- Ну так расскажи, чтобы я знала.
Коннал задумался. Слишком много было в его давнем и недавнем прошлом такого, о чем ей не следовало знать. Зачем ей знать о том, каким презрением проникся он к своему отцу, когда Гейлен взвалил на еще не окрепшие плечи юноши семнадцати лет от роду горькую правду о его рождении…
Зачем ей знать о том, что он думал и чувствовал, убивая своих соотечественников по приказу своего командира, и как долго потом мучился, раскалываясь надвое: чувство долга против зова крови? Как винил в двойственности своей натуры презренного родителя… Немало было всякого в Сирии, на Кипре, в Святой земле - убийства, резня. Руки его были обагрены кровью, в том числе кровью невинных. При мысли об этом ему становилось тошно от собственной низости. Коннал закрыл глаза и покачал головой.
Она накрыла его руку своей, когда он, проезжая мимо дерева, машинально обломил с него ветку. Коннал вскинул голову и встретился с ней взглядом. Зеленые глаза его сверкали от ярости, и Шинид невольно отшатнулась. Этот гнев, эта ярость заставили ее вспомнить иные глаза, тоже зеленые и тоже полные гнева, и ей стало страшно.
Но гнев в его глазах погас так же быстро, как загорелся, и та быстрота, с какой он сумел себя обуздать, несколько умерила ее испуг.
- Когда Ирландия тебя потеряла? Коннал потер щеку.
- Я не знаю.
Они отъехали на несколько ярдов вперед от основной группы, чтобы побыть наедине.
- О чем ты мечтаешь? - тихо спросила она. - Нет, я не хочу слышать о том, чего хочет от тебя король… Чего хочешь ты, ты сам?
Он встретился с ней взглядом. И этот взгляд, словно легкокрылый мотылек, порхал над ее лицом, восхищаясь ее красотой.
- Тебя, - еле слышно ответил он.
Она не стала возражать, лишь уголки ее губ слегка дрогнули в улыбке.
- Меня ты хочешь для короля и для утоления похоти. А похоть в расчет не принимается.
- Я… Я знаю, как ты смотришь на этот брак… Помолчи, женщина, дай мне закончить.
Шинид, поджав губы, кивнула.
- Я тоже не обрадовался, когда прочел приказ, но свой долг я выполню.
Шинид, судя по выражению ее лица, готова была его растерзать.
- Ты хоть раз можешь выслушать меня до конца? - чуть повысив голос, обратился к ней Коннал, правильно угадав ее намерения. - Или тебе непременно надо постоянно меня оскорблять?
- Я ни слова не сказала!
- Но ты смотришь на меня так, будто готова раздавить меня за одно то, что я говорю об этом браке с позиции долга.
Она улыбнулась: Коннал был прав.
- Прости меня, продолжай.
- Я никому не желаю зла, Шинид, особенно тебе. Мне многое надо сделать здесь: для короля, для Ирландии… Нет! - Он предупредительно поднял руку. - Ты обещала не перебивать. Клятвы, подписанные вождями, защитят Ирландию, наш народ. Если Ирландия не покорится Ричарду, принц Иоанн может развязать войну - войну ради тех, кто хотел бы истребить всех ирландцев и все ирландское. То, что Ричард приказал нашим семьям объединиться посредством брака, - залог того, что он сдержит обещание не нарушать мира в Ирландии. А поддержка вождей поможет вывести нашу страну из-под контроля принца Иоанна.
Шинид молчала, внимательно наблюдая за выражением его лица.
- Я понимаю, Пендрагон. Я способна увидеть выгоды объединения вождей при помощи клятв верности и объединения семейств при помощи брака. Когда ты попросишь меня, я помогу тебе, чем смогу, но ты так и не сказал мне, чего хочешь ты…
Он погрузился в синеву ее глаз, словно нырнул в чистые воды озера, способные утолить его жажду. Он пил эту синеву, и сердце его сильно билось в груди.
- Мира. И чтобы родина приняла меня с любовью. - "И ты тоже", - добавил он про себя.
