Тори верила этому она привыкла считать отца всемогущим.
Консуэло подошла к Тори и дотронулась до ее руки. Она смотрела на Тори с нежностью, в голосе звучала мольба:
- Твой отец далеко не молод. А ты уже не ребенок, а замужняя женщина. Все, что он делает, он делает ради тебя. Подумай, стоит ли тебе с ним ссориться, даже если он в чем-то не прав?
Тори задумалась. В словах Консуэло звучала горькая правда. В последнее время отец выглядел таким постаревшим, таким уставшим… И большая доля вины за это лежит на ней. Тори вдруг ощутила щемящее чувство жалости к отцу и раскаяния в том, как она с ним обращалась. Да, отец жестоко ее обидел, да, он, может быть, был не прав, но ведь он хотел как лучше… Ради этого она должна его простить!
Тори опустила глаза.
- Я пойду к нему. Скажу, что все осознала… - Она восхищенно посмотрела на Консуэло. - Как вам удается всегда и во всем принимать правильное решение?
- Если бы… - грустно улыбнулась та. - Увы, не всегда и не во всем.
Консуэло прикоснулась к щеке Тори, а та, в свою очередь, дотронулась до ее руки.
- Я рада, что вы здесь, - благодарно сказала она. В глазах Консуэло блеснули слезы.
- Ступай к отцу.
Кивнув, Тори покинула комнату.
Глава 15
Северный ветер заставил Тори поежиться - не потому, что был холодным, а потому, что его порывы и внезапно потемневшее небо так живо напомнили ей о другом ветре, другой буре…
Но стоит ли предаваться воспоминаниям? Прошлого все равно не вернешь, как ни старайся. Обычный летний ливень, и тучи хотя и весьма грозного вида, но вполне привычные - сине-лиловые, а не неестественно-желтые. Судя по всему, следует ожидать нешуточного потопа, но, слава Богу, Итан позаботился о том, чтобы отогнать скот повыше в горы.
Все утро Тори разыскивала заблудившихся коров, и к тому времени, как небо стало темнеть, ей удалось найти около десятка животных и присоединить их к небольшому стаду, которое работники собрали на лужайке. Ветер был уже таким сильным, что Тори приходилось держаться за поводья лишь одной рукой, а другой придерживать шляпу. Упали первые капли дождя.
- Загоните скот в амбар! - распорядилась Тори, обращаясь к одному из работников. - Надеюсь, никто из людей не остался на улице?
- Кажется, - почесал подбородок тот, - я видел, как Кантрелл направлялся в город. Впрочем, возможно, он уже вернулся…
Тори озабоченно вглядывалась в небо. С одной стороны, Итан все время подчеркивал, что распоряжается здесь теперь не она. Так что если он попадет в грозу, то виноват будет только сам. С другой - Тори слишком привыкла чувствовать ответственность за все, что происходит на ранчо, чтобы позволить кому-то из работников - а Итан, собственно, тоже входил в их число - попасть в беду. Выругавшись себе под нос, Тори направила лошадь на дорогу, ведущую к городу.
Ливень обрушился внезапно - небо словно разверзлось в одно мгновение. Он барабанил по полям шляпы Тори, застилал ей глаза, прилепил к седлу сразу же намокшую юбку. Тори продрогла до костей. От разогретой за многие дни жары земли поднимался туман, вода уже не стояла лужами, а размывала почву мощными потоками. Тори уже не видела ничего дальше головы своей лошади и старалась лишь удержаться в седле и не потерять направления, которое теперь ей приходилось определять интуитивно. Каждый раз, когда вспыхивала молния, бедное животное испуганно замирало и Тори стоило большого труда заставить лошадь продолжать путь.
Ругая Итана последними словами, Тори подъехала к ручью, около которого несколько дней назад они сидели с Итаном. Маленький ласковый ручеек уже успел превратиться в могучий, ревущий поток.
Тори почти ничего не видела и решила было повернуть назад, как вдруг сквозь рев воды различила испуганный, отчаянный крик теленка. Соскочив с лошади, Тори поспешно привязала ее к кустам и бросилась на крик. На бегу она заметила привязанную к дереву корову - очевидно, мать теленка, - а рядом лошадь Итана. Значит, он тоже где-то здесь.
