– Если у тебя появились какие-то идеи, Майлз, – заявил он, – то лучше скажи мне прямо сейчас, чтобы я успел дать тебе в нос прежде, чем вспомню, что ты способен растереть меня в порошок, даже особенно не утомившись. Если ты себе не враг, то держи свои руки и свои мысли от Присси подальше.
Граф рассмеялся:
– Успокойся, Джер! Мне и в голову не придет охотиться в твоих угодьях, дружище. И потом, на мой вкус, твоя Присси чересчур мила и благовоспитанна. Мне нравятся гораздо более чувственные девицы. Я невыразимо жалею о Розмари. Несомненно, она добилась того, что Кит ее выставила за то, что она отказывалась работать по правилам. Ох уж эта Кит с ее правилами!
– Из-за Присси я очень рад, что у нее эти правила есть! – с жаром заявил Джеральд.
Его друг только посмотрел на него – и снова расхохотался.
Глава 4
Присцилла наслаждалась ощущением свободы и полного благополучия. Она гуляла по Гайд-парку в более ранние часы, чем это было принято у аристократического населения Лондона, вдыхая теплый воздух, напоенный ароматами раннего лета, любуясь ровными зелеными газонами и покрывшимися густой листвой деревьями.
Она зашла в библиотеку и взяла абонемент. И никто не стал указывать на нее пальцем и говорить, будто ей не место в. респектабельном заведении. Библиотекарь был любезен и дружелюбен. Присцилла несла под мышкой томик Даниэля Дефо. Свободной рукой она раскачивала свой ридикюль.
Прогулка по парку стала дополнительным подарком, который она сделала себе в честь прекрасной погоды. Она с ностальгией вспоминала розы, которые росли в деревне возле ее дома. Но в Гайд-парке тоже было очень красиво.
Она шла не по центру аллеи, потому что даже в этот час по парку ехали коляски и всадники. Похоже было, что летняя погода выманила людей из дома даже до наступления общепринятого времени променада.
Присцилла виновато подумала о том, как мисс Блайд выругала бы ее за то, что она гуляет одна. Однако дни, когда ей приходилось жить, повинуясь множеству правил словно школьнице, миновали. Она снова стала свободной – и наслаждалась своей свободой.
Этим вечером она с радостью ждала визита Джеральда – он должен был стать первым после почти недельного перерыва.
Она всю неделю жила одна – рисовала акварелью запомнившиеся ей уголки рядом с ее домом, напевала песни, которые так любил слушать ее отец, вышивала и слагала стихи. Стихи о любви она пыталась сочинять впервые. А еще она дочитала последнюю из книг, которые ей одолжила мисс Блайд.
Это была счастливая неделя, несмотря на то что она скучала без Джеральда. В предыдущую неделю – первую, которую она провела в своем новом доме, – он приходил к ней три раза, не считая того визита с графом Северном. И каждый раз он задерживался на несколько часов, а в самый первый раз даже провел у нее всю ночь. Ей понравился такой распорядок. Это больше походило на то, что у нее был возлюбленный, а не наниматель.
Ей нравилось думать о нем как о своем возлюбленном. Конечно, она по-прежнему позволяла себе фантазировать, будто он ее муж, но это был просто глупый вымысел, пусть он и доставлял ей массу радости, пока Джеральд находился с ней рядом, но на таких мыслях задерживаться не следовало.
Мысль о том, будто он ее возлюбленный, тоже, конечно, была фантазией, но не такой нереальной, как та первая.
Два всадника чуть замедлили коней на аллее при ее приближении. Впереди в их сторону двигалось ландо, сзади подъезжала двуколка.
– О, доброго тебе утра, милочка, – обратился к ней какой-то джентльмен, сидевший верхом, и приветственно приподнял шляпу.
Присцилла изумленно посмотрела на него.
– Тебе со мной не по пути, душенька? – спросил он, а его спутник тихо засмеялся. – У моего коня спина широкая, места хватит на двоих.
– Нет, благодарю, – сказала она и продолжила путь, решив, что торопиться было бы унизительно.
