- Она ушла, - сказал Берк. И когда он это произнес, вдруг почувствовал, как сердце у него в груди сжалось в комочек. Словно какая-то невидимая рука схватила его сердце и начала сжимать. И сжимала до тех пор, пока ему стало не хватать воздуха, а в голову не перестала поступать кровь.
Бишоп прокашлялся.
- Что ж, она, конечно, ушла, старина. Но, знаешь ли, мы достаточно поговорили об этом в прошлый раз.
- Не Кейт. - Из горла Берка вырывались короткие, с придыханием, звуки. Только так он мог высказать то, что хотел, не размозжив при этом кому-нибудь голову. - Изабель.
- Изабель? - Бишоп открыл рот. - Леди Изабель? Твоя дочь?
- Нет. - Берк вскочил с уютного дивана и шагнул к камину, в котором весело потрескивал огонь, хотя на улице не было холодно… - Нет, - повторил он с едва скрываемой яростью. - Та леди Изабель, которая на льду танцует танго, ты, глупец! Конечно, моя дочь. Она пропала. Она покинула меня.
Бишоп присвистнул.
- Они все, кажется, ополчились на тебя, старина. Я имею в виду их бегство.
Секундой позже он пожалел об этих словах - маркиз схватил его за лацканы сюртука и поднял в воздух.
- Ты скажешь мне, - прорычал Берк, произнося слова отчетливо, чтобы Бишоп понял их смысл, - где она!
Ноги Бишопа на несколько дюймов не доставали до пола. Он с сожалением посмотрел на них, словно соскучившись по ощущению твердой почвы.
- Эй, Трэхерн, - он так же, как маркиз, старательно выговаривал слова, - откуда, черт возьми, я могу знать, куда убежала твоя дочь?
- Не Изабель, - возразил Берк. - Кейт.
Бишоп закашлялся.
- Но, Трэхерн, не вижу… - Он, захрипев, замолчал, когда маркиз сжал его горло.
- Она сбежала. - В голосе Берка теперь слышалось недоумение. - Изабель сбежала с этим ублюдком Крэйвеном!
- С Крэйвеном? - изумленно посмотрел на него Бишоп. - С Дэниелом Крэйвеном?
- Ты знаешь какого-то другого Крэйвена?
- Но… - Бишоп потряс головой в полном замешательстве. - А как же Сондерс?
* * *
При чем здесь Сондерс? Даже сейчас, держа на весу двести фунтов веса графа, Берк мысленно переместился в прошлый вечер, когда Изабель стояла перед ним в его кабинете. Он безучастно сидел перед камином, что стало для него обычным делом по вечерам, со стаканом виски в руке и с бутылкой поблизости. Он услышал ее шаги на пороге комнаты, но не подумал о том, что нужно приготовиться к тому, что его ожидает.
Изабель относилась к нему с сочувствием после жестокого - как Берк считал - ухода Кейт. Он ожидал услышать от нее какие-нибудь мягкие слова поддержки или, может быть, предложение подстричь его, как уже было раз или два. Но он совсем не ожидал, что она набросится на него, как на какого-нибудь нерадивого посыльного.
- Опять напился! - с отвращением произнесла она, подойдя настолько близко, чтобы увидеть бутылку, которая уже была почти пуста, хотя это не имело никакого значения, потому что Винсенс принесет другую, как только он позвонит в колокольчик.
- Так теперь будет всегда? - Голос дочери звучал требовательно. - Ты решил упоить себя до смерти? Этого ты хочешь?
Он поднял на нее налитые кровью глаза.
- Это все, что мне остается. Может, у тебя есть другие предложения?
- Да! - выкрикнула Изабель. - Есть. Почему бы тебе не оторвать зад от кресла и не отправиться ее искать?
Берк неодобрительно взглянул на нее.
- В моем доме прошу выбирать слова.
- Или что? - Изабель, которая была одета для улицы, покачала головой. - Что ты со мной сделаешь?
- Положу на колено и отшлепаю.
Изабель засмеялась. Это был неприятный смех. Это был скорее даже пренебрежительный смех.