И тут Тори увидела его. Стоя по пояс в воде, Итан пытался веревкой вытащить из потока отчаянно захлебывающегося теленка. Итан мужественно боролся с бушевавшей стихией, но сам мог в любой момент потерять равновесие.
- Итан! - крикнула Тори, пытаясь перекрыть рев потока.
Тот не слышал ее.
- Итан! Итан! - надрывалась она. Наконец он обернулся. Глаза его зло блеснули.
- Что ты здесь делаешь? - прорычал он, перекрывая шум воды.
Тори поспешила к берегу, поскользнулась и упала на одно колено.
- Бросай мне веревку! - крикнула она. Поколебавшись пару секунд, Итан перехватил веревку посередине и бросил свободный конец Тори. Та с трудом поймала ускользавшую веревку - так сильно барахтался обезумевший теленок, - быстро обмотала ее вокруг запястья и стала тянуть.
Берег был скользким, словно каток, Тори несколько раз падала, почти все время ей приходилось ползти на четвереньках. В рот набивалась липкая глина, платье промокло насквозь. Один раз Итан упустил веревку, и Тори пришлось ждать, пока он снова за нее ухватится, в другой раз из-за рывка обезумевшего теленка она сама упустила ее, и ей пришлось возвращаться назад на целый ярд и снова продолжать свой медленный путь. Наконец, добравшись до своей лошади. Тори привязала веревку к стремени.
- Порядок! - изо всех сил крикнула она Итану, чуть не сорвав голос.
Отвязав свою лошадь от дерева, Тори повела ее под уздцы. Наконец напряжение веревки ослабло. Обернувшись, Тори С удовлетворением увидела, что Итан вытаскивает злополучного теленка на берег.
Итан развязал веревку, шлепнул теленка пару раз по брюху, и тот на шатающихся ногах направился к матери. Через пару минут корова и теленок уже бежали к стаду.
Тори отвязала ненужную теперь веревку от стремени. Вытирая ладонью воду с лица, к ней подошел Итан. В глазах его Тори читала благодарность - или ей это лишь показалось?
- Ты с ума сошла! - проворчал он. - Зачем ты в это ввязалась?
- Мне приходилось бывать и не в таких передрягах. Ничего страшного.
Тори снова взглянула на Итана. Нет, она не ошиблась - он действительно смотрел на нее сейчас с теплотой и нежностью. Должно быть, Итан, как и она, вспоминал сейчас тот ужасный день, когда они так же вместе боролись с разбушевавшейся стихией - и вышли победителями. Тори вдруг безумно захотелось, как тогда, броситься в объятия Итана, ощутить тепло его тела, почувствовать себя любимой, надежно защищенной…
"Обними меня! - хотелось крикнуть ей. - Хотя бы всего один раз…"
И Итан, словно прочитав ее мысли, обнял ее - а может быть, она его. Тори не могла потом вспомнить, кто из них сделал первый шаг. Но какое это имело значение, если в следующую секунду они были в объятиях друг друга и их губы слились?
Дождь продолжал яростно хлестать, но Тори почти не ощущала промокшей одежды - ее грело тепло Итана, улыбка его глаз - и собственное сердце, бешено и радостно колотившееся в груди.
Поводья все еще были в руке Тори, но она совсем забыла об этом, пока вдруг не почувствовала рывок. Увлекаемая лошадью, Тори невольно разжала объятия и отступила от Итана на шаг. На мгновение они замерли, глядя друг на друга.
- Я думаю, - кашлянул Итан, - нам лучше поторопиться.
Он направился к своей лошади, и через минуту они уже ехали обратно. За всю дорогу оба не проронили ни слова.
Проводив Тори до дома, Итан, очевидно, сразу же снова куда-то уехал, так как к ужину не явился. Тори заговорила об этом с отцом.
