Сентябрь 1900 года. Артуром Гриффитом создан Ирландский Совет. Цель – противодействие англизации, пропаганда национальной культуры и языка, поддержка ирландского товаропроизводителя.
1905 год. В Ольстере создается сеть клубов Данганнон. Организаторы преданы И.Р.Б.
1905 - 1907 гг. В результате слияния Данганнон клабс и Гэльского совета образовывается новая организация – Sinn Fein ("Мы сами").
В августе 1909 года создают организацию молодежи "Воины Ирландии".
Январь 1913 года. Сэр Эдвард Карсон и Джеймс Крейг учреждают протестантские проанглийские Добровольческие Силы Ольстера с целью защиты от грядущего самоуправления.
1913 г. Проходят забастовки и массовые демонстрации. Полиция жестоко их подавляет. Появляется организация для защиты народа Ирландии "Ирландские добровольцы", в рядах которой состоят бойцы. Вместе с Добровольцами действует и "Женская Лига".
24 апреля 1914 года в Ларн прибывает корабль, доставивший для UVF[6] 35 тыс. винтовок и 5 млн. патронов к ним. 26 июля 1914 года Ирландские Добровольцы получили из Германии 1,5 тыс. винтовок и 45 тыс. патронов, доставленных на яхте "Асгард". 4 августа 1914 года Великобритания вступает в войну. Закон о самоуправлении Ирландии откладывается, вместо него Ирландия оказывается в осадном положении.
9 сентября 1914 года И.Р.Б., Гаэльская Лига и другие националистические организации принимают решение о необходимости подготовки и поднятия мятежа пока Британия втянута в войну. Май – сентябрь 1915 г. Формируется Военный Совет И.Р.Б.
Все идет к восстанию, только не все в это верят, - было приписано ниже, - скоро, уже совсем скоро.
До Пасхи оставалось всего лишь пять дней, и за эти пять дней Мария и Вильям сблизились. Он много рассказывал ей о жизни в Англии, о его работе, семье и прежде всего свои опасения. Утром они вместе гуляли, а днем он пропадал где-то, и только вечером она видела его вновь. Манелл ревновал, она это знала, но она еще не знала, чем может обернуться эта ревность. Каролина тоже смотрела на эти отношения, как нечто развращенное, ища в них грязь.
- Мне не нравиться, что ты как портовая шлюха ходишь с ним, - прошипела Каролина, - пока ты на нашем иждивение.
- Я лучше буду портовой шлюхой, нежели чем жить, как ты, - выпалила Мария, вырвав руку, и она убежала.
- Глупая девчонка, - сквозь зубы процедила Каролина.
Все это привело к роковым событиям, что изменят их жизнь навсегда.
₪
23 апреля 1916 года военный Совет постановил: не смотря ни на что, восстание должно начаться в ближайшие 24 часа. В Либерти-Холл печатаются сотни экземпляров Декларации, провозглашающей Республику. 24 апреля 1916 года, понедельник, 12:00 в Дублине начинается Восстание. В назначенный день и час в Либерти-Холл явилось только 1,5 тысячи добровольцев, которые не были даже хорошо вооружены. Разбившись на отряды, они двинулись к объектам, подлежащим захвату. Пирс и Конноли во главе своих сторонников прошли маршем по центральной улице Дублина, заняли Почтамт и забаррикадировались там. В 12:04 Пирс зачитал собравшимся на площади людям Декларацию о независимости. Над зданием Почтамта реяли только что вывешенные флаги: зеленый с золотой арфой и надписью "Irish Republic" и зелено-бело-оранжевый.
Отряд британских военных, подошедший на Сэквилл-стрит и пытавшийся пресечь мятеж в зародыше, был отброшен огнем повстанцев.
Группы вооруженных добровольцев заняли Мэгезин-Форт в Феникс-парке, вошли в Дублинский замок, кондитерскую фабрику. Отряд Гражданской армии под руководством Майкла Маллина и группа женщин и бойскаутов из Воинов Ирландии заняли Сент-Стивенс-Грин и Хирургический колледж. В парках рыли траншеи и организовывали госпиталь для раненых. Они удерживали его в течение шести дней, после чего выбрались из окружения и скрылись. Пять небольших отрядов под командованием Эймона де Валера[7] взяли под контроль Боландз-Миллз, откуда контролировали улицы, ведущие из порта в южную часть города. Власти, отошедшие от шока, они попытались взять ситуацию под свой контроль. Повстанцам противостояли Королевская Ирландская полиция и регулярная британская армия.