– Она из девиц Кит, – подхватил второй джентльмен. – Присси, кажется?
– Что? – изумился его спутник. – Ты сбежала от Кит без поводка? По возвращении тебя отшлепают, милая.
Присси подняла глаза и увидела, что второй джентльмен один раз был ее клиентом. Он ей подмигнул.
Она пошла дальше. Двуколка нагнала ее и проехала дальше. Управлял ею джентльмен, а позади него на высоком сиденье ехал мальчуган.
– Кажется, ей не хочется прокатиться, Клем, – заметил второй джентльмен. – Обидно, правда? А ведь ей стоило бы поразвлечься как следует, раз ее все равно будут пороть. Как я слышал, у Кит очень тяжелая рука.
– Может, мне проводить тебя до дома и заступиться за тебя, душенька? – спросил первый джентльмен.
Но эти два джентльмена просто развлекались. Они со смехом повернули своих коней, когда убедились, что она не намерена им подыгрывать, и поехали дальше своей дорогой как раз тогда, когда с ними поравнялось ландо. Продолжая путь, Присцилла подняла глаза на экипаж.
Она не встретилась взглядом с сэром Джеральдом Стейплтоном только потому, что он смотрел прямо перед собой. Рядом с ним сидела юная леди, которая держалась за его рукав. Молодая леди, которая посмотрела на Присциллу с некоторым пренебрежением, а потом что-то сказала своему спутнику.
Они миновали ее и поехали дальше так быстро, что Присс осталась недоумевать, не привиделось ли ей это. Но это произошло на самом деле – и совершенно испортило ей настроение.
Она стала гадать, кто эта молодая леди, и была встревожена тем, каким острым был испытанный ею укол ревности. Она ведь на самом деле ничего не знала про жизнь Джеральда. Она до сих пор не была твердо уверена даже в том, что у него нет жены, хотя предполагала, что нет – судя по тому, что он мог проводить с ней так много времени. Если только его жена не жила в деревне.
А не могла ли эта юная леди оказаться его женой? Или его нареченной? Или, возможно, он за ней ухаживает, собираясь сделать предложение? Не исключено, что он собирался найти себе жену.
Присцилла очень сожалела о том, что увидела их вместе. И еще она сожалела о том, что пошла гулять в парк.
Он говорил, что не стыдится ее. Но конечно, он не мог реагировать на ее присутствие, находясь в обществе респектабельной юной леди – леди, которой никогда не приходилось торговать собой, чтобы не умереть с голоду.
Присцилла заставила себя не думать об этом. Ей несвойственно было жалеть себя. Она выжила – и даже очень неплохо устроилась. У нее не было особых причин жаловаться.
Но солнечный день почему-то потускнел.
Даже вечером ярость Джеральда не остыла. Неделя показалась ему бесконечной. Проснувшись утром, он с унынием вспомнил о тех делах, которые были запланированы на дневное время, но немного утешился при мысли, что этим вечером сможет навестить Присс, а потом видеть ее хоть каждый вечер в течение месяца без всяких помех.
Он ожидал этого дня без особой радости. Накануне вечером он побывал на балу – на одном из обязательных событий светского сезона, где он считал необходимым показаться. И не успел он спрятаться в ломберной и обеспечить себе относительно приятный вечер, как встретил старого знакомого отца, за локоть которого цеплялась полная надежд дочь.
Он пригласил дочь танцевать и обнаружил, что его каким-то образом побудили пригласить ее покататься в экипаже на следующий день. Он давно убедился в том, что именно в этом и заключалась проблема со всеми женщинами. Они умели обманом вовлечь человека в такие действия, которые тот вовсе не собирался делать, и потом только гадал, как это могло случиться.
Он не любил катать юных леди. Была слишком велика опасность того, что их уловки заставят его дать еще какие-то обязательства.
Мисс Мейджорс цеплялась за его руку и взволнованным голоском поверяла ему всяческие тайны относительно шляпок, перьев и вееров. Он знал, что вывез ее слишком рано, и очень об этом сожалел. Если бы он выбрал более популярное время, то им пришлось бы то и дело останавливаться из-за скопления экипажей, и тогда можно было бы разговаривать со множеством других людей.