- А ты что думала? Хороший управляющий не станет прохлаждаться за столом во время бури, когда скоту может грозить беда! - резонно заметил Кэмп. Немного помолчав, он добавил: - Нет, все-таки неплохо, что теперь у меня есть такой помощник, как Итан! Я уже старею, мне все труднее одному управляться с огромным хозяйством…
Образ Итана преследовал Тори, словно наваждение. Она до сих пор ощущала прикосновения его сильных рук, вспоминала его нежный взгляд… За ужином руки Тори тряслись, она почти не притронулась к еде, а на вопросы отца отвечала так рассеянно, что ему вскоре пришлось прекратить разговор. Мысли ее лихорадочно перепрыгивали с одного предмета на другой.
"Он убийца! - словно нашептывал ей какой-то голос. - Он предал тебя, использовал, использует и сейчас, а ты ему это позволяешь!"
Тори было трудно что-либо возразить на это. Она не могла не признать, что прилипчивый голос в чем-то прав, умом понимала, что должна вести себя с Итаном крайне осторожно… но сердце твердило иное. Воспоминания о волшебных ощущениях от прикосновения его рук не покидали ее, как ни старалась она их прогнать. Она ненавидела его, не хотела видеть, быть его женой, делить с ним постель… но знала, что испытанное ею тогда, в пустыне, и сегодня, у бурного потока, не умрет никогда. Никогда…
К вечеру дождь наконец стих. Тори сидела у окна своей спальни в легкой ночной рубашке, рассеянно слушая стук последних капель. Закрыв глаза, она прислонилась лбом к стеклу. Да что с ней такое творится, в конце концов?! Сколько можно заигрывать с опасностью, мечтать о невозможном, бередить душу? Столько волнений из-за ничего не значащего поцелуя, который нужно просто забыть - раз и навсегда.
Во всем доме стояла тишина. Кэмп уже спал - в последнее время он почему-то стал рано ложиться. Слуги тоже разбрелись по своим комнатам, не видя смысла в бодрствовании, если хозяин спит. До слуха Тори вдруг донесся лай собаки во дворе, шаги человека, входившего в дом, затем мужское покашливание из кухни и звон кастрюли. Разумеется, это мог быть кто-нибудь из слуг или работников.
Но обманывать себя было бесполезно - Тори знала, что это не слуга и не работник. Поднявшись, она накинула халат и поспешила на кухню. Как ни странно, она была абсолютно спокойна.
Итан уже развесил у камина мокрую одежду и натягивал чистую рубашку. Он был без обуви, в шерстяных носках. На плите побулькивала кастрюля с ужином, распространяя вокруг аппетитный аромат. Итан стоял к Тори спиной и не заметил ее появления. Она подошла к нему.
- Ты почему не спишь? - удивился он. Тори пожала плечами:
- Просто решила узнать, как прошел день.
- Нормально, - откликнулся он. - Никаких серьезных происшествий.
Тори старалась не смотреть на движения его сильных, мускулистых рук, заправлявших рубашку в брюки, но не могла отвести глаз. Почувствовав, как краска приливает к ее щекам, она отвернулась.
Сев у камина, Итан начал смазывать свои ботинки свиным жиром, чтобы мокрая кожа, высыхая, не трескалась. Тори много раз наблюдала, как то же самое делал ее отец, и эта сцена - потрескивание дров в камине, запах кожи - всегда действовала на нее умиротворяюще. Но сейчас это был не отец, и все было по-другому…
Взгляд Тори вдруг упал на аккуратно свернутый матрас Итана, лежавший в углу. Создавалось впечатление, что им ни разу не пользовались. Тори удивленно посмотрела на Итана.
- Где же ты спишь? - спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал ее удивления.
Итан взглянул на нее, перевел взгляд на матрас и снова сосредоточился на ботинках.
- Я привык спать под открытым небом, а привычки трудно менять.
Он понимал, что ответ глупый. Но что он должен был ответить? Что, проведя весь день под холодным, дождем, в грязи, в тяжелой работе, он мечтал лишь об одном - о постели Тори, мягкой, свежей, согретой теплом, ее тела?.. Любой мужчина жив только этим: уходя утром на тяжелую, однообразную, осточертевшую работу, он должен знать, что вечером, когда вернется, его будет ждать теплый очаг, горячий ужин и женское тепло. Тори… Возвращаться к ней каждый вечер, любить ее долго, до изнеможения, а потом просто лежать рядом и чувствовать, засыпая, ее дыхание на своем плече… Неужели он не заслужил этого?