- Хотела бы я посмотреть, как ты это сделаешь! - заявила она. - Сомневаюсь, что в таком состоянии ты способен поднять даже мышку. Когда в последний раз ты нормально ел? Или был на свежем воздухе?
Берк хмуро смотрел на огонь. Бессмысленно, как он понимал, говорить ей, что любая еда напоминает ему по вкусу опилки, а воздух на улице кажется зловонным.
- У меня еще достаточно сил, чтобы сократить твое содержание.
- Конечно, ты можешь это сделать, - сухо согласилась Изабель. - Но я просто пошарю у тебя в бумажнике, когда ты в следующий раз напьешься до бесчувствия. А этот момент, судя по количеству оставшегося в бутылке спиртного, настанет примерно через четверть часа.
- Изабель, - нетерпеливо перебил ее Берк, - чего ты добиваешься? Тебе нужны деньги? Ты, как я вижу, куда-то собралась.
- Конечно, собралась. Причем одна, добавлю. Я стала скандалом сезона, бывая повсюду в последнее время без компаньонки, и все благодаря тебе.
- Благодаря тебе самой, - поправил ее Берк. - Это не я три месяца кряду кидался на шею молодому безд…
- Не нужно, - подняв руку в перчатке, крикнула Изабель, - пренебрежительно отзываться о Джеффри! Я и без того знаю, как ты к нему относишься.
- Знаешь? Но тогда почему мне кажется, что ты за моей спиной продолжаешь с ним видеться?
- Поедем сегодня вечером со мной, - предложила Изабель, - и ты сам все увидишь. Думаю, ты приятно удивишься. Меня больше не интересуют простенькие мальчики вроде Джеффри. Надеюсь, для тебя окажется приятным сюрпризом увидеть, с кем я теперь вожу компанию.
Берк посмотрел на нее. Она уже не выглядела так, как раньше, когда Кейт следила за ее гардеробом и прической. Предоставленные самим себе семнадцатилетние девушки порой принимают опрометчивые решения по поводу своего стиля. Сегодня это была завитая челка надо лбом, которой, помнится, не было, когда Берк видел ее в последний раз. Должно быть, это был последний крик лондонской моды, но у Изабель такая челка выглядела нелепо. Его заинтересовало, собственные ли это волосы, и он подумал, что надо потрогать их рукой. Но это, решил он, потребует слишком больших усилий.
Как и выход на улицу.
- Нет, спасибо, - пробормотал он и повернулся к огню.
- Ах! - вскричала Изабель, топнув ногой. - В самом деле, папа! Что с тобой случилось? Я ведь помню времена, когда ты не сидел целыми днями, ничего не делая, и не позволял ни одной женщине обращаться с собой подобным образом. Не понимаю, почему бы тебе просто не поехать к ней…
- Потому что, - перебил ее Берк, скрипнув зубами, - я не знаю, где она.
- И человек с твоими деньгами и связями не может этого выяснить?
Он сквозь зубы сказал камину:
- Я не вижу смысла искать ее, после того как она ясно дала понять, что у нее нет желания снова видеть меня.
- Папа, она была сердита, когда писала это! Я уверена, теперь, успокоившись, она уже думает по-другому. Может быть, она тоже сидит где-нибудь в уверенности, что у тебя нет желания снова видеть ее.
- И, - Берк сделал изрядный глоток виски, - в таком случае она совершенно права.
- Нет, не права. Войди мисс Мейхью сейчас в дверь, папа, ты упадешь перед ней на колени и будешь целовать ее ноги. - Изабель с отвращением посмотрела на него. - Хотя я сильно сомневаюсь, что она бы позволила тебе это, если бы увидела таким, какой ты сейчас, - неопрятным и заросшим щетиной. И я бы не стала винить ее. Ты превратился в настоящее животное. А Дэниел говорит…
- Дэниел? - Берк воззрился на нее сквозь плотный алкогольный туман. - Что за Дэниел?
- Дэниел Крэйвен, конечно.
Берк внезапно вскочил на ноги. И внезапно он почувствовал себя совершенно трезвым. И больше он не грезил о Кейт. Ярость - прекрасный способ переключиться и сделать все остальное незначительным в сравнении с объектом гнева.
- Если ты еще хоть раз окажешься поблизости от него, Изабель, - очень спокойно сказал он, - я сломаю тебе шею!