Отсутствие поддержки восстания в других районах страны привело к тому, что за считанные часы власти подтянули к Дублину мощное подкрепление. Британские солдаты взяли город в кольцо, но полиция и армия встретили неожиданный и ожесточенный отпор. Борцы за свободу сражались с истинно ирландской решимостью и отвагой: в среду на мосту Маунт-стрит-бридж Де Валера с двенадцатью бойцами в течение девяти часов отражал атаки двух батальонов британской армии. В четверг, 28 апреля англичане задействовали артиллерию. В результате этого обстрела были разрушены прилегающие к Почтамту районы, в самом здании начался сильный пожар. Целые районы города лежали в руинах, росло количество жертв среди мирного населения. Мятежникам не хватало патронов и продовольствия. Патрик Пирс принял тяжелое решение о капитуляции и разослал свой приказ всем уцелевшим отрядам.
В воскресенье 30 апреля сложили оружие последние из повстанцев, в пять часов с крыши Почтамта были низвергнуты флаги, а вместе с ними и мечта о свободе…
Пасхальное восстание было почти самоубийственной попыткой освободиться от английского гнета, но и оно дало начало целому ряду процессов, которые привели спустя шесть лет к образованию Ирландской республики.
₪
- Ну, что мы едем в Дублин? – спросила Анна у Эдварда, - там праздники.
- Я вам не советую, - вставил Вильям Трейндж, - сейчас в Дублине не спокойно.
- Вы, слишком самонадеянны, - Каролина обратила на молодого мужчину свой взор. На часах было два часа, Сьюзи бледная вбежала в гостиную, - что произошло?
- В Дублине восстание, - молвила она. Мария взглянула на Вильяма, его взгляд говорил, что так и должно было случиться.
Все остались дома, но Марии было как-то не спокойно. Дублин далеко, а они здесь в Хомсбери, где пока все спокойно. Поэтому поздно ночью она снова вышла на улицу, чтобы прийти к своему старому дубу. Девушка ждала писем от брата, но он же много недель не писал. Писем снова не было к ее разочарованию. Она прислонилась к стволу дерева, не слыша тихих крадущихся шагов. Кто-то зажал ей рот рукой, откидывая в сторону, девушка упала на землю, слыша знакомый голос похожий на рык.
- Шлюха, я не позволю тебе шастать с ним, слышишь меня!
Дуглас Манелл накинулся на нее, как зверь. Мария не успела создать оборону, не смогла дать ему отпор. Его руки грубо скользнули по ее ногам без чулок, пробираясь к самому интимному месту ее тела. Она не могла плакать, она только тяжело вздохнула, почувствовав, как обмякает под его жестким телом, и слюнявым поцелуям. В этот момент в голове пронеслось сотни мыслей, и одна была ужаснее другой. Разве можно жить после этого? Она не стала сопротивляться, понимая, что сделает себе только хуже. Он обрушился на нее всей мощью, Мария прониклась жалостью к себе самой. Ну почему она не послушалась сэра Трейнджа? Он очень быстро закончил свое дело, и откатился в сторону, с улыбкой сытого кота смотря на нее.
- Ну, вот теперь-то ты точно станешь моей женой! – в голове билась мысль протеста, - они не позволят тебе быть с ним, потому что ты моя!
Он ушел, и она долго лежала под темным кубовым небом, на котором не было ни облаков, ни звезд. Сегодня началось восстание в Дублине, и сегодня рухнула вся ее прежняя жизнь. Больше нет Марии Хомс, больше нет ее, той милой гордой девчонки. Она встала, побрела в замок. Пробравшись на кухню, она нашла старые запасы травы, заварила ее себе, и залпом выпила. "Нет, никогда", - подумала она, и рыдания захватили ее…
Она проснулась в гостевой комнате, Мария не знала точно, в какой остановился Вильям Трейндж, но кто-то же ее принес сюда? Она присела на постели, все внутри ныло, но она смогла перебороть в себе слабость.
