- Добро пожаловать, друг, - с улыбкой приветствовал Джека Нахилзи, правая рука Кочиса.
Высокий и худощавый, он был лет на десять старше Джека. Джек ответил на приветствие и спешился.
- Кочис ждет тебя у своего очага, - сообщил Нахилзи, принимая поводья вороного. - Позволь мне позаботиться о твоем коне.
Джек не стал благодарить - это было не в обычаях апачей, - но знак уважения со стороны Нахилзи польстил ему. Когда-то они вместе участвовали в военных действиях против мексиканцев.
Он без труда нашел вигвам Кочиса. Вождь сидел снаружи, освещенный лунным светом. Он поднялся и обнял Джека.
- Входи, брат, - сказал Кочис, пристально вглядываясь в его лицо.
Джек последовал за ним в вигвам и уселся у очага. Первая жена Кочиса подала ему чашу хмельного напитка. Ей было лет сорок пять - столько же, сколько Кочису, - но выглядела она на все шестьдесят. Женщина улыбнулась и вышла.
- Вижу, боги хранят тебя, - заметил Кочис.
- Да и тебя не забывают, - отозвался Джек. Они улыбнулись и оставили формальности.
- Приятно видеть тебя снова, - сказал Кочис. - Много зим прошло с тех пор, как мы сражались плечом к плечу. Но я знаю, что могу повернуться к тебе спиной, ничего не опасаясь. Это далеко не пустяк.
В соответствии с обычаем Джек со спокойным достоинством принял комплимент, ничем не выразив удовольствия.
- У нас есть общий друг, - сказал Кочис.
- Кто же?
- Женщина, прекрасная, как рассвет в горах, с волосами цвета полуденного солнца.
Джек поперхнулся:
- Кэндис?
- Мне неизвестно ее имя. - Кочис с веселым любопытством наблюдал за ним. - Храбрая женщина. Я бы охотно сделал ее своей третьей женой, если бы две первые не доставляли мне столько хлопот. - Он рассмеялся.
Джек вздрогнул. Даже Кочис не устоял перед ее чарами!
- У нее уже есть пара мужей, - процедил он. - Я один из них.
Кочис фыркнул:
- Это что - новый обычай белых? Понятно, когда у мужчины много жен. Но чтобы женщина имела нескольких мужей?
- Нет, - отрезал Джек, чувствуя себя предельно глупо. - Мне пришлось жениться на Кэндис, чтобы забрать ее у Хауки, одного из моих сородичей. Он захватил ее во время рейда. Она была уверена, что ее первый муж умер. - Джек нахмурился при мысли о Кинкейде.
- Если ты все еще хочешь эту женщину, почему не отобьешь ее, как это принято у апачей? Ты ее последний муж - значит, она твоя.
Джек нахмурился:
- Она сделала свой выбор. Где ты видел ее? На перевале? Кочис кивнул.
- Сделала выбор? Ты заговорил, как белый. Настоящий апачи отрезал бы ей нос. Или хотя бы поколотил за неверность.
Джек не ответил.
- Ты и выглядишь, как белый, - неодобрительно заметил Кочис.
- Это почему же? - мрачно возразил Джек. - Разве я одет не как апачи? - Он указал на свое облачение из кожи и ожерелье воина на шее.
- Не одежда делает человека апачи, - Кочис отхлебнул из чаши, - а поступки. Ты ведешь себя, как белый.
- Не всегда. Кочис усмехнулся:
- Пытаешься усидеть на колючках? Это еще никому не удавалось. Нужно твердо стоять на ногах.
- Это проще сказать, чем сделать.
- Нельзя одновременно находиться в двух разных мирах.
- Видимо, мне суждено оставаться между ними. Кочис грустно улыбнулся:
- Оглянись вокруг, брат мой. Оглянись внимательно и скажи мне, что ты видишь.
- Я вижу славных воинов.
- Наша слава в прошлом. Когда-то мы были воинами и охотниками, теперь стали пастухами. Разве ты не заметил, что мы выращиваем скот белых людей?
Джек предпочел воздержаться от комментариев. Правительство передало племени скот, и Кочис заставил соплеменников ухаживать за ним. Апачи, испокон веков промышлявшие охотой, считали это занятие унизительным. Но поселенцы, войска и многочисленные путешественники растревожили диких животных, заставив их покинуть родные места. Так что дар правительства пришелся кстати, и апачам ничего не оставалось, как принять его. Признаться Кочису, что он сам пас скот, значило бы оскорбить его в лучших чувствах.
