– Боюсь, графиня не слишком привязана к невестке, – сухо произнёс Жак. Лицо его было непроницаемо. – Скорее заплатит, чтобы я держал Талию у себя.
– И вы бы согласились?
– На что?
– Держать Талию у себя.
Жак отвернулся и подошёл к камину. Сердце Софии пронзила острая боль. Выходит, её опасения не беспочвенны.
Впрочем, этого и следовало ожидать.
София выяснила, что графиню Эшкомбскую обожали все – от закалённого в боях ветерана до самого младшего из сирот. Обитатели замка только и твердили, что про её отзывчивость и доброе сердце.
Да и какой мужчина устоит перед одинокой, трогательно беззащитной девушкой?
– Об этом я ещё не думал, – пробормотал Жак.
София была слишком умна, чтобы настаивать на правдивом ответе. Вместо этого решила сыграть на слабости возлюбленного, заставив Жака позабыть о желании играть в рыцаря и переключиться на более прозаичные нужды и потребности.
– Кажется, отец графини Эшкомбской – человек весьма состоятельный? – вкрадчиво проговорила София.
Жак снова пожал плечами:
– Если слухи не врут, богат как Крёз.
– Тогда почему бы не потребовать выкуп с него?
Жак снова нахмурился:
– Не знаю, не знаю. Этот Сайлас Добсон только о деньгах и печётся. Продал дочь, будто корову. Видимо, судьба Талии его не волнует. – В голосе Жака звучало негодование. Нуворишей он презирал не меньше, чем аристократов.
– Тем не менее проверить не помешает, – мягко проговорила София. – Давайте помогу составить письмо…
– Non.
– Почему?
В глазах Жака читалось ясное предупреждение.
– Графиня Эшкомбская находится на моём попечении, и мне решать, как с ней поступить. Ни в чьих советах не нуждаюсь. Я достаточно ясно выразился?
София хотела было заспорить, но вовремя прикусила язык. Mon Dieu. Она и так уже наговорила лишнего.
Следовало действовать осторожно. С тринадцати лет София осваивала непростое искусство очаровывать мужчин и подчинять их своей воле. Всего-то и нужно было – узнать, чем именно Жака так прельщает Талия и, воспользовавшись этой информацией, заставить его усомниться в достоинствах этой мерзавки. Казалось бы, проще простого.
Талия проделывала этот фокус десятки раз.
Или даже сотни.
Но ни разу с любимым мужчиной, прошептало израненное сердце.
Единственное, чего добилась София, – заставила Жака утвердиться в намерении защищать несчастную, обиженную злой судьбой графиню Эшкомбскую.
– Как скажете, – прошептала София.
Жак резко отодвинул от стола кресло.
– А теперь позвольте вернуться к работе.
– Разумеется. – Заставив себя дойти до двери, София обернулась. – Только не перетрудитесь, cherie. Вы нужны нам всем здоровым и сильным.
Жак даже не посмотрел в её сторону.
– Bonsoir, та belle.
– Bonsoir.
София пересекла огромный холл. Ночную тишину нарушал только шорох шёлкового платья. Не замечая ничего вокруг, удручённая София пустилась в обратный путь.
Неприятный разговор с Жаком доказал, что выход из ситуации только один. Графиня Эшкомбская должна покинуть Францию.
Чем скорее, тем лучше.
И добиться этого можно только одним способом.
Составив план действий, София вернулась в свои покои, чтобы взять одеяло. Затем, усилием воли заглушив голос разума, твердивший, что она слишком рискует, София прокралась к личным покоям Жака. С бешено колотящимся сердцем она проскользнула в тёмную комнату. Однако, поборов страх, София начала поиски и наконец обнаружила то, что ей было нужно, в запертом ящике письменного стола.
Спрятав маленькое украшение в один карман, а запечатанное письмо – в другой, София вышла в коридор и решительным шагом направилась к ближайшей лестнице.