- Он не такой, как ты думаешь, папа, - настаивала Изабель. - Он не такой, как думает о нем мисс Мейхью. В нем все очаровательно. Его просто никто не хочет понять. Да, он очень сожалеет в связи…
- Ты не подойдешь к нему! - бушевал Берк. - Ты не будешь с ним разговаривать, танцевать, даже смотреть на него, тебе понятно?
- Я не нуждаюсь в твоем разрешении, чтобы встречаться с ним, папа, - холодно заявила Изабель. - Я взрослая. Если я захочу, то выйду за него замуж. И нам нечего опасаться каких-то запретов, когда достаточно пересечь границу, чтобы…
Он быстро шагнул к ней. Он ни разу в жизни не ударил дочь, и теперь у него не было ни малейшего намерения делать это. Но она этого не знала и попятилась.
- Изабель, - угрожающе прорычал он. - Я предупреждаю, что если ты подойдешь к этому человеку, то я убью его! Сначала его, потом тебя.
Изабель вскинула голову.
- Дэниел говорил, что именно так ты и будешь реагировать. Я думала, он ошибается, но, оказывается, он был совершенно прав. Полагаю, что ты слишком несдержан на слова. Я люблю его, папа, и собираюсь за него замуж, будет на то твое разрешение или нет.
Он был готов ее ударить. Вместо этого досталось окну. Он запустил в него стаканом с виски, который оказался у него в руке. Сначала разбилось оконное стекло, секундой позже послышался звон разбившегося на улице стакана. Изабель на миг сжалась, затем распрямилась и посмотрела на отца. Взгляд, которым она его наградила, ему никогда не забыть, сколько бы их ни было потом. В нем было безграничное презрение, смешанное с такой унизительной жалостью, что Берку показалось, будто кто-то ударил его в солнечное сплетение.
- Изабель! - в отчаянии позвал он.
Но было слишком поздно. Она повернулась и молча вышла из комнаты.
Больше он ее не видел. На следующее утро миссис Клири, обливаясь слезами, принесла ему записку. Она отправилась с Крэйвеном в Гретна-Грин.
Она вернется, писала Изабель, уже замужней женщиной. И если он хочет видеть своих внуков, ему не стоит пытаться вмешиваться в их дела.
* * *
- Мне кажется… - Бишоп, терпеливо выслушавший сокращенную версию событий в изложении Берка, несмотря на то что по-прежнему болтался в воздухе, довольно сухо проговорил: - Все довольно расплывчато, старина. Почему бы тебе не отпустить меня, чтобы мы могли вместе обдумать положение?
Берк не слишком нежно опустил его на пол.
- Я уже все обдумал, - заявил он, пробежав рукой по отросшим волосам - И единственное решение - это найти Кейт. И Кейт придется поехать со мной в Шотландию. Изабель не послушает меня, но она послушает Кейт.
Бишоп повел плечами. После того как он повисел в воздухе, что-то случилось с его сюртуком.
- Я уверен, что все так и есть, старина, - согласился Бишоп. - Но ты забываешь одно довольно важное обстоятельство. Кейт не хочет, чтобы я говорил тебе, где она находится. Ты это помнишь, не так ли?
- Но это же, - выдохнул Берк, - чрезвычайный случай!
- Что ж, наверное, ты прав, старина. Во всяком случае, ты так думаешь. Но ты должен понять, что не в моих интересах - или в данном случае не в интересах Кейт, - чтобы ты ее нашел.
Берк прищурился.
- Похоже, - произнес он бескровными губами, - ты придерживаешь ее для себя.
- Ну, вроде того, - согласился Бишоп. - Я имею в виду, что она не испытывает ко мне таких же чувств, но со временем…
- А твоя певичка? - из вежливости спросил Берк, поскольку его нисколько не интересовала романтическая сторона жизни графа.
- Да, конечно, тут есть некоторые затруднения. Но Кейт понимающая женщина…
- Не такая уж понимающая, - вздохнул Берк, - как тебе может показаться.
Бишоп бросил на него оценивающий взгляд.
