– Согласна. Я считаю, со временем он устанет от меня. – От этих слов у Кэтрин запершило в горле. Она сделала глоток чаю, чтобы вернуть голос.
– Дорогая, ты явно ошибаешься. Мистер Стэнтон заявил, что желает за тобой ухаживать. Ему нужна жена. Он устанет не от тебя, а от временного характера ваших отношений. Когда это случится, он будет настаивать, чтобы ты вышла за него замуж.
– Он ничего не добьется.
– Смею предположить, что именно в этот момент он прервет ваши отношения.
Кэтрин отмахнулась от странного чувства, возникшего у нее в душе, и рассмеялась.
– Я понятия не имела, что джентльмены прекращают отношения, если женщина отказывается выйти замуж. Какой мужчина захочет брать на себя ответственность за жену, тем более имеющую ребенка от первого брака, если он вполне может получать удовольствие от любовницы? Где логика?
– Может быть, это мужчина, которому нужны семья, женщина и ребенок, чтобы можно было разделить с ними жизнь. Мужчина, способный дать женщине все то, чего не дал тебе твой муж. Влюбленный мужчина. – Женевьева пожала плечами. – Мистер Стэнтон может оказаться любым из них или всеми сразу.
– Женевьева! Он не может быть в меня влюблен. Мы едва знаем друг друга.
– Чтобы влюбиться, много времени не нужно. – В глазах подруги возникло грустное выражение. Кэтрин поняла, что та вспоминает своего бывшего любовника. – На самом деле это может случиться неожиданно быстро. К несчастью, стрелы Купидона поражают нас в самое неподходящее время и заставляют влюбляться в самых неподходящих людей. Господь свидетель, я сама все это испытала.
– Я не влюблена в мистера Стэнтона. Боже мой, да он мне даже не особенно нравится.
– Надо сказать, дорогая, я имела в виду не тебя, а мистера Стэнтона. Разумеется, он явно ошибся, влюбившись в женщину, предубежденную против брака, не говоря уж о том, что эта женщина стоит выше его на социальной лестнице. Однако я думаю, он нравится тебе значительно больше, чем ты желаешь признать.
Кэтрин хотела все отрицать, но поняла, что не может произнести ни слова. Вместо этого она сдвинула чашку в сторону и стала расхаживать перед обитой цветным ситцем тахтой.
– Да, мне необходимо что-то решить. Пока я не знаю, что делать с этим... неудобным интересом к мистеру Стэнтону.
– Это нетрудно, Кэтрин, ведь у тебя только две возможности: либо игнорировать свои чувства, либо отдаться им и завести роман.
Кэтрин покачала головой:
– Все не так просто. Есть кое-какие вещи, которые следует учесть, прежде чем принимать решение.
– На самом деле все просто: ты хочешь его, он хочет тебя. Вы оба ничем не связаны и не невинны. О чем тут думать?
– Во-первых, мой сын. Вдруг он узнает, что у меня есть любовник?
– Разумеется, дорогая, вы должны быть крайне осторожны, и не только из-за Спенсера. Из-за твоей репутации, например.
– Все равно кто-нибудь может узнать.
– Разумеется. Но никто и не говорит, что иметь любовника – абсолютно безопасное дело.
– А как насчет того, что Эндрю живет в Лондоне?
– Он может жить в городе, но сейчас-то он в Литл-Лонгстоуне.
– Через неделю он уже вернется в Лондон. Женевьева приподняла брови.
– Я полагаю, это будет идеальный вариант. Тебе и не нужны постоянные отношения. Что может быть лучше?
Кэтрин остановилась перед камином.
– Я не смотрела на дело с этой точки зрения.
– Возможно, следует посмотреть.
Вцепившись пальцами в каминную полку, Кэтрин запрокинула голову и уставилась в потолок.
– Мне ни за что не следовало бы перечитывать "Руководство" вчера вечером. – Тут она оглянулась на Женевьеву и слабо улыбнулась. – Уверена, ты представляешь, какие у меня появились от этого мысли.
– Разумеется, понимаю. Но вероятнее другое: тебе захотелось перечитать "Руководство" именно потому, что эти мысли уже бродили в твоей голове. И вложил их туда мистер Стэнтон.
