- Совсем недавно какой-то джентльмен написал в "Таймс" письмо о купальщиках, - сообщила мисс Олдридж. - В нем ничего не говорилось об оргиях, только о падении нравов.
- Должно быть, эти парни были пьяны, - предположил капитан.
- Или день выдался очень жаркий, - сказала мисс Олдридж. - Автор во всем обвиняет членов команды баржи. Насколько я понимаю, они ругались непотребными словами.
- Но на канале мистера Карсингтона не будут ругаться плохими словами, - проговорила мисс Эрншоу, бросив на Алистера взгляд, полный обожания. - Он этого не допустит.
Прежде чем Алистер успел придумать ответ на это фантастическое по своей глупости заявление, мисс Олдридж произнесла:
- Не сомневаюсь, что мистер Карсингтон добавит это условие ко всем прочим требованиям землевладельцев.
- Поскольку мы надеемся, что многие, если не все, землевладельцы войдут в комитет по проблемам, связанным со строительством канала, а также станут держателями акций, они будут бдительно следить за тем, чтобы канал не оказывал тлетворного влияния на общественную мораль, мисс Олдридж, - заявил Алистер.
- Вы возложите эту обязанность на них? - спросила она, одарив его лучезарной улыбкой. - Ну, в таком случае я спокойна. - И она повернулась к хозяйке. - Вы тоже так думаете, леди Толберт?
- Да, пожалуй, - неуверенно ответила леди Толберт. - Но я не думала, что сюда приедет столько незнакомых людей, а сэр Роджер меня не предупредил.
- Полагаю, к незнакомым людям мы быстро привыкнем, - заявил капитан Хьюз.
- Но ведь это совсем не то, что туристы, - возразила леди Толберт. - Те по крайней мере вполне респектабельны.
- Уверена, экипажи барж тоже по-своему респектабельны, - заметила мисс Олдридж. - А по сравнению с землекопами просто утонченны.
Леди Толберт прижала руку к горлу.
- По сравнению с землекопами? Силы небесные!
- Мисс Олдридж говорит о квалифицированных прокладчиках каналов, - пояснил Алистер. "Это не какие-нибудь босяки и отщепенцы", - хотелось ему добавить. Но он промолчал, не желая пугать леди Толберт. Этим с успехом занималась мисс Олдридж.
- Вы не собираетесь нанимать местную рабочую силу? - спросил капитан Хьюз.
- Тут будет предостаточно работы для местных кирпичников, каменщиков и столяров, - ответил Алистер. - А вот квалифицированных землекопов придется нанять со стороны по контракту.
- Не сомневаюсь, что лорд Гордмор наймет только самых респектабельных землекопов, - заметила мисс Олдридж, - по крайней мере не все они окажутся подонками. Не исключено также, что слухи о пьяных дебошах и беспорядках несколько преувеличены.
- Подонки? - бледнея, переспросила леди Толберт. - Беспорядки?
- Беспорядки и волнения случаются иногда там, где с рабочими плохо обращаются или им мало платят, - поспешил объяснить Алистер. - Могу вас заверить, что лорд Гордмор и я позаботимся о том, чтобы рабочим хорошо платили и обращались с ними должным образом.
- Я также уверена, что вы не допустите, чтобы на вас работали какие-нибудь головорезы, - сказала мисс Олдридж. - По крайней мере вы не сделаете этого умышленно. Потребуете у каждого рекомендацию, сколько бы их ни было.
Разумеется, она знала, что требовать у каждого рекомендацию невозможно. Алистер хотел сказать ей об этом, но подумал, что леди Толберт расстроится.
Мисс Олдридж и так до смерти ее напугала. Леди Толберт наверняка с ужасом представляла себе, как по мирным селениям и деревушкам, а также поместьям Скалистого края бродит, грабя и насилуя, банда подонков.
К сожалению, эта картина была не так уж далека от правды. Не далее чем в прошлом году здесь, в Дербишире, безработные текстильные рабочие объединились в отряд с целью захвата Ноттингемского замка. Хотя войскам удалось предотвратить мятеж, страх перед беспорядками не прошел.
