Она прерывисто вздохнула. Выражение лица явно выдавало ее. Или ее сердце? Дейн, должно быть, понял, что с ней происходит. По ее лицу. Ведь он так и вперился в нее взглядом, как если бы видел ее насквозь. Он видел все, что не видели другие. Он видел то, что она сама не могла видеть.
- Джулианна, ты заявила, что никогда не выйдешь замуж. Ты хочешь остаться одна?
- Нет! - выдохнула она.
- И я этого не хочу, - сказал он. - Так в чем же дело?
Боль сжала ее горло так, что она едва могла говорить.
- Я не знаю, - прошептала она срывающимся шепотом. - Не знаю!
Он смотрел на нее почти обвиняюще.
- Ты хотела бы иметь мужа, Джулианна? Знаю, ты хотела бы стать женой.
- Что же из того? Ты разве не видишь? Я не хочу! Его глаза потемнели.
- Что, скажи на милость, все это значит? Мы лежали с тобой в постели, Джулианна. Как мужчина и женщина. Как подобает мужу и жене. К таким вещам я не отношусь легко. И тебе следовало бы относиться так же.
- О! Не читай мне нотацию, Дейн! Я не хочу выходить за тебя замуж из чувства долга или по обязанности. Или из любых других соображений, связанных с понятием чести. Мое чувство чести запрещает мне это. Я хочу от замужества больше, чем это. Я хочу большего от мужа!
Он нетерпеливо воскликнул:
- Джулианна!..
Джулианна дрожала от головы до пят.
- И не только это, - выкрикнула она. - Не только это!
Глаза Дейна сузились.
- Что еще?
Ей удалось в какой-то мере овладеть собой.
- Ты сказал, что дашь мне детей и… и все, что я захочу. Но я хочу иметь мужа, который был бы мне верен и не обманывал меня. Я хочу иметь мужа, который был бы рядом с женой каждый день… каждый день моей жизни! Я хочу иметь мужа, который рассказывал бы нашим детям сказки и помогал им подняться, когда они упадут! Может быть, я эгоистична, но я хочу иметь мужа, для которого была бы важнее всего остального я.
- Я стану таким мужем, Джулианна. Дай мне возможность доказать это.
- Нет, -г сказала она запальчиво, - ты не сможешь. Ты не можешь. Ты говорил, что боишься умереть, но твое поведение свидетельствует об обратном. Я… я не понимаю, почему ты делаешь то, что ты делаешь? Может быть, таким образом ты пытаешься наказать себя. Может быть, это вопрос храбрости, вопрос мужества! Ты говорил, что лучший способ преодолеть страх - это встретиться с опасностью лицом к лицу. Но я не могу так. Не могу! Я не хочу иметь мужа, который то появляется, то исчезает из моей жизни, когда ему понадобится! Я не смогу существовать, зная, что, когда ты уходишь, может случиться так, что я уже никогда больше не увижу тебя. Я не смогу так жить. Ненавижу то, как ты по собственной воле подвергаешь себя опасности. Я ненавижу это!
Эти слова, произнесенные со всей твердостью, вылились из самого сердца.
Дейн был поражен услышанным. Джулианна поняла это по тому, как его губы сложились в ниточку. Она попыталась отнять у него свои руки, но он только сильнее сжал их.
- Черт, - вырвалось у него, - Джулианна, у меня нет выбора. Игра не кончена. Я должен довести ее до конца. Сейчас я не могу отказаться от нее.
- Вот чем мы отличаемся. Для тебя это игра, а для меня - твоя жизнь! - Она болезненно поморщилась. - Я знаю, что ты не можешь остановиться сейчас. Знаю, что это вопрос чести, вопрос лояльности. Я понимаю, действительно понимаю. Но я не могу смириться с этим. Не могу. Я хочу иметь мужа, Дейн, а не маску.
Дейн откинулся назад.
- Хорошо же ты обо мне думаешь, - сказал он резким, неприятным голосом. В карете воцарилось напряженное молчание. Дейн сердито хмурился, сжав челюсти с такой силой, что, казалось, они вот-вот расколются на мелкие кусочки.
В конце концов он перевел взгляд в сторону.