- Не делайте резких движений, - произнес кто-то, она увидела своего спасителя.
- Вы? – смущенно прошептала она.
- Да я, вы упали в обморок, а я, как раз заходил с черного хода, - начал объяснять ей Вильям.
- А вы были в Дублине? – он кивнул.
- Его нужно убить за то, что он сделал с вами. Это чудовищно, Мария, - он впервые назвал ее по имени, не употребляя приставки "леди".
- Я хочу к Виктору, - в отчаяние молвила она.
- Он ваш возлюбленный? – спросил он.
- Нет, он мой брат, - она зарыдала, - как же вся жизнь отвратительна. Я не хочу оставаться здесь. Я лучше стану чьей-то шлюхой, чем его женой.
- Мария, - он обнял ее, мягко гладя рыжие волосы, - восстание скоро закончиться неделя-две и я уеду.
- И вы меня бросите! – воскликнула девушка, - все меня покидают!
- Я заберу вас с собой, - она оторвала лицо от его плеча, - только при одном условии. Вы станете моей женой.
- Зачем вам нужна я испорченная, с больной плотью? – но в его глазах она заметила решимость и надежность.
- Вы не правы. У меня большой дом в Лондоне, деньги, и после войны я, наверняка, стану каким-нибудь послом. Мне нужна образованная жена и наследники. Я хочу любить вас, я… - она положила палец на его губы.
- Вы говорите не серьезно это, - в ее голубых глазах стояли слезы.
- Соглашайтесь, я готов ждать вас, - он робел, как юнец, - я люблю вас…
- Мы знаем друг друга всего неделю, мы…
- Мы поладим, вы…
- Взбалмошная девица…
- Нет, вы воспитанная, настоящая леди, вы… - он хотел ее поцеловать, но тут же сдержал себя, зная, что она пережила сегодня ночью.
- Я вам не подхожу… Ваша мать…
- Она примет вас, я увезу вас в Лондон, слышите в Лондон, - он горячо целовал ее руки, и жаркое волна омывала ее, - а если у вас будет ребенок, я готов дать ему свое имя.
- Никого ребенка не будет, - ответила она, - это один из секретов нашей семьи.
- Мария… вы…
- Я… но… - его близкое дыхание опаляло ее, как огонь крылья мотылька.
- О… я сделаю вас счастливой…
- Я соглашусь, - за окном уже вовсю светило солнце, - но мой отец, он будет против.
- Я не собираюсь, просить у него вашей руки. Я добуду лицензию на брак. Вы должны найти пару свидетелей, а потом мы уедем, - она вникала в его слова и его план, казался ей фантастичным, но в голове появлялась только одна мысль "Лондон, я поеду в Лондон", - она мечтательно вздохнула, упав вновь на подушки, отчего Вильям рассмеялся.
₪
Мария пробралась на кухню, где были Сьюзи и Патрик Сарс, их конюший, они пили молоко с хлебом и о чем-то говорили. Когда они заметили ее, то Сьюзи достала из корзинки свежих булочек с зеленью и овечьим сыром. Мария сияла, и мистер Сарс это заметил. С той ночи прошло шесть дней, восстание в Дубине стихало, а Вильям добыл разрешение на их брак.
- Вы сегодня радостная мисс Мария, говорят вы, и мистер Манелл через восемь дней женитесь, - мистер Сарс поставил кружку на стол.
- Нет, не поэтому. Я хочу вас попросить кое о чем, - она загадочно посмотрела на них.
- Что же, моя птичка? – Сьюзи спрятала булочки.
- Вы станете мои свидетелями, мы с Вильямом решили пожениться тайно от всех, - выпалила она.
- Господи, я сразу сказала, что он вам пара. Вы рядом с ним просто цветете, - она обняла девушку, - он вас увезет в Лондон, да?
- Да, я поеду к Виктору, - ответила она.
- Ну, что ж мистеру Манеллу не место рядом с нашей феей, - заключил конюх, - и когда это торжество?
- Завтра в девять, - Мария улыбнулась и вышла в сад.
