- Ненавижу объезжать лошадей! - поморщился он. - Адская работа!
- Ничего не поделаешь.
Уэлф рассеянно жевал травинку.
- Кстати, о лошадях. - Голос его звучал как-то уж слишком запанибратски, и это насторожило Итана. - Слышал, может быть, что для армии недавно закупили в Мексике огромный табун лошадей? Деньги за него повезут с вооруженным конвоем. Я узнал, что на следующей неделе, в пятницу, они будут продвигаться через наши края…
До Итана не сразу дошло, что имеет в виду Питерсон. Он посмотрел на Уэлфа.
- По-моему, неплохой шанс поживиться! - Уэлф не выказывал ни малейшего смущения. - Как ты на это смотришь, приятель?
По спине Итана пробежали мурашки, но он постарался не подать вида.
- А как на это посмотрит хозяин? - осведомился он. Уэлф выплюнул травинку.
- Я думал, хозяин здесь ты! Итан пожал плечами:
- Ты знаешь, кто здесь хозяин. Я так же подчиняюсь ему, как и ты.
- О старике не беспокойся. Он ничего не узнает. А узнает - пристрелить его не стоит труда.
Итан пристально посмотрел на Уэлфа.
- Почему ты выбрал меня? - спросил он.
Уэлф почесал небритый подбородок, скривив лицо.
- Честно говоря, мы тут с ребятами приглядывались к тебе и поняли, что парень ты неглупый. Организовать все как следует сможешь только ты. Старик не подходит - когда-то мы с ним задавали шороху на всю округу… - Уэлф на минуту замолчал, поглощенный воспоминаниями о былых похождениях. - Но теперь он уже не тот - нервы, должно быть, сдали после этой истории с дочерью. А ты, я думаю, идеально подходишь, чтобы возглавить это дело. Впрочем, как хочешь. Но у тебя, - Уэлф многозначительно прищурился, - кажется, нелады с законом?
- Есть такой момент, - пробормотал Итан, возясь с уздечкой, и посмотрел на Уэлфа. - Дай мне, пожалуй, подумать пару дней…
Уэлф поднялся на ноги.
- Я знал, дружище, что не ошибся в тебе, - улыбнулся он и пошел в барак.
Итан нахмурился. Казалось бы, все складывалось ему на руку и как нельзя просто: имей Итан на руках доказательства, что Кэмп замешан в подобных делах - не сносить старику головы.
Но радости от этого Итан почему-то не испытывал. Он чувствовал лишь усталость и опустошенность.
Однако ничто в мире не могло заставить Итана Кантрелла отказаться от осуществления своего плана.
Поужинав с работниками, Итан направился к дому. В душе его боролись два чувства: ему хотелось, и как можно скорее, исполнить наконец свой план и в то же время не спешить с этим. Было поздно, и Тори наверняка уже спала, а вот насчет Кэмпа Итан не был уверен. Иногда старик ложился рано, но в последние дни он обычно по вечерам принимал Итана с отчетом за день. Возможно, сегодня Кэмп тоже не спит, поджидая его.
В нижнем этаже еще горел свет, но окно Тори было темным. "Ну конечно, - решил Итан, - она уже спит". Но подъехав к крыльцу, где он обычно привязывал своего коня, он увидел ее.
Тори стояла у конюшни, озаренная полной луной, отрешенно вглядываясь в ночь. Обычно к ужину она меняла свой дневной ковбойский костюм на какое-нибудь платье, и то, которое было на ней сейчас - голубое с розовым, с пышными рукавами, - показалось Итану особенно красивым. Волосы она стянула на макушке черной лентой, и они рассыпались по плечам великолепным каскадом. Итану захотелось сказать ей, как она хороша, - но, во-первых, он не привык делать комплименты женщинам, а во-вторых, не знал, какой будет реакция Тори.
Спешившись, Итан привязал свою лошадь к крыльцу. Тори, несомненно, слышала, как он подъехал, но не обернулась. Похоже, она ждала его действий, но Итан уже решил, как он будет действовать. Он должен войти в дом, словно не замечая Тори, покончить наконец с ее отцом - и бежать.