С уверенным видом спустилась в подвал и, пройдя мимо скучающих стражников, остановилась около двери, возле которой стоял часовой.
Изобразив самую очаровательную улыбку, София указала на одеяло и объяснила насторожившемуся стражнику, что Жак поручил ей обеспечить пленнику хотя бы минимальные удобства. Часовой засомневался было, но потом пожал плечами и, повернув ключ в замке, открыл тяжёлую дубовую дверь.
София шагнула внутрь и дождалась, пока дверь за ней не захлопнется. Сделала несколько шагов по сумрачному подвалу и замерла. При виде высокого джентльмена, грациозно поднявшегося с узкой койки и походкой хищного кота направившегося к ней, у Софии невольно перехватило дыхание.
Да, мужчин она на своём веку повидала немало, однако этот был просто удивительно хорош.
В свете факела волосы искрились золотом, а идеальные черты лица заставляли вспомнить прекрасные изображения ангелов. Но одновременно с восхищением Софию охватило дурное предчувствие.
Большинство её знакомых аристократов можно было отнести к двум типам – томные денди или распутные шалопаи. Но граф Эшкомбский не имел отношения ни к тем ни к другим. Прекрасный и опасный, он устремил на Софию холодный взгляд серебристых глаз, словно видел её насквозь.
– Что ж, – протяжно произнёс граф. – Конечно, Жака гостеприимным хозяином не назовёшь, зато какие у него стражи! – Он беззастенчиво оглядел Софию с головы до ног. – Хотя вы, кажется, притворяетесь горничной?
София отбросила в сторону одеяло и удостоила графа своей знаменитой улыбкой – той самой, от которой сходили с ума все: от трубочистов до членов королевской семьи.
– А может, я и есть горничная? – с лёгкой хрипотцой произнесла София.
Граф чуть прищурился, однако, несмотря на недюжинную проницательность, он всё же оставался обычным мужчиной. Чары Софии, как всегда, действовали безотказно. Граф подошёл и взял её за руки.
– Горничные не могут себе позволить наряды из чистого шёлка. А эти ручки… – Большой палец скользнул по внутренней стороне запястья. Уже одно это движение говорило о том, что граф обладает богатым опытом в общении с женщинами. – Мягкие, гладкие… не знающие, что такое тяжёлый труд…
– А у вас очень интересные руки – изящные, как у художника, и при этом сильные, как у воина. Восхитительное сочетание… – промурлыкала София.
Не успела она договорить, как вдруг оказалась грубо прижатой к кирпичной стене подвала. Граф навалился на неё всем телом, не давая ускользнуть. София состроила лёгкую гримасу – на этот раз её заманили в ловушку, а не наоборот. Даже не знала, расстраиваться или восхищаться.
– Какой вы быстрый, милорд! Может, сначала хотя бы познакомимся? – весело прочирикала София.
Суровое лицо графа выражало непреклонную решимость.
– Жак меня совсем дураком считает?
– Вообще-то он говорит, что вы чума, а не человек.
– Признавайтесь, зачем он вас прислал.
Под холодным взглядом серебристых глаз у Софии по коже побежали мурашки. Вблизи граф Эшкомбский выглядел ещё более угрожающе.
Кажется, она разбудила спящего льва и теперь вот-вот станет его добычей.
– Жак не знает, что я здесь, – ответила София.
Лицо графа напряглось.
– Не имею ни малейшего желания выслушивать ваши банальные выдумки.
София заставила себя податься вперёд и завлекательно улыбнуться. Сейчас главное – не показать, что струсила.
– Уверяю, милорд, мои выдумки никогда не бывают банальными.
Граф смотрел на неё с абсолютным равнодушием во взгляде. Кажется, совершенства Софии нисколько его не волновали.
– Есть два варианта: либо вы намерены выведать какую-то информацию, либо пытаетесь отвратить меня от жены. – Граф пристально посмотрел ей в лицо. – И в том и в другом случае – даже не надейтесь.
София не смогла подавить горечь:
– Куда уж мне соперничать с неотразимой графиней Эшкомбской.