- Что ж, может, ты и прав. Не знаю, что и сказать, старина. У меня ощущение, что мои руки связаны. Я имею в виду, что дал ей слово не рассказывать тебе ничего.
Берк глубоко вздохнул.
- Бишоп, моя дочь - неопытная семнадцатилетняя девушка. Она отдала себя в объятия хладнокровного выродка, который по меньшей мере вор, а возможно, и убийца, который заживо сжег в кроватях двух людей. И это должно стать моим зятем? И такой человек станет отцом моих внуков?
Бишоп нахмурился.
- Это настоящий крах… - начал он, но Берк перебил его.
- Подумай о Кейт, - сделал он последнюю отчаянную попытку заставить графа понять. - Подумай, что скажет Кейт, если узнает. Если она узнает, что Изабель оказалась во власти Дэниела Крэйвена, что она скажет?
Лицо Бишопа, на котором до этого было слишком упрямое выражение, вдруг изменилось. Он махнул рукой.
- О Господи! О Господи, ты прав! Прости, старина. Я скажу. Конечно, я скажу тебе. Кейт никогда меня не простит, я уверен в этом, если в таких обстоятельствах я не скажу тебе. - Он глубоко вздохнул. - Она в Линн-Реджис. Ее старая няня снимает там коттедж. "Белый коттедж", кажется, так он называется. У меня сейчас нет с собой точного адреса, но если ты минуту подождешь, я пошлю мальчика.
Бишоп замолчал, обнаружив, что говорит в пустоту.
- Ну что ж!
Это было все, что пришло ему на ум.
Глава 24
"Белый коттедж" был самым последним домом в дальнем конце дороги, по которой, похоже, главным образом ходили овцы… Другие улицы в Линн-Реджис были забиты людьми, несмотря на черные тучи, скопившиеся над морем и быстро надвигавшиеся на песчаный берег.
"Белый коттедж" полностью отвечал своему названию. Это было довольно приятное строение, скорее маленькое, окруженное кустами поздно цветущих роз. Если бы не отчаяние, он мог бы остановиться и полюбоваться ухоженным садом и веселыми цветочными ящиками на окнах, заполненными хризантемами и другими осенними цветами. Однако в данный момент все, что он мог сделать, это сдержаться, чтобы не высадить дверь плечом.
Ему удалось выдержать паузу, прежде чем постучать, и даже пригладить волосы. Берк подчинился требованию лакея побриться, прежде чем пускаться в путешествие, но наотрез отказался стричься, несмотря на увещевания Дункана. Не было времени, да и Кейт вряд ли волнует, как он выглядит. Она наверняка ненавидит его - и вполне заслуженно. А поэтому какая разница, будет он подстрижен или нет?
Впрочем, теперь, когда через несколько секунд он увидит ее снова, он бы дорого дал, чтобы Дункан хоть немного подровнял ему волосы.
Однако поскольку это была наименьшая из всех печалей, одолевавших Берка, о ней можно попросту забыть. Он решился и стукнул кулаком в дверь.
Голос - он принадлежал не Кейт - из глубины дома отозвался: "Иду", - но прошла почти целая минута, пока его владелица подошла к двери, - минута, в течение которой Берк несколько раз поворачивался и смотрел на кучера экипажа, на котором приехал. Кучер, готовый подчиниться любому приказанию хозяина, вопросительно поглядывал на него, полагая, что маркиз что-то хочет ему сказать. Но то, чего хотел Берк, кучер ему дать не мог.
Дверь открылась, и он увидел старую женщину, которая тяжело опиралась на суковатую палку.
- А, это вы, - сказала она, когда ее выцветшие глаза осмотрели лицо Берка, его длинные волосы и экипаж с четверкой лошадей позади него. - Вы, должно быть, к Кэти.
Берк почувствовал, как кулак - или что там было - внутри его немного ослабил хватку, такое облегчение он ощутил.
- Да. Да, я приехал к ней. Она здесь, мадам?
- Мадам. - Старуха улыбнулась. Это была добрая улыбка, которая казалась еще приятнее от того, что время пожалело ее и сохранило ей зубы. - Меня уже очень давно никто не называл "мадам". Знаете, меня зовут Хинкл.
Берк про себя молил Господа избавить его от присутствия этой старухи и не допустить рукоприкладства с его стороны.
