- Фицхьюберт! - Эта дама всегда делала особое ударение на первом слоге фамилии, дабы напомнить Миранде о том, что она - незаконнорожденная.
Мисс Броклхерст подняла повыше свечу и пристально посмотрела на девушку. В другой руке она держала отбитую голову фарфоровой собачки.
- Фицхьюберт, ты ужасная, гадкая девчонка! Я знаю, что ты меня ненавидишь, но на сей раз ты зашла слишком далеко!
Миранда поднялась с кровати и с невозмутимым видом проговорила:
- Я прошу меня извинить, но это была чистейшая случайность.
- Чистейшая случайность? - переспросила мисс Броклхерст. - Ты думаешь, что так легко отделаешься? - Она вошла в комнату и, прикрыв за собой дверь, поставила свечу на стол. - Какая гадкая, упрямая девчонка! Совершенно неисправимая! Я всегда пыталась воспитать тебя как следует, пыталась проявлять снисходительность, но ты этого не заслуживаешь.
Миранда вскинула подбородок; ее зеленые глаза сверкнули. О да, она всегда была такой - гадкой, неисправимой, упрямой. Ей нравилось быть именно такой, и она знала, что никому не удастся ее перевоспитать.
- Не смей так смотреть на меня, дерзкая девчонка! - воскликнула мисс Броклхерст, но Миранда смотрела на нее все так же, то есть с явным вызовом.
Мисс Броклхерст размахнулась и ударила девушку по щеке. Эми в ужасе вскрикнула и прижала к губам ладони. Миранда же как ни в чем не бывало подставила другую щеку - подставила с истинно христианским смирением, - и мисс Броклхерст хоть и была в бешенстве, второй раз ударить не решилась.
- Ты сегодня останешься без ужина! - заявила она. - И завтра - тоже. И послезавтра. А если умрешь от голода, то так тебе и надо!
Ни девочки, ни Миранда не проронили ни звука.
- Мисс Броклхерст, позвольте мне вмешаться, - раздался из-за неплотно прикрытой двери гнусавый мужской голос.
Миранда невольно вздрогнула и покосилась на дверь. В следующее мгновение в спальне появился преподобный Рид. Он усмехнулся и обвел взглядом комнату. Потом вдруг пристально посмотрел на Эми, - возможно, о чем-то догадывался. Пытаясь отвлечь внимание от девочки, Миранда громко проговорила:
- Уверяю вас, это была случайность. Просто так получилось.
Рид нахмурился и уставился на девушку.
- Что за дерзость, Фицхьюберт. Ведь вас ни о чем не спрашивали.
Миранда похолодела. Она прекрасно знала: преподобный Рид считал, что розги - лучший метод воспитания. И недели не проходило, чтобы он не высек кого-нибудь.
- Попытка скрыть свой проступок - великий грех, - изрек мистер Рид, подходя к девушке. У священника были жидкие волосы, нос, похожий на птичий клюв, и бегающие глазки. Высокий и тощий, он сильно сутулился. - Вы, я вижу, гордитесь своим проступком, не так ли, Фицхьюберт?
- Гордыня - вот ее грех, - заявила мисс Броклхерст.
- Хм… И тщеславие - тоже. Вам нравится, что мужчины считают вас привлекательной, не так ли? - Мистер Рид окинул взглядом стройную фигурку девушки. - Вы забыли, что гордыня - самый страшный из всех грехов. Именно из-за нее Люцифер был низвергнут с небес.
- Все эти годы я стремилась выбить из нее этот порок, - заметила мисс Броклхерст.
- Я тоже, - кивнул священник. - Но, увы, похоже, нас с вами постигла неудача. - Немного помедлив, мистер Рид продолжал: - Помимо того наказания, которое назначила вам мисс Броклхерст, вы, Фицхьюберт, получите свое и от меня. Завтра зайдете ко мне в одиннадцать часов, чтобы получить воздаяние за свой проступок.