– Что вам известно о моей жене?! – прорычал граф.
– Только то, что она должна убраться отсюда, и поскорее.
Граф нахмурился: искренний ответ Софии привёл его в замешательство.
– Кто вы, чёрт возьми, такая?
– София Ренар.
– София Ренар?.. – Граф медленно повторил её имя, будто пробуя его на вкус. – Что-то знакомое…
София горделиво вскинула голову:
– До ухода со сцены я считалась одной из лучших актрис Парижа.
– Ах да, – безо всякого восторга проговорил граф. – Вы одно время были любовницей Наполеона.
Раздосадованная, София закатила глаза. Ну конечно, всем сразу вспоминаются не блестящие актёрские работы мадемуазель Ренар, а её влиятельные покровители.
Ну почему женщины не имеют доступа к власти?..
– Это всё в прошлом, – холодно сообщила София.
– Тогда что вы здесь делаете?
– Неужели сами не понимаете? С вашей-то догадливостью! – язвительно произнесла София.
– Боже правый. – Граф скорчил гримасу. – Вы влюблены в Жака Жерара?
– Почему бы и нет? Жак хорош собой, обаятелен, он чудесный любовник… А главное – такого талантливого человека наверняка ждёт величие.
Граф Эшкомбский пожал плечами:
– Только если Наполеон победит.
– Разумеется, победит, – с глубокой убеждённостью ответила София. – И в этом ему поможет Жак.
Граф долго смотрел на неё задумчивым взглядом. София уже начала терять терпение. Наконец он выпустил её, хотя София была не настолько наивна, чтобы поверить, будто граф позволит ей ускользнуть. Впрочем, теперь София бежать не собиралась.
– Зачем вы здесь?
София нервно провела рукой по подолу шёлкового платья.
– С тех пор как Жак вернулся, я… очень беспокоюсь…
– И правильно делаете, – насмешливо произнёс граф. – Ваш Жак – негодяй и предатель, по нему гильотина плачет.
– Я беспокоюсь, потому что в последнее время ему трудно сосредоточиться на своих обязанностях.
– В таком случае советую вам покинуть замок, дабы ничто не отвлекало Жака от праведных трудов.
София печально улыбнулась:
– Боюсь, Жака отвлекаю не я одна, милорд. – Она встретилась взглядом с графом Эшкомбским. – С тех пор как здесь появилась ваша жена, Жаку не до работы.
Глава 10
Встав так, чтобы одновременно следить и за входной дверью, и за нежданной гостьей, Габриэл едва сдерживался, чтобы не придушить Софию Ренар.
Да, эта женщина поразительно красива.
Шелковистые волосы, тёмные глаза, бледная алебастровая кожа – всё это придавало её облику нечто экзотическое, наводящее на мысли о знойных ночах и атласных простынях.
Однако Габриэл гордился тем, что при любых обстоятельствах думает головой, а не какими-либо другими частями тела.
До сих пор эта дамочка пыталась одурманить его глубоким декольте и многообещающими улыбками. А теперь, похоже, решила поменять тактику, заставив Габриэла усомниться в добропорядочности жены.
– Прекратите ваши грязные намёки, София! – рявкнул он.
София с горечью поджала губы.
– Просто говорю как есть.
– Моя жена – порядочная женщина, не смейте марать её доброе имя, иначе пожалеете!
– Милорд, – нетерпеливо перебила его София, – вы не так поняли. Мне бы и в голову не пришло ставить под сомнение моральный облик графини Эшкомбской, однако вы, наверное, и сами понимаете, что женщины вроде неё как раз по вкусу таким сильным мужчинам, как Жак.
Габриэл невольно задумался. Увы, похоже, что София права. А иначе Жак не стал бы привозить Талию в собственный замок и обращаться с ней как с дорогой гостьей, а не с пленницей.
Француз хочет сделать её своей любовницей.
Габриэла обожгла горячая волна ярости.