Он сосредоточился на их разговоре, не позволяя своим мыслям перенестись на ближайший вечер. Ему не хотелось, чтобы его вынудили сказать нечто необдуманное. Девица постоянно намекала на то, как ей хочется как-нибудь вечером пойти в Воксхолл-Гарденз. Он изо всех сил старался избежать ловушки.
А потом, посмотрев вперед и заметив потаскушку, флиртующую с двумя верховыми франтами, и досадуя на то, что сопровождает юную леди, которой не следует наблюдать подобные сцены, он вдруг понял, что та девица – Присс и что, заметив его, она пошла дальше, стараясь казаться невинной, словно девушка. Он побелел от ярости.
– По-моему, этой леди не следовало идти одной, правда? – прошептала мисс Мейджорс. – Папенька не отпускает меня гулять одну. Но может быть, она не леди? Как вы думаете, сэр Джеральд, это может быть так? Как это было бы возмутительно!
Он пробормотал нечто невнятно-успокаивающее, но внутренне весь кипел.
Когда настал вечер, он все еще пребывал в ярости. Он сидел дома один, вместо того чтобы пойти обедать в клуб, как собирался сначала. И все закончилось тем, что он съел слишком мало, а выпил чересчур много. И он отправился в дом своей содержанки с опозданием.
– Джеральд! – воскликнула она, когда он вошел в гостиную без предупреждения. Она встала с кресла и протянула ему руки. – Как приятно снова тебя видеть!
– Да уж, приятно! – огрызнулся он. – Сколько уже прошло? Посмотрим. – Он прижал палец к подбородку и устремил взгляд в потолок. – Кажется, часов шесть уже прошло?
– А, это! – Она вспыхнула. – Они просто глупо шутили, Джеральд. На самом деле они меня не обижали.
Она опустила руки: стало ясно, что он не собирается к ним прикасаться.
– Мне очень жаль, что я появился так не вовремя, – сказал он. – Я помешал тебе развлекаться, Присс.
– Помешал мне?.. Я их не поощряла!
– Да неужели? – изумился он. – Когда ты надела такое красивое платье и нарядную шляпку и шла по парку совсем одна? Ты могла бы просто повесить себе на шею плакат с объявлением, что тебя можно нанять за деньги, Присс!
– Неужели женщина, которая вышла гулять одна, обязательно считается торгующей собой? День стоял чудесный, Джеральд, и мне захотелось подставить лицо солнцу и насладиться красотами природы. И я не виновата, что там оказались джентльмены, которые недостойны называться джентльменами. Это они виноваты, а не я, хотя они все-таки поехали дальше, когда убедились, что меня не интересуют их предложения.
– У тебя ведь есть горничная, кажется? – спросил он, в свою очередь. – Почему ты не взяла ее с собой?
– Мне уже двадцать три года, – ответила Присс. – Я способна сама о себе заботиться. Если бы со мной была Мириам, мне пришлось бы с ней разговаривать. Иногда мне хочется побыть наедине со своими мыслями. Иногда я предпочитаю быть свободной. Я поставила тебя в неловкое положение?
– В дьявольски неловкое положение, – подтвердил он. – Что я должен был бы сделать, если бы они тебя обижали, Присс? Выпрыгнуть из ландо и наброситься на них с кулаками?
Бросая на нее гневные взгляды, он заметил, что с ее лица исчез обычный румянец, губы были крепко сжаты.
– Я не ожидала бы никакой помощи, – ответила она. – Я сама смогла бы о себе позаботиться.
– Надо полагать, что лишний раз с кем-то совокупиться для тебя не проблема, – бросил он.
Ему сразу же стало неловко. Он был безумно зол на нее и считал, что вполне обоснованно, но он всегда гордился тем, что является джентльменом. Ему показалось, что она собирается дать ему пощечину, но не стал пытаться защититься. Однако она просто резко отвернулась и поспешно вышла из комнаты – не в их общую спальню.