Мария, облаченная в простое белое платье с венком цветом на голове и простыми полевыми цветами в руках, подошла к алтарю. Вильям улыбнулся ей, когда священник начал зачитывать слова клятв. Она легко ответила ему "да", как и ее жених, Вильям невинно поцеловал ее, и они вышли из старой ветхой часовенки. Она взяла его за руку, он удивился ее беззаботности, только сейчас он заметил, что у нее острые уши как у эльфов, но это не портило ее, она еще от этого несовершенства была притягательна для него.
- Куда мы едем? – спросил он.
- Там где никто нас не найдет, - радостно сказала она. Мария увлекла его в поле. Он засмотрелся, да, в Англии такое великолепие тоже можно увидеть, - я хочу запомнить аромат трав.
Девушка обратила на него свое лицо, и, обвив его шею, прильнула к его губам. Он не ожидал такого поцелуя, эта фея сводила его с ума.
- О, Вильям, спасибо за все, я поняла, что люблю вас, нет не из благодарности, а потому что я смотрю с вами в одном направление, мы очень похожи с вами.
- Мария, - простонал он. Его руки пустились в путешествии по изгибам ее хрупкой фигурки. Он, не отрываясь, смотрел в эти голубые глаза, и видел в них словно небо, - мне нужно в Дублин, дорогая.
- Вы бросаете меня, мы…
- Это будет позже, не здесь, милая, время лишь только распаляет страсть, - он оставил ее, она смотрела на небо, думая, что все самое страшное в ее жизни позади.
Вечером Вильям остановил ее в темном коридоре, он украдкой поцеловал ее, и она разочаровано отпустила его. Он задержал ее, смотря на ее искаженное страстью лицо.
- В Дублине закончилось восстание, и начальство отпускает меня в Лондон, так что сегодня ночью мы уезжаем, - сказал Вильям.
- Мне собрать вещи?
- Только для путешествия, все остальное у вас будет, - сказал он.
Ночью они покинули Хомсбери, и Мария вздохнула спокойно. Она прощалась с Ирландией навсегда. Утром Эдвард нашел короткую записку Марии, где она говорила, что уехала в Лондон к брату и вышла замуж за Вильяма Трейнджа. Эдвард, узнав о ее браке, и побеге был взбешен, а Каролина торжествовала, все случилось, как она хотела. Руфуса и Анну ждет все, а Виктора и Марию - ничего. Наконец-то все сбылось.
₪
Вильям Трейндж жил на Виктория-роуд, где у него был небольшой, но очень богатый дом. Марии понадобилось две недели, чтобы освоить его. В первые же дни он повез ее по магазинам, стал показывать Лондон, и город захватил ее. Военный Лондон, как сказал Вильям, для него мало чем отличался от довоенной столицы. Только на улицах стало меньше мужчин, и больше появилось вдовьих одеяний, и все вокруг кричали, что все должны жить ради будущего страны. Вильям делал все, чтобы ей было хорошо рядом с ним, он не пытался затащить ее в постель, и тем самым он еще больше подогревал ее интерес к нему.
Только одно не давало ей покоя - его мать. Кэтлин Трейндж рано стала вдовой с тремя детьми на руках, и она решила посвятить им всю свою жизнь. Вильяму она дала прекрасное образование, решив, что ему нужно стать, как его отцу, дипломатом или министром. Дочерям-близнецам, дав классическое образование, она нашла прекрасные партии, и теперь она жила вместе с сыном, подбирая и ему претенденток на место его будущей жены. Это красивая железная женщина производила сильное впечатление, она совсем не была похожа на Каролину, и отличалась от всех провинциальных дам, всегда сдержанная, всегда приветливая, и она так же, как и Мария умела скрывать свои чувства под холодной маской сдержанности.
- Проходи, - Вильям впервые распахнул для Марии двери своего дома, - Соня, - обратился к миловидной служанке, - это леди Мария, моя жена.
- Ваша светлость, - она присела в простом реверансе.
- Проходи, дорогая, - он провел ее в гостиную. Комната была обставлена в греческом стиле, где стояли софы с золотой подбивкой, и весели тяжелые шторы. В солнечном столбе стояла темноволосая женщина, она была одета персиковое простое платье, отделанное черной каймой.
- Слава Богу, что вернулся, я… - она обернулась к сыну и осеклась, увидев рядом с ним рыжеволосую девушку, похожую на эльфа, - ты решил приютить сиротку?