Кэтрин медленно кивнула в знак согласия.
– Д-да, ты права. – И повернулась лицом к подруге. – А если я забеременею?
– Тебе же известно из "Руководства", что существуют разные способы этого избежать. – Женевьева поднялась и подошла к Кэтрин, желая выразить поддержку и участие. – Вижу, дорогая, что тебе трудно. На мой взгляд, существует только одно решение, и в глубине души ты его знаешь. Если позволишь себе чувственные удовольствия, то не станешь от этого плохой матерью. Как указано в "Руководстве", иногда полезно проявить эгоизм.
– В жизни, которую я здесь создала, нет места этому человеку.
– Возможно, на долгий срок действительно нет, но на неделю-то уж найдется.
Подруги замолчали. Наконец Кэтрин тихонько проговорила:
– Ты бы взяла его себе в любовники?
– Да, – не задумываясь отозвалась Женевьева. – Я бы не лишила себя удовольствия, а послушала бы свое сердце. Carpe diem! Лови мгновение! Но ведь ты все это знаешь! Ты же читала мое "Руководство". – На губах Женевьевы появилась грустная улыбка. – Кэтрин, каждая женщина раз в жизни заслуживает великой страсти. Одно дело – читать о них в книгах, а совсем другое – их испытывать. – Женевьева мечтательно вздохнула. – Воспоминания о времени, которое я провела вместе с Ричардом, будут согревать меня до конца жизни.
Сердце Кэтрин сжалось от сочувствия к подруге.
– Тебе не обязательно быть одной, Женевьева. Но та протянула ей свои руки.
– Ни один мужчина не захочет, чтобы до него дотрагивались такими руками.
– Женевьева, ты живая, умная, красивая!
– Благодарю тебя. В этом деле самым важным является сильное физическое влечение. Боюсь, что для меня все это в прошлом. Но не для тебя, Кэтрин. Что тебе подсказывает твое сердце?
Кэтрин прикрыла глаза. Она ожидала, что обнаружит в душе идущее там сражение между голосом разума и сердцем, но сердце кричало так громко, что двумя словами заглушило все другие голоса.
Кэтрин открыла глаза и сказала:
– Carpe diem! Вот что говорит мне мое сердце.
Глава 13
Известно, что близость, которая возникает в темноте, способствует развитию чувственных отношений. Тем не менее в наши дни современная женщина ни в коем случае не должна отказываться от занятий любовью без покрова ночной тьмы. Имея возможность наблюдать все оттенки переживаний своего любовника, следить, как страсть одерживает верх над самообладанием, женщина многократно увеличивает наслаждение любовной игрой.
Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.
Кэтрин решила, что прогулка верхом поможет успокоить ее взбудораженные чувства, а потому по возвращении от Женевьевы сразу же направилась в конюшню. Двойные дубовые двери оказались распахнуты. Она вошла в прохладную тень помещения. В солнечных лучах, проникавших сквозь небольшие оконца, танцевали пылинки. Кэтрин глубоко вздохнула. Ей нравился сильный запах свежего сена, лошадей, кожи. Но тут до нее долетели мужские голоса. Сердце забилось сильнее. Неужели Эндрю снова в конюшне с Фрицборном?
Она пошла на звуки и вскоре поняла, что голоса доносятся откуда-то из-за угла. Вероятно, кто-то находился в старой части конюшен, которая давно не ремонтировалась. По мере приближения Кэтрин голоса звучали все отчетливей. Один из них действительно принадлежал Эндрю, а второй – Спенсеру.
– Отлично, – говорил Эндрю. – Левую руку держи вверху. Выше! Защищай лицо. А теперь бей правой!
– Проклятье! Я до вас не дотягиваюсь! – задыхаясь, воскликнул Спенсер. Послышалось рычание. Кэтрин приостановилась, удивленная, что сын употребляет ругательства.
– Сдвинь здоровую ногу чуть-чуть назад. Тогда я должен буду подойти ближе. А как только я окажусь в зоне досягаемости, бросайся вперед и бей!
– Ха! Теперь я вас точно достану!
– Ха! Посмотрим.
Кэтрин тихонечко прокралась вперед. Ее туфельки бесшумно ступали по деревянному полу. Добравшись до угла, она выглянула и замерла.