- Боже милостивый, - внезапно взорвался он, - почему мы совсем не движемся?
Та же мысль мелькнула в голове у Джулианны. От театра продолжали отъезжать все новые экипажи. Их карета застряла на углу. Бесконечная вереница экипажей запрудила узкую улицу, и ни один не мог сдвинуться с места.
Джулианна посмотрела в окно. Мимо проходила пара. Лицо мужчины наполовину скрывала тень, но в нем было что-то такое, что привлекло ее внимание.
На его спутнице была изящная шляпка с красной вуалью, гармонирующей с ее платьем. Они остановились на углу возле наемной коляски. Кучер с фонарем в руке стоял, готовясь помочь даме. Изящная ручка в перчатке легла на его руку, а второй рукой дама откинула вуаль.
В голове у Джулианны мелькнула мысль, что эта женщина в свое время, несомненно, была удивительно хороша собой. Нет, она оставалась красавицей. Она не была ни молоденькой, ни старой. Фигура ее отличалась стройностью, которой позавидовали бы женщины вдвое моложе ее.
Прежде чем сесть в коляску, она помедлила и обернулась к сопровождавшему ее мужчине. Свет от фонаря упал на ее лицо.
Джулианна сама себе не верила. Весь мир, казалось, застыл. И застыла кровь в жилах.
- О Боже!
Непослушными руками она отыскала ручку, распахнула дверцу, бросилась из кареты и в спешке упала на одно колено. Пытаясь подняться, она опиралась на руки.
А когда подняла голову, то увидела, что дверца наемной коляски захлопнулась, и та мягко покатилась, первая из всех экипажей.
Обхватив за талию Джулианну, Дейн поднял ее на ноги.
- Джулианна! В чем дело? Она не слышала его.
- Подождите! - крикнула она. - Подождите!
Он в недоумении перевел взгляд от коляски, которая вскоре исчезла в темноте, на белое лицо Джулианны.
- В чем дело? - резко спросил он. - Ты знаешь эту женщину?
Она смотрела на него, потрясенная, потому что увидела лицо, которое едва знала. Лицо, которое никогда не надеялась больше увидеть. Но которое она не могла не узнать.
- Это была моя мать, - сказала она ошеломленно. - Это была моя мать.
Глава 18
- Котенок, но ведь ты была совсем маленькой, когда в последний раз видела свою мать!
Когда они оказались в ее гостиной, Дейн устроился на диване, обитом золотистой парчой. Дейн не мог забыть выражение, застывшее в тот миг на лице Джулианны. Казалось, она увидела привидение. В его сердце как будто засела заноза.
Не было никакой надежды догнать коляску, унесшую даму под вуалью. Дейн побежал было за ней, но безуспешно.
Джулианна кивнула.
- Мне было три года.
Она все еще не оправилась от шока. Он наполнил два бокала вином, принесенным миссис Макартур. Один он протянул Джулианне.
- Выпей это, ты все еще бледна. Она сделала глоток.
- Еще, - подбодрил он ее.
Она повиновалась. Улыбка тронула его губы.
- Вот так-то лучше, - одобрил он.
Она улыбнулась в ответ, но сразу же отвела взгляд и прикусила губу.
- Как это может быть? Как?
- Ты могла обознаться, - напомнил он ей. - Ты увидела эту женщину, но было темно!
- Знаю-знаю. И все же у меня появилось очень странное чувство… Я не уверена, что могу объяснить его. Это как если бы я знала, что она мне чужая, но все во мне внезапно запротестовало, закричало, что я должна узнать ее. И я узнала.
- Джулианна, - мягко сказал он, - если тебе было только три года, ты не можешь достаточно отчетливо помнить ее.
Что-то промелькнуло на ее лице.
- Это правда, у меня не осталось воспоминаний о ней. Я… я не помню, чтобы грустила, что у меня нет матери. У меня были братья, которых я любила и которые любили меня. Но в Терстон-Холле, фамильном особняке, хранился семейный портрет, на котором были я, Себастьян, Джастин и наши родители. Он был написан до того, как мама покинула нас. Говорили, что портрет на редкость удался, что художник смог отобразить внутреннюю сущность каждого из нас. Себастьян-защитник, бунтарь Джастин, суровый отец и ветреная мать - вот какой это портрет. После того как мама покинула нас, отец отправил его на чердак. - Она помолчала, а потом продолжила: - Но я часто прокрадывалась, чтобы посмотреть на него. А когда отец умер и Себастьян стал маркизом, он вернул портрет в галерею. Портрет зачаровывал меня. Я редко проходила мимо, не взглянув на него. Когда я была маленькой, то думала, что моя мать самая красивая из всех красавиц, которые только есть на белом свете. - Она тронула каштановый локон, который упал ей на грудь. - Как-то одна из моих подруг даже заметила: "Очень жаль, что ты не унаследовала ее зеленые глаза и яркие краски, как Джастин". Но я была довольна… Я не помнила того времени, когда бы я не знала, что моя мать совершила что-то ужасное. Я восхищалась ее красотой, но не хотела быть похожей на нее. И на отца тоже. - Сделав паузу, Джулианна сказала очень тихим голосом: - Возможно, я глупа. Возможно, мои глаза обманули меня. И мой рассудок тоже. И все же что-то говорит мне, что женщина, которую я видела, - моя мать. - Она покачала головой. - Но как это может быть? Как это может быть?
Все это не помещалось в ее голове. Рассудок отказывался понимать. Умершая женщина оказывается живой почти через четверть века после гибели… В это невозможно поверить. И все же Джулианна убеждена в этом.
- Джулианна, - сказал он ровным голосом, - ты говорила, что она умерла много лет тому назад. Расскажи еще раз, как это случилось.
- Она бежала с другим мужчиной. Корабль, на котором они плыли через Ла-Манш, перевернулся. Все утонули. Это все, что я знаю.
- А Себастьян и Джастин могут знать больше?
- Не думаю. - Ее глаза беспомощно смотрели на него. - Дейн…
Он отодвинул бокалы.
- Ты вся дрожишь! - воскликнул он.
Какое-то время он молча смотрел на Джулианну, потом нежно провел пальцами по ее щеке. Что-то блеснуло в ее глазах.
Он притянул ее к себе и обнял.
- Сопротивляйся сколько угодно, но этой ночью я не оставлю тебя одну.
Джулианна спрятала лицо у него на груди, она не хотела протестовать. И не хотела, чтобы он уходил. В спальне Дейн, не мешкая, стянул с нее платье. Затем опустился на колени, чтобы снять с нее чулки и туфельки, а она удерживала равновесие, положив ладошки на его плечи. Нетерпеливо разделся сам. Когда он выпрямился, она все еще стояла, не двигаясь. Он застыл, когда она протянула руку, и ее тонкие пальчики запутались в темных колечках волос на его груди.
Их глаза встретились. Безмолвная мольба. Безмолвная капитуляция. Какое это имело значение? Она стоит обнаженная в свете луны, обнаженная в его объятиях. Она запрокинула лицо, и ее губы потянулись навстречу его губам. Его охватил огонь. Ощущение теплых губ сжигало его. Он так и не прервал поцелуя, пока нес ее к кровати.
Она провела рукой по его гибкой мускулистой спине. Может быть, это вино сделало ее такой безрассудной? Ей не хотелось думать, а хотелось чувствовать. И чувствовать его, Дейна. Робкие пальцы переместились к его животу. Они добрались до места, где волосы стали грубее, обильнее.
Его мышцы отреагировали. Он поцеловал ее в шею.
- Да, котенок, да.
Это одобрение заставило ее покраснеть. Обхватив копье Дейна пальцами, чувствуя, как оно шевелится и становится еще горячее, Джулианна провела пальцем по гладкому, округлому кончику…
- Очень впечатляет, - шепнула она.
- Я знаю.
Ее глаза расширились. Дейн рассмеялся.
Джулианна изобразила гнев и убрала пальцы, выпустив предмет гордости Дейна.
- Тебе было приятно?
- Нахальная девица. - Хрипловатый смех раздался где-то у ее щеки. Длинные пальцы сомкнулись вокруг ее кисти, направляя в прежнее место.
Джулианне захотелось посмотреть вниз. Тело Дейна изнывало от голода. Он хотел ее. И вид собственной руки, плотно обхватившей его плоть, невероятно возбуждал Джулианну.
Ее глаза снова широко раскрылись. Плоть Дейна была горячей. Невероятно горячей. Но более того, она была очень твердой.
- Умоляю вас, леди, продолжайте.
И она исполняла просьбу, пока он не застонал и не объявил, что больше не может терпеть.
Он перевернул ее на спину. Его рука скользнула под ее колено, небрежно поласкала его, двинулась выше и властно сжала бедро. Он целовал ее почти лениво, а его рука оказалась совсем рядом, мучительно рядом с ведущей внутрь ложбинкой, но не касалась ее.
- Как ты меня спросила? - шепнул он. - Тебе приятно?
Его палец вошел в теплые влажные розовые складочки только для того, чтобы снова выйти. Дыхание у нее прервалось.
- Что, Джулианна? Тебе приятно?
Она припала к его плечам в муке неудовлетворенности.
Губы Дейна добрались до ее шелкового живота. В мозгу у Джулианны проносились бесстыдные картины их последней ночи в охотничьем домике: вот он широко развел ее ноги, вот его темная голова оказалась там, между бедрами, а вот и бесстыдные пальцы, раздвигающие влажные тугие складки, желающие добраться до дарящего наслаждение бугорка, спрятанного внутри…
- Ты скажешь мне, чего тебе хочется, сладкая моя?
Он произнес это льстивым тоном. Языком он провел пылающую линию по краю треугольничка из каштановых завитков. Он поднял голову и обжег ее взглядом золотисто-карих глаз.
- Я… я не могу сказать этого.
Ей больше не было холодно - она была в огне.
- Ты все еще так стыдлива? Конечно, можешь. Ты можешь получить все, что пожелаешь, любовь моя.
- Дейн! - Он ведь знал, конечно, он знал. - Я не могу!
Она в изнеможении повернула набок голову. Она ощущала его влажное дыхание. "Пожалуйста", - мысленно молила она в неистовстве. Она хотела почувствовать, как он ласкает "там". Еще один раз, еще раз…
- Скажи мне. Раздразни меня. Она облизнула губы.
- Поцелуй меня, как тогда, раньше.
Он улыбался. Она могла понять это по его голосу.
- Как, сладкая?
- Ты знаешь, - произнесла она чуть слышно.
- Вот так? - шепнул он.
Он коснулся чего-то очень горячего, самой сердцевины того, что набухало и сладко ныло.
При первом движении его языка ее тело напряглось, хотя внутри разливалась слабость. В легких не оказалось воздуха.
Она извивалась с каждым движением его языка. Его рта. Его тела. Извивалась, пока не изнемогла от любовного жара, пока из ее горла не вырвался хриплый стон. Не в силах больше выносить эту утонченную пытку, она запустила пальцы в его волосы, а затем Схватила его за руки, привлекая к себе. Он навис над ней. Их руки встретились. Пальцы переплелись. Его рот был непереносимо сладким. Только одно было нужно. Только он был нужен.
- Сейчас, Дейн, сейчас.
Она почувствовала, что он засмеялся.
- Потерпи, котенок, тогда все будет еще слаще. Но он дал ей то, что она хотела, то, в чем они оба нуждались. Гибкое движение его бедер - и он вошел в нее. Проникновение было глубоким. Сильным. Оно отдалось во всех уголках ее тела.
Дейн приподнялся, оставив в Джулианне только около дюйма своего копья. Ее влажное лоно прильнуло к нему, как если бы Джулианна не могла перенести, что жадная плоть Дейна покинет ее.
И она действительно не могла.
- Не останавливайся. - Это была мольба, стон. - Не останавливайся!
Когда Дейн поцеловал ее рот, Джулианна почти вскрикнула.
- Котенок, - шептал он. - Котенок.
Очень медленно он поднял голову. Золотисто-карие глаза были горячими, горячее, чем пламя. Джулианна не могла оторваться от них, когда он снова вошел в нее. А когда он поцеловал ее, из груди Джулианны вырвался крик. Невыносимое наслаждение пронзило ее. До самых костей. Ее пальцы впились в его плечи, ощущая упругость его мышц и кожи. Ощущения все нарастали вместе с убыстряющимся и почти невозможным ритмом его движений. Она тоже приближалась к кульминации, искала ее. Ее руки напряглись и замерли. Волна ощущений накрыла ее. И тогда она узнала… Это были небеса. Это было блаженство. Это была любовь.
На следующий день еще до полудня Джулианна вошла в свою гостиную в сопровождении только что подъехавших братьев.
- Что все это значит, Джул? Твое послание заставляет предположить нечто срочное. - Джастин шел на шаг впереди Себастьяна.
Дейн был уже там. Он стоял, прислонившись к облицовке камина. При их появлении он выпрямился.
- Себастьян, Джастин. Это виконт Гранвилл. Джулианна представила их друг другу слегка срывающимся голосом.
Мужчины обменялись любезностями. Серые глаза Себастьяна переместились на Джулианну.
- Джул, если хочешь, мы зайдем позднее. Джулианна кашлянула.
- Нет. На самом деле я попросила Дейна присутствовать при нашем разговоре.
Его имя сорвалось с ее губ прежде, чем она осознала это. Фамильярность, как и румянец на ее щеках, не остались незамеченными. Братья обменялись взглядами.
Себастьян уселся в кресло напротив дивана, а Джастин устроился рядом, вытянув перед собой длинные ноги. Дейн подошел и встал возле шахматного столика.
Джулианна села в свое любимое кресло времен королевы Анны и подобрала под себя ноги. Себастьян нахмурился.
- Надеюсь, ты не попала в беду?
Она покачала головой. Набрав воздуху, она решительно выставила вперед подбородок.
- Прошлым вечером я видела мать. Сделанное ровным тоном сообщение было встречено изумленным молчанием.
Его нарушил короткий смешок Джастина.
- Что это ты говоришь! Джул, ты так шутишь? Джулианна покачала головой:
- Такими вещами не шутят. Я видела ее прошлым вечером. Она садилась в коляску у Королевского театра после, окончания представления.
- Почему ты утверждаешь, что это была она?
- Я не могу утверждать, - призналась она, - но тот портрет в Терстон-Холле… Джастин, я знаю, как тебе это неприятно, но она все еще так похожа на тебя, что у меня сердце оборвалось.
- Боже милостивый! Могу себе представить. Такая встреча потрясет кого угодно.
- Так и было. О Боже, так было! Знаю, это звучит нелепо. Знаю, что больно. Знаю, это возвращает к тому, что лучше было бы забыть… В этом есть что-то жуткое, сверхъестественное. Если бы вы увидели ее, вы бы тоже поняли… Это была мать. Я чувствовала это всем своим существом!
Джастин никак не отреагировал. Он сидел, опустив глаза. По его лицу невозможно было понять, что он думает и что он чувствует.
Дейн сделал шаг вперед.
- Если вы пожелаете, у меня есть возможность… провести некоторое расследование.
Себастьян посуровел.
- Со всей осторожностью? Наше имя достаточно уже смешивали с грязью. У меня нет никакого желания подвергать наших жен и детей опасности пройти весь тот кошмар, через который пришлось пройти нам, когда мы были еще детьми.
- За это я ручаюсь. - Дейн кивнул. - Джулианна рассказала мне, - Дейн тщательно подбирал слова, чтобы быть предельно тактичным, - об обстоятельствах, при которых ваша мать покинула вас…
Тень улыбки появилась на губах Джастина.
- Давайте не будем играть словами, старина. Дафна Стирлинг, маркиза Терстон, покинула Англию со своим любовником. Их пакетбот затонул в шторм в районе Кале. Все, кто находился на судне, утонули. - Он отвернулся и напряженной походкой отошел к окну.
Дейн переводил взгляд с одного на другого.
- Хотя это представляется чрезвычайно неправдоподобным и почти невозможным, все же существует вероятность того, что Дафна Стирлинг выжила. Но если это так, где она была все это время?
Снова воцарилось молчание. Ни Себастьян с Джастином, ни Джулианна не вымолвили ни слова.