- Я догадываюсь, о чем ты думаешь. Скот - это дар Соединенных Штатов. - Вождь пожал плечами. - У меня тяжело на сердце. Мой народ несчастен. Мы больше не свободны. Белых людей так много, что в глубине души я знаю: если мы не усвоим их обычаи, мой народ исчезнет с лица земли. Я пытаюсь усвоить. Только поэтому я поклялся защищать белых и даже сражаться со своими братьями. Мне необходимы знания. Я хочу понять белого человека.
Джек кивнул:
- Ты поступаешь мудро. Белые люди могущественны. Их сила не только в ружьях и пушках, но также в их числе и знаниях. Думаю, ты избрал верный путь.
Кочис вздохнул, словно даже обсуждение этой темы было для него тяжким бременем.
- Но почему, Ниньо Сальваж? Почему ты предпочел жить с белыми?
Джек напрягся. Кочис назвал его по имени, а значит, он не вправе уклониться от ответа.
- Это случилось в ту пору, когда листва подернулась золотом, - медленно начал он, отхлебнув из чаши. Он рассказал Кочису о рейде за скотом, состоявшемся много лет назад, о столкновении с отрядом вооруженных ковбоев и о том, как он убил своего первого белого. - Вскоре после этого моих двоюродных братьев заманили в ловушку. Белые пригласили их к себе, напоили, а потом убили. Я был в составе отряда, который выступил в поход, чтобы отомстить за их неприкаянные души.
Кочис внимательно наблюдал за ним в неровном свете очага.
- Ты был закаленным воином. И далеко не в первый раз вышел на тропу войны.
- Да. Против мексиканцев, папаго и пауни. - Джек поднял глаза. - Но никогда против белых.
Тягостное молчание, нарушаемое лишь потрескиванием поленьев, повисло в вигваме.
- Мы сожгли целый караван фургонов, пощадив только женщин и детей. Пленных не брали. В тот день я убил много мужчин и снял с них скальпы. Как и они сняли скальпы с моих двоюродных братьев. Но я не чувствовал себя воином. - Джек посмотрел в темные глаза Кочиса. - Эта резня отравила не только мое сердце и душу, но и тело. Меня вывернуло наизнанку. Никто не видел моей слабости - но я-то знал! Это было знамение богов. Я понял, что не могу сражаться против людей одной со мной крови. - Он помолчал. - Как и сражаться на их стороне.
- И ты ступил на путь одиночества, - подытожил Кочис, не сводя с него взгляда.
- Да.
- Это трудный путь, если вообще возможный. Наступит день, когда тебе придется сделать выбор.
Джек напрягся.
- Нет.
- Белые войска преследуют апачей, оттесняя их в резервации. Твой народ пока еще свободен, но надолго ли?
- Шоцки никто не трогает, - возразил Джек.
- Ты стал настолько белым, что разучился понимать язык дыма? На севере апачей заставляют жить на одном месте, в обнесенных оградой загонах.
До Джека доходили отдельные слухи, но он не придавал им особого значения. Племена апачей были не слишком близки.
- Куда ты отправился после того, как покинул свой народ?
- На восток, - ответил Джек. - Я двинулся на восток, пересек Техас и в конечном счете добрался до большого города, Нового Орлеана. - Он поморщился. - Никогда не видел столько белых в одном месте.
- Расскажи. - Кочис подался вперед. - Расскажи мне все. Они просидели всю ночь напролет, разговаривая и прихлебывая из чаши.
Глава 45
Прошло почти две недели с тех пор, как Кэндис оказалась в заточении в публичном доме.
Она не находила себе места от ярости и беспокойства, строя планы побега или убийства - в зависимости от того, какая возможность представится раньше. И грезила о Джеке. Иногда захаживала Лорна. После омерзительной сцены с участием Кинкейда эта женщина заявилась во второй раз, и Кэндис наградила ее оплеухой, когда она попыталась прикоснуться к ней. С тех пор Лорна держалась на расстоянии, бросая на девушку жадные взгляды. Она даже пообещала помочь Кэндис бежать, если та пустит ее в свою постель. Кэндис рассмеялась ей в лицо.
