Усилием воли прогнав печальные воспоминания, Эш продолжил разговор со своим собеседником:
- Мне, можно сказать, повезло, что удалось привлечь внимание покровителей, которые обладают даром предвидения и умеют мыслить перспективно.
- Таких, как американец Эндрю Джексон, - заметил сэр Найджел.
- И таких, как вы сами, - улыбнулся Эш. Он поднял бокал и, глядя на сэра Найджела, произнес: - А теперь расскажите мне подробнее об этих ваших бандитах.
Сэр Найджел откинулся на спинку стула и тоже поднял бокал.
- Неприятно, конечно, перетряхивать грязное белье на глазах у вновь прибывшего человека, но, по правде говоря, проблема каторжников всегда была бельмом на глазу у местной администрации, а за последнее время она стала почти неуправляемой. Побеги, мятежи, насилие и убийства… - Он печально покачал головой и отхлебнул вина. - Все наши ресурсы уходят на то, чтобы элементарно поддерживать порядок. За последние годы все большее число беглых каторжников - настоящих головорезов - находят убежище в Голубых горах, где сбиваются в банды и нападают на несчастных путешественников или совершают набеги на ничего не подозревающих поселенцев, словно стаи саранчи на поля, уничтожая все на своем пути. У нас есть основания предполагать, что самую многочисленную и опасную из этих банд возглавляет человек по имени Джек Корриган, особенно опасный бандит, сформировавший в горах настоящую армию. Все наши попытки использовать войска, чтобы поймать его, закончились неудачей. Главным образом это объясняется тем, что у нас нет опытных людей, которые могли бы составить карту этой дикой местности. Эш задумчиво кивнул.
- К тому же небольшой отряд - так сказать, научная экспедиция - имеет больше шансов пройти незамеченным, чем военное подразделение. И пока я буду делать вид, что составляю карту дороги через горы…
- Что является вполне законной операцией, - поспешил вставить сэр Найджел. - Всем известно, что правительство планирует проложить дорогу через горы, как только маршрут будет нанесен на карту.
Эш усмехнулся, не скрывая горькой иронии. Неужели он обречен всю жизнь натыкаться на честолюбивых правительственных чиновников, которые всячески стремятся заставить его оказать им маленькую любезность, тогда как сам он желал бы бродить по лесам без определенной цели и мечтал, чтобы все наконец оставили его в покое? Может быть, это проклятие века, в котором он живет, или ирония судьбы, но почему-то его вполне мирные амбиции постоянно переплетались с наступательными амбициями сильных мира сего.
- Совсем простая задача, не так ли? - небрежно сказал он. - Вы всего лишь предлагаете мне отправиться без оружия и без эскорта в опасные места, выследить банду кровожадных разбойников, нанести на карту их местонахождение, а потом сообщить вам эту информацию, чтобы вы могли по моим следам направить туда войска.
- Это вам не спорт, сэр. До вас пытались другие, но потерпели неудачу. Так что я настоятельно рекомендую проявлять осторожность, - серьезно сказал сэр Найджел.
Эштон поднес бокал к губам и с наслаждением отхлебнул глоток.
- Вы правы, - сказал он. - Отличная мадера. Давненько я такой не пробовал. - Он взглянул в глаза собеседнику. - Уверяю вас, я намерен остаться в живых, чтобы попробовать ее снова.
Сэр Найджел, кажется, хотел что-то сказать, но передумал и уставился на Эша пытливым взглядом. Этот человек во многом вызывал его удивление. Несмотря на его безупречные манеры и умение изысканно одеваться, было в нем что-то необузданное, несколько диковатое, что ли, как, например, эта абсурдная длина его волос. В таком характере, как у него, нелегко разобраться. Несмотря на великолепную репутацию Киттериджа, сэр Найджел даже не был уверен, что это именно тот человек, который сможет помочь обуздать зло, терроризирующее страну.
Заметив, что молчание затянулось, сэр Найджел поднял бокал и провозгласил тост с несколько излишним жаром:
- За ваше смелое предприятие во славу матушки Англии! - Эш печально улыбнулся, принимая тост.