Он так решил, но почему-то медлил…
Итан подошел к ней. Почуяв его, лошади в конюшне приветливо заржали. Итан остановился рядом с Тори. Ему вдруг вспомнилась другая ночь, когда он стоял здесь, злясь на нее, на себя и на весь белый свет, и Тори подошла к нему.
- Снова мечтаешь о луне? - спросил он. Она повернулась к нему:
- Ты же сказал, что это глупость!
- Я этого не говорил.
"Хватит! - подумалось вдруг ему. - Сколько можно тянуть, в конце концов?! Иди и сделай наконец то, ради чего ты здесь…"
Но Тори смотрела на него такими большими, таинственными, словно лунный свет, глазами, что Итан не удержался:
- Ты сегодня отлично выглядишь! Ждала кого-нибудь в гости?
Тори едва заметно улыбнулась, пожав плечами:
- Нет. Просто люблю иногда наряжаться. Должно быть, очередная глупость…
Тори не стала признаваться, что наряжается и причесывается так каждый вечер - ожидая его. Она никогда ему в этом не признается, ибо это глупость гораздо большая, чем мечтать о луне или наряжаться просто так. Никогда не признается… А ей достаточно и того, что он сейчас пришел и заметил, как она выглядит…
Тори не знала, почему Итан пришел. Она не тешила себя надеждой, что он здесь ради нее. Но сама она не была равнодушна к его присутствию… Сердце ее забилось сильнее.
Итан молчал, глядя в пространство. Скоро, очень скоро все кончится. Пусть не сегодня. Самое большее - несколько недель, и он уйдет отсюда. Уйдет навсегда, чтобы никогда больше не увидеть Викторию Мередит. Викторию Мередит Кантрелл. Свою законную жену.
Что будет с ней, когда он уйдет? Что она будет делать, что будет чувствовать, оставшись вдруг совершенно одна на всем белом свете - без отца, без мужа… Кто о ней позаботится?
Но Итан снова напомнил себе, что он не может отказаться от своего плана. Что бы ни случилось, это всегда будет главным. Сейчас, когда он наконец так близок к осуществлению того, что в течение целых десяти лет составляло смысл его жизни, он просто не имеет права на колебания.
Итан вглядывался в ночь, пытаясь найти слова.
- Вчера вечером, - наконец начал он, не глядя на Тори, - ты сказала, что совершила ошибку, которая исковеркала всю твою жизнь. Я, пожалуй, тоже…
Тори хотела было что-то ответить, но слова замерли у нее на губах. Она напряглась, пытаясь понять то, что сказал Итан, и то, что он оставил невысказанным.
- Я подумал, может быть, тебе стоит вернуться в Виргинию? Наверняка у тебя там остались какие-то родственники. Или в Новый Орлеан - тебе ведь, кажется, там нравится? Найдешь какого-нибудь адвоката, который поможет признать наш брак недействительным, и никто ничего не узнает.
В груди Тори словно вдруг что-то оборвалось. Похолодев, она еле выдавила из себя:
- Ты этого хочешь?
Итан заставил себя не отвести от нее взгляд. Пальцы его непроизвольно сжались в кулаки.
- Это для твоего же блага.
В сознании Тори вдруг мелькнул слабый огонек надежды.
- Ты этого хочешь? - повторила она, на этот раз настойчивее.
Хочет ли он этого? Вопрос вертелся в мозгу Итана. Он сам не знал, чего он хотел. Но его желания не должны играть здесь никакой роли. Если бы все его желания могли исполняться, он вернулся бы к началу и никогда не приехал бы сюда… Впрочем, сейчас Итан уже не знал, что бы он сделал.
- Наш брак фиктивный, - заметил он, отвернувшись от Тори. - Никто не будет думать о тебе хуже, если ты расторгнешь его. А там, глядишь, найдешь себе в Новом Орлеане жениха - кого-нибудь из тех пижонов, что тебе нравятся.
- Ты этого хочешь? - уже не сдерживаясь, крикнула Тори.
Итан повернулся к ней. Глаза его бешено сверкали.
- Да, черт побери, да! Я этого хочу, я всегда этого хотел, как и ты!
- Я этого не хочу!
Слова вырвались у Тори против ее воли, но они уже были сказаны. Сорвавшись с уст, они теперь жили самостоятельной жизнью, повиснув в воздухе, отдаваясь в ее ушах все громче и громче. Да, она этого не хотела.