Казалось, Эндрю и Спенсер заняты... кулачным боем? Ни на том, ни на другом не было ни галстуков, ни сюртуков. Оба закатали рукава до локтей, держа сжатые кулаки на высоте подбородка.
У Кэтрин открылся рот, когда она увидела, как Эндрю раскачивается взад-вперед на пятках, уклоняясь от ударов Спенсера. Вдруг кулак Эндрю просвистел совсем рядом с челюстью Спенсера. Тот качнулся назад, избегая удара, и едва не повалился на спину.
Кэтрин не успела даже крикнуть от ужаса, как Эндрю подхватил ее сына за руку и помог выпрямиться.
– Следи за равновесием, Спенсер. Держись так, чтобы центр тяжести был впереди. И подними руки, чтобы не пропустить...
– Боже, что здесь происходит? – дрожа от страха и злости, закричала Кэтрин и вышла из тени, подперев кулаками бока.
При звуках ее голоса Эндрю замер. Он оглянулся, надеясь, что выглядит Кэтрин не так сурово, как можно было предположить на слух. Глаза их встретились. У него оборвалось сердце. Она не только была рассержена, но еще и страшно испугана.
Он открыл рот, чтобы объясниться, но не успел вымолвить ни слова. В этот момент что-то стукнуло его точно в подбородок. Эндрю тут же сообразил: это "что-то" было кулаком Спенсера. Он сделал шаг назад, но не удержался. Ноги вдруг проскользнули вперед, и он стукнулся задом о деревянный пол. Зажмурив на секунду глаза, он мысленно решил в следующий раз падать поближе к тюку сена.
– Господи, Спенсер! Ты... точнее, вы оба... Вы что, сошли с ума? – раздался голос Кэтрин из-за спины Эндрю. Он услышал, как она спешит подойти.
Спенсер перевел удивленный взгляд со своего кулака на Эндрю, снова посмотрел на кулак, потом на мать, которая уже бежала к нему. Мальчик тоже подскочил к Эндрю.
– Послушайте, мистер Стэнтон, я не хотел...
Эндрю поднял одну руку, останавливая извинения, а другой потер ушибленный подбородок.
– Отлично! Ты безупречно выполнил удар и хорошо уяснил второе правило, которому я тебя научил. Оно гласит...
– Всегда используй ошибки противника.
– Вот именно. Я на секунду отвлекся из-за появления твоей мамы, а в следующий миг оказался уже на полу. Выполнено просто отлично. – Эндрю вскочил на ноги, стряхнул с бриджей солому, потом с улыбкой протянул Спенсеру руку. – Я тобой горжусь.
На щеках мальчика вспыхнул румянец. Радость, удивление, благодарность смешались на его лице. У Эндрю даже потеплело на сердце. Он давно не испытывал ничего подобного.
– Спа... Спасибо, мистер Стэнтон. – Его улыбка погасла так же быстро, как и возникла. – Я сделал вам больно, правда?
Эндрю подвигал челюстью и подмигнул Спенсеру:
– Выживу. – Потом с улыбкой повернулся к Кэтрин, притворяясь, что не замечает ее гнева. – Ваш сын – превосходный ученик.
– Ученик? Только не говорите мне, что учите его драться кулаками!
– Ладно, не буду вам этого говорить.
– Чем вы тут занимались?
– Очень трудно ответить на этот вопрос, раз вы требуете не говорить, что я учу Спенсера драться кулаками.
Кэтрин с яростью посмотрела на Стэнтона. Тот даже порадовался, что взглядом нельзя убить, иначе он упал бы замертво. Потом она перевела взгляд на Спенсера.
– С тобой все в порядке?
– Да, мама, конечно. Это мистер Стэнтон свалился на пол.
– И со мной тоже все нормально, спасибо.
Ее сердитый взгляд метался между Эндрю и Спенсером.
– Я жду объяснений.
– Я обучал Спенсера азам бокса, – начал Эндрю. – Как видите, он очень способный ученик.
– Боже, зачем вам вообще учить его таким вещам? Кто-нибудь из вас подумал об опасности? Он мог упасть, получить серьезную травму. Только что он едва не упал навзничь.