- Теперь, когда вы сами стали землевладельцем в этих краях, - сказал мгновение спустя сэр Найджел, - вы поймете, насколько остро стоит здесь проблема рабочей силы: могут возникнуть разного рода неудобства, да и обходится это недешево.
- Мне кажется, что в поместье дядюшки работники вполне довольны, а управляющий держит ситуацию под контролем. Никаких признаков недовольства я не заметил, - сказал в ответ Эш.
- Ну, возможно, в дальних районах трудности не так бросаются в глаза, но в городе дело обстоит из рук вон плохо, - ворчливо сказал сэр Найджел.
Эш не смог удержаться от улыбки.
- С вашего позволения, сэр, едва ли можно ожидать, что закоренелые преступники будут вести себя как священнослужители. Вне всякого сомнения, они и здесь, как и в Англии, будут вести себя как преступники.
- Что правда, то правда. Возможно, эта проблема и не получила повсеместного распространения, но ее все-таки надо держать под контролем. У нас есть основания подозревать, что кто-то организует все эти участившиеся побеги и мятежи, а вы знаете, что это может означать.
Но Эштон не только не знал этого, но и быстро терял интерес к данной теме. Из вежливости он не сказал об этом.
- Мы даже пригласили эксперта для изучения ситуации. Потрясающий человек. Он сотворил настоящее чудо, очистив от смутьянов один из самых опасных районов на континенте. Возможно, вы о нем слышали. Его называют Крысоловом.
- Едва ли, - пробормотал Эштон, удивленно покачав головой.
- Ну что ж, вы еще не раз услышите о нем. Мы очень надеемся, что Крысолову удастся отыскать источник наших проблем в Сиднее, как он это сделал на Тасмании. Однако… - он окинул Эштона проницательным взглядом, - даже такое успешное мероприятие будет бесполезным, если не будут уничтожены уже сформированные вооруженные отряды. Вытащите их из грязных нор в горах, развейте по ветру их гнезда, задайте перцу, чтобы другим неповадно было.
Эш привычно пропускал мимо ушей высокопарные слова политика - они давно перестали волновать его. Правда, иногда его одолевали сомнения по поводу причин, побудивших его согласиться на участие в этой миссии. Теперь у него был дом, много акров собственной земли и заботы, связанные с управлением хозяйством. Дядюшкино поместье было прибыльным почти без каких-либо усилий с его стороны; в деньгах он не нуждался, к тому же устал от опасности. Однако было у него внутри нечто такое, что вечно заставляло его не останавливаться на достигнутом, искать и находить следующую проблему, ждущую решения. Была в нем этакая непоседливость, которую он не мог ни обуздать, ни даже толком определить и которая с особой силой заявила о себе сейчас в этом месте, напомнившем ему о юности.
Несмотря на свои прежние заверения, Эш понял, что предпочел бы провести вечер в каком-нибудь борделе, а не в этой элегантной столовой, где на него нахлынули неприятные воспоминания о прошлом и единственным его собеседником был напыщенный правительственный чиновник. Ему хотелось, чтобы этот вечер поскорее закончился.
И тут он поднял глаза, увидел ее - и желания уйти как не бывало.
Каждый вечер в восемь часов Мадди ненадолго появлялась в залах "Кулабы", одаривая гостей приветливой улыбкой, останавливаясь у столов, перекидываясь несколькими словами с постоянными клиентами. Поскольку это был клуб для джентльменов, появляться там чаще, чем было принято, или оставаться более продолжительное время было бы неприлично, а кроме того, не стоило лишний раз напоминать ее богатым титулованным клиентам о том, что возможностью расслабиться в приятной компании и пообщаться с людьми своего круга они обязаны дочери простого трактирщика. Тем не менее ее ежевечерние появления стали приятной традицией в "Кулабе". Она не вполне понимала, почему так произошло, но поддерживала эту уже сложившуюся традицию.