Тори прерывисто дышала, руки ее тряслись, глаза возбужденно сверкали. Итан замер, словно прирос к месту. На лице его сменяли друг друга выражения гнева и мольбы, радости и разочарования, отчаяния и надежды…
Наконец Итан перевел дыхание.
- Иди в дом, Тори. У меня кое-какое дело к твоему отцу. Не думаю, что ему понравится, если ты будешь стоять здесь одна.
Тори подняла голову.
- Я пойду, Итан. Уже действительно поздно, пора спать. Но знай, ты не сможешь так просто отделаться от меня. Впрочем, ты и сам это знаешь…
Слова Тори еще звучали в воздухе, а она уже повернулась и пошла к дому. Итан решил подождать, пока она отойдет подальше. Но Тори уже давно переступила порог, а он все еще стоял, не в силах прийти в себя.
Розита сказала, что Кэмп уже в своей спальне, но свет у него горел, и Итан направился туда. Сердце его замирало, однако мозг работал четко. Итан постучал в дверь.
- Входи, - послышался голос Кэмпа.
Итан вошел. Кэмп еще не разделся, он сидел в кресле напротив окна. На столике рядом с ним стояла бутылка вина. Вид пьющего в одиночестве старика почему-то тронул Итана. Он отметил, как осунулось за последнее время лицо Кэмпа, как ссутулились плечи…
"Господи, - подумалось Итапу, - десять лет. Как давно это было! Помнит ли он то ограбление банка в Техасе, молодую женщину, лежащую в луже крови? Сколько денег они тогда поимели с этого ограбления? Стоило ли оно того?"
Кэмп усталым жестом пригласил его войти.
- Что так поздно, сынок? Что-то случилось?
Итан вошел в круг света от настольной лампы и повесил шляпу на угол кровати.
- Да, произошло кое-что, о чем, я думаю, вам лучше узнать сразу.
- Я слушаю. - Кэмп налил себе еще вина. Руки его заметно тряслись.
Итан присел на краешек кровати и оглядел спальню. Обстановка в ней была спартанской. Чувствовалось, что здесь никогда не хозяйничали женские руки. Итан вдруг подумал о том, не предстоит ли ему самому лет через двадцать превратиться в такого же сломленного жизнью старика, пьющего в одиночку в комнате, которой никогда не касалась женская рука.
- Короче, - мотнул головой Итан, - Уэлф с дружками кое-что затеял. На следующей неделе тут будут проезжать люди с большой суммой денег, и парни решили немного поживиться.
Итан замолчал, ожидая реакции Кэмпа. Но тот лишь залпом осушил свой стакан и почему-то нажал себе кулаком в живот так резко, что внутри у него что-то хрустнуло. Итан решил было даже, что старик не слышал его, но тот, поставив трясущимися руками стакан на пол, вытер губы и усмехнулся:
- Что ж, я не удивлен - это вполне в их духе. - Он посмотрел на Итана. - Тебя они, я полагаю, просили не говорить мне об этом?
Итан пожал плечами:
- Они решили, что возглавить дело должен человек с неплохими мозгами, и выбрали меня.
Кэмп закашлялся, затем кашель резко прервался. Снова ткнув себя кулаком в живот, он отвернулся. Итан, нахмурясь, наблюдал за ним.
Наконец Кэмп посмотрел на него. На лице Мередита трудно было что-либо прочесть.
- И что же, по-твоему, мы должны делать? - спросил он.
- Я пришел спросить об этом у вас.
В глазах Кэмпа промелькнул огонек, от которого Итану стало не по себе.
- Я хотел бы знать, сынок, что будешь делать ты. Это называется проверкой характера.
Итан знал, что должен быть очень осторожен с ответом. Но все складывалось совсем не так, как он ожидал…
- Я буду делать то, что прикажете мне вы. Я здесь именно для этого.
- Но ты семейный человек, - резко возразил Кэмп. - Ты подумал об этом?
Итан молчал.
Огонек в глазах Кэмпа погас, словно от него требовалось слишком много энергии, чтобы его поддерживать.