Он сел в одно из кресел и уронил голову на руки. Дьявольщина, он еще никогда в жизни не был настолько зол! И вся правота была на его стороне! Но как это похоже на женщину: обратить все против него так, чтобы казалось, что именно он – виновная стороны.
Казалось?! То, что он ей сказал, – это было по меньшей мере вульгарно. А еще такие слова не могли не ранить. Он не собирался делать ей больно!
Он сжал кулак и ударил по подлокотнику кресла, а потом стремительно встал. Проклятие! Он с самого начала знал, что поступает неправильно. Ему не следовало брать ее – или кого бы то ни было – на содержание. Ему следовало предвидеть, что, как только он возьмет на себя ответственность за женщину, его жизнь безнадежно запутается. Ему следовало оставить ее на старом месте – и путь бы о ней беспокоилась Кит. Кит не стала бы терпеть, чтобы ее девицы бродили, где им вздумается. По крайней мере так ему рассказывали.
Он уже поставил ногу на нижнюю ступеньку, как вдруг остановился и задумался. Он сказал ей, что этот дом принадлежит ей. А она не приглашала его наверх.
Проклятие!
– Прендергаст! – взревел он.
Лакей появился из нижних помещений дома.
– Поднимись наверх, – приказал сэр Джеральд, – или отправь одну из горничных, чтобы Присси попросили спуститься вниз, когда она сможет, и зайти ко мне в гостиную.
– Да, сэр, – ответил лакей, снова поворачиваясь к помещению прислуги. – Я отправлю Мириам, сэр.
Мириам была горничной, которую Присс наняла сама.
Джеральд расхаживал по гостиной взад и вперед больше получаса, прежде чем его пожелание было исполнено. Присс перешагнула через порог и молча остановилась, глядя прямо на него. Он прекратил свои метания.
– О Господи, Присс, – проворчал он, – прекрати так на меня смотреть. А что я должен был делать? Спросить, получила ли ты удовольствие от прогулки по парку?
– Возможно, – ответила она.
– Извини, – сказал он. – Ты это хочешь от меня услышать? Я очень сожалею. И я это говорю искренне. Но я не сожалею о том, что выругал тебя, и я снова это сделаю, если еще раз увижу, что ты хоть ногой ступила на улицу без сопровождения. Ты поняла?
В уголках ее рта появилась едва заметная улыбка.
– Джеральд, – проговорила она, – я твоя содержанка. Я четыре месяца работала у мисс Блайд. Я не нежное существо, которое надо защищать от зла этого мира.
– Ты моя содержанка, – согласился он. – И надо подчеркнуть слово "моя", Присс. Я не допущу, чтобы моя женщина разгуливала по парку или еще где-то и при этом выглядела и вела себя как потаскушка.
– Потаскушка? – повторила она, поднимая брови. – Но, возможно, я именно она и есть, Джеральд.
– Я плачу тебе за то, чтобы ты меня ублажала, – сказал он. – Ты моя, Присси. Я уже говорил, что не хочу тобой делиться. И это распространяется на то, чтобы на тебя не глазели всякие франты, как те из парка. Тебе хочется погулять в парке? Я тебя туда свожу. Но я не позволю, чтобы ты ходила туда одна. И изволь мне это обещать.
Она уже почти открыто улыбалась.
– Сейчас же! – потребовал он. – И при этом смотри мне в глаза. И если я тебя еще раз на таком поймаю, последствия будут весьма серьезными.
– Какими? – спросила она все стой же полуулыбкой.
– Не знаю, – ответил он. – Если ты еще раз вот так меня разозлишь, Присс, то я вряд ли удержусь, чтобы не положить тебя себе на колено и хорошенько не отшлепать.
– Я обещаю, – тихо сказала Присс.
– Откуда я знаю, что тебе можно верить? – спросил он, хмуря брови.
Она вспыхнула.
– Ты этого не знаешь, Джеральд. Но я ведь всегда старалась делать то, что доставляет тебе удовольствие, правда? И это я тоже буду делать. Я обещаю.
– Я шею был готов тебе свернуть, – проворчал он. – И, наверное, я бы это сделал, не будь со мной той девчонки.
– Тогда мне надо радоваться, что она с тобой была, – сказала Присс.