Итан встряхнул головой. Пустые фантазии! Тори - вот она, здесь, но то, о чем он сейчас думал, всего лишь безумная мечта. Он чертовски устал, промок до костей, не дай Бог еще простудиться… Все, что ему сейчас нужно, - это скорее завалиться спать, а тут сидит эта девица и вызывает у него ненужные мысли.
Тори поднялась и поставила чайник, решив выпить чаю. Для Итана же, чтобы он согрелся, она приготовила известное средство - виски, немного сахару и немного лимонного сока - и поставила его на огонь.
- А почему ты не спишь со всеми, в бараке? - спросила она, садясь рядом с Итаном.
Тот посмотрел на ее рыжие локоны, свободно рассыпавшиеся по плечам.
- Послушай. - Он снова перевел взгляд на ботинки, которые держал в руках. - Я считаю, что наши с тобой отношения - это только наше дело.
Тори удивленно посмотрела на него:
- Я тоже так считаю. Именно это я и сказала отцу. Ты знаешь, он хочет выделить нам комнату… - Тори замолчала, пристально наблюдая за реакцией Итана.
- Знаю, - кивнул тот. - Мне он тоже об этом говорил.
Тори вдруг почувствовала вспышку гнева на отца за то, что тот сует нос не в свое дело. Она быстро отвернулась к огню, чтобы Итан не видел ее вспыхнувших щек. Тем не менее ее сжигало любопытство: как все-таки Итан относится к идее общей спальни?
- А что, - протянул он небрежным тоном, - иметь спальню было бы совсем неплохо! Можно выписать мебель из Нового Орлеана или Сан-Франциско, повесить какие-нибудь шторы в цветочек из тех, что так нравятся вам, женщинам.
Тори вдруг все поняла. Итан действительно всерьез думает об этом. Он хочет этого. Настоящего брака и всего, что под этим подразумевается. Голова Тори кружилась, мысли путались. Она сама думала об этом, сама этого хотела…
- Ты этого хочешь? - очень осторожно спросила она. Голос Итана звучал безразлично, но Тори показалось, что ей удалось различить в нем нотки надежды.
- А чего хочешь ты, Тори?
Тори хотелось во всем ему признаться, безумно хотелось… Но ей вдруг вспомнился холод отчуждения в глазах Итана, когда она в прошлый раз своим поведением недвусмысленно дала ему понять, чего хочет. Она боялась снова наткнуться на эту стену ледяного равнодушия в его глазах. Нет, на сей раз он должен сделать первый шаг, первым во всем признаться.
Но Тори понимала, что сам Итан ни в чем не признается. Так и было - он упорно молчал.
- Чего мне хотелось бы, - проговорила Тори, проглотив обиду, - это чтобы папа наконец перестал вмешиваться в мою жизнь!
Чайник вскипел. Тори поднялась, чтобы снять его, но обожглась и невольно вскрикнула. Поднявшись, Итан протянул ей тряпочную прихватку.
- Спасибо, - тихо поблагодарила она, не глядя на него. Живя в Виргинии, Тори привыкла пить чай - там это считалось признаком хорошего тона. Переехав же в Нью-Мексико, она перешла на кофе, как все, и чай уже почти не пила. Сейчас же она готовила его лишь для того, чтобы чем-то себя занять и чтобы у нее был предлог посидеть на кухне.
Тори налила Итану вскипевшее виски.
- Выпей, это тебя согреет.
Он с недоверием взял кружку из ее рук, но, понюхав и отпив глоток, довольно улыбнулся:
- Виски с сахаром и лимонным соком? Да, отличное средство от простуды, помню, еще моя мама делала… Лимоны, правда, у нас были не всегда…
Тори вернулась к столу и занялась своим чаем.
- А мы каждый год заготавливаем сок. Розита знает, как его хранить.
Итан подсел к ней со своей кружкой. Несколько минут они молчали. Тори опустила глаза, но чувствовала, что Итан пристально ее рассматривает. От этого ей было немного не по себе - она не знала, о чем он думает.