- И я желаю того же, но что касается Ирландии, едва ли она сможет принять тебя с любовью без принуждения, ибо ты думаешь как англичанин и поступаешь как англичанин. И служишь английскому королю. Нет, я не прошу тебя предать твоего короля, я и сама бы никогда так не поступила, ибо и я знаю английский закон и должна считать твоего короля своим, но разве надо являться на родину так, будто ты собираешься взять ее силой? - Шинид махнула рукой в сторону рыцарей в английских доспехах.
- Война - часть нашей жизни, но я верю, что смогу нас защитить.
Она слегка подтолкнула его локтем.
- Да я тоже нисколько в этом не сомневаюсь, ты, упрямый буйвол.
Коннал усмехнулся:
- Ричард приказал мне прибыть сюда с армией, Шинид. Ему кажется, что демонстрация силы послужит серьезным предупреждением шакалам Иоанна.
- Или еще больше их разозлит.
Последний звук не успел слететь с ее губ, как у них над головой просвистела стрела и вонзилась в бедро оруженосца Коннала.
Парень застонал и покачнулся в седле.
- К бою!
Рыцари встали кругом бок о бок. Коннал выхватил меч.
- Шинид, в круг! - приказал он, прикрываясь щитом. Шинид кивнула и проскользнула в центр круга. Схватка была яростной, но те, кто напал на Коннала, оказались слабее его людей. Люди Коннала были выше и физически крепче, к тому же годы крестовых походов отточили их воинское мастерство. Нападавшие начали отступать, оставив после себя на снегу дюжину мертвых тел. Стрелы летели, вонзаясь в плоть. Клинки отсекали головы. Крики и стоны не умолкали.
Шинид казалось, будто каждая стрела, каждый удар клинка отражаются на ней тоже. Солдат Пендрагона, ближайший к ней, упал замертво, кровь его окрасила снег. Коннал подался вперед. Он хотел подойти и помочь товарищу, но и ее оставить не мог.
- Забудь обо мне, - шепнула Шинид, - я исчезну.
- Нет, - возразил Коннал. Он хорошо понимал, что она имела в виду, и приказал своим людям сомкнуть ряды, защищая ее.
Шинид не стала спорить. Она лишь наклонила голову и стала творить заклинание, чтобы защитить этих храбрых людей. Чтобы защитить Коннала. Все, что она могла видеть со своего места, - это звездный шатер, оберегавший воинов от самых тяжких ударов. Но шатер этот мог защитить лишь тех, кто был рядом с ней. Она снова принялась колдовать, но кто-то случайно толкнул ее, и она свалилась с лошади.
Шинид свернулась в клубок, стараясь не попасть под копыта, затем вскочила и со всех ног бросилась прочь с поля битвы. Коннал не заметил, как она убежала, и она не смела окликнуть его - ведь мгновенная утрата внимания могла стоить ему жизни. Шинид добежала до небольшой, укрытой снегом кочки и оттуда, с возвышения, наблюдала за боем. Меч Коннала так и мелькал, разрубая тела. Когда нападавший попытался ранить его коня, он отшвырнул врага ногой, попав ему сапогом по горлу. У Шинид кружилась голова, но она не смела отвести от него взгляд. Страх сковал ее: в любой миг тот сон, что так долго мучил ее, может стать явью.
Коннал находился в центре схватки, конь его добивал копытами тех, кто пытался спастись бегством. Гейлерон прикрывал Коннала со спины. Когда последний из нападавших бросился в лес, Коннал послал солдат добить врага. Только теперь он позволил себе оглянуться и посмотрел туда, где должна была находиться Шинид. Но только ее слепая лошадь стояла в кольце рыцарей.
Сердце его ухнуло вниз. Он в страхе оглядывался. Где же Шинид? Куда она пропала?
- Шинид! Где ты? - крикнул Коннал.
Вдруг он увидел куст на кочке - куст, покрытый листвой и красными цветами, багровыми на белом снегу.
Глаза его распахнулись от удивления, когда он увидел это чудо посреди зимы. Неожиданно куст начал расти в высоту и раздаваться вширь. Шинид появлялась постепенно - показались раскинутые руки, затем по кусту пробежала волна, ветви подернулись дымкой, и взору его предстала девушка. Но частица чуда осталась: тысячи красных бабочек порхали над ней, садились ей на голову, на плечи, облепили плащ.
Он, потрясенный, смотрел на нее.
- Я не исчезала, - ответила она, оправдываясь.