– Но не упал ведь, мама, – вмешался Спенсер. – Мистер Стэнтон меня поймал.
– А если бы не поймал?
– Но ведь поймал! – упрямо повторил Спенсер. – Он очень сильный и быстрый. Видишь, он смастерил этот круг специально для меня, чтобы я мог удержать равновесие. Смотри! – Спенсер показал, как упирается в прибитую планку, потом добавил: – А за кругом навалено сено, чтобы не ушибиться, если вдруг упадешь. Но я не упаду, потому что мистер Стэнтон учит меня... – Мальчик задрал подбородок. – Потому что я попросил его. Это для тебя сюрприз.
Кэтрин обвела рукой помещение.
– Что ж, я действительно удивлена.
– Ну, мама, раз ты узнала, можно рассказать тебе и все остальное.
– Как, есть еще и "остальное"?
– Еще я попросил мистера Стэнтона научить меня ездить верхом и фехтовать. Вчера у нас был первый урок верховой езды. Он прошел очень хорошо. – Мальчик повернулся к Эндрю: – Правда ведь хорошо?
– Правда, – подтвердил Эндрю.
В лице Кэтрин не осталось ни кровинки. Она со страхом наблюдала за Стэнтоном.
– Ездить верхом? Вы с ума сошли! А если бы он выпал из седла?
– А если бы вы выпали из седла? – возразил Эндрю. – Или я? Или Филипп? Что ж, никому не ездить верхом?
Нахмурившись, Кэтрин повернулась к Спенсеру, всматриваясь в его сияющее и полное надежды лицо.
– Тебе... нравятся эти уроки?
– Да, очень. О, сначала я, конечно, нервничал, но быстро справился, а потом уже и не боялся.
– Он очень способный ученик, леди Кэтрин.
– Видишь, мама! Вчерашний урок прошел хорошо, сегодняшний бокс – тоже, – торопливо заговорил Спенсер, подошел к матери и попытался успокоить ее, дотронувшись рукой. – Мистер Стэнтон очень следит за этим. Не беспокойся. Я не пытаюсь стать лучшим боксером в Англии, а лишь лучшим, исходя из своих возможностей. И если кто-нибудь попробует тебя обидеть, я смогу дать ему в челюсть, как мистеру Стэнтону.
Кэтрин недоуменно хлопала глазами.
– Все это прекрасно, дорогой. И очень по-рыцарски, но...
– Пожалуйста, мама, не говори, что надо прекратить! Мне так нравится!
– Я... вижу. – Она глубоко вздохнула. – Почему бы тебе не вернуться в дом, чтобы я спокойно могла обсудить с мистером Стэнтоном все это.
Спенсер бросил на Эндрю обеспокоенный взгляд, полный надежды.
– Мам, можно мне пойти не домой, а к источнику?
– Да, конечно.
Спенсер подошел к Эндрю и прошептал:
– Вы придете на урок?
Эндрю кивнул. Они с Кэтрин молча наблюдали, как неуклюже ковыляет Спенсер. Когда шаги стихли, Кэтрин потребовала:
– Пожалуйста, объяснитесь. О чем вы думали, когда поощряли Спенсера к этим опасным для него занятиям?
Эндрю глубоко вздохнул, потом попытался пересказать разговор, который у него был со Спенсером в первый день приезда в Литл-Лонгстоун.
– Спенсер взрослеет, – заключил свой рассказ Эндрю. – Ему хочется уметь делать то, чем владеют большинство молодых людей его возраста. Он показался мне потерянным, мечущимся, неуверенным в себе. Я просто захотел ободрить его, придать уверенности, помочь, как когда-то в детстве помогли мне.
Несколько секунд Кэтрин молчала. Эндрю почувствовал облегчение, заметив, что она больше не сердится.
– Я благодарна вам за доброту, мистер Стэнтон...
– Эндрю.
Кэтрин покраснела.
– Эндрю. Однако...
– Кэтрин, дело не в доброте. Дело в том, что мальчик мне небезразличен. Спенсер... тронул мое сердце. Он очень напомнил мне человека, которого я знал в Америке. Я очень хочу ему помочь. – Он взял в руки ее ладони и добавил: – Можете мне поверить, я прослежу, чтобы ему ничто не угрожало.