- Знаешь что? - наконец нарушил молчание Итан. - Я должен признать, что мы с тобой хорошо поработали на пару. Обычно таких комплиментов женщинам не делают, но на тебя вполне можно положиться в трудную минуту. Тори пожала плечами:
- Я все-таки выросла на ферме, привыкла выполнять мужскую работу…
- А что касается того, что произошло сегодня…
Тори напряглась. Разумеется, Итан имел в виду сегодняшний поцелуй. Что он скажет? Будет снова обвинять ее в том, что она набросилась на него, словно последняя шлюха, извинится за свое поведение… или скажет, что сам хотел этого, что только этого все время и хотел… Итан молчал.
- Все в порядке, - не выдержала Тори. Она опустила взгляд, рассматривая чашку. - Ругаемся мы с тобой тоже иногда неплохо! - добавила она, пытаясь обратить все в шутку.
- Иногда? - усмехнулся Итан. - По-моему, мы с тобой все время только это и делаем!
Переведя дыхание, Тори посмотрела на него.
- Знаешь что? - призналась она. - Когда я тебе сказала, что знаю твой секрет… короче, я пошла к отцу. Он тебе рассказывал?
- Нет, - удивился Итан.
- Так вот, он меня убедил. Сказал, что доверяет тебе, а мой отец не из тех, кто привык доверять людям. Он считает тебя порядочным человеком.
Итан напряженно молчал.
Отпив глоток, Тори продолжала: - Я пошла к отцу… потому что думала, что он не знает о твоем прошлом, а узнав, сразу же расторгнет наш брак и прогонит тебя.
Итан недоуменно посмотрел на нее. Почему она вдруг заговорила об этом?
- Ты сама можешь прогнать меня.
Взгляд Тори был спокоен:
- Я и не говорила, что передумала. Когда-нибудь я это сделаю.
- А почему не сейчас?
Итан внимательно посмотрел на Тори. В ее голубых глазах читалось столько мужества и наивной честности, что сердце Итана невольно сжалось.
- Не знаю, - прошептала она. - Может быть, потому, что тоже доверяю тебе. Если ты убил тогда этого человека, наверное, у тебя имелась на то причина Может быть, он был таким, что его и стоило убить. Но ты вернулся тогда за мной, хоть я и стреляла в тебя, ты спас меня от песчаной бури… Ты мог бы и не жениться на мне, сбежав от отца, - ты достаточно умен, да и с оружием обращаешься неплохо… Но ты остался. Почему?
Итан ощутил в желудке неприятный спазм.
- "Дура! - чуть не сорвалось у него с языка. - Все это я делал не ради тебя, а ради себя! Очень нужно мне было тебя спасать! Если я это и делал, то лишь для того, чтобы потом пристрелить твоего папашу! А ты мне нужна как прошлогодний снег!" Итану хотелось прокричать это Тори в уши, трясти ее до умопомрачения, пока она наконец не поймет все, хотелось швырнуть в нее чем-нибудь, избить… только бы не слышать, что она ему доверяет.
Но Итан молчал, хотя внутри у него все кипело от недовольства собой. Как ни пытался он ненавидеть Тори, Итан не мог заглушить голос совести, говорившей ему, что эта девочка ни в чем не виновата. Но десять лет назад он поклялся отомстить за жену и не свернет с дороги. Он, как и Тори, не виноват в том, что она дочь Кэмпа Мередита.
Итан не мог отказаться от своего замысла, не мог, разумеется, и признаться в нем Тори, но и обижать ее он не хотел.
- Итан, - в глазах Тори читались надежда и отчаяние, желание знать правду и страх, - расскажи мне о том, что случилось в Техасе. - Ей понадобилась вся ее воля, чтобы произнести эти слова.
Рука Итана, державшая кружку, вдруг дрогнула. Это было внешнее проявление той страшной внутренней борьбы, которая происходила в нем. Отпив глоток, он поставил кружку на стол.
- Я не могу тебе об этом рассказать. Есть вещи, о которых ты не узнаешь никогда.
Итан посмотрел на нее. Тори понимающе кивнула, однако то был жест безысходности, и Итан знал это. Да, трудно женщине иной раз понять мужскую психологию… Но Итан чувствовал, что не смеет оставить Тори в неведении.