- Я хочу сказать, - проговорил он, подняв плечи и нервно поеживаясь, - что из-за тебя мою глотку сегодня вечером вполне могут перерезать.
- Из-за меня? - прошептала она, и ей показалось, что склон лужайки закачался и поплыл на нее. - Из-за меня?
- Из-за твоего легкомыслия, - сурово обвинил ее он, все так же избегая ее взгляда. - Ты, наверное, позволяла этому Уайлдингу чересчур многое, если он не погнушался произнести твое имя в моем присутствии. И теперь, чтобы спасти честь семьи, мне придется умереть.
Он мог бы еще продолжать, но ее взгляд остановил его. Наступило молчание. Издалека доносился мелодичный звон церковных колоколов. Высоко в небе заливался невидимый жаворонок, а за вишневым садом раздавался дробный стук копыт. Диана заговорила первой. Слова Ричарда возмутили ее, а когда Диана была возмущена, она не владела собой.
- Я думаю, - сказала она, - что честь семьи будет спасена только в том случае, если тебя убьют. Пока ты жив, она в опасности. Ты трус, Ричард.
- Диана! - взревел Ричард - с женщинами он мог быть очень смелым.
Руфь вцепилась в руку кузины, пытаясь остановить ее, но та, не смущаясь, продолжала:
- Ты трус, жалкий трус, - бросила она ему в лицо. - Взгляни-ка на себя в зеркало. Оно лучше всего скажет тебе об этом. И как ты смеешь так разговаривать с Руфью?!
- Не надо! - взмолилась Руфь.
- Да, - прорычал Ричард. - Пусть она лучше помолчит.
Диана вскочила со скамейки, не желая сдаваться, и ее щеки покраснели.
- Не всякий храбрец заставит меня слушаться, - кипя от негодования, сообщила она ему. - Ну и ну! Могу поспорить: если бы мистер Уайлдинг узнал, как ты разговариваешь с Руфью, тебе нечего было бы опасаться его шпаги. Он воспользовался бы простой палкой, чтобы свести с тобой счеты.
Блеклые глаза Ричарда злобно сверкнули, и владевший им страх окончательно уступил место гневу - ничто не раздражает мужчину так, как язвительная правда. Руфь опять положила ему руку на рукав, и он опять стряхнул ее. Трудно сказать, что еще могло бы произойти в следующие мгновения, если бы ситуацию не спас слуга, выбежавший к ним из дома.
- Мистер Вэлэнси спрашивает вас, сэр, - объявил он. Ричард вздрогнул. Приехал Вэлэнси! Известие словно парализовало его, он смертельно побледнел, потом поежился, словно от сквозняка, и, с трудом взяв себя в руки, спросил:
- Где он, Джаспер?
- В библиотеке, сэр, - ответил слуга. - Привести его сюда?
- Не надо, - отозвался Ричард. - Я сам приду к нему.
Он повернулся спиной к девушкам и помедлил некоторое время в нерешительности. Затем, сделав над собой усилие, зашагал за слугой через лужайку и исчез на крыльце. Как только он скрылся из виду, Диана бросилась к своей кузине.
- О, бедняжка, - жалостливо пробормотала она, обнимая Руфь за талию и усаживая ее на скамейку.
Печально вздохнув, Руфь опустилась рядом с ней и, подперев руками подбородок, уставилась на раскинувшуюся перед ними безмятежную гладь реки.
- Это неправда! - наконец проговорила она. - То, что Ричард сказал обо мне, - неправда.
- Ну конечно же, - с презрением отозвалась Диана. - Верно лишь то, что Ричард сильно трусит.
- О, пожалуйста, - взмолилась Руфь, - не говори так, Диана!
- Дело не в том, что я говорю, - нетерпеливо фыркнула та. - Весь его вид подтверждает это.
- Быть может, он себя плохо чувствует. - Руфь попыталась выгородить своего брата.
- Как ты слепа! - взмолилась Диана. - Да его трясет от страха. Но он должен был сам сказать тебе это.
Руфь покраснела, вспомнив его слова, и волна негодования поднялась в ее благородной душе, но лишь затем, чтобы тут же уступить место невыразимой печали. Что они могли предпринять? Она повернулась за советом к Диане, но та еще не успокоилась.