В тех редких случаях, когда она не появлялась, клиенты бывали разочарованы и, не стесняясь, высказывали свое недовольство. Она быстро поняла, что традиция была так же священна для аристократии, как правильное расположение серебряных приборов на столе или определенный орнамент на фарфоре.
Как всегда, способность Мадди учиться и подражать лучшим образцам сослужила ей хорошую службу. Английским джентльменам были нужны не только тонкие вина, должным образом приготовленная еда и обстановка, напоминающая им о доме. Они тосковали по женщинам, которых оставили на родине. Это были их матери, сестры, жены, любимые - и Мадди стала воплощением каждой из них. Ранние годы своей жизни она провела в большом графском доме, где не раз слышала рассказы именно о таких леди и сама наблюдала за их поведением. Ей не составило труда вспомнить все это. Думая о том, сколько разных ролей ей пришлось сыграть за свою жизнь и как мало в ней осталось от той женщины, какой она могла бы в действительности быть, Мадди лишь грустно покачивала головой.
Успех ее затеи, которая пришла ей в голову в один прекрасный день два года назад, никого не удивил так сильно, как ее самое. Иногда ей казалось, что ситуация вышла из-под контроля и что бурное публичное одобрение ее деятельности заставляет ее действовать против своей воли. В такие моменты Мадди становилось по-настоящему страшно, потому что чем больше высота, на которую поднимешься, тем болезненнее падение. Бывало, что все происходящее искренне удивляло ее и она безуспешно пыталась понять, как это все так хорошо получилось. Когда-то она не мечтала ни о чем другом, кроме ощущения солнечных лучей на своей коже и возможности дышать свежим воздухом. Теперь у нее было богатство и положение.
Каждый вечер она спускалась по лестнице и приветствовала джентльменов, четыре года назад даже не кивнувших бы ей при встрече, - тех самых джентльменов, которые не задумываясь обрекли ее на медленную смерть на борту судна, перевозящего каторжников. Она выслушивала их комплименты, принимала как должное их восхищенные взгляды и набивала карманы их деньгами, большая часть которых попадала в руки обездоленных и несчастных людей, которые глухими ночами стучались к ней в дверь в надежде получить свободу и безопасность. Иногда Мадди забавлялась тем, что пыталась представить себе выражения лиц благородных завсегдатаев своего заведения, если бы они узнали, для каких целей используются их деньги. Но это дело не располагало к шуткам. Просто это было правильно.
Когда в тот вечер она спускалась по лестнице, к ней подошел Дарси и тихо сказал:
- С вами хотел бы поговорить полковник Моррис, мэм. Он в малой столовой.
Лицо Дарси ничего не выражало, и Мадди просто кивнула ему в ответ, но сердце у нее екнуло. Она так и не привыкла разговаривать с представителями властей - вид человека в форме по-прежнему приводил ее в ужас, - однако это была самая ценная часть ее роли владелицы "Кулабы". Она могла заставить этих людей расслабиться, а тем временем подслушать их разговоры. Они знали, что она не выдаст их тайн. Это было важно для Мадди, потому что иногда, если требовалось узнать, например, где проводятся военные учения или планируются особенно тщательные проверки в связи с очередным недавним побегом, ей было достаточно поболтать с нужным джентльменом, чтобы получить нужную информацию. Сегодня был именно такой случай.
К тому времени как она добралась до малой столовой, лицо ее было безмятежным, на губах играла улыбка. Никому бы и в голову не пришло, что она нервничает, приближаясь к столу полковника.
- Полковник Моррис, рада видеть вас здесь сегодня. Надеюсь, вам все понравилось?
Все четверо мужчин, сидевших за столом, вскочили на ноги. Полковник Моррис поспешно вытер губы и отложил салфетку.
- Все превосходно, как всегда, мисс Берне. Как мило, что вы лично поинтересовались этим.
Он склонился к ее руке и представил своих сотрапезников. Мадди поздоровалась с каждым по очереди, без труда скрыв легкую нервную дрожь, охватывающую ее всякий раз, когда ей оказывали знаки внимания люди, которых она некогда боялась. Иногда ей казалось, что это сон и она вот-вот проснется.