Кэтрин поймала его взгляд.
– Естественно, я не считаю, что вы способны намеренно причинить ему вред, но все это... – Она обвела взглядом помещение, затем снова посмотрела в глаза Стэнтону. – Я не могу не волноваться. Как можете вы обещать, что с ним ничего не случится?
– Конечно, он, как и любой другой человек, не застрахован от травм, – начал Эндрю.
– Давайте смотреть на дело трезво, – перебила его Кэтрин. – Спенсер из-за своей неловкой походки скорее может пострадать, чем кто-либо другой.
– Согласен. И это еще одна причина, почему я считаю, что уроки бокса будут ему полезны. Они укрепят мальчика, научать сохранять равновесие, а это, в свою очередь, укрепит его уверенность в себе. Вы же видели, как он был доволен, когда свалил меня с ног.
– Видела. Но, думаю, вы ему немного подыграли. И пожалуйста, не забывайте, что как раз перед этим он чуть не упад.
– Кэтрин, я не собираюсь вам лгать. До вашего появления он почти не упал с полдюжины раз. – Ее глаза расширились, а щеки побледнели. – Но каждый раз я помогал ему удержаться, и каждый раз проходило все больше времени до того, как он снова терял равновесие. Он очень быстро учится, а ведь это всего лишь первый урок. С верховой ездой было то же самое.
– Когда Спенсер был маленький, я пыталась заинтересовать его верховой ездой, но он не хотел даже пробовать. Я думала, ему страшно, потому что лошади такие большие, и купила Афродиту, жеребенка. Но Спенсер все равно не захотел ездить. С прогулками за пределы поместья было то же самое. И я перестала настаивать. – Она посмотрела ему в глаза, и сердце Эндрю уже привычно пропустило удар. – Похоже, ваше присутствие здесь заставляет моего сына расширять горизонты и пробовать новое.
– Это вас огорчает?
Кэтрин несколько секунд помолчала, потом ответила:
– Нет, но должна признать, что живущая во мне осторожная мать предпочитает, чтобы ребенок брал уроки игры в нарды, а не фехтования, бокса и верховой езды.
Эндрю улыбнулся.
– Поверьте, мальчику нет никакой необходимости учиться играть в нарды.
– Я очень хочу, чтобы у моего сына была нормальная и полная жизнь. Когда я думаю о тех возможностях, которые он получит, научившись ездить верхом... Я радуюсь за него. – Кэтрин вздохнула. – Знаю, что не должна позволять собственным страхам охладить его энтузиазм или повредить зарождающейся независимости, но все равно я буду нервничать и бояться за него. Эндрю, я вверяю вам его безопасность.
Стэнтон поднес ее ладони к своему лицу и прикоснулся к ним губами, наслаждаясь тем, как замерла она от этого жеста.
– Я очень ценю ваше доверие и сделаю все, чтобы его оправдать, ведь мне известно, насколько важен для вас Спенсер. Уверяю, все будет хорошо. Значит, вопрос решен?
– Полагаю, да. Но знайте, я буду сама за всем следить. Стэнтон улыбнулся.
– Замечательно. Я просто в восторге, что вы не будете сводить с меня глаз. Вы же говорили, что мое присутствие заставляет вашего сына стремиться к новым горизонтам и пробовать новое. А оно, случайно, не влияет таким же образом на его мать?
Кэтрин воскликнула:
– Что вы имеете в виду? – Но в ее глазах Эндрю безошибочно уловил понимание.
– Хочу пригласить вас попробовать вместе со мной что-нибудь новое. Я никогда не гулял при луне в английском саду. Не хотите ли присоединиться ко мне сегодня вечером?
– Мечтаете нюхать розы под покровом темноты?
– Нет, давно мечтаю под покровом темноты прогуляться с вами в саду. – Он с удовольствием отметил, как при этом признании блеснули ее глаза. – Если бы мы были в Лондоне, я пригласил бы вас в Воксхолл. Но раз мы в Литл-Лонгстоуне, приходится импровизировать. – Эндрю поддался импульсу и провел кончиками пальцев по шелковистой щеке Кэтрин. – Так вы придете?