- У семейного человека есть обязанности, - продолжал Кэмп. Голос его звучал так, словно он обращался не к Итану, а к самому себе. - Не мешало бы тебе помнить об этом.
- Деньги очень большие, - вздохнул Итан, стараясь, чтобы голос его звучал как можно безразличнее. - А вы, как утверждают работники, хороший организатор.
- Да, неплохой. - Голос Кэмпа звучал глухо, голова повисла, словно он был не в силах ее удержать. Итан решил, что старик сильно пьян. - Было время, - бормотал Кэмп, - когда мы с моими ребятами проворачивали по шесть-семь дел одновременно, и все всегда было сработано точно как в аптеке. Что это были за ребята! Старина Джо, Билл Пистолет… Четверых хватало на то, чтобы остановить поезд, троих - чтобы ограбить банк, шестерых - чтобы отобрать все у добытчиков золота в горах. И ни одного прокола! А почему? Потому что во главе стоял хороший организатор! Эти ребята неплохо управлялись с оружием, но без меня они все равно ничего бы не смогли сделать. Мозги, сынок, мозги - вот что главное! - Он посмотрел на Итана. - Ты знаешь, что во время войны я был офицером?
Итан молчал. Где-то в комнате тикали часы - тихо, ритмично, монотонно, - и так же ритмично и монотонно стучало сердце Итана.
Кэмп покачал головой:
- Впрочем, войну ты скорее всего не помнишь ты еще слишком молод. И не дай Бог тебе, сынок, узнать, что такое война! Я тогда был лейтенантом, и, доложу тебе, неплохим. Но войну мы все равно проиграли…
Кэмп снова надолго замолчал, погруженный в воспоминания. Итан чувствовал, что его нервы на пределе. Ему совершенно не хотелось выслушивать пьяную исповедь старика.
- А когда война кончилась, я вдруг почувствовал, что мне некуда идти. Да, у меня была жена, маленькая Тори… но не мог же я вернуться к ним без гроша в кармане! И я подался на Запад, стал заниматься тем, к чему привык, - стрелять, убивать, разрабатывать операции, отдавать приказы… Я понимаю, гордиться тут нечем, но другого выхода у меня не было. Должен же я был как-то кормить семью!
У Итана уже затекла спина от долгого неподвижного сидения, выслушивания этого совершенно не нужного ему монолога, вынужденного молчания. Что ему за дело до этой пьяной исповеди? Кэмп Мередит убил его жену и еще, должно быть, бесчисленное число людей и давно уже должен был понести заслуженное наказание. И что за дело Итану до того, что иначе Кэмп не смог бы прокормить свою семью, что вообще за дело ему до Кэмпа? Все, чего Итану сейчас хотелось, - это покончить наконец как можно быстрее со своим делом.
Кэмп посмотрел на него, как-то странно прищурившись, словно смеялся над самим собой:
- И знаешь, что самое смешное, сынок? Никто ни разу так и не смог ничего пронюхать. Ни Тори, ни ее мать, царство ей небесное, ни рейнджеры, ни даже сам губернатор. Так до сих пор никто ничего и не знает. Но ты-то знаешь, приятель! - Кэмп пристально посмотрел на него. -Иной раз я просто поражаюсь, как много ты знаешь…
Внутри у Итана все напряглось, дыхание словно остановилось. Тиканье часов, еще минуту назад казавшееся ему тихим, теперь отдавалось в его ушах словно удары молота.
Но Мередит всего лишь покачал головой, слегка скривив губы:
- Вот такая ситуация, сынок. Что-то я уж слишком много стал болтать - старею, должно быть… Последние пять лет жизни, сынок, я посвятил тому, чтобы обеспечить всем, чем только можно, мою Тори - кроме нее, в целом свете у меня не осталось никакой родни. Убивать я больше никого не буду - разве что если вдруг кто-то осмелится отнять что-нибудь у меня и у Тори. Ты понял, сынок?
Сейчас Итан понимал лишь одно: Кэмп не клюнул на его удочку - прошли уже те времена, когда старик играл с законом. Но внутренний голос говорил ему о гораздо большем, однако Итан старался не прислушиваться к нему.
- Понимаю. Вы не хотите марать руки.