Коннал улыбнулся. Он был так счастлив, увидев ее живой, что даже не мог сердиться на нее из-за ее очередной колдовской уловки. Он шагнул к ней, чтобы обнять ее, но замер и насторожился, увидев, что она смотрит куда-то поверх его плеча. Коннал оглянулся как раз в тот миг, когда черная стрела вылетела из леса, метя ему в самое сердце.
Шинид хлестнула ладонью воздух, заклиная ветер отнести стрелу в сторону. Она пролетела мимо Коннала, и он повернулся к Шинид - и в это мгновение стрела нашла свою цель.
Тело Шинид.
Глава 11
Замок в Гленн-Тейзе
Фиона уронила ложку на пол, так и не попробовав еду, и, ухватившись за серый камень, сползла по стене на пол. Глаза ее жгли слезы, боль сдавила грудь.
За спиной Фионы Коллин продолжала весело щебетать о чем-то, замешивая хлеб, но, заметив, что слова ее остаются без ответа, оглянулась и, испуганно обтерев руки о фартук, бросилась к хозяйке.
Коллин приказала слуге бежать за хозяином. Фиона слабеющей рукой ухватилась за плечо кухарки.
- Рэймонд, - прошептала Фиона, и в этот момент Коллин увидела кровь.
- Господи! - пробормотала она потрясенно, помогая Фионе добраться до табурета.
Рэймонд влетел на кухню, тревожно озираясь. Фиона подалась ему навстречу, но свет в ее глазах померк, и она потеряла сознание.
- Что случилось? - испуганно спросил Рэймонд. Из раны возле ее плеча струйкой текла кровь.
- Это не моя рана, а Шинид, - с трудом шевеля губами, ответила пришедшая в себя Фиона. - О, мой муж, она умирает.
- Нет! - закричал Рэймонд, как будто словом можно было остановить неизбежное. Он подхватил жену на руки и вынес из жаркой кухни в прохладный зал.
- В башню, - прошептала Фиона. - Она слишком слаба. Ей нужна помощь.
Рэймонд с женой на руках бросился наверх, заклиная небо дать ему силы, чтобы побыстрее преодолеть лестничный пролет.
Дверь в зал распахнулась, с улицы ворвался ветер и холод.
- Рэймонд! - закричал вошедший.
Коллин пронзительно вскрикнула и бросилась к мужу, тот страстно обнял жену, чмокнул ее в губы и поспешил к своему господину.
Рэймонд был уже на полпути наверх.
- Милорд, подождите!
- Не могу.
- Милорд, прошу вас, это важно! Это касается Шинид, вашей дочери. К ней подослан убийца.
Рэймонд замер. И он, и Фиона во все глаза смотрели на гонца.
- Я был в Лондоне, - быстро заговорил сэр Гаррик. - Принц Иоанн послал убийцу к леди Шинид.
Рэймонд перевел взгляд на жену. Кровь красным ручьем текла из несуществующей раны.
- Ты опоздал, мой друг. Убийца уже сделал свое черное дело. - И слезы заволокли его глаза.
- Убить ублюдка! - прорычал Гейлерон.
Коннал успел подхватить Шинид, не дав ей упасть на снег.
- Шинид, Бог мой!
- Я думала, что смогу направить стрелу к земле… Над их головами стрелы роем летели в лес.
- Тебе это не удалось.
- Не сердись, Пендрагон.
Рука Коннала дрожала, когда он распахнул на ней плащ, чтобы увидеть рану. Короткая, с толстым древком стрела, пущенная из арбалета, попала чуть выше левой груди. Шинид застонала, когда Коннал отодвинул мех и разорвал платье.
Он посмотрел на Шинид с мрачной решимостью:
- Мне придется отломить древко, Шинид.
Она кивнула, и губы ее стали белыми, как снег вокруг.
- Давай же. - У нее не было выбора. Волшебство сейчас было бессильно. Шинид открыла глаза, доверчиво посмотрела на него и замерла. Гейлерон держал ее за плечи, а Коннал отломил толстое древко.
Кровь брызнула фонтаном. Коннал полез к себе под броню и, оторвав край туники, прижал ткань к ране, чтобы остановить кровь. Он не стал терять времени и, подхватив раненую на руки, понес к коню. Наджар уже поджидал его, чтобы подержать Шинид, пока Коннал сядет в седло.