- Да. - Он старался скрыть обуревавшее его нетерпение. - Миссис Хинкл, не затруднит ли вас сказать, дома ли мисс Мейхью? Видите ли, это очень важно…
- Ох, я мисс Хинкл, - перебила его старуха, несколько оживившись. - И вы, молодой человек, должны знать, что в воскресные дни на меня в деревне еще заглядываются некоторые мужчины.
Берк почувствовал, что кулак внутри сжался настолько, что сердце вот-вот лопнет от напряжения.
- Мисс Хинкл, - он старался говорить ровным голосом, - где бы я мог найти мисс Мейхью?
- Там. - Старая женщина махнула рукой в направлении задней части коттеджа. - Снимает белье. Видите, собирается дождь. Я бы и сама это сделала, только опять заболели ноги…
Она умолкла, потому что Берк был уже далеко.
За "Белым коттеджем" раскинулись холмистые луга, а за ними - море, грозное, стального цвета, оно волновалось под надвигающимися штормовыми облаками. Недалеко от дома, посередине одного из таких лугов, стояло кособокое, с корявыми, разлапистыми сучьями дерево, от которого до следующего такого же дерева, находившегося футах в двадцати, была протянута веревка. На веревке болталось около полудюжины простыней, несколько наволочек и другое белье, и все это развевалось на ветру. За этими простынями угадывалась стройная фигурка женщины, у ее ног стояла корзина. Юбки - единственное, что он, собственно, мог видеть, - которыми играл ветер, плотно облепили ноги женщины. Руки были подняты над головой - она снимала прищепки, удерживающие белье. Время от времени ей приходилось подниматься на цыпочки.
Но хотя Берк и не мог видеть ее лица, у него не было ни малейшего сомнения в том, что это - вот она наконец-то! - Кейт. Он быстрым шагом, не обращая внимания на ветер и тучи, подошел к веревке и встал за развевающейся простыней. С другой стороны Кейт боролась с неподдающейся прищепкой. Ей наконец удалось справиться с ней и освободить угол простыни, и кусок белой материи упал вниз.
Она не изменилась. Она стала еще красивее, чем осталась в его памяти. Щеки Кейт разрумянились от ветра, и даже внезапность его появления не смогла полностью смыть это свежее цветение с ее лица. И если он и лелеял надежду, что она, так же как и он, переживала их разлуку, то ему пришлось разочароваться. Она была стройна, как всегда, но в ее фигуре появилась какая-то новая плавность, в лице - свежая мягкость, в нежных серых глазах - незнакомый блеск. А ее губы - губы, которые преследовали его во сне, казалось, целую вечность - стали немного полнее, даже - если такое вообще возможно - еще ярче и желаннее.
Она молча смотрела на Берка - почти минуту, - и вот наконец ее губы приоткрылись и она сказала своим хрипловатым голосом:
- Вы выглядите ужасно.
Он прикрыл глаза. Весь длинный путь от Лондона он представлял себе, что они скажут друг другу, когда после долгой разлуки встретятся вновь. Его воображение рисовало разные картины: от той, когда она бросается в его объятия, обвив его шею руками и подставляя для поцелуя губы, по которым он так истосковался, до той, в которой она бросает в него первый подвернувшийся под руку тяжелый предмет.
Однако он вовсе не ожидал, что она так равнодушно заметит, как он выглядит.
Берк не знал, как ответить. Похоже, он вообще лишился способности говорить. Он стоял и пытался придумать что-нибудь - что угодно, но в голову ничего не приходило. Единственное, на что он был способен, - это стоять и смотреть на Кейт, вбирая в себя каждую деталь, начиная с ее платья, которого он никогда не видел - хлопковое, синее с белым, - зеленой шерстяной шали, наброшенной на плечи, и кончая тем, как ветер играет прядями выбившихся из тяжелого узла светлых волос, которые то и дело падали ей на лицо.
- Ну что ж, - сказала Кейт спустя еще минуту, убирая волосы со лба. - Не стойте просто так. Скоро будет дождь. Помогите занести белье в дом.
И она начала сражаться с очередной прищепкой, которая удерживала следующую простыню.