– Эта женщина принадлежит мне.
– Странно же вы это показываете, – с досадой произнесла София. – И как только в голову пришло отправить молодую супругу одну в деревню! Крайне легкомысленно с вашей стороны. Думали, не найдутся желающие её утешить?
Габриэл поморщился. Как ни печально, в словах Софии была доля истины.
– Я её не бросал.
– Называйте как хотите, но ваша жена была одинока и несчастна – какой мужчина сможет пройти мимо? А уж тот, у кого в памяти жив героический пример отца, тем более не устоит.
Габриэл ходил из угла в угол, будто одержимый. Сердце невольно сжалось при мысли, что, пока он наслаждался осознанием собственной правоты, бедная Талия была брошена на произвол судьбы.
– При чём тут отец Жака?
– Старший месье Жерар отдал жизнь, защищая жену от посягательств злодея-аристократа. Разве мог Жак поступить иначе?
Габриэл фыркнул:
– По-вашему, этот мерзавец поступил с моей женой благородно? Он увёз её и держит в плену!
– Жак считает по-другому. Думает, что вырвал её из рук злобного тирана, с которым она была бы несчастна, – с беспощадной прямотой ответила София.
Габриэла охватил бессильный гнев. Талия – его жена. И не поздоровится тому, кто посягнёт на жену графа Эшкомбского.
– Что вам от меня нужно? – процедил Габриэл.
София отошла от стены. Глаза её вспыхнули недобрым огнём.
– Хочу, чтобы ваша жена покинула Францию как можно скорее. Увезите её домой.
– Тут наши желания совпадают, однако есть одно маленькое затруднение. Как вы уже, вероятно, заметили, я и сам пленник. – Габриэл указал на дверь. – Что прикажете делать со стражниками?
– Я их отвлеку.
Во взгляде графа ясно читалось подозрение.
– Зачем вам это?
София растерянно нахмурилась:
– Pardon?
– Зачем вы мне помогаете?
– Я уже сказала: хочу, чтобы графини здесь не было.
– Одной ревности мало, чтобы решиться обмануть возлюбленного и предать свою страну.
С печальной улыбкой София гордо выпрямилась под обвиняющим взглядом Габриэла.
– Вы просто ничего не понимаете в женщинах. Ради любви мы способны на всё.
Неожиданно Габриэл ощутил странную боль в сердце. От зависти? От тоски? Разозлившись сам на себя, он решил, что сейчас не время думать о пустяках.
Любовь – просто красивая сказка, выдуманная женщинами, чтобы скрыть свои настоящие, низменные мотивы. Людей сводит вместе похоть, тяга к власти или жажда богатства. А розочки и прогулки при луне тут вовсе ни при чём.
– Ошибаетесь, женщин я знаю прекрасно. Оттого меня и мучают смутные подозрения: обворожительная особа является, словно добрый ангел, и предлагает то, чего я жажду всем сердцем, – насмешливо произнёс Габриэл. – Но, увы, за всё надо платить. И, как правило, цена непомерно велика.
София нетерпеливо фыркнула:
– Какая мне выгода от вашего побега?
– Не знаю и знать не хочу. – Габриэл не собирался сдавать позиции. – Если честно, вы не внушаете доверия, София Ренар.
Наступило долгое молчание, будто гостья что-то тщательно обдумывала. Наконец София тяжело вздохнула.
– Жаль, – пробормотала она. – Надеялась обойтись без этого.
– Без чего?
София расправила плечи.
– Сейчас я докажу, что готова на всё, только бы вернуть любимого.
Габриэл выгнул брови.
– Весьма польщён, однако вынужден отказать.
На лице у неё проступило раздражение.
– Вовсе не собиралась предлагать вам себя.
– Тогда что же вы имели в виду?
– Я…
– Да-да? Слушаю.
– Мне известно имя английского сообщника Жака.
Учитывая, что вероломные предатели уже пойманы, не слишком актуальное предложение.
– Его сообщники арестованы.
– Non, те, кого поймали в Англии, – просто мелкие сошки.
Насмешливый тон Софии заставил Габриэла насторожиться.
– Клерк в министерстве внутренних дел – не такая уж мелкая сошка.
– Пожалуй, однако эта потеря легко восполнима. – София помолчала. – Если, конечно, знаешь человека, который обладает достаточными полномочиями.
– Вы про Жака?
Габриэлу надоели её туманные намёки.
София только головой покачала:
– В Лондоне Жак не показывается. Иначе рискует привлечь к себе нежелательное внимание.
– В каком смысле?
– Там живёт мать Жака. Она не знает о его…
Габриэл не удивился. Если у француза родные в Британии, это многое объясняет: как бы ещё он научился так хорошо говорить по-английски?
– …подлости? – подсказал Габриэл.
– О его секретном задании, – строго поправила София. – Вы же не думаете, что оборванцы, которых Жак нанимает, чтобы передавали сведения из Лондона, имеют связи в правительстве или военном командовании? – София шагнула вперёд, впившим взглядом в лицо Габриэла. – Non, только джентльмен благородного происхождения может обеспечить Жаку доступ к необходимой информации.
Габриэл хотел было возразить, что ни один благородный джентльмен не станет участвовать в отвратительном заговоре, однако тут же прикусил язык. Если подумать, на улицах Мейфэра воров, убийц и разбойников скрывалось ничуть не меньше, чем в трущобах.
К тому же София говорила правду. Для успешного шпионажа не обойтись без сообщника, вхожего в высшие сферы.
– Хорошо, согласен: связи в министерстве внутренних дел есть лишь у немногих избранных, – нехотя согласился Габриэл.
– Если назову имя предателя, вы и ваша жена покинете Францию? – спросила София. – Дайте слово.
Габриэл помедлил. Едва увидев эту красивую женщину, он сразу заподозрил, что дело нечисто. Любой умный человек вёл бы себя так же.
Но разве можно упускать возможность разоблачить предателя?
Кто знает, сколько британских солдат пали на поле боя из-за этого двуличного мерзавца? И сколько ещё погибнет в будущих сражениях?
Возможно, эта женщина всё-таки говорит правду. Необходимо её выслушать.
А там посмотрим.
– Клянусь.
– Имя предателя…
София умолкла, будто борясь с собой, однако Габриэл догадался, что она намеренно выдерживает паузу, разжигая любопытство слушателя. Но единственное, чего добилась мадемуазель Ренар, – разозлила его ещё сильнее.
– Ну же! – рявкнул Габриэл.
– Мистер Гарри Ричардсон.
В подвале наступила полная тишина. Габриэл не верил своим ушам. Да как она смеет обвинять его брата? Обезумевший от гнева, Габриэл схватил её за руки и рванул к себе, с ненавистью глядя на прекрасную личину, за которой скрывалось змеиное коварство.
– Ах ты, тварь! – прохрипел Габриэл. – Так и знал, что это заговор!
Лицо Софии стало мертвенно-бледным, однако она продолжала настаивать на своём:
– Non. Я говорю правду.
– С какой лёгкостью с ваших прелестных губ слетает грязная ложь! – Пальцы Габриэла сжали её шею, доказывая, как легко он может положить конец её полной обмана жизни. – Ну да ничего, сейчас я заставлю вас признаться…
София судорожно вздохнула, в глазах читался совершенно искренний страх.
– В кармане, – выдавила она.
– Что?
– Загляните ко мне в карман.
– Зачем? – насмешливо произнёс Габриэл. – У вас там ядовитая гадюка?
– Там доказательства.
Габриэл горько рассмеялся. Стоит ли удивляться, что враги пали так низко, что готовы обвинить его брата в государственной измене?
Как говорится, в любви и на войне все средства хороши.
Не отпуская её шею, Габриэл засунул другую руку в карман.
– Я и так уже собирался прикончить Жака Жерара, а теперь сделаю это медленно и…