- Я сама могу…
- Не смей спорить!
Наджар бережно передал ему Шинид. Дыхание ее было тихим и прерывистым, малейшее движение вызывало кровотечение. Жизнь вытекала из нее, как вино из разбитого кубка.
- Надо было дать стреле лететь туда, куда она летела, - в сердцах сказал Коннал, понукая коня.
- Тогда бы она попала в тебя. - Пальцы Шинид проникли под его латы.
- Я знаю. - Мышцы на его груди были тугие, как стальные тросы. - Но для меня арбалетная стрела - пустяк. Я знаю, о чем говорю, не раз побывал в переделках.
- Мне не жить, Коннал, - прошептала она нежно и грустно.
Сердце его едва не остановилось.
- Ты будешь жить!
Но он и сам чувствовал, что смерть рядом. Шинид дышала часто и неглубоко. Казалось, легкие не могли вбирать в себя воздух. В хрупком теле оставалось слишком мало крови. Конналу жгло глаза от слез, он в отчаянии прижимал ее к себе и несся вперед как безумный. Скорее к замку короля Рори!
"Она не умрет! Только не это! - молил он. - Не будет этого, она не умрет", - твердил он, словно творил заклинание, но где-то на краю сознания маячила мысль: "Ты проклят, Коннал; все повторяется вновь: ведь и та, другая, которую ты любил, умерла у тебя на руках и по твоей вине".
Когда лекарь склонился над ней, собираясь пустить кровь, Коннал схватил его за шиворот и оттащил от Шинид, не дав сделать надрез. Удар - и незадачливый лекарь покатился по каменному полу.
- Что ты делаешь, негодяй! Только посмей порезать ее, и я нарежу из тебя полосы! Она и так потеряла много крови, дурья твоя башка!
Прогнав шарлатана взашей, он позвал Наджара. Коннала нисколько не волновал тот факт, что он был гостем в замке короля и не вправе был здесь распоряжаться. Рори хранил молчание: он не вступился за своего лекаря, но и Коннала не поддержал. - Наджар, делай, что считаешь нужным.
Коннал обвел присутствующих таким взглядом, что все, за исключением Наджара и раненой, быстро скрылись за дверью. Шинид лежала бледная как полотно. Только ее сбивчивое дыхание нарушало тишину. Наджар осмотрел рану и поднял глаза на Коннала. Оба понимали, что у них только два пути: вытащить остатки стрелы или протолкнуть застрявшую в теле часть, чтобы она вышла с другой стороны.
- Кость слишком близко, и сердце тоже, - покачал головой Наджар. - Если я попытаюсь протолкнуть стрелу, то могу ее убить. - У Коннала закружилась голова. К горлу подступила тошнота. - Но еще опаснее выдергивать ее. Если наконечник с зазубринами, то получится рваная рана. - Индиец помолчал. - Ну что ж, держи ее крепче, господин. Даже в таком состоянии она будет дергаться.
Коннал, успевший скинуть латы и кожаную куртку, подошел к изголовью. Еще никогда ему не было так страшно.
Шинид тихо застонала, и глаза ее распахнулись. Полным ужаса взглядом она смотрела в разрисованное лицо Наджара. Потом перевела глаза на Коннала. Ей ничего не надо было объяснять. Она кивнула в знак согласия.
Наджар вскрыл и без того глубокую кровоточащую рану, и Шинид застонала от боли.
- Смотри на меня! - приказал Коннал.
Наджар возился с раной, стараясь все сделать аккуратно, чтобы причинить Шинид как можно меньше боли. Если оставить хоть щепку, рана загноится. Коннал видел раны и посерьезнее этой, но смотреть на то, как терзают нежное женское тело, было невыносимо.
- Все будет хорошо, - внушал он Шинид.
- Лжец, - одними губами произнесла она.
- Послушай меня, женщина, ты причинила мне больше горя, чем десяток сарацин, так что не думай, что тебе удастся уйти от возмездия!
- Пустые угрозы, - все так же, одними губами, ответила она.
- Осторожнее! - прикрикнул Коннал на Наджара.
- Слушаю, господин. - Наджар продолжал делать свое дело, не обращая на Коннала никакого внимания.