- Более того. - Взгляд Кэмпа вдруг стал острым, голос окреп. - Я хочу, чтобы ты отвратил Уэлфа и его дружков от подобных авантюр - раз и навсегда. Когда ты женился на Тори, я предупреждал тебя, что народ здесь неспокойный. Я не хочу, чтобы у Тори после моей смерти были какие-то проблемы. - Кэмп пристально посмотрел на него. - Вот тебе мое задание, Итан.
"Задание" это казалось Кантреллу столь абсурдным, что он даже не стал тратить время на размышление о нем. Вместо этого он лихорадочно обдумывал собственный план. Все обстояло не так просто, как представлялось вначале, но Итан все же надеялся, что ограбление, задуманное Уэлфом, состоится и Кэмп окажется к нему так или иначе причастен. Это было аморально, может быть, даже незаконно, но выбора у Итана не было. Ради этого он пришел сюда, ради этого он здесь…
Впрочем, выбор был - простить и забыть. Не ради Кэмпа. Ради себя - и ради Тори.
Итан тряхнул головой, пытаясь отогнать это настроение. Прощения Кэмпу нет и быть не может!
Итан поднялся и взял свою шляпу, собираясь идти. Но еще он должен был спросить и спросил:
- Почему вы так уверены, что я к ним не присоединюсь?
Кэмп улыбнулся:
- Сынок, всю жизнь я только и делал, что подыскивал себе надежных людей. А ты - моя лучшая находка.
Итан повернулся, чтобы идти.
Он был уже почти в дверях, когда Кэмп вдруг окликнул его:
- Сынок, есть еще кое-что… - Голос его вдруг сорвался.
Итан обернулся. Кэмп сидел в своем кресле, согнувшись почти пополам. Кулак его был вжат в живот, лицо приняло какой-то странный оранжевый цвет, на губах выступила кровавая пена.
- Господи! - прошептал Итан.
Он тремя прыжками пересек комнату и подхватил Кэмпа. Опоздай он на секунду - и старик просто упал бы с кресла.
Кэмп сжал его руку - как ни странно, довольно сильно.
- Отнеси меня в постель, - едва слышно прохрипел он. - А затем скачи немедленно в город и позови Консуэло.
У Итана кружилась голова.
- Я позову Тори, - забормотал он, - Розиту…
- Нет! - Пальцы Кэмпа еще крепче впились в его руку. - Только Консуэло! Никто сейчас не должен ни видеть, ни слышать тебя - особенно Тори.
Тревога Итана была столь сильна, что он почти утратил способность что-либо соображать - тем более спорить. Проводив Кэмпа в постель и накрыв его одеялом, Итан ринулся вниз по ступенькам.
Глава 17
Убедившись, что Адам занят работой в зале, Консуэло незаметно проскользнула в комнату, где он жил вот уже неделю, и начала осторожно перебирать его вещи, почти уверенная, что ей не удастся обнаружить ничего подозрительного.
Адам успел проявить себя сообразительным, исполнительным и инициативным работником, он заслуживал явно большего, чем лишь еда и постой. Несмотря на то что работа, которую дала ему Консуэло - подметать полы и мыть посуду, - годилась скорее для тринадцатилетнего мальчишки, чем для взрослого, он, казалось, и не думал роптать. Адам был всегда под рукой, готовый выполнить любое задание, к тому же он делал много полезного и по собственной инициативе, без напоминания. И - как знать, может это-то и было самым главным - несмотря на свой возраст и пережитые разочарования, Консуэло не могла не признать, что ей приятна та преданность, с которой этот мальчик неизменно смотрит на нее.
Жизненный опыт позволил Консуэло устоять перед его чарами. Но сейчас, сидя на полу и роясь в одной из двух сумок Адама, она вдруг поймала себя на том, что жалеет об этом.
Как она и ожидала, в сумке не нашлось ничего особенного. Смена белья, иголка с ниткой, два шейных платка, всякая мелочь…
В другой сумке оказались пара носков, жестяной чайник, кружка, ложка, небольшая банка с кофе… Консуэло уже готова была снова завязать сумку, как вдруг пальцы се наткнулись на что-то жесткое. Осторожно вытащив этот предмет, Консуэло взглянула на него.
Это был значок техасского рейнджера.