Поползновения Лорны серьезно тревожили Кэндис. Женщина ненавидела ее с не меньшей силой, чем вожделела. Кэндис опасалась, что, отвергнутая, Лорна причинит ей вред каким-нибудь изощренным способом. Единственной защитой Кэндис был Кинкейд. Он добился ее покорности, пригрозив связать и отдать Лорне. Но смирение было не в натуре Кэндис, а угрозы Кинкейда только ожесточили ее. Она ждала своего часа, чтобы сразиться с ним не на жизнь, а на смерть.
Однажды она укусила Кинкейда. Он жестоко избил ее, не оставив живого места на теле. Но затем не прикасался целых четыре дня, так что в определенном смысле избиение стоило того. Кинкейд наслаждался покорностью Кэндис. Угроза отдать ее Лорне, подкрепленная несколькими хлесткими пощечинами, заставляла девушку выполнять все его прихоти. Ей приходилось делать немыслимые вещи: брать в рот его плоть и давиться семенем. Кэндис поклялась, что рано или поздно убьет его.
Только сны поддерживали ее духовные силы. И у Кэндис по-прежнему не было месячных.
Новая жизнь росла в ней, укрепляя решимость Кэндис не только выжить, но и выбраться из чудовищной ситуации, в которую она попала. Она должна позаботиться о своем ребенке.
В середине дня явился Кинкейд. Кэндис встретила его ненавидящим взглядом, который не произвел на него никакого впечатления.
- Я заказал тебе ванну. - Он подошел к шкафу и, распахнув дверцы, начал перебирать наряды. - Вечером спустишься вниз. Я хочу, чтобы ты развлекла моего приятеля.
- Что?!
Кинкейд бросил на постель что-то красно-черное.
- Вечером спустишься вниз, одетая как шлюха, и постараешься очаровать моего приятеля, чтобы он забыл, на каком он свете.
- Очаровать? А что, если он пожелает переспать со мной? - ужаснулась Кэндис, решив, что оправдались ее наихудшие опасения и Кинкейд позволит Лорне использовать ее для ублажения клиентов.
Кинкейд грубо схватил Кэндис за подбородок.
- Возможно, милочка, я оставил бы тебя для личных нужд, если бы ты проявляла чуть больше энтузиазма в постели. Но признаться, мне уже порядком надоело совокупляться с доской, которую ты из себя корчишь. - Он шагнул к двери.
На секунду Кэндис замерла, не в состоянии постигнуть услышанное, затем бросилась к нему.
- Вирджил! Ты хочешь сказать, что… Он расхохотался:
- Вот именно, Кэндис. Я могу неплохо заработать на такой красотке. К тому же я готов поручиться, что клиенты не подхватят от тебя какую-нибудь заразу. Сегодня вечером мы начнем с Дика Андерсона. - Я не буду этого делать.
- Вот как? Неужели мне придется тебя избить, чтобы напомнить, кто здесь хозяин?
Кэндис подумала о ребенке, и глаза ее наполнились слезами. Кинкейд расхохотался и вышел, захлопнув дверь.
В отчаянии она опустилась на постель. Ее страхи начинали сбываться.
- Дик, это Кэндис. - Кинкейд улыбнулся, крепко сжимая локоть Кэндис.
- Ты был прав. - Дик Андерсон уставился на девушку немигающим взглядом. - Она великолепна.
- И аппетитна, - ухмыльнулся Кинкейд, положив руку ей на бедро.
Андерсон хмыкнул. Кэндис с трудом заставила себя улыбнуться под жестким взглядом Кинкейда. Она ужасно смущалась, одетая в алый шелковый корсет и черную с блестками юбочку, едва прикрывавшую бедра. Кинкейд привел ее в салон, полный проституток и их клиентов, и усадил за столик между собой и Андерсоном. Тот оказался плотным мужчиной лет пятидесяти с седеющими волосами и изборожденным морщинами лицом. Его рука легла на колено Кэндис и сжала его. Чувствуя на себе угрожающий взгляд Кинкейда, Кэндис натужно улыбнулась.
- Почему бы тебе не пересесть сюда, детка, - предложил ей Андерсон, похлопывая по своему колену.
Кинкейд велел подать напитки. Кэндис поднялась и робко примостилась на коленях Андерсона. Он тут же положил ладонь ей на живот и растопырил пальцы, вжимаясь в плоть.
- Ты поговорил с Арнольдом? - спросил Кинкейд.
- Ясное дело. Он говорит, что меньше чем за две тысячи не продаст.
- Хм. - Кинкейд отхлебнул виски.
- Боюсь только, что ему скоро придется передумать, учитывая всякие там беспорядки и индейцев. - Андерсон скользнул рукой вверх, и Кэндис оцепенела, когда он обхватил ее грудь и начал ласкать, поглаживая сосок.
- Может, следует помочь ему принять решение? - осведомился Кинкейд.
- За партнерство! - Андерсон поднял стакан.
Они чокнулись и выпили. - Что-то ты слишком
тихая, детка. Виски для дамы! - окликнул он Лорну и потерся щекой о шею Кэндис. - Хочешь выпить?
- Да.
Следующие полчаса тянулись бесконечно. Андерсон продолжал поглаживать и пощипывать ее грудь. Мужчины обсуждали дела и последние новости, особенно резню, учиненную Джеронимо и его приверженцами. Андерсон снял Кэндис со своих колен и извинился.
- Но я вернусь, - ухмыльнулся он, поцеловав ее в губы. Кэндис вытерпела, не разжимая губ.
Как только он отошел, Кинкейд схватил ее за запястье и вывернул его.
- Ты не оправдываешь моих ожиданий! - зловеще бросил он.
- Ты делаешь мне больно.
- Отвести тебя наверх?
- Нет.
Кинкейд притянул Кэндис к себе, задумчиво поглядывая на ее грудь, выступавшую из глубокого выреза.
- Мне нужно отлучиться по делам на пару часов. Не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость. Джим не спустит с тебя глаз. А позже ляжешь в постель к Андерсону, Кэндис. Я не жду от тебя энтузиазма, раздвинь ноги - и все. - Он отпустил ее.
Вернулся Андерсон и снова усадил Кэндис себе на колени. Кинкейд поднялся.
- Дик, мне нужно утрясти кое-какие дела, но я еще вернусь.
- Отлично, - просиял тот, обхватив талию Кэндис. - Он ведь нам не нужен, правда, детка?
Кинкейд вышел.
- Мм, до чего же ты приятно пахнешь, - промычал Андерсон, уткнувшись носом в ее шею.
Кэндис не шевелилась, едва сдерживая крик. Он сунул руку в вырез лифа, высвободил пышную упругую грудь и сжал, покусывая Кэндис за шею. Она закрыла глаза.
Когда Кэндис открыла их, ей показалось, что она грезит наяву.
В дверях салона стоял Джек Сэвидж. И смотрел прямо на нее.
Глава 46
Кэндис уставилась на него, не менее потрясенная, чем Джек. Сердце у нее глухо и болезненно забилось. Он опустил взгляд, и ее охватил жгучий стыд. Джек смотрел на руку Андерсона, лапавшую ее обнаженную грудь. Когда он снова поднял глаза, девушку обожгла полыхавшая в них ярость.
Андерсон выпустил ее грудь и поднялся на ноги, крепко обнимая ее за талию. Он рассмеялся, когда Кэндис начала лихорадочно поправлять спущенный лиф.
- Напрасные хлопоты, детка. Мы его сейчас все равно снимем. Или ты стесняешься?
Кэндис казалось, что она видит кошмар. Проследив за ее взглядом, Андерсон заметил направлявшегося к ним Джека и напрягся, увидев гневное выражение его лица.
- Кто это? - прошипел он.
- Убери от нее свои лапы, - негромко произнес Джек. Андерсон злобно оскалился:
- Я заплатил за нее. Найди себе другую девку. Джек вперил в него жесткий взгляд.
- Я велел тебе убрать лапы! - повторил он.
- Вот дьявол! - выругался Андерсон, уронив руку. - Даже двухдолларовая шлюха не стоит того, чтобы схлопотать из-за нее пулю. - Он посмотрел на Кэндис. - Я еще вернусь, детка. - Он повернулся, собираясь уйти.
Не успел Андерсон сделать и шага, как Джек схватил его за рубашку и отшвырнул в сторону. Андерсон врезался спиной в столик и повалился на него, опрокинув напитки. Сидевшие за столом с криками и визгом вскочили на ноги. Джек склонился над Андерсоном и, вцепившись в его локти, приблизил к нему лицо.