- Пойми, прошу тебя: его дуэль с мистером Уайлдингом навсегда покроет позором всех носящих фамилию Уэстмакотт, - заключила она.
- Ему нельзя идти, - горячо ответила насмерть перепуганная Руфь, - они не должны драться.
Диана искоса взглянула на нее.
- Разве будет лучше, если мистер Уайлдинг придет сюда и отдубасит Ричарда?
- Неужели он способен на это?
- Конечно, если ты не заступишься за брата, - резко ответила Диана, едва не задохнувшись от неожиданного озарения.
- Диана! - укоряюще воскликнула Руфь и повернулась к кузине.
Но та, ухватившись за свое открытие, принялась усердно развивать его.
- Почему бы и нет? - невинно промолвила она после небольшой паузы. - Почему бы тебе не сделать этого?
Руфь нахмурилась, озадаченная, а Диана, охваченная неожиданным вдохновением, продолжала:
- Руфь! - воскликнула она. - В самом деле, попроси мистера Уайлдинга отказаться от дуэли.
- Но как я смогу добиться этого? - нерешительно проговорила Руфь.
- Он не посмеет отказать тебе, ты сама знаешь.
- Откуда же я знаю? - ответила Руфь. - Я даже не представляю, что могла бы ему сказать.
- Будь Ричард моим братом, я нашла бы подходящие слова. Подумай только: если дуэль состоится, он потеряет не только жизнь, но и честь. Будь я на твоем месте, я немедленно отправилась бы к мистеру Уайлдингу.
- Прямо к нему? - задумчиво произнесла Руфь и выпрямилась. - Но разве это возможно?
- Конечно же, конечно, - настаивала Диана. - Нельзя терять ни минуты.
Руфь поднялась со скамейки, сделала пару шагов в сторону реки и, задумавшись, остановилась. Диана, словно игрок, поставивший все свое состояние на последнюю карту, с трудом скрывала волнение, наблюдая за ней - ведь для нее речь шла об устранении соперницы.
- Я не пойду одна, - нерешительно произнесла Руфь.
- Ну, если дело только в этом, - сказала Диана, - то я готова составить тебе компанию.
- Но как я смогу вынести такое унижение?!
- Вспомни лучше о Ричарде, - был готов ответ у этой белокурой соблазнительницы. - И не сомневайся, мистер Уайлдинг избавит тебя от унижения. Он не откажет тебе, если ты его попросишь; я знаю, что он сделает - он признает себя виновным. Он вполне может позволить себе такое, поскольку его мужество слишком хорошо всем известно, чтобы усомниться в нем.
Она встала, подошла к Руфи и вновь обняла ее за талию.
- Сегодня вечером ты поблагодаришь меня, - заверила она ее. - Почему ты медлишь? Неужели столь ничтожное унижение для тебя значит больше, чем жизнь и честь Ричарда?
- Нет, нет, - слабо запротестовала Руфь.
- Тогда что же? Неужели Ричард, прежде чем погибнуть от руки человека, которого он оскорбил, погубит и свою честь, показав свой страх?
- Я согласна, - сказала Руфь. - Идем же, Диана. - Теперь, когда решение было принято, она заговорила оживленно и нетерпеливо: - Мы немедленно отправляемся в Зойланд-Чейз, и пусть Джерри седлает для нас лошадей.
Не сказав ни слова Ричарду, который заперся с Вэлэнси, они выехали из дома, пересекли мост через реку и поскакали на юг, в сторону Вестон-Зойланда, по дороге, огибающей Седжмурское болото. Но, не доехав примерно милю до Зойланд-Чейза, Диана неожиданно вскрикнула и резко натянула поводья. Руфь тоже придержала лошадь и поинтересовалась, что случилось.
- Это, наверное, солнце, - пробормотала Диана. - Мне нехорошо, у меня кружится голова.
Руфь проворно спрыгнула на землю и поспешила к ней. Диана тяжеловато спешилась. Она выглядела бледной и утомленной, но Руфи было невдомек, что ее состояние определялось лишь волнением и неуверенностью в успехе задуманной хитрости.
- Не мешкай, Руфь, - взмолилась Диана. - Я сумею отдохнуть вон там. - И она сделала слабый жест рукой в сторону стоявