- Да, мне это говорили. - Джорджи оглянулась вокруг, сжав губы и слегка нахмурив брови. - Надо отнести Хлою вниз. Время укладывать ее спать. - Она вздохнула. - Жаль, мне совсем не хочется спать. - Она бросила на него взгляд из-под ресниц.
- Я могу отнести колыбельку в каюту, - предложил Колин и улыбнулся. - Боюсь, я тоже совсем не хочу спать.
Джорджи наклонилась к колыбельке и прошептала:
- Я на это надеялась.
Когда в свое время Джорджи одевалась на бал поклонников Киприды, она слегка волновалась. Теперь же она испытывала безотчетный страх.
Она пошла на камбуз и взяла у кока кусок дегтярного мыла. Радушный шотландец дал ей также мисочку с песком и водой, чтобы она могла оттереть деготь с рук и лица. Затем в порыве искренней благодарности он порылся в своих запасах и достал маленький флакончик одеколона с запахом фиалки.
- Припас для моей Лиззи, - признался он. - Но думаю, тебе это понадобится раньше, девушка.
Она достала свое единственное приличное платье из белого муслина и разгладила его, как могла, прежде чем надеть. Как последний штрих, она развернула туфли мисс Тафт, которые так долго хранил Колин, и надела их. Со своей койки Кит только фыркнула, когда Джорджи в сотый раз приглаживала и подкалывала непокорные локоны, будто могла привести их в какой-то порядок.
- Его вовсе не заботит, как ты выглядишь, и ты недолго останешься в этом платье.
- Кэтлин Аскот! Что за непристойности ты говоришь, - пристыдила Джорджи сестру, хотя и не могла винить ее за проницательность. - Я просто иду на ужин к капитану Данверсу. - Она опять принялась усмирять свои кудри.
- Ужин. Это теперь так называется? - Кит перевернулась на спину и притворно захрапела. - Тогда я не буду ждать тебя.
- Позови меня, если Хлоя проснется, - попросила Джорджи, посылая воздушный поцелуй спящей дочери и другой - сестре.
Выходя из каюты, она столкнулась с Рейфом. Не было сомнения, что он провел целый день, вычерпывая смрадную жидкость из трюма, потому что от него несло за версту, но, по всей вероятности, юный Ромео не осознавал этого и не знал, что брат раскрыл Кит его обман о возрасте.
- Добрый вечер, мисс Аскот, - произнес он так, словно оказался на светском приеме.
- Я не советую вам встречаться с Кит сегодня вечером, - предупредила его Джорджи. - Она не в настроении.
Как раз в этот момент младшая сестра выглянула в коридор, и ее лицо при виде юноши покраснело от гнева. Она поймала Рейфа за ухо и втащила в каюту. Затем дверь решительно захлопнулась, и сестра принялась отчитывать Рейфа, что он скорее всего надолго запомнит.
Джорджи улыбнулась и продолжила свой путь, уверенная, что это последний визит, который Рейфел Данвере нанес ее младшей сестре.
Приближаясь к капитанской каюте, Джорджи почувствовала, как дрожь предвкушения пробежала по ее телу. С каждым шагом ее страхи отступали, а сердце бешено колотилось в груди.
Колин. Она снова нашла своего странствующего рыцаря. То, что он был лордом Данверсом, уже не имело значения. Джорджи теперь прекрасно поняла, что дядя Финеас просто продал ее лорду Харрису. Если в основе этой истории лежали деньги, у нее не было и капли сомнения в том, кто запустил свои жадные руки в сундуки.
Джорджи недоуменно покачала головой. Отеи оставил им наследство. Они с Кит когда-то были наследницами.
Плохо придется дяде Финеасу, когда они вернутся в Лондон. Она не сомневалась, что Колин сам исправит положение, но не собиралась оставлять своего родственника без собственного возмездия. Потом она стряхнет, как пыль с ног, своих вероломных родичей и навсегда расстанется с ними.
Колин считал, что от имения их отца осталось достаточно денег, так что вместе с наследством от миссис Тафт Кит получит приличное приданое. А это для Джорджи было самым главным.