Коннал нагнулся над ней, так чтобы посмотреть ей в глаза.
- Эй, не уходи! Оставайся со мной! - Коннал помнил, как порой ему самому хотелось забыться и провалиться в беспамятство, когда Наджар трудился над ним, но что-то подсказывало ему, что если он позволит ей впасть в забытье, то она оттуда может и не вернуться.
Шинид с трудом подняла руку.
- Ты можешь воспользоваться своим волшебством? - спросил он.
Она покачала головой:
- Может… мать…
Мать ее была за десятки миль отсюда, и Коннал с ужасом понял, что бессилен удержать Шинид в мире живых.
Наджар выдернул стрелу из кровоточащей раны, и Шинид, не издав ни звука, лишь прогнулась ему навстречу в немой муке. Ни слезинки, ни стона. А потом она закрыла глаза и провалилась во тьму. Коннал звал ее по имени, осторожно тряс за здоровое плечо, но все без толку. Он решил, что теперь она никогда не очнется. Наджар быстро остановил кровь, надавливая на кожу так, что на теле у нее теперь наверняка останутся синяки. Он взял Коннала за руку и приложил его ладонь к ране, а сам тем временем стал готовить чистые бинты и все, что необходимо для наложения швов. Взяв обломок стрелы в руки, Наджар понюхал наконечник и нахмурился.
- Говори же! - приказал Коннал.
- Боюсь, он отравлен.
Коннал выругался.
- Пахнет дурно. Рана ее не убьет, но действие яда я остановить не смогу.
Конналу показалось, что мир накрылся траурным покрывалом. В этой мгле ему не найти дороги. Вытерев выступившие слезы, он наклонился над девушкой.
- Не умирай, Шинид, я запрещаю тебе умирать!
"Ах, Пендрагон, - услышал он голос у себя в голове, - тут ты не в силах мне приказывать. Встретимся в другой жизни".
- Нет! Не смей так со мной шутить! Ты нужна мне здесь, живая!
Тихий смех был ему ответом. Ответом из мира счастья и света, где нет ни крови, ни боли.
- Шинид, не уходи! - умолял он срывающимся голосом. Наджар присыпал рану, затем собрался ее зашить.
- Не зашивай! Не оставляй в ней отраву! - прозвучало у него за спиной.
Коннал поднял глаза и заморгал, ошеломленный. Высокий мужчина в меховой накидке и меховых штанах, но с обнаженной мускулистой, покрытой шрамами грудью воина стоял в центре комнаты. Коннал нахмурился. Он не мог его знать, и в то же время в этом человеке угадывалось что-то знакомое. Что-то подсознательно знакомое. Спрятанное слишком глубоко, чтобы так просто вынырнуть на поверхность. Черные блестящие волосы с седыми прядями ниспадали на плечи, заплетенные в косы по старому обычаю, закрывая почти неестественно синие глаза. Эйрин Фениан, понял Коннал, легендарный ирландский вождь, один из самых сильных колдунов Ирландии. За пояс его были заткнуты нож и топор, слева на боку висел меч.
Король Рори побледнел при виде его, а Коннал даже не успел подивиться тому, как мог попасть сюда этот человек. Незнакомец, не спрашивая разрешения, подошел к кровати и, властным жестом отстранив Надара, склонился над раненой.
- Мог бы и сам догадаться, О'Рурк.
- Кто ты такой и какого черта…
Коннал бросил взгляд на Рори, который неподвижно стоял у очага.
- Это Куинн, - ответил Рори. - Первенец королевы Эгрейн.
Брат Фионы, дядя Шинид. Теперь он понял, почему мужчина показался ему знакомым - он напоминал Фиону, только выглядел намного старше.
- Помоги ей.
- Для этого меня сюда и вызвали.
- Кто вызвал? - удивился Коннал. Впрочем, он мог бы и не спрашивать, ответ был очевиден.
- Мать ее меня вызвала, парень. Рана Шинид - ее рана, и сейчас она истекает кровью так же, как в свое время мать ее, Эгрейн, истекала кровью за свою дочь.
- Но Шинид от этого не легче!
- Тихо! - Куинн отложил в сторону свой меч, опустился перед Шинид на колени и спросил шепотом: - Ну что, сдаешься, трусишка?