- Джентльмены, прошу вас сесть. Я не хотела бы прерывать ваш ужин.
- Не присоединитесь ли к нам, мэм?
- Вы очень любезны, сэр, но у меня, к сожалению, много дел. Насколько я понимаю, вы хотели бы поговорить со мной?
Полковник откашлялся.
- Это, конечно, пустяк, но я подумал, что лучше предупредить вас. За последнее время беглые каторжники с подложными документами все чаще пытаются устроиться на работу. Поэтому мы просим проявлять особую бдительность и сообщать нам, если что-нибудь вызовет подозрение.
Мадди слегка нахмурила лоб.
- Ну и дела! Правда, вот уже год, как я не нанимала новых работников, но я, конечно, буду очень осторожна. Спасибо за предупреждение, полковник. Не сомневаюсь, что в самое ближайшее время вы возьмете под контроль эту ситуацию.
- Мы стараемся, мэм, но бандиты, судя по всему, хорошо организованы. Некоторые из них весьма опасны, так что будьте осторожны.
- Я не беспокоюсь, полковник, - с милой улыбкой заверила она его. - Я всегда чувствую себя защищенной, зная, что вы отвечаете за безопасность в этом городе. - Очарованный ее улыбкой, полковник покраснел, и она протянула ему руку. - Продолжайте ужинать, джентльмены. И если вам потребуется что-нибудь еще, скажите мне, и я сделаю все, чтобы вам было здесь еще комфортнее.
Полковник стоя проводил ее восхищенным взглядом, пока за ней не закрылась дверь.
Оказавшись в коридоре, Мадди на мгновение остановилась, чтобы взять себя в руки. "Осторожность, - думала она, - мне действительно следует проявлять осторожность". Потом решительным шагом вошла в другую столовую. Проходя по залу, она несколько раз останавливалась, чтобы обменяться приветствиями или раскланяться с клиентами. Подходя к столику сэра Найджела, она уже полностью овладела собой. На лице ее играла приветливая, несколько отстраненная улыбка, составляющая часть ее загадочного обаяния. Когда она взглянула на сотрапезника сэра Найджела, в ее лице не дрогнул ни один мускул, хотя его лицо показалось ей знакомым. Она по-прежнему улыбалась, но ноги перестали двигаться. Сердце замерло, во рту пересохло, все, что ее окружало, покачнувшись, исчезло, а сама она перенеслась на семь лет назад, в прошлое. "Ты думала, что все забылось? - насмешливо вопрошал внутренний голос. - Это всегда будет с тобой!"
Она увидела себя в спальне, обставленной мебелью из резного розового дерева, услышала доносившиеся снизу звуки музыки, взрывы смеха, визги и крики. Она вспомнила, как испугалась, поняв, что находится в комнате не одна. Вспомнила красивого молодого человека с рыжеватыми волосами, добрыми серыми глазами и длинными изящными руками, который с улыбкой тихо заговорил с ней.
Теперь его волосы немного потемнели и отросли, и он вопреки моде стягивал их в косицу на затылке. Его лицо утратило юношескую наивность, стало старше, тверже. Кожа стала бронзовой от загара и огрубела, что придавало ему мужественный вид. Он был теперь широкоплеч, как подобает мужчине, но Мадди не могла забыть его улыбку.
"Это тебе, - сказал он тогда улыбаясь и сунул рисунок в руку тринадцатилетней служанки. - Кто знает, возможно, когда-нибудь он будет что-нибудь стоить".
Она сохранила рисунок и память об этом эпизоде, запрятав ее в самый дальний уголок своего сознания, оберегая от ужаса, безобразия и испытаний, которые за этим последовали.
Сэр Найджел заметил ее и стал подниматься из-за стола. Ей захотелось убежать, но она, привычно улыбаясь, шагнула ему навстречу и остановилась перед ним.
"Я могла ошибиться, - подумала она. - Я наверное ошиблась. Не мог тот человек по прошествии стольких лет появиться здесь, в этом месте".
Но разве она не знала всегда, что кто-нибудь неожиданно появится и сорвет завесу лет, отделявшую ее от прошлого, чтобы уничтожить ее? Странно лишь, что этим человеком станет он.
Тем временем сэр Найджел сказал:
- Мисс Берне, позвольте представить вам моего друга, недавно вернувшегося из Америки, мистера Эштона Киттериджа.
Она не ошиблась. Именно это имя было нацарапано под рисунком, который она хранила в течение последних семи лет.
Она повернулась к Эшу: улыбка на лице, рука протянута. Сердце бухает, как молот, но голос спокойный, любезный:
- Мистер Киттеридж, я очень рада приветствовать вас в "Кулабе".
Она улыбнулась ему, и у Эша перехватило дыхание. Он почувствовал, как удар, неотвратимость и значимость происходящего. Это было так неожиданно и ошеломляюще, что он мог лишь сидеть, уставясь на нее во все глаза.
Сэр Найджел не преувеличивал, когда говорил, что она очень хороша собой, но Эш, несомненно, видывал за свою жизнь и более красивых женщин. Она оказалась моложе, чем он ожидал, и это его почему-то удивило. У нее были нежная белая кожа и темные волосы, украшенные изящным пером, цвет которого соответствовал сливовому цвету ее атласного платья. Платье было простого покроя, с глухим воротом, украшенное рядом пуговиц из оникса, и с длинными рукавами, прикрывавшими запястья. В ее внешности не было ничего кричащего или претенциозного, как можно было бы ожидать от владелицы подобного заведения. Наоборот, ее наряд был элегантен и не бросался в глаза. Она не нуждалась в рюшечках и оборочках, чтобы привлечь внимание к своей классической красоте. Ее улыбка была прохладна и манила, как горный ручеек манит усталого путника. Но больше всего поразили Эша ее глаза. Они были немыслимого золотистого цвета, окаймленные мягкими темными ресницами. Большие и нежные, они поразили его глубоко скрытой печалью. Эш не мог оторвать от них взгляда, он еще никогда не видел таких глаз, хотя всю жизнь мечтал увидеть.
На мгновение растерявшись, он взял себя в руки. Вскочив на ноги, он склонился к ее руке и тихо произнес:
- Рад познакомиться с вами, мисс Берне.
- Не присоединитесь ли к нам ненадолго? - предложил ей сэр Найджел.
Мадди остановилась в нерешительности. Когда Киттеридж испытующие взглянул на нее, она испугалась, что он сию же минуту выведет ее на чистую воду, но когда он склонился к ее руке, ее неожиданно охватило какое-то незнакомое и весьма приятное чувство. От ощущения близкой опасности у нее пересохло в горле, но она вспомнила, какой добротой сияли его глаза в их первую встречу много лет назад… Разве такого человека можно было бояться? На мгновение она растерялась, не зная, что делать.
Почему он смотрел на нее так пристально, если не узнал ее? Разве можно уйти, не выяснив все до конца?
Взглянув на сэра Найджела, она сказала:
- Вы очень любезны. - И села в кресло, которое он торопливо подвинул для нее. Она встретилась с оценивающим взглядом чуть прищуренных глаз сидевшего напротив молодого человека с рыжеватыми волосами. Заставив свой голос звучать спокойно, она отважилась спросить: - Мистер Киттеридж, мы с вами раньше никогда не встречались?
Эш прекрасно понимал, что совершенно неприлично таращит на нее глаза, и поспешил отвести свой пристальный взгляд.
- Не думаю, - ответил он. - Уверен, что если бы я видел ваше прекрасное лицо раньше, то никогда не забыл бы его.
Ответ прозвучал банально, но мозг его тем временем лихорадочно работал: что в ней приковало его внимание? Да, она отлично держится, она красива, грациозна - поистине безупречна. Скептицизм, ставший его второй натурой, подсказывал, что есть в Мадди Берне нечто такое, что казалось не вполне правдоподобным.