Миранде почудилось, что сердце ее остановилось, но девушка, собравшись с духом, все же кивнула в ответ - она знала, что иначе наказание будет еще более суровым. Разумеется, ее в любом случае ждали розги, но утешало то, что на сей раз ей удалось избавить от них Эми. Да и наказание - не самое страшное. Было бы гораздо хуже, если бы она опоздала на сегодняшний спектакль.
Тут мистер Рид снова окинул взглядом комнату, а затем молча направился к двери. Мисс Броклхерст последовала за ним.
Эми осторожно приблизилась к девушке и обняла ее. Но Миранда нахмурилась и отстранилась - она вдруг вспомнила про своего дядю, отправившегося на войну. Ей казалось, что дядя Джейсон забыл о ней, и она никак не могла простить ему это.
"Действительно, что ему понадобилось в Испании? - думала Миранда. - Дядя отправился на поиски приключений, вот и забыл обо мне. Да, забыл о моем существовании, даже после окончания войны не вспомнил о своей незаконнорожденной племяннице".
Девушка надеялась, что дядя Джейсон наконец-то приедет и заберет ее, но дядя по-прежнему не появлялся. А мисс Броклхерст, казалось, все чаще напоминала ей о том, что она - незаконнорожденная, и эти напоминания были гораздо оскорбительнее любых наказаний.
Миранда попыталась вспомнить лица тех, кто восторгался ее игрой и с удовольствием слушал ее пение. Разумеется, она прекрасно понимала, что спектакли и представления в "Павильоне" едва ли могли считаться настоящими театральными постановками. Ее мать, известная актриса, побрезговала бы подобным заведением. Что ж, ничего удивительного, ведь здесь в зрительном зале сидели не лондонские аристократы, а рабочие с бирмингемских фабрик, мастерских и пивоваренных заводов, да еще солдаты из местного гарнизона. Да, Миранда знала, что "Павильон" - третьеразрядный театр, но ее это нисколько не смущало; когда зажигались огни рампы, ей казалось, что она попадает в волшебную сказку, и все вокруг тотчас же преображалось. Выходя на сцену, она заставляла людей плакать и смеяться; когда же зрители ей аплодировали и бросали цветы, она чувствовала себя по-настоящему счастливой.
И в такие моменты ей всегда вспоминалась прежняя жизнь, вспоминался чудесный и беззаботный мир, в котором она жила, когда была маленькой девочкой. В те годы отец был для нее образцом элегантности, а мать казалась воплощением красоты и жизнерадостности. И родители безумно ее любили. О, если бы только они обвенчались, она не осталась бы нишей. И если бы этой ночью она убежала с труппой актеров и никогда больше не вернулась бы в "Ярдли", то этому унизительному беспросветному существованию пришел бы конец.
Но она не могла бросить Эми, не могла оставить ее беззащитной в этом ужасном заведении. Миранда видела, как мистер Рид смотрел на хорошенькую девочку, и знала, что кроме нее никто не сможет защитить Эми. Девушка постоянно защищала Эми, и из-за этого ее часто подвергали всевозможным наказаниям. Но Миранда готова была терпеть - только бы не оставлять бедняжку в одиночестве.
Тут Эми вдруг заплакала и, всхлипывая, проговорила:
- Ты можешь съесть мой ужин, Миранда. Ведь это я виновата…
- Ох, Эми, замолчи, пожалуйста. Ужин значения не имеет. Я найду что поесть.
Миранда отвернулась, чтобы скрыть слезы. Снова усевшись на кровать, она отложила в сторону платье, которое собиралась надеть, и уткнулась лицом в колени. Представив, как будет хороша в своем чудесном наряде - платье было из настоящего муслина, бледно-лиловое, украшенное серебряными блестками, - Миранда вдруг почувствовала, что ей стало грустно от этой мысли. Девочки же тем временем, обступив старшую подругу, стали разглядывать ее наряд - им казалось, что такие платья носят сказочные феи и принцессы.
Наконец Миранда подняла голову и вновь принялась собираться. Сначала она сняла с себя красное платье, затем натянула старенькую облегающую рубашку - такие все танцовщицы и актрисы носили под костюмами, - а сверху надела свой театральный наряд. Одевшись, девушка сразу же почувствовала себя другой - уже не такой несчастной, как прежде.
