- Превосходно. Я оставлю тебе записку, дорогая, чтобы ты могла показать ее мужу. Поговори с ним, и как можно скорее. Да, и еще… Полагаю, я не должна тебя спрашивать… но ведь ты избавилась от этого ужасного маленького учителя, не так ли?
- Нет.
- Нет? - повысила голос леди Кренборн. - В своей записке, отправленной сразу же после той скандальной новости в газете, я велела немедленно избавиться от него!
Именно в такие моменты Джина вспоминала, что леди Кренборн и отец Кэма были детьми одних родителей.
- Я не могу этого сделать, мама. Он служащий моего мужа…
- Не понимаю, зачем тебе понадобилось везти его к леди Троубридж, - заявила мать. - Такого ужасного, маленького…
- Он совсем не ужасный. Просто неловкий.
- Что-то в нем очень странное. Не могу понять, отчего ты не оставила его в поместье, раз уж не можешь уволить.
- Он хотел поехать.
- Он хотел? Он хотел поехать! - Голос леди Кренборн поднялся до крика. - Ты считаешься с желанием слуги. Что еще он желает? Посетить Букингемский дворец? Неудивительно, что журнал "Тэтлер" ухватился за это!
- Мама!
- Гертоны не ведут себя как обыкновенная чернь! Мы не теряем собственного достоинства, не совершаем эксцентричных поступков, которые позволяют кому-то чернить твою добродетель. О чем ты думаешь, Эмброджина?
- Да, с моей стороны это было глупо. Я только сказала, что мне жаль пропускать наши занятия, и он выразил такс желание сопровождать меня, что я не смогла оставить его дома. Он совсем не надоедливый, мама. И я с удовольствием занимаюсь историей Италии.
- Он должен уехать, - зловеще произнесла леди Кренборн. - Я немедленно поговорю с твоим мужем. Если мы не увидимся за завтраком, тогда до свидания, дорогая.
И она вышла с таким видом, который ясно давал понять, что женщина успокоится лишь в тот момент, когда учитель истории покинет дом с сумками в руке.
Глава 8
В которой прекрасные мужчины развлекаются на берегу реки
Леди Троубридж устроила пикник на свежем воздухе. Столы были накрыты под сенью старых ив, которые, словно шепчущиеся матроны, расположились на берегу реки, бегущей в дальнем конце сада.
- Господи, он просто совершенство, - заметила Эсма, когда подруги спускались с холма к реке. - Кто этот прекрасный молодой человек?
- Актер, - ответила Джина, посмотрев в его сторону. У него какое-то невообразимо театральное имя. По-моему, Реджинальд Джерард.
Мужчина переходил реку, прыгая с камня на камень, срывая плоды с нависшей над водой яблони и кидая их барышням, ожидавшим на берегу. Всякий раз, когда он терял равновесие и казалось, вот-вот упадет в реку, девушки тихонько вскрикивали.
- Что за отвратительный спектакль!
- Привет. - Джина любезно улыбнулась мужу, будто не она все утро поглядывала на дверь гостиной, дожидаясь его появления.
- Может, представишь меня? - спросил герцог, явно заинтересованный ее подругой.
Эсма слегка присела в реверансе, губы у нее чуть дрогнули от скрытой улыбки.
- Это леди Роулингс. Мой муж, Эсма.
- Я восхищен. - Кэм поцеловал ей руку. Джина ощутила невольную досаду. Ведь он, в конце концов, женат, а Эсма замужем.
- Посмотри, дорогая, - невозмутимо сказала она. - Вот и Бардетт.
Подруга отвела взгляд от Кэма и помахала своему поклоннику, который тут же бросился к ней с резвостью хорошо выдрессированного ретривера.
- Здравствуйте, - весело сказал он. - Разрешите представиться. Я Берни Бардетт.
- Герцог Гертон, - поклонился Кэм.
- О! - в замешательстве произнес Берни, но потом вдруг просиял. - Ваша светлость? Ваша светлость! - Уверенный теперь в должном приветствии, он уже без неприличной торопливости повторил свое имя.