Он все еще смотрел на нее хмуро.
– Неделя была долгая, – проворчал он. – Да.
Его взгляд скользнул по ее фигуре.
– На тебе то розовое платье, – сказал он. – Это потому, что я сказал, как оно мне нравится?
– Да, – подтвердила она.
– Ты надеялась отвлечь меня, чтобы я ругал тебя не так сильно?
Она улыбнулась:
– Я не знала, что ты будешь так сильно на меня сериться.
– Дьявольщина, Присс, – проворчал он, – а как я, по-твоему, должен был это принять?
– Только снова не приходи в ярость, – попросила она.
Он провел рукой по волосам и посмотрел на нее с досадой.
– Позволь, я доставлю тебе удовольствие, – сказала она, делая несколько шагов к нему.
Эта улыбка… Этот милый голос… Он моментально почувствовал, как его охватывает желание. Ведьма!
– Я не могу остаться надолго, – сказал он, кладя руку ей на талию и увлекая к спальне. – Я обещал кое-кому из приятелей, что загляну в "Уайте", чтобы составить партию в карты.
– Все будет так, как ты пожелаешь, – ответила она, закрывая за ними дверь спальни. – Я здесь ради твоих удовольствий, Джеральд.
Она повернулась к нему спиной, и он поднял руки, чтобы расстегнуть пуговицы на ее платье.
Господи, как он по ней скучал! Он ее хотел. Он просунул руки под расстегнутое платье и, проведя ими по ее бокам, обхватил ладонями ее обнаженные груди, а потом отстранился, чтобы избавиться от своей одежды.
Он решил, что задержится на час.
День снова стоял чудесный. Присцилла несколько раз смотрела в окно и вздыхала. Этим утром она вышла с Мириам на короткую прогулку, но девица почти на каждом шагу жаловалась на свои мозоли. Нанимая на работу новую горничную, Присцилла не догадалась спросить, нет ли у нее на ногах мозолей.
Но досадовать не было смысла. Она дала слово накануне вечером и знала, что не должна выходить из дома одна. Она тихо улыбнулась.
В тот момент, конечно, ей было не до улыбок – особенно когда Джеральд сделал то гадкое замечание насчет еще одного совокупления. Обычно она не была вспыльчивой, но на одно ужасающее мгновение ей захотелось дать ему такую оплеуху, чтобы у него голова с плеч слетела.
Их совместный вечер прошел не как всегда. Когда они отправились в постель, он соединился с ней более быстро и жарко, чем обычно, а потом не уснул сразу же, а перекатился на бок и лежал, глядя в полог.
Только одно было привычным. Он говорил, что собирается уйти, что обещал присоединиться к приятелям в клубе. А потом остался и вел себя с ней как раньше, а позже заснул и спал, пока небо не посветлело перед восходом солнца.
Присцилла попыталась сосредоточиться на "Робинзоне Крузо", но ее мысли снова обратились к той юной леди, которая ехала с ним в ландо накануне днем. Он назвал ее "девчонкой". Стал бы он так называть свою невесту или кого-то, кто ему нравился бы? Она покачала головой и снова стала читать.
Но не успела она увлечься повествованием, как в дверь ее рабочей комнаты постучали, и Мириам сообщила ей, что сэр Джеральд Стейплтон дожидается ее внизу, в гостиной.
Присцилла вскочила на ноги, закрыла книгу и поспешила в спальню, чтобы посмотреть в зеркало. Она его не ждала. Он не говорил, что придет. Она не была одета так, чтобы его принять. Но она все равно быстро пошла вниз.
– Джеральд! – сказала она, заходя в комнату сразу же, как Прендергаст открыл перед ней дверь. – Мне так жаль, что я тебя не встретила! Какой приятный сюрприз!
Он взял руки, которые она ему протягивала, и сжал ей пальцы.
– Я пришел удостовериться, сидишь ли ты дома, пока меня нет, – сказал он.
Она рассмеялась.
– Ты правда пришел меня проверить? – спросила она. – Ты не веришь, что я буду выполнять свое обещание, Джеральд?