- Искренне надеюсь, милые дамы, вы не забыли о том, сколько сотен миль каналов было проложено в нашей стране без всяких инцидентов, - попытался успокоить всех Алистер. - В том числе дербиширские каналы в Пик-Форест и Кромфорде.
- Хорошо, что вы об этом напомнили, мистер Карсингтон, - сказала мисс Олдридж. - Не следует забывать и еще об одном обстоятельстве: рабочие не станут бунтовать, поскольку труд теперь стал не таким изнурительным, как прежде.
- Совершенно верно, - поддержал ее Алистер. - Самую тяжелую работу выполняют машины.
- Да, это так, - сказала мисс Олдридж. - Грохот паровых двигателей и прочей техники будет заглушать любую грубую брань, а дым скроет неприятные для глаза картины. - Она с улыбкой окинула взглядом собравшихся.
- Грохот? - воскликнула леди Толберт. - Дым? Сэр Роджер ничего об этом не говорил.
Алистер всячески старался успокоить ее. С каким удовольствием он схватил бы в охапку мисс Олдридж и выбросил из окна.
Он напомнил леди Толберт, что любое строительство связано с некоторыми неудобствами. Но машины ускоряют процесс. И прокладчики канала, вместо того чтобы обосноваться здесь на многие месяцы, а то и на годы, закончат работу всего за несколько недель и уедут.
Леди Толберт, вежливо выслушав его, страдальчески улыбнулась и сделала дамам знак подняться из-за стола. Они удалились в малую гостиную, оставив мужчин наслаждаться портвейном.
И пока мужчины пили, леди Толберт заразила своими опасениями других дам.
Мисс Олдридж была достаточно хитра и сделала свое дело. Алистер не ожидал нападения и не сразу отреагировал на него, упустив драгоценное время.
Разве мог он сосредоточиться, когда она сидела прямо напротив него, одетая, словно пугало? Он мысленно одевал ее подобающим образом, точнее, раздевал. Кстати, ткани, которая пошла на ее кошмарное платье, хватило бы на два платья!
Он слушал, как мисс Олдридж отравляет сознание леди Толберт, но был не в силах предпринять контратаку.
Наконец женщины удалились, и Алистер испытал облегчение. С мужчинами проще. Они по крайней мере говорят на понятном языке. И играют по более простым, хотя иногда и более жестким правилам. Надо только проявить ловкость и умение.
Мужчины оставались в столовой почти целый час, и Мирабель это не понравилось. Сэр Роджер редко задерживался за портвейном, и если ее отец был единственным, кто вышел в гостиную, это означало, что мистеру Карсингтону удалось увлечь всех остальных.
К тому времени как остальные мужчины присоединились к дамам в гостиной, ее отец давно ушел. Он отправился в зимний сад Толбертов.
Девицы, сгруппировавшись по двое или по трое, разбрелись по гостиной. Некоторые болтали, другие рассматривали иллюстрированные альбомы. Как только появился мистер Карсингтон, разговоры прекратились, альбомы закрылись, и девицы в облаках муслина пастельных тонов поплыли к нему, словно несомые мощным течением.
Видимо, навигационные образы возникли у Мирабель потому, что она заметила, как сквозь толпу девиц к ней пробирается капитан Хьюз.
Он пересек комнату и подошел к окну, у которого стояла Мирабель. Это была самая удаленная от камина, самая холодная часть комнаты. Мирабель ушла сюда потому, что была взволнованна и разгорячена после ужина, а к тому же здесь гуляли сквозняки, отпугивающие молодых леди. Их невинная радость на этом сборище утомляла и сердила ее, вечно недовольную старую деву.
Как она и надеялась; девицы избегали заходить в этот холодный угол. Гусиная кожа выглядит непривлекательно. Подходящие холостые джентльмены крайне редко появлялись на их горизонте, и одна лишь мисс Эрншоу пока надеялась на лондонский сезон, да и то ее надежды могли не оправдаться, потому что мистера Эрншоу пугали большие расходы.
- Я и понятия не имел, что у нас имеется такая очаровательная флотилия, - сказал капитан Хьюз, кивком указав в том направлении, откуда пришел. - Быть может, леди Толберт завербовала их в военно-морских силах других государств?
- Насколько я понимаю, вы имеете в виду молодых леди, - сказала Мирабель. - Она созвала их из самых отдаленных уголков Скалистого края. Теперь, когда ее младшая дочь вышла замуж, ей необходимо устроить еще чью-нибудь судьбу.
Она не сказала ему, что, по ее мнению, эти девушки хотя и миловидны, но слишком молоды и простодушны для мужчины, которого обхаживали и ублажали известные лондонские красавицы. Да и одеты юные леди были не по последней моде, что явно не импонировало его изысканному вкусу.
С другой стороны, они были молодыми и свеженькими, а это нравилось всем без исключения мужчинам.
- Кто-нибудь должен сказать ей, чтобы она направила их по другому курсу, - сказал капитан Хьюз. - Единственное судно в его поле зрения - это вы.
Мирабель вдруг охватила радость, но она тут же ее подавила, напомнив себе, что в соответствии с замыслом не должна отвлекать внимание почетного гостя.
Серое платье давно вышло из моды и совершенно не шло ей, но, чтобы действовало наверняка, она заставила Люси кое-что в нем переделать, и из скучного платья "без изюминки" оно превратилось в нечто кошмарное. Но самым большим достижением была прическа, которую против собственной воли соорудила Люси, - ничего более отвратительного нельзя было придумать.
Однако Мирабель не была готова к тому, что на ужине будет присутствовать столько красивых, молодых и мило одетых женщин. Увидев их, он может и не обратить на нее внимания.
Правда, капитан Хьюз сказал, что мистер Карсингтон ее не игнорирует, а капитан - человек весьма наблюдательный.
Очевидно, она выглядела до того ужасно, что вполне могла отвлечь внимание мистера Карсингтона даже от флотилии свеженьких молодых красавиц.
- Хотел бы я знать, что за игру вы затеяли, - сказал капитан Хьюз, блеснув черными глазами. - Эта оснастка является частью вашей игры? Могу я рассчитывать на объяснения? Или мне надлежит и дальше играть роль невольного соучастника? Ей-богу, когда я рассказывал байку о Чатсуортском каскаде, то даже не подозревал, что вы используете это, чтобы начать атаку. Вы обстреляли этого беднягу с носа до кормы. Думаю, его носовая палуба все еще дымится.
- Кто-то должен был высказаться, - произнесла Мирабель. - Мои соседи рискуют забыть, зачем он появился здесь.
Капитан Хьюз снова взглянул на мистера Карсингтона, который в этот момент был окружен суденышками в муслиновом оснащении.
- Он, возможно, рискует не меньше. - Капитан повернулся к Мирабель, и выражение его лица стало серьезным. - После того как леди удалились, он ни разу не упомянул о канале.
- Вот как? - Мирабель окинула взглядом свое безобразное платье. Она не смела надеяться, что ее одежда будет продолжать отвлекать его, когда она находится вне его поля зрения. Миссис Энтуисл оказалась поистине блестящим стратегом.
- Меня это очень удивило, - признался капитан. - Я думал, он поспешит компенсировать причиненный вами ущерб. Даже леди Толберт какое-то время смотрела на него так, словно он сам дьявол во плоти, да и мужчины были обеспокоены. Но мистер Карсингтон ни разу не заговорил о канале. И не дал никому возможности снова поднять эту тему. Вместо этого он каким-то образом заставил всех нас говорить о самих себе.
Оптимизм Мирабель быстро убывал.
- О самих себе? - переспросила она.
- Ну да, о скоте, урожаях, арендаторах и браконьерах, - объяснил капитан Хьюз. - Сэр Роджер похвалился своими борзыми. Викарий поведал о выращенных им призовых кабачках. И мы все принялись ныть и жаловаться на протекающие крыши, потерявшихся где-то поросят и несовершенные ловушки для кротов. Должно быть, мистеру Карсингтону было до смерти скучно слушать нас, но вид у него был такой, словно мы рассказывали непристойные анекдоты.
Мирабель вздохнула.
- Весьма разумная стратегия, вы не находите? - спросил капитан.
- Хороший слушатель каждому приятен, - промолвила Мирабель. - И каждому человеку приятно поговорить о самом себе и своих заботах. Не сомневаюсь, покинув столовую, все вы видели в нем закадычного друга. Тем более что этот закадычный друг не кто иной, как сын лорда Харгейта. Какой отзывчивый человек! И как непринужденно ведет себя! Нет в нем ни чванства, ни самодовольства! Признайтесь, вы так о нем подумали.
- Я подумал, что мистера Карсингтона ждет блестящая политическая карьера, если его отец купит ему место в парламенте, - заявил капитан.
Как и все прочие, Мирабель хорошо знала, что в палату общин попадают не путем демократических выборов. Лорды контролировали места, и, чтобы "одержать победу" на выборах и заполучить место, требовалось заплатить около семи-восьми тысяч фунтов.
- Хотела бы я, чтобы лорд Харгейт сделал это, как только его сын оправится от своих ран настолько, что сможет стоять на трибуне, - промолвила Мирабель.
- Теперь об этом поздно говорить, - сказал капитан. - Придется нам смириться. По крайней мере нам хорошо заплатят за использование нашей земельной собственности. Будем утешаться тем, что способствовали экономическому прогрессу.
- Вот как? - Мирабель резко повернулась к нему. - Ну что же, попытаемся утешиться.
Она напомнила ему об изменениях, произошедших от края и до края пасторальной Англии в результате сети каналов и роста промышленных районов вдоль их берегов. Ведь далеко не все фабрики имеют приемлемый внешний вид и хорошо освещены, как, например, фабрика мистера Аркрайта в Кромфорде.
Она говорила о вонючих кирпичных заводах и несчастных местных жителях, обитающих по соседству с ними, и еще более несчастных соседях угольных шахт. О грохоте подъемника и кучах шлака, о подъемных кранах и баржах, груженных углем, о шипении и лязге паровых двигателей, об облаках черного дыма и диком вое гудка. Она напомнила ему, что в настоящее время они живут в идиллическом крае, одном из самых прекрасных уголков Англии, в тишине и покое и этим следует дорожить.
Она жестом указала на ночной ландшафт за окном. Мирабель разволновалась еще сильнее, напомнив соседу о том, как много они вложили в свои земли и благополучие проживающих на них людей. Она увлеклась, забыв обо всем. И заметила, что они в комнате не одни, лишь когда услышала голос за спиной.
- Вы так долго говорили, что у вас, должно быть, пересохло в горле, мисс Олдридж. Поэтому я позволил себе принести вам чашечку чая, - произнес мистер Карсингтон.
Глава 5
Мирабель так резко повернулась, что чуть не выбила из его рук чашку с блюдцем. Но мистер Карсингтон успел увернуться. И тут же почувствовал боль в раненой ноге.
- Чай готов? - обрадовался капитан Хьюз. - Отлично. Мне необходимо немного взбодриться. - И он направился к леди Толберт.
Мирабель взяла себя в руки и приняла чашку чая.
- Надеюсь, он еще не остыл, - сказал мистер Карсингтон. - Ведь я простоял здесь некоторое время, не решаясь прервать вас.
- Вы подслушивали, - заметила она. Алистер кивнул:
- Да. Меня одолело любопытство. Захотелось узнать, что возбуждает в вас такую страсть.
Его голос опустился на самые низкие регистры. У Мирабель участился пульс. И ее бросило в жар.
Он что-то внимательно разглядывал на полу.
- Когда вы волнуетесь, то теряете шпильки. - Взгляд его полуприкрытых глаз неторопливо скользнул вверх по ее юбке, ненадолго задержался на лифе, потом так же медленно проследовал к макушке головы.
Он пристально разглядывал ее, прожигая до кожи сквозь тяжелый шелк платья, тугой корсет, фланелевую нижнюю юбку и шелковые трикотажные панталоны.
- Неужели моя прическа снова разваливается? - овладев собой, сказала она. - Это ужасно раздражает. Показали бы моей горничной, как следует управляться со шпильками. Насколько - я понимаю, вы и этому научились в Оксфорде. К сожалению, Люси не училась в университете.
- Если бы она там училась, то знала бы пословицу "Пей, да дело разумей". А она, судя по всему, была пьяна, когда укладывала вам волосы. Однако позвольте мне внести поправку, мисс Олдридж. Я научился укладывать волосы с помощью шпилек не в университете. Этому меня научила одна французская танцовщица. Она обходилась очень дорого. На сумму, которую она проматывала за год, я мог бы послать учиться в Оксфорд и вас, и вашу горничную, и всех леди, собравшихся в этой комнате.
- Вы могли бы послать нас в Париж, а не в Оксфорд, - возразила она. - Вы, видимо, не знаете, что в наши великолепные английские университеты не принимают женщин.
- Знаю, - возразил он. - И весьма сожалею.
- Не сомневаюсь. Ведь там нет танцовщиц, которые могли бы привить вам полезные навыки.
- Что правда, то правда. - Скрестив руки на груди, он прислонился к оконной раме. - Такие развлечения там, к сожалению, отсутствуют. Но я имел в виду всех женщин. Не вижу ничего плохого в том, что женщины получали бы образование.
Мирабель отнеслась к его словам с явным недоверием.
- Я вижу насквозь - ваши намерения. Без труда очаровав всех джентльменов, вы и меня решили покорить. Догадались, что я "синий чулок", и вознамерились…
- Я бы скорее назвал вас интеллектуалкой, - возразил Алистер. - Вы читаете книгу с труднопроизносимым названием о пластах залегания и ископаемых остатках и, несомненно, понимаете все, что говорит ваш отец о мхах и тюльпанах.
- Мистер Карсингтон, лишь в редких случаях я могу разобраться в том, что говорит мой отец, - сказала она, теряя терпение. - У него свой, особый мыслительный процесс, который я сама не пытаюсь постичь и другому не посоветую, поскольку это граничит с безумием. Не уверена, что ботаники его понимают.
- Мне было бы гораздо полезнее понять ваши мыслительные процессы, - произнес Алистер.
Она поставила чашку чая, о которой забыла, на ближайший столик.
- Чтобы повлиять на мое мнение?
- Должен же я что-то предпринять, - сказал он, - Если вы будете разговаривать с вашими соседями так же, как с капитаном Хьюзом, мне потребуется несколько месяцев, чтобы ликвидировать причиненный вами ущерб.
- Вам следовало опередить меня и укрепить свою позицию, когда вам представилась такая возможность после ужина. Или вы полагаете, что я буду держать язык за зубами потому лишь, что вы такой милый и обаятельный?
Его темные брови изумленно поползли вверх.
- Вы находите меня милым и обаятельным?
- Не в этом дело, - произнесла Мирабель, - ваше положение и слава ничего для меня не значат, равно как ваше обаяние, так что не старайтесь обворожить меня. Разумеется, я благодарна вам за все, что вы сделали на благо своего отечества…
- Умоляю, давайте обойдемся без этого вздора, - холодно прервал ее Алистер.
Его тон не обескуражил ее. Мужчины часто используют самую разную тактику, чтобы заставить ее отступить или сдаться, почувствовать себя ничтожной, неуверенной в себе. Она научилась не обращать внимания на эти уловки. Другого выхода у нее не было.
- Это вовсе не вздор, - возразила она. - Вы храбро сражались, получили увечье. Но вы не единственный.
Он отпрянул, словно от удара. Потом на лице его появилось удивление, а уголки рта дрогнули в улыбке.
- Хорошо сказано, мисс Олдридж, - произнес он, немного расслабившись.
Итак, он не оскорбился. Что же, это делает ему честь, подумала Мирабель.
- Не надо смешивать одно с другим: отвага на поле боя не прибавляет мудрости в других делах.