- Молодец, Берни, - похвалила Эсма, беря молодого человека под руку. - Пойдемте сядем?
Кэм шел рядом с Джиной, но, к ее досаде, взгляд мужа был прикован к изящной спине Эсмы.
- Ума не приложу, зачем он ей нужен? - тихо спросил герцог.
- Берни очень…
- Смахивает на дурака? - закончил Кэм. Тем временем Бардетт сбросил у реки сюртук, затем без промедления начал перебираться на другой берег, грациозно прыгая с камня на камень и посрамив актера с его слишком театральными фокусами.
- Ага, - насмешливо произнес Кэм, - теперь я понимаю.
Джина проследила за взглядом мужа. Намокшие серые брюки облепили ноги Берни, самые красивые и мускулистые, какие только могут быть у мужчины, волосы золотом сверкали на солнце. Честно говоря, Берни Бардетт выглядел еще прекраснее, чем прежде.
- Да, - пробормотала Джина.
- Не стоит приходить в экстаз, - сухо заметил Кэм, Физическая красота не главное.
Она с любопытством посмотрела на супруга.
- А я думала, скульптор превыше всего ценит имение физическую красоту. Кэм пожал плечами.
- Я могу изваять тело Бардетта, однако не в состоянии что-либо сделать с его мозгами. Он бы все равно выглядел дураком. - Берни уже протянул Эсме яблоко и в качестве награды поцеловал ее руку. - Нет, как она может его выносить?
Джина пропустила косвенный намек мимо ушей, потому что в тоне Кэма не было презрения или насмешки, только искреннее любопытство.
- Эсма большая поклонница красоты, - объяснила Джина. - Но в то же время она выбирает друзей, у которых… которые…
- Явно слабы умом? - Кэм снова пожал плечами. Ну, мужчины обычно поступают так же. Идеальная любовница должна быть красивой, веселой и праздной. Берни, видимо, соответствует требованиям.
- А ты…
Джина прикусила язык. Обманчивое любопытство вызывало у нее соблазн говорить все, что приходит в голову.
- Сейчас у меня нет любовницы, - услужливо ответ Кэм. - Но когда она была, то полностью соответствовала требованиям, о которых я только что сказал.
- И жены обязаны быть такими? - спросила Джина, приходя в уныние.
- Недостаток красоты допустим, но он должен компенсироваться покорностью. Ты могла бы жить согласно этим требованиям, будь мы по-настоящему женаты?
- Никогда об этом не думала. - Она бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц. Такой непристойной улыбки, как у ее мужа, она еще не видела ни у одного знакомого мужчины. - Но я в этом сомневаюсь. Покорность не относится к числу моих достоинств.
Она хотела уйти, но Кэм загородил дорогу.
- В общем-то мужчина не хотел бы иметь всегда покорную жену. - Он будто смеялся над нею, только она не знала, почему.
- О чем ты говоришь?
- Покорность довольно сложная проблема, - мечтательно сказал он. - Например, если дело касается спальни, то нужно выбирать жену…
- Не трудись, - прервала его Джина. - Я не забыла, что не ты выбрал меня в жены.
- Разумеется. Хотя, помню, отец говорил мне, что ты вырастешь красавицей, и, насколько я могу судить, его пророчество сбылось.
- Это сказал твой отец?
- Ну да. А что здесь удивительного?
- Во время моего дебюта в свете он сказал, что мне следует радоваться, поскольку я уже ношу обручальное кольцо и не должна выставлять себя на рынок невест. Я всегда считала это оскорблением.
- И правильно, - кивнул герцог. - По этой части мой отец был непревзойденным специалистом. Фактически мало что из его замечаний нельзя был о воспринять как оскорбление.
- Кстати, меня не сравнишь с великолепной Эсмой, - заметила Джина, сама удивляясь, почему она говорит столь жалкие слова.
Кэм взглянул на ее подругу.
- Да, леди Роулингс, несомненно, одна из самых классически прекрасных женщин, каких я когда-либо видел. По крайней мере в Англии.
- Не могу понять, зачем мы обсуждаем эту глупую тему, - беззаботно сказала Джина.
- Идите сюда! - позвала Эсма.
Кэм тут же направился к классической красоте, но Джина решила присоединиться к Себастьяну. Ей лучше не проводить столько времени с мужем, ничем хорошим это не кончится, а ведь она желает получить развод.
Маркиз в одиночестве сидел за маленьким столиком и таким выражением на лице, которое она всегда называла пуританским. Джина села рядом, повернувшись спиной подруге и мужу.
- Как там сегодня леди Роулингс? - спросил Себастьян. - Похоже, она весьма довольна собой.
- Думаю, что так, - ответила Джина и оглянулась.
Сияющая от удовольствия подруга сидела между Берни и Кэмом, с улыбкой слушая герцога, который что-то шептал ей на ухо.
- Если она займется твоим мужем, тем лучше, он скорее аннулирует ваш брак, - заметил Себастьян.
- Конечно, - пробормотала Джина.
К несчастью, маркиз сидел лицом к их столику и, казалось, не мог оторвать глаз от Эсмы. Даже за мясом барашка под соусом бешамель он продолжал комментировать ее бесстыдный флирт с герцогом.
- В таком случае твой развод будет сопровождаться требованием развода от Роулингса, - недовольно сказал он. Джину стало слегка подташнивать.
- Себастьян, тебе не кажется, что это я должна расстраиваться? Но я абсолютно спокойна. И кого волнует, если Кэм с Эсмой хотят ближе познакомиться? Никого. - Она взяла кусочек цыпленка, но он оказался совершенно безвкусным.
- Думаю, ты права. Только я не люблю, когда хорошего человека втягивают…
- У тебя это просто навязчивая идея! - раздражение сказала Джина. - С твоей стороны в моем присутствии учтиво даже упоминать об этом.
Себастьян выглядел испуганным.
- Ты должна меня простить. Я совсем забыл, что у тебя жизненного опыта не больше, чем у юной девушки.
- Я не такая уж несведущая.
- Нет, я требую прощения. - В голубых глазах Себастьяна было столько теплоты, что Джина смягчилась, невзирая на свою досаду. - Я позволил себе забыть о твоей невинности. Это одно из твоих достоинств, которое мне особенно мило. Ты недосягаема для всего низкого.
- А что произойдет, когда мы поженимся и я перестану быть такой невинной? - дерзко спросила она. Себастьян улыбнулся.
- Ты навсегда сохранишь свою невинную красоту. Ты обладаешь тем, чего не в состоянии испортить никто и ничто, - это врожденный признак хорошей породы.
- Себастьян, - начала она, еще не решив, стоит ли говорить ему про ее незаконнорожденного брата.
Тут леди Троубридж захлопала в ладоши, привлекая внимание гостей, и Себастьян повернулся к хозяйке.
- Слушайте все! Слушайте все! - крикнула она. - Мистер Джерард согласился организовать в уик-энд небольшое представление. Это несколько сцен из Шекспира. Есть желающие принять участие в чтении?
К ужасу Джины, ее жених опять нахмурился.
- Представление вместе с профессиональным актером? В высшей степени неприлично.
- Себастьян, иногда мне кажется, что это твое самое любимое слово.
Маркиз открыл рот, но, еще до того как он напомнил о своем титуле и положении, она с несказанным облегчением вдруг увидела намек на прежнего Себастьяна.
- Ты хочешь сказать, что я становлюсь чопорным, да?
- Совсем немножко, - благодарно улыбнулась Джина.
- Таким был мой отец. Я думал об этом прошлым вечером и полагаю, ты права. Я действительно становлюсь педантом, - ответил Себастьян, ужаснувшись собственному выводу.
Джина похлопала его по руке. Ей хотелось бы проявить сочувствие более убедительным способом, но это бы наверняка шокировало Себастьяна, не говоря уже про остальных.
- У меня есть ты, - сказал он, глядя ей в глаза.
- Да, у тебя есть я, - искренне подтвердила она.
- Какое трогательное единодушие! - вкрадчиво продолжил за ее спиной Кэм. - Мы все были бы так счастливы обладать Джиной. В сущности, я думаю, что у нас с вами на двоих одно большое счастье. Разве это не удивительно?!
- Да, я счастливый человек, - слишком громко заявилСебастьян.
- Я тоже, я тоже.
- Мы с Джиной вызвались добровольно участвовать чтении Шекспира, - сказал маркиз и поднялся, едва не опрокинув стул. - Если позволите, мы…
- Не смею вас задерживать. Я сам подумывал об участии в представлении и знаю, что леди Роулингс думает так же. - Повернувшись, Кэм помахал Эсме.
К возмущению Джины, ее лучшая подруга настолько сердечно улыбнулась герцогу, что она почувствовала некоторое замешательство. Эсма не имела права столь откровенно соблазнять ее мужа.
- Идем, Себастьян! - процедила она и направилась леди Троубридж.
Молодой актер Реджиналвд Джерард стоял в окружении взволнованных дебютанток, которые все как одна хихикали и умоляли дать им роль героини. Но их надежды моментально развеяла леди Троубридж.
- Простите, девочки, только мы с вашими матерями считаем, что для незамужних барышень играть в пьесе довольно рискованно. Я не хочу никакого злословия по поводу моих приемов! - сообщила хозяйка, игнорируя тот факт, что ее вечера уже два месяца были основным источником разнообразных сплетен. - Нет, мистер Джерард обязан иметь дело только с замужними дамами. Например, вы четверо! - воскликнула она. - Это будет великолепно!
Джина заметила, как вытянулось лицо у Реджинальда Джерарда, который явно не горел желанием проводить дни с замужними дамами. Видимо, актер надеялся склонить к бегству одну из наследниц.
- Я полностью с вами согласен, миледи, - поддержал хозяйку Себастьян. - Драматическая проза слишком возбуждающе действует на юных девушек.
- О какой пьесе идет речь? - спросил Кэм.
- "Много шума из ничего". Всего несколько сцен, - ответил молодой актер. Несмотря на разочарование, он уже овладел собой и поклонился - Могу я представиться? Реджинальд Джерард.
- По-моему, я видел вас в "Ковент-Гардене", - с поклоном ответил Себастьян. - Я маркиз Боннингтон, это герцогиня Гертон и леди Роулингс. А также герцог Гертон, - добавил он.
Реджинальд улыбнулся:
- Думаю, у нас получится очаровательное представление. Возможно, герцогиня будет играть Геро и…
- Нет, - прервал его Кэм. - Мы с герцогиней лучше сыграем Беатриче и Бенедикта. А поскольку мы все-таки женаты, мне будет горестно видеть другого мужчину под окном ее спальни.
- О, конечно, - ответил Реджинальд.
- Что это за окно спальни? - насторожился Себастьян.
- В пьесе Клавдио… им, очевидно, будете вы, милорд… решил, что его невеста Геро неверна ему, раз он видит под ее окном другого мужчину.
- Мне это кажется в высшей степени неприличным, - сердито произнес маркиз. - Подходит ли такая пьеса для столь разнородного общества?
- В прошлом сезоне она имела огромный успех, - вежливо сказал Реджинальд. - Кроме того, мы поставим лишь несколько сцен. Если в них что-то смутит вас и леди Роулингс, мы всегда можем обойти это место. Предлагаю встретиться перед ужином в библиотеке и обсудить сцены.
Джина вдруг почувствовала теплую руку на своей талии.
- Полагаешь, мы сумеем уцелеть, проведя вчетвером час или более того?
- Что ты имеешь в виду?
- Думаю, ты заметила, как твой жених беседует с прекрасной леди Роулингс?
И действительно, Себастьян что-то увлеченно говорил Эсме, пока та рассеянно кусала яблоко.
- По-моему, ты страдаешь тем же недугом, - заметила Джина.
Он засмеялся.
- А почему нет? Она красива, соблазнительна и вполне дружелюбна.
- Ты называешь это дружелюбием?
- Готов поспорить, что Боннингтон читает ей нотации за ее "дружелюбие".
Будто в подтверждение этих слов Эсма принялась грызть яблоко, ее щеки пылали.
- Из нее вышла бы превосходная Диана, - сказал он.
- Диана, богиня-девственница? - с ноткой скептицизма поинтересовалась Джина.
- Странно, правда? Но ведь она, невзирая на все свое дружелюбие, и в самом деле недотрога. Возможно, я это и ухвачу, если она согласится мне позировать.
Джина посмотрела на мужа, который изучал Эсму, словно ювелир, оценивающий драгоценный бриллиант.
- Я думала, ты уже работаешь над Дианой. Тебе не скучно делать еще одну фигуру той же богини?
- Нет. Все женщины разные. Давая имена богинь, просто вкладываем в это имя то, что видим на их лицах. Леди Роулингс, например, дерзкая, красивая, даже эротичная, но одновременно сдержанная и осторожная., Уверен, что она не делит постель с Бардеттом, хотя очень старается доказать обратное.
Джина взглянула на мужа с еще большим уважением!
Через некоторое время, когда они с Эсмой возвращались домой, ей нестерпимо захотелось узнать, видел ли Кэм, что они уходят. Она уже почти обернулась, но Эсма схватила ее за локоть.
- Не оглядывайся! - прошептала она, и глаза у нее лукаво блеснули. - Конечно, он смотрит, но ты ведь не хочешь, чтобы он угадал твое желание?
- Себастьян?
- Я имела в виду не Себастьяна, дурочка! - воскликнула Эсма. - Конечно, я имею в виду твоего прекрасного мужа!
- Рада, что ты находишь его прекрасным, - колко ответила Джина.
- Конечно, нахожу. Господи! - Подруга изумленно раскрыла глаза. - Не думаешь ли ты, что я…
- Разумеется, нет.
- Да!
У Эсмы такие восхитительные ямочки, ничего удивительного, что каждый мужчина влюбляется в нее, включая Кэма.
- Оставь свои глупости. Ты знаешь, что я не имею дела с умными мужчинами. - Эсма взяла Джину под руку. - Могу я сказать тебе одну вещь?
Подруга кивнула.
- Я думаю, ты не должна его бросать.
Глава 9
Кусок розового мрамора и задумчивый герцог
Кэм оглядел кусок мрамора, который трое слуг осторожно поставили на эксминстерский ковер. Без сомнения, леди Роулингс с ее великолепными формами и блестящими волосами больше всех походила на Мариссу, а следовательно, на прекрасную богиню, какую он мог бы найти в Англии. Вероятно, Эсма даже согласится на весьма рискованный шаг быть изваянной в розовом мраморе как сидящая полуобнаженная богиня.
Но сейчас герцога почему-то мало интересовала богиня охоты, не говоря уже о настойчивом требовании кузена сделать вместо женской скульптуры что-нибудь другое. Мысли Кэма были заняты пьесой "Много шума из ничего", которую леди Троубридж прислала ему. Когда он впервые покинул Англию, то, испытывая муки одиночества, снова и снова читал пьесы Шекспира, тосковал по дому и английскому камину, по английскому языку и английскому элю.
Однако ему ни разу не приходило в голову сыграть роль Бенедикта для своей жены Беатриче. Он никогда не думал о себе как о женатом человеке, да и с какой стати? Тем не менее, читая Шекспира, герцог представлял Джину с ее стройным телом, шелковистыми рыжими волосами, неукротимым любопытством и проницательным умом. Он продолжал носить обручальное кольцо, хотя и не обращал на это внимания.
Кэм опять взглянул на мрамор. Нет, Джина не смогла бы позировать ему. У нее слишком живой и заинтересованный взгляд, а богиня, ненавидевшая людей, никогда бы не смотрела на человека столь искренним взглядом, никогда бы не приветствовала его с такой радостью, будто действительно скучала по нему. И богиня уж точно не писала бы своему не выполняющему обязанностей мужу сотни писем.