- Это моя жена, мама. Леди Мария Хомс, дочь ирландского лорда, - Мария поцеловала руку свекрови.
- И чем же занимается ваш лорд? – строго спросила Кэтлин.
- Мой отец выращивает лен и производит фарфор, но я далека от этого. У меня есть брат здесь он учиться на медицинском, - ответила девушка.
- Что ж, леди Мария, рада знакомству с вами, - Кэтлин распорядилась, чтобы подали обед, - располагайтесь.
Мария быстро привыкала ко всему. Но Кэтлин продолжала наблюдать за ней, ее беспокоил тот факт, что молодые супруги жили в разных комнатах. Она невольно уже начала подозревать, что ее невестка ждет ребенка от другого, а ее сын благородно женился на красивой девушке. Мария на такие темы не разговаривала, она не хотела вспоминать ту ужасную ночь, но все же один раз ее вывела из себя Кэтлин.
- Вы хотите, чтобы я вспомнила свой ужас, ваш сын спас меня от деспотичной семьи и будущего мужа-насильника, а еще я люблю его.
Вечером она долго рыдала на плече у Вильяма. Он мягко гладил ее длинные волосы, целуя нежную кожу шеи, изучая пальцами ее спину, ощущая жар ее кожи под тканью платья. Мария неожиданно оторвала голову от его груди, смотря в его потемневшие глаза, она осторожно коснулась его густых бровей, очертив дуги на лбу. Ее губы манили его, и она припала к ним, как живительному источнику, она пьянила его словно крепкое вино, и совсем не контролируя себя, Вильям стал раздевать ее и себя. Конечно, ему надо было сдержаться, понимая, что совсем недавно она пережила насилие, и любое его неловкое движение могло привести к тому что, она попросту его оттолкнет от себя. Но Вильям съедаемый страстью, стал еще более настойчивым. В ее глазах он не видел страха, а только немой вопрос: "А что же дальше? Покажи мне!". Мария задохнулась рядом в его объятьях, от одурманивающего восторга легкие слезы падали в ее ярко-рыжие огненные волосы. Она моя, все просто ликовало в нем, Вильям и не мог себе представить, что это юная девочка, похожая на фею, так много будет значить для него. Мария заснула, но он не мог заснуть, незадолго до рассвета он разбудил ее сонными ласками, и после долгих наслаждений они вместе заснули.
Утром они спали в объятьях друг друга. Мария тесно прижавшись к мужу, крепко сжимала его руку, находящуюся на ее бедре, словно она хотела, чтобы так было всегда. Кто-то поспешно вбежал в спальню, они даже не слышали этих шагов.
- О, Вильям, ты… так долго не выходил их спальни, я просто… думала… что, ты заболел, - лепетала Кэтлин.
- Мама, тебе не кажется, что надо стучать, и потом я уже не маленький мальчик, чтобы проверять меня, - ответил строго Вильям. После того, как она ушла, они оба рассмеялись.
- О, я так люблю тебя, - прошептала Мария.
- Поэтому-то я так долго ждал тебя, я хотел, чтобы ты полюбила меня, а не потому что, я привез тебя в Лондон, - он встал с постели, нисколько не стесняясь своей наготы.
- Вильям, отвези меня на Тюдор-стрит, - попросила она, перекидывая рыжею массу со спины на плечи.
- Тюдор-стрит? – удивленно спросил он, - насколько я знаю, матушка любит ездить туда в аптеку. Ты все-таки беременна?
- Я же говорила, что в нашей семье, это невозможно. Все наши женщины немного ведьмы, ты женился на одной из них, - он взглянул на нее, - сядь, я тебе кое-что расскажу. Хомсы англичане, но при королеве Анне из-за дворцовых интриг отправили в Ирландию, там местная ведьма дала мешочек с травами, чтобы не было лишних сыновей, и до моего отца это безотказно работало. Но моя мать, ненавидя нас с братом, решилась на авантюру.
- И почему она вас ненавидела? – с придыханием спросил Вильям.
- Мы были очень маленькие, когда пошли на озеро с дядей, в которого мама была влюблена, и который утонул, спасая нас.
- Ужасно, - пробормотал он.
- Да, - выдохнула она, - ты отвезешь меня туда?