- Не советую, если ты желаешь себе добра, - прорычал он и выпрямился.
Кэндис била дрожь - от облегчения, восторга и волнения. Завидев Лорну, она придвинулась к Джеку. Он по-прежнему не смотрел на нее, обратив холодный взгляд на хозяйку заведения.
- Сколько стоит эта девка? - спросил Джек.
Лорна молчала.
- Джек! - взмолилась Кэндис.
- Заткнись. Сколько?
- Пять долларов. Джек приподнял брови.
- Не многовато ли? Или у нее есть особые таланты?
- Пять долларов. Она была занята с другим клиентом.
- Я видел, чем она была занята, - обронил Джек. Вытащив револьвер из кобуры, он протянул его Лорне. - Это покроет всю сумму и еще останется.
Лорна собиралась возразить, но передумала.
- Отнеси это в мой кабинет, Джим.
- Но…
- Все в порядке.
Джек повернулся к Кэндис. "Не может быть, чтобы он это серьезно", - подумала девушка. Это всего лишь хитрость, уловка, чтобы выручить ее - не иначе. Трепетно улыбнувшись, Кэндис взяла Джека под руку, но не встретила в его глазах ни капли тепла.
- Пойдем, шлюха.
Глава 47
Он бесцеремонно протащил ее по коридору, втолкнул в комнату и захлопнул за ними дверь.
- Что скажешь, шлюха?
Отпрянув от него, Кэндис прикусила губу.
Джек замер у двери, прислонившись к ней спиной. Он ненавидел Кэндис, ненавидел себя, сознавая, что не может взять ее в таком состоянии. Джек испытывал холодное бешенство, смешанное с почти животным желанием.
Он никак не ожидал того, что произошло в следующее мгновение. Коротко всхлипнув, Кэндис кинулась ему на грудь. Лихорадочно прижимаясь к Джеку, она плакала и повторяла его имя:
- Джек, Господи, Джек, о Джек…
Тысячи вопросов пронеслись в его мозгу вопреки всей очевидности того, что он видел собственными глазами. Оторвав цеплявшиеся за его шею руки, он отшвырнул ее от себя. Кэндис повалилась на кровать. Приподнявшись на локтях, она уставилась на Джека.
- Я пришел сюда, чтобы найти себе шлюху, - хрипло сообщил он. - И кажется, я нашел ее.
- Нет, - всхлипнула она. - Ты ошибаешься.
- Шлюху, которая к тому же является моей женой, - уточнил Джек и покачнулся от захлестнувшей его боли.
Кэндис тяжело дышала, приоткрыв рот и не сводя с Джека расширившихся глаз.
- Джек…
- О Боже! - с мукой в голосе воскликнул он и повернулся к ней спиной, уткнувшись лицом в дверь.
Руки Кэндис обхватили его сзади. Джек оцепенел, ощутив прикосновение ее мягкой груди. Кэндис сотрясалась от судорожных рыданий.
Он повернулся и раскрыл объятия. Ничто на свете не казалось ему более естественным, чем прижать Кэндис к своей груди и зарыться лицом в ее волосы. Она застонала и взглянула на него.
Забыв обо всем, Джек смотрел в темно-голубые глаза, наполненные болью и надеждой, на слезы, струившиеся по ее щекам. Он склонил голову и коснулся губ Кэндис. Она с жаром откликнулась. Их языки соприкоснулись. Джек застонал, признавая полную капитуляцию, и припал к ее губам в требовательном поцелуе.
- Кэндис! - воскликнул он, прижимая ее к себе. - Кэндис!
Все его существо ликовало, тело пульсировало от неистового желания. Не прерывая поцелуя, они упали на постель. Все было забыто - и гнев, и ненависть. Кэндис выгнулась, обхватив Джека ногами и прижимаясь к его вздыбившемуся естеству. Их охватила страсть.
Джек не мог больше терпеть. Никогда еще он не испытывал такой неистовой и всепоглощающей страсти. Сорвав с Кэндис непристойно короткие панталоны, он расстегнул застежку на своих штанах. Она содрогнулась, когда Джек, приподнявшись, яростно вонзился в ее лоно.
Слияние лишило Джека рассудка. Ничего не осталось в целом мире - только он и она.