Но для нее самой все богатства, о которых она мечтала, заключались в любви Колина - с долей состояния Аскотов или без нее. Деньги ничего не значили для него, главное - быть вместе до конца жизни.
Он любил ее безоговорочно и преданно, и Джорджи была счастлива от этого чуда.
Все долгие месяцы, что они были в разлуке, она часто спрашивала себя, влюбился ли он в нее в ту ночь бала; ведь в те несколько часов, проведенных вместе, он украл ее сердце.
Теперь пришло время узнать, осталась ли та ночь для него только приятным воспоминанием или же они смогут обрести жизнь, полную волшебства.
Джорджи легко постучала в дверь. Та немедленно распахнулась, словно Колин ждал ее по другую сторону.
Он низко поклонился в знак приветствия:
- Входи, пожалуйста.
Она кивнула и переступила порог, чувствуя себя так, будто оставила позади в коридоре весь мир.
Колин был одет в тот же фрак и бриджи, что носил на балу поклонников Киприды. Однако было заметно, что к его галстуку лондонский камердинер не прикасался. Он был завязан небрежно, кое-как и придавал капитану вид "пропади все пропадом". Он также побрился, о чем свидетельствовал гладкий подбородок и порез на щеке.
Она догадалась, что он, должно быть, провел немало времени, приводя в порядок свое сильно пострадавшее помещение, потому что каюта снова выглядела опрятной и уютной. Единственным свидетельством нанесенных французским кораблем разрушений был заколоченный досками иллюминатор. Колин распахнул второй, позволив легкому средиземноморскому бризу наполнить каюту свежим ароматом моря. В небе сияла луна, бросая мерцающий свет на темные беспокойные волны.
В каюте горели свечи, и трепещущее от легкого ветерка пламя придавало магическое очарование их вечеру.
- Кок превзошел себя, - оценила ужин Джорджи, обходя вокруг накрытого стола. Там стояли густой суп, ароматный окорок, свежий хлеб, два вида пудинга, яблочный пирог и тарелка с сыром. - Я начинаю думать, что ты - пират, судя по этим прекрасным продуктам.
- Если ты до сих пор думаешь, что я - гроза семи морей, мне не хочется разочаровывать тебя. - Он глубоко вздохнул и взглянул ей прямо в глаза. - То, что я сейчас скажу тебе, не должно выйти за пределы этой каюты.
Джорджи сглотнула и согласно кивнула. Когда он продолжил, она узнала подлинную историю капитана Данверса, трибунала над ним и как он получил "Сибарис".
- Это все же не объясняет такого пиратского богатства, - поддразнила она его, бросая еще один взгляд на сервированный стол и пытаясь переварить услышанное. Колин был шпионом Нельсона и работал на Англию. Теперь это была и ее судьба… Хотел он этого или нет.
- Мужчины, которых хорошо кормят и с которыми хорошо обращаются, сохраняют преданность. - Колин на мгновение замолчал. - Пожалуйста, не думай, что это что-то особенное. Сегодня все едят на ужин то же самое, - признался он.
Она рассмеялась, но тут же посерьезнела.
- У меня еще один вопрос, который мучил меня все это время.
- Да, - откликнулся он тоном, который означал, что он опасается, не потребует ли она раскрытия еще какой-нибудь глубокой и мрачной тайны.
Джорджи усмехнулась:
- Те офицеры на балу поклонников Киприды, почему они называли тебя Ромулом? Ты где-нибудь похоронил империю?
Несмотря на небрежный тон, каким был задан вопрос, она, казалось, хорошо понимала глубину его взаимоотношений с Браммитом, Паскинсом и Хинчклифом.
- А, Ромул и Рем. Это длинная история. Джорджи взяла с блюда яблоко, надкусила и, протянув ему плод, спросила:
- У нас есть время?
Колин принял из ее рук соблазнительный дар.
- Теперь, когда я думаю об этом, она кажется достаточно краткой. Мы вместе учились, чтобы стать морскими офицерами. Потом служили на "Титусе". Мы с Хинчклифом были известны тем, что постоянно пытались опередить друг друга; оба отчаянно хотели добиться повышения и получить под командование корабль. Из-за нашего соперничества и возникавших в связи с этим ссор нас прозвали Ромулом и Ремом. - Он замолчал, и Джорджи поняла, что он пережил какую-то трагедию.
- А потом что-то случилось, - мягко продолжила она.
Он кивнул:
- Да. В Вест-Индии. Мы участвовали в перестрелке, и Хинчклиф запаниковал. Это может случиться с каждым, но он чуть было не потерял корабль.
- И ты сообщил о том, что случилось, - закончила Джорджи.
- У меня не было выбора. При расследовании я должен был сказать правду.
- И он никогда не простил тебе этого. Колин кивнул.
- Особенно после того, как вскоре я получил корабль под свое командование.
- Ты обладаешь удивительной способностью наживать врагов, согласен? - Она на минуту смолкла. - Наверное, тебе хотелось бы услышать, как я оказалась на балу поклонников Киприды?
Он покачал головой:
- Думаю, я уже понял почему.
Джорджи вся сжалась.
- Это был единственный способ избежать помолвки. Если бы я не нашла тебя и ты не… - Она покраснела от потока воспоминаний о той чудесной ночи страсти.
- Да, если бы мы не встретились, ты сейчас уже была бы леди Харрис.
Теперь пришла очередь Колина содрогнуться.
- О, Джорджи, прости, что довел тебя до такого отчаяния, - сказал он, но на его лице читалось откровенное удовольствие. - Не могу сказать, что испытываю угрызения совести из-за того, что помог тебе решить эту проблему.
Они засмеялись.
Джорджи протянула руку и коснулась его рукава.
- Спасибо за то, что был честен со мной.
- Надеюсь, отныне так и будет. Больше никаких секретов, Джорджи. Не хочу, чтобы что-то стояло между нами.
- Я тоже не хочу этого, - прошептала она. - Больше никакой лжи, никаких секретов.
Колин приблизился к ней и нежно обнял.
- Я люблю тебя, Джорджи. Я всем сердцем люблю тебя.
- Ты говоришь это потому, что я спасла тебя, так? - пошутила она и приложила ладонь к его отекшему лицу. Как ни больно ей было видеть последствия зверского избиения Колина той парочкой палачей, еще больнее было сознавать, что подбитый правый глаз был результатом ее расправы над ним. .
Должно быть, он прочитал сожаление в ее глазах.
- Я поправлюсь. Не могу сказать того же о моем самоуважении, но синяки заживут.
- Полагаю, твое самоуважение восстановится. Кроме того, я люблю тебя не только за твое красивое лицо. - Она поднялась на цыпочки и принялась целовать его, но не удержалась на своих высоченных каблуках, и он ПРИТЯНУЛ ее ближе.
- Думаю, ты носишь их нарочно, - предположил он. Она засмеялась.
- Они сделали свое дело, соединив нас. - Когда ее тело прижалось к нему, на нее нахлынули воспоминания об их единственной ночи.
"Неужели все это может повториться?" - подумала она. Колин поцеловал ее, и она узнала ответ. Да, все повторится и, может быть, будет даже лучше.
- А как же обед? - сумела спросить Джорджи. Она не была голодна - во всяком случае, она не нуждалась в пище, но ей хотелось знать, желал ли он ее так же сильно, как она его.
- Позже, - сказал Колин.
Он поднял ее на руки, и они упали на его постель. Джорджи с торжествующим смехом, а Колин - застонав от боли, когда она опустилась на его побитые ребра.
- Тебе очень больно? - спросила она, быстро отстранившись и заметив выражение боли у него на лице, которое он всячески старался скрыть.
- У меня все в порядке, - успокоил ее Колин, лукаво подмигнув, прежде чем поцеловать. - Я ждал больше года, пока нашел тебя. Так что я не позволю побитым ребрам остановить меня.
Джорджи уложила его на кровать и начала развязывать галстук. Когда с этим было покончено, она стянула через голову рубашку.
- Мы хотим друг друга, да? - спросил он, обняв ее за талию и притянув к себе.
Джорджи взглянула на его обнаженную грудь и or неожиданности разинула рот.
- Боже, по тебе словно проехала карета, запряженная четверкой лошадей.
Его грудь представляла собой мозаику цветов: правая сторона была лиловой от синяков, а левая - в разноцветных пятнах.
- Немедленно разверни корабль, - потребовала Джорджи.
- Зачем?
- Если ты не собираешься сжечь "Галлию", это сделаю я, - вырвалось у нее. - Тот подонок заплатит за это, я…
- Сегодня ты ничего не будешь делать, моя маленькая злючка, только любить меня. - Он поднял руку и начал вытаскивать шпильки из ее волос.
С каждой новой шпилькой он вздыхал и ворчал, а Джорджи наслаждалась ощущением освобожденных и упавших на спину волнистых прядей.
И когда Колин полностью освободил ее волосы, он запустил пальцы в шелковистую массу.
- Люби меня, Джорджи. Люби меня всем сердцем.
Его слова очаровали ее, и она с готовностью последовала его призыву.
Джорджи прижалась к губам возлюбленного. Его рот приветствовал ее, и он жадно и нетерпеливо поцеловал ее. Пальцы Колина отвели ее волосы и потянули лиф платья, обнажив плечи.
Их тела соприкасались в стольких местах - ее грудь прижималась к его груди, их бедра двигались в одном ритме, ноги переплелись.
Его рот оторвался от ее губ и начал ласкать ее шею, обнаженное плечо, зарылся лицом в грудь.
- Рождение ребенка сделало тебя еще более прекрасной, - пробормотал Колин.
Она вздохнула и прогнула спину, купаясь в его комплиментах и прикосновениях.
- Скажи мне еще что-нибудь.
Его пальцы играли с ее грудью, посылая волны желания, охватившие ее руки и ноги, а его губы снова сомкнулись на ее, жадно целуя возлюбленную и заставляя задыхаться от нехватки воздуха.
Единственное, чего ей сейчас хотелось, - это чтобы он любил ее самозабвенно и преданно.
- Я именно такой и вспоминал тебя, - произнес он, нетерпеливо срывая с нее платье и целуя обнаженную кожу. Когда же он обнаружил, что под белым муслином не оказалось ничего, он засмеялся. - Весьма вызывающе, не правда ли?
- Я устала от ожидания, - призналась Джорджи, нетерпеливо расстегивая пуговицы у него на бриджах.
Стащив их, она поняла, что у него тоже не было необходимого нижнего белья.
- И ты называешь меня нескромной? - возмутилась Джорджи.
Она обхватила его мужскую гордость, радостно ощущая руками ее твердь.
Он застонал от этой нетерпеливой ласки.
- Вы опасная женщина, миссис Бридвик. - Рука Колина поглаживала ее бедро, уговаривая раздвинуть ноги, разжигая в ней огонь страсти.
- У меня был хороший учитель, - призналась она. Ее бедра задвигались сами по себе, следуя призывному прикосновению его пальцев.
Когда она подумала, что не выдержит больше ни секунды под ливнем его ласк, она поймала его за бедра и перекатила на спину. Он не успел вымолвить и слова, как она взобралась на него, на его твердь, погрузила ее в себя, избрав проводником движение корабля и их страсть.
Но легкое волнение моря не шло ни в какое сравнение со штормом, бушующим внутри Джорджи. Она хотела бы, чтобы их нес ураган, свирепая буря. Раскачиваясь взад и вперед, она увлекала их обоих, несясь словно по бурным волнам, бросающим их вверх и вниз.
Колин разделял бешеный напор любимой. Он почти слышал рев волн и свист ветра, когда она неслась впереди шторма. Его тело дрожало, и каждая его частичка была живой, напряженной, готовой на все.
Он хотел вздохнуть, но не мог. Он хотел закричать, но не мог. Все его внимание было устремлено на то, чтобы приникнуть к ее бедрам, вести ее, подталкивать вперед, пока они не оказались в этой восхитительной сказке, созданной ими самими.
А затем она обрела освобождение, ее тело вздрогнуло, еще крепче обвившись вокруг него, словно слившись с волнами. Ее ресницы затрепетали, затем сомкнулись, а на лице появилась широкая улыбка.
Его собственное освобождение пришло секундами позже, тепло быстро распространилось из его тела в ее, оставив его усталым и удовлетворенным.
Он обнял свою возлюбленную, устроив ее, словно в колыбели, вплотную к своему телу, наслаждаясь биением сердца у нее в груди, слушая, как она вновь обретает дыхание.
Легко целуя ее в губы, нос, макушку, он шептал слова, которые хотел бы сказать еще в ту далекую ночь. И, крепко сжимая ее в объятиях, он знал, что на этот раз не проснется в одиночестве.
Джорджи любила его, теперь она навеки принадлежит ему.
То, что их окружало море, решало многие проблемы. Его маленькая Киприда могла сбежать только в одно место - обратно в его объятия. Ничто больше не разлучит их.
Глава 15
Счастью Джорджи пришел конец несколько месяцев спустя, утром, когда они по Темзе подплывали к Лондону.
Решив заняться семейными делами, она рылась в сундуке Колина, ища одежду, которая нуждалась бы в утюжке или починке.
Она не очень-то умела рукодельничать или гладить но ей хотелось попробовать.
На дне видавшего виды рундука она обнаружила бумагу, уничтожившую все мечты, стершую все дорогие минуты, которые она провела в объятиях Колина за последние три месяца.
Когда она взглянула на бумагу, у нее перехватило дыхание.
"Специальная лицензия на брак дана Колину, лорду Данверсу, для женитьбы на…"
Она дважды перечитала текст в поисках имени его нареченной, однако по какой-то причине имя невесты не было названо. Но это не имело значения для Джорджи, так как правда была у нее перед глазами: Колин намеревался жениться на другой.
И документ был датирован днем бала поклонников Киприды. Днем, когда они встретились.
Она еще немного порылась в рундуке и наткнулась на миниатюру, спрятанную в шелковый мешочек. Она скользнула ей в руку - прохладная серебряная оправа сковала льдом ее душу.
Смотрящее на нее лицо было именно таким, каким и должна обладать элегантная благородная молодая леди, - тонким и притворно-скромным. Кем бы она ни была, леди была красива, с приятными чертами лица и светлыми волосами, обрамляющими ее лицо копной совершенных завитков. Ярко-голубые глаза смотрели из-под искусно загнутых ресниц, а улыбка была задумчивой и застенчивой. Шею украшало жемчужное ожерелье, а платье свидетельствовало о богатстве и безукоризненном вкусе.
Джорджи тут же поняла, что смотрела на женщину, которая должна была стать следующей леди Данверс.
Неожиданно все сложилось в одну картину… украшенный цветами будуар в Бридвик-Хаусе… отсутствие слуг… его нежелание поначалу вводить ее в спальню… что-то, что сказал один из трех офицеров на балу. Кажется, это был Хинчклиф.
"Может быть, мне начать ухаживать за леди Дианой? Я слышал, ее помолвка расторгнута…"
Джорджи еще в ту ночь подумала, что это за леди, когда услышала это имя. Теперь она догадалась. И когда она перевернула миниатюру, на обратной стороне содержался ответ: "Леди Диана Фордем, 1798 год".
Джорджи проглотила комок страха и гнева.
Колин был помолвлен. Возможно, помолвлен и сейчас.
"Больше никаких секретов", - сказал он.
- Ну, это мы еще посмотрим, - пробормотала она. Джорджи поднялась вверх по лестнице на ют. Они уже проходили по Темзе ниже Лондонского моста, мимо проплывал лондонский пейзаж во всей своей славе - сажа, легкий смог и несмолкаемый шум делового города.
- А вот и ты, - приветствовал ее Колин. - Чем ты занята? Нельзя пропустить то, что здесь сейчас происходит.
Он улыбнулся, обнял ее и притянул к себе. Корабль приближался к причалу, в доке их ждала толпа людей, неподалеку стояли два экипажа.
"Возможно, здесь даже эта леди Диана", - подумала Джорджи. При этой мысли она стряхнула руку Колина и благоразумно отошла на пару шагов.
Колин бросил на нее косой взгляд: