".
Оцепенев, Том с ошеломленным видом смотрел на нее. Даже Мэгги перестала плакать. Сильный звучный голос Лины отдавался эхом в отделанном мрамором вестибюле. Том никогда прежде не слышал такого прекрасного пения. Замолчав, она с победоносной улыбкой взглянула сверху вниз на священника. В этот момент Лина походила на совершающую святотатство распутную девку. Очертания ее тела явственно вырисовывались сквозь полупрозрачный шелк персикового цвета, а распущенные волосы падали на обнаженные плечи, и алые губы притягивали к себе взоры.
- Это мой любимый псалом, - заявила она. - Особенно мне нравятся строки: "Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи".
Повернувшись, она вдруг снова запела, продолжая подниматься по лестнице. Слова псалма лились на слушателей, словно серебряный дождь. Вскоре Лина исчезла из виду.
- Что б мне провалиться! - пробормотал потрясенный конюх. - Эта дамочка совсем спятила. Не дом, а бедлам какой-то!
Том, не шевелясь, все еще смотрел на мраморные ступени, по которым только что поднялась Лина. У него было такое чувство, как будто в сердце ему воткнули нож. Он и не заметил, как поставил Мэгги на пол. Она тщетно дергала его за рукав. Придя немного в себя, Том понял, что конюх ждет, когда же ему заплатят за доставку багажа, но образ женщины с алым ртом, заливистым смехом и чарующим голосом все не выходил у него из головы. Ее дивное пение все еще звучало у него в ушах, а перед глазами стояла (Господи, прости!) соблазнительная картина: покачивающиеся пышные женские бедра, прикрытые тонкой тканью полупрозрачного пеньюара персикового цвета.
Глава 11
ИСПОЛНЕНИЕ СУПРУЖЕСКИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ
- О Господи, Хелен, ты же делаешь это не для того, чтобы получить удовольствие! А от меня ты по крайней мере не подхватишь какую-нибудь заразную болезнь. А вот если бы ты развлекалась с французом, то наверняка подцепила бы что-нибудь нехорошее. Все французы больны сифилисом.
- Но только не Мейн, - сказала Хелен, хотя с трудом представляла себе, что такое сифилис.
Однако в любом случае это слово звучало неприятно. Рис тем временем начал снимать нижнее белье.
- Сифилисом мужчины заражаются от гулящих женщин, - пояснил Рис и с невозмутимым видом снял подштанники.
Хелен пришла в ужас.
- Я не собираюсь заниматься с тобой любовью! - воскликнула она.
- Это еще почему?
- Потому что не хочу!
- Но ты же не станешь отрицать, что хотела вступить в интимную близость с Гарретом Лангемом, - заметил Рис. - Возможно, он действительно привлекательный мужчина, но мыто с тобой оба знаем, что ты не годишься для подобного рода отношений.
Рис с таким неподдельным сочувствием посмотрел на жену, что она еще больше разъярилась.
- Мне жаль, что Фэрфакс-Лейси сбежал от тебя и женился на Беатрисе Леннокс, - продолжал Рис. - Ты же не будешь утверждать, что была счастлива с ним в постели?
К горлу Хелен подступил комок. Ей абсолютно не хотелось, чтобы муж утешал ее. Рис тем самым унижал ее, вспоминая о неудавшихся отношениях своей жены с Фэрфаксом-Лейси.
- Я признаю, что судьба несправедлива к тебе, - продолжал Рис, - но неужели ты не видишь выхода из создавшегося положения, Хелен? Если ты так хочешь родить ребенка, мы с тобой могли бы зачать его, и дело с концом. В этом случае я мог бы со спокойной душой объявить его своим наследником. Ты же понимаешь, что я не могу передать свой титул ребенку Мейна. Уж лучше я оставлю его в наследство сыну Тома.
Хелен стало вдруг совестно. Она совсем забыла о существовании брата Риса. Она уловила логику мужа и поняла, что он прав.
- Возможно, я не очень хороший граф, - продолжал Рис, - но, черт побери, мне кажется, мы с тобой смогли бы без проблем зачать ребенка. Я по крайней мере выполнил бы свой долг.
Хелен закусила губу.
- Эсме говорит, что зачать ребенка можно с первого раза, - тихо сказала она.
Рис положил ладони ей на плечи.
- Правильно. Так ты согласна отказаться от своей затеи с Мейном и разрешишь мне стать отцом ребенка?
- Хорошо, - прошептала Хелен.
Вся эта ситуация ей не слишком нравилась, но она знала, что Мейн казался ей привлекательным лишь до тех пор, пока она не вступила с ним в интимную связь. Хелен не сомневалась, что близость с ним разочарует ее не меньше, чем соитие с Рисом десять лет назад. В таком случае какая разница, с кем ложиться в постель?
Хелен вдруг заметила, что Рис внимательно разглядывает ее.
- Ты обстригла волосы?
Хелен тряхнула головой, удивляясь непривычному ощущению легкости.
- Да, я распрощалась с ними.
- А откуда у тебя это платье? Неудивительно, что тебе удалось соблазнить Мейна. Твой наряд очень красноречив. Это ведь настоящая приманка для повес!
Хелен хотелось прикрыть руками грудь, но она сдержалась, ведь Мейну ее фигура понравилась.
- Если ты собираешься по своему обыкновению высмеивать мою грудь, то лучше уходи, - холодно сказала она.
- Я не собираюсь смеяться над тобой, - возразил Рис.
В его голосе слышалось удивление. Посмотрев на подол своего платья, Хелен увидела, что ткань уже изрядно помята. Она решила, что ей нет никакого смысла раздеваться и демонстрировать мужу свое обнаженное тело, которое и прежде не вызывало у него никаких положительных эмоций.
- Я предлагаю без лишних слов перейти к делу, - заявила она и направилась к кушетке.
Когда она легла, Рис подошел к кушетке и растерянно взглянул на жену сверху вниз.
- Ты уверена, что действительно хочешь этого, Хелен? - спросил он.
Она улыбнулась:
- Да, ты прав. Будет лучше, если отцом ребенка станешь ты. С тобой по крайней мере мне не надо притворяться. Я знаю, что наше соитие не доставит мне удовольствия, но благодаря ему я рожу ребенка.
- Что ж, вполне разумные доводы, - промолвил Рис и заметил, как жена уставилась на его пах.
- Я и забыла, что он у тебя такой большой, - вздохнув, промолвила Хелен.
Рис растерянно посмотрел на свой детородный орган.
- Давай побыстрее покончим с этим, - попросила Хелен, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова.
Хелен боялась боли.
Рис осторожно прилег на кушетку рядом с женой. От него не пахло мужской плотью, как от Мейна. Рис был небрежен в одежде, но тщательно следил за чистотой тела. Он каждый день принимал ванну, поэтому от него всегда исходил легкий аромат душистого мыла.
Когда муж навалился на нее, Хелен едва не задохнулась под тяжестью его веса.
- О Боже, что ты делаешь? - пробормотала она, почувствовав, как его руки скользнули между ее бедер.
- Я же должен сначала все проверить… - хрипловатым голосом промолвил он.
От прикосновения его пальцев к сокровенным уголкам ее тела Хелен ощутила легкий трепет. Однако вскоре он убрал руки, приподнявшись над женой. Прядь волос упала ему на лоб.
- Я постараюсь сделать это как можно быстрее, Хелен, - сказал он. - Прости меня за боль, которую я вынужден буду причинить тебе. Ты же знаешь, что я не виноват в этом.
- Да, я знаю, - прошептала Хелен, убирая с его лба волосы. Рис, в сущности, был добрым человеком.
Когда его член начал входить в ее лоно, Хелен на мгновение охватила паника. Она хотела даже остановить мужа, но сдержалась, закусив губу. В действительности ее страхи оказались преувеличенными - боли она почти не испытывала.
Неприятные ощущения быстро прошли, и Хелен изогнула спину, помогая мужу войти в нее глубже. В этот момент за дверью послышался легкий шум, и ручка повернулась. Хелен оцепенела.
- Я уверена, что оставила сумочку рядом с клавесином, - раздался рассерженный женский голос.
Ей отвечал мужчина. Судя по всему, это был дворецкий леди Гамильтон.
- Простите, мадам, но не могли бы вы посидеть в соседней комнате, пока я схожу за запасным ключом.
- Поторопись, - прошептала Хелен.
- Тебе очень больно? - боясь пошевелиться, спросил Рис.
- Нет, не очень, - охваченная беспокойством, ответила Хелен. - Нам надо спешить, Рис! Дворецкий скоро вернется с ключом.
- Нет, он не вернется, - усмехнувшись, возразил Рис. - Он сказал это, чтобы предупредить нас и заставить поскорее уйти.
- Хорошо, в таком случае давай завершим начатое, - промолвила Хелен.
У нее было странное чувство, которого она раньше никогда не испытывала. Ей хотелось двигать бедрами, устремляясь навстречу Рису. Но, насколько она знала, во время полового акта мужчины все делают сами, без помощи женщин.
- Хорошо, - сдавленным голосом прошептал Рис. Хелен показалось, что он говорит сквозь зубы. - Надеюсь, тебе не слишком больно, Хелен?
- Со мной все в порядке. Только… только…
Она замолчала, потеряв нить разговора… Ее мысли путались. Рис делал ритмичные толчки, и Хелен вновь охватил странный трепет. Ощущения, которые она испытывала, трудно было определить. Хелен вцепилась в плечи мужа. На этот раз соитие не вызывало у нее никакого отвращения, а главное, не причиняло боли.
Теперь ее беспокоило только какое-то странное жжение внизу живота. Возможно, все дело было в том, что Рис увеличил темп своих толчков.
- Мы почти у цели, Хелен, - прохрипел он.
И гортанные звуки его голоса вызвали у Хелен неожиданную реакцию. Хелен почувствовала, как сильно увлажнилась ее промежность, а сама она устремилась навстречу мужу, выгибая спину. Судорога пробежала по телу Риса, и из груди Хелен вырвался негромкий крик. Но закричала она вовсе не от боли.
Вспомнив, что муж сейчас навалится на нее всем телом, словно выбросившийся на берег кит, Хелен собрала все свои силы в кулак, чтобы не задохнуться под тяжестью его веса.
- О Боже, Хелен, тебе было очень больно? - спросил он через несколько мгновений и поцеловал ее в лоб. - Я слышал, как ты вскрикнула.
- Нет, - всхлипнув, пробормотала она, - мне вовсе не было больно.
- Не надо лгать мне. Ты же говорила, что выбрала меня именно потому, что передо мной не надо притворяться.
Хелен промолчала. Ей действительно не было больно. Более того, Хелен вынуждена была признать, что соитие доставило ей некоторое удовольствие. Рис встал с кушетки и начал одеваться. Надев нижнее белье, он присел рядом с Хелен и погладил ее по бедру.
- У тебя очень красивые ноги, Хелен, - с рассеянным видом заметил он.
Хелен приподняла бровь. Неужели Рису что-то в ней нравилось?
Теперь она была уверена, что правильно поступила, отказавшись снимать платье и обнажать свою маленькую грудь, над которой Рис наверняка начал бы снова потешаться.