Подбежав к зеркалу, Миранда подобрала волосы - девочки смотрели на нее с восхищением - и, заколов их, сделала высокую изящную прическу. Затем наложила на щеки румяна, подкрасила губы, и, вернувшись к кровати, вытащила из-под нее прелестные атласные туфельки. Однако надевать их не стала - ведь ей предстояла долгая дорога по снегу.
Надевая накидку, Миранда перехватила взгляд Эми и улыбнулась своей младшей подруге. Та тоже улыбнулась и открыла для девушки окно. А Джейн тем временем привязывала к оконному крючку веревочную лестницу, по которой Миранда всегда спускалась.
Перед тем как начать спускаться, девушка выглянула из окна и осмотрелась. Убедившись, что никто не помешает ее побегу, она забралась на подоконник и спустилась вниз так ловко, что и матросы адмирала Нельсона могли бы ей позавидовать.
Ступив на землю, Миранда тотчас же подала девочкам знак, чтобы те убрали лестницу. Когда Эми скинула ей атласные туфельки, девушка шепотом проговорила:
- Не забудь же спуститься на кухню и отпереть дверь.
Эми кивнула и прошептала:
- Беги быстрее.
Миранда послала ей воздушный поцелуй, подобрала свои туфли и побежала по заснеженной дорожке, залитой лунным светом. Миновав дорожку, девушка завернула за угол школы - это был самый обычный дом из серого камня, с белыми ставнями и покатой крышей - и, утопая в снегу, побежала по полю.
Был тихий декабрьский вечер, и Миранда, поглядывая на снег, мерцавший в лунном свете, мысленно улыбалась - она уже забыла обо всех своих несчастьях и думала сейчас лишь о представлении в "Павильоне" и своей новой роли.
Пробежав по полю, девушка наконец-то выбралась на дорогу, свернула налево и через несколько минут перешла мост через речку Коул. Миранда терпеть не могла этот мост и боялась рек и озер - это было связано с ужасными воспоминаниями о гибели родителей (она и сама едва не утонула в тот летний день).
Вдали уже мерцали огоньки, и Миранда старалась добраться до них как можно быстрее. Девушка прекрасно знала, что вокруг Бирмингема рыщут воры, грабители и головорезы. Говорили, что даже представители властей не решались наведываться в эти места, однако считалось, что гарнизона солдат - их было человек пятьдесят - вполне достаточно для поддержания хотя бы относительного порядка. Разумеется, Миранда очень рисковала, проходя по столь опасным местам, но, увы, другой дороги к Бирмингему не было.
Добравшись наконец до города, Миранда увидела огни "Павильона", и сердце ее забилось быстрее. Еще немного - и вот она уже у главного входа; здесь обычно стояли мужчины, они докуривали свои сигары, перед тем как занять места в зрительном зале. Не обращая на мужчин внимания - те, как всегда, глазели на нее и отпускали непристойные шуточки, - девушка подошла к черному ходу и на несколько секунд остановилась, чтобы отдышаться. Затем прошла по коридору и, сияя от счастья, переступила порог гримерной.
- Мисс Уайт! - радостно приветствовали ее артисты (боясь рассердить дядю, Миранда скрывала свое настоящее имя).
- Вы опаздываете! Уже хотели начинать без вас! - добавил клоун.
- О нет, дорогие мои, я никогда бы не подвела вас, - ответила Миранда. Легонько щелкнув клоуна по красному накладному носу, она сбросила пальто.
- Привет, красотка, - с улыбкой промурлыкал Стефано, один из членов труппы.
Молча кивнув, Миранда принялась надевать свои атласные туфельки. И тут в гримерную подобно урагану ворвался мистер Чиппинг, маленький толстячок, занимавший в труппе должность управляющего. Мистер Чиппинг утверждал, что Миранда, как дочь знаменитой Фанни Блэр, станет столь же знаменитой актрисой. "Слава вашей матери послужит вам прекрасной визитной карточкой", - говорил управляющий. И девушке очень хотелось верить, что она действительно станет такой же, как ее мать.
Увидев Миранду, мистер Чиппинг с радостной улыбкой воскликнул:
- Ах, вы здесь! Дорогая моя, дитя мое, мой бриллиант! Времени уже совсем не осталось, через десять минут вам нужно выходить на сцену.
- Можно мне немного подождать? - Миранда обняла своего покровителя - он был гораздо ниже ее ростом - и поцеловала его в сияющую лысину. - Я вас обожаю, мистер Чиппинг. Я так счастлива… Спасибо вам за то, что вы предоставили мне этот шанс.
Управляющий снова улыбнулся.
- Вас ждут, дорогая моя, и я уверен, что вы меня не разочаруете. - Повернувшись к актерам, мистер Чиппинг продолжал: - У людей тяжелая жизнь, и праздники - их единственное утешение. Так давайте же повеселим их как следует.
Управляющий обнял Миранду за талию, даже не подозревая, что девушка ненавидела праздники, а Рождество - в особенности. В этот день она страдала по-настоящему.
- Так вы готовы, дитя мое?
Заставив себя улыбнуться, Миранда ответила:
- Вполне.
Глава 2
Вздымая снежную пыль, конь Деймиена мчался галопом по залитой лунным светом дороге. В Бирмингем граф прибыл к семи часам утра и, выехав на Бредфорд-стрит, принялся разглядывать прохожих, уже появившихся на улицах города.
Заупокойная служба по Джейсону состоялась в Лондоне, и сразу после нее Деймиен хотел взяться за дело - произвести аресты на Боу-стрит. Но никаких улик и зацепок у них не было, и Люсьен убедил брата, что следует оставить расследование профессионалам и позаботиться о племяннице Шербрука. Именно это - предстоящая встреча с Мирандой - и тревожило Деймиена более всего. Действительно, как посмотреть в глаза девочке, как сообщить ей о том, что ее дядя убит?
Добравшись до Королевского отеля, находившегося на Темпл-роу, Деймиен сказал хозяину, что сначала намерен выспаться, обед же велел принести ему в комнату ближе к вечеру.
Проснувшись, Деймиен обнаружил, что за окном стемнело. Какое-то время граф стоял, в задумчивости глядя на сумрачный, плохо освещенный двор гостиницы. Оглянувшись на кровать, он вдруг подумал о том, что ему очень не хватает обычных плотских удовольствий - ведь прошло уже полгода с тех пор, как он в последний раз был с женщиной. Прямо напротив гостиницы находился бордель, но его это не смущало. Полковник Деймиен Найт, граф Уинтерли, ужасно устал от войны и от воспоминаний о ней, и ему нужна была женщина, чтобы провести эту ночь.
"Впрочем, нет, - сказал себе Деймиен, - я же поклялся соблюдать умеренность. Так что никаких женщин, никакого спиртного. По крайней мере в ближайшее время". Распахнув окно, граф стал расхаживать по комнате. Да, он не должен поддаваться искушению, это вывело бы его из равновесия, и он утратил бы контроль над собой, а ведь ему еще предстоит позаботиться о племяннице убитого друга…
Подумав о Джейсоне, граф тотчас же вспомнил о том, что их общий с майором друг, полковник Джордж Моррис, обосновался в Бирмингеме - во всяком случае, так он сказал на прощальной офицерской пирушке в Лондоне. Деймиен решил воспользоваться случаем и навестить старого друга.
Наскоро пообедав, Деймиен надел мундир - шпагу и пистолеты решил не брать - и, спустившись вниз, спросил у швейцара, как разыскать казармы местного гарнизона. Швейцар довольно подробно все объяснил, и Деймиен, миновав темный гостиничный двор, зашагал по Бельмонт-роу. На каждом углу он натыкался на проституток, предлагавших свои услуги, и каждая казалась привлекательнее предыдущей. Но граф твердо решил, что не нарушит свою клятву. Свернув на Даддстоун-стрит, он увидел казармы и с облегчением вздохнул - так, вероятно, вздохнул Одиссей, миновав все опасности острова сирен.
Увидев его, молодые офицеры, стоявшие на посту, почтительно поздоровались с ним; все прекрасно знали, что полковник Деймиен Найт - герой последней войны. Граф спросил, как найти Морриса, и один из офицеров сказал:
- Он отправился в "Павильон", чтобы посмотреть представление.
- В "Павильон"? - переспросил Деймиен.
- Это театр, - пояснил офицер. - Они приехали сюда на месяц и наделали много шуму.
- У них прелестные танцовщицы, - с усмешкой добавил другой офицер.
Деймиен внимательно посмотрел на него.
- Говорите, прелестные танцовщицы?
- Да, милорд. Если хотите, я могу послать кого-нибудь за полковником Моррисом.
- Нет-нет, я сам его разыщу, - сказал Деймиен. - Пожалуйста, не беспокойтесь. - Он направился к двери.
- Приятного вам вечера, полковник! - прокричали ему вслед офицеры и весело рассмеялись.
Спустя десять минут Деймиен толкнул крашеную деревянную дверь и вошел в ярко освещенный зал, заполненный зрителями. Он на несколько мгновений зажмурился - свет был слишком уж яркий, - затем осмотрелся и зашагал по проходу. Пол был необыкновенно грязный, и под ногами хлюпала снеговая жижа. Граф невольно усмехнулся, вспомнив, что почти так же выглядел пол у него в Бейли-Хаусе.
Остановившись в середине прохода, Деймиен повернулся спиной к сцене и снова осмотрелся. Он полагал, что сразу же узнает друга по его мундиру, но оказалось, что на представление пришли многие солдаты и офицеры из местного гарнизона, поэтому найти полковника Морриса было не так-то просто. Деймиен в растерянности озирался. Он совершенно не обращал внимания на главную героиню, уже появившуюся на сцене. Не обращал внимания до тех пор, пока не услышал ее голос.
Это был замечательный голос - не визгливое высокое сопрано, а удивительный женский альт с мягким бархатистым звучанием. Этот голос дурманил подобно вину и в то же время умиротворял, успокаивал…
Заинтригованный, граф подошел поближе к сцене и замер в изумлении. Перед ним была девушка необыкновенной красоты, высокая и стройная. "Черт возьми, до чего же хороша", - думал Деймиен, не в силах отвести от нее глаза. Темные густые волосы девушки волнами спадали ей на спину, а бледно-лиловое платье подчеркивало совершенные формы груди и бедер.
Деймиен подошел еще ближе и, наконец-то рассмотрев лицо девушки, почувствовал, что сердце его гулко забилось в груди. Да, она была удивительно хороша собой, эта незнакомка с лицом ангела и волшебным голосом. "Прекрасна, словно роза на снегу, - подумал Деймиен. - Необыкновенная красавица…"
Взяв у одного из зрителей программу, граф отыскал в ней имя актрисы, исполнявшей роль главной героини в "Венецианском разбойнике". Вернув листок, снова посмотрел на сцену. Мисс Уайт… Конечно же, это не настоящее имя. Актрисы всегда скрывают свои настоящие имена - Деймиен прекрасно это знал, потому что был знаком с некоторыми из них. Опустившись на свободный стул, забыв о цели своего прихода в театр, он наблюдал за исполнительницей главной роли. Оказалось, что эта девушка не только красавица, но и талантливая актриса. Глядя на нее, граф чувствовал, что им овладевает желание, причем желание его с каждой минутой усиливалось.
Наконец пьеса закончилась и девушка ушла со сцены, вместо нее появились акробаты. Однако акробаты графа не интересовали, и он лишь изредка на них поглядывал. Когда же и они исчезли за кулисами, Деймиен уже принял решение…
Она должна принадлежать ему - ведь он и так терпел слишком долго. Что же касается его обязательств, то он не собирается о них забывать. Так что было бы неразумно отказывать себе в удовольствии. Действительно, если он проведет эту ночь с женщиной, ничего страшного не случится. А завтра он в любом случае займется делами. Да, непременно займется…
Деймиен решил, что утром отправится в школу "Ярдли", к своей подопечной, а Морриса навестит попозже, уже после полудня. Что же касается сегодняшнего вечера… В этот вечер у него была только одна цель - привести красавицу к себе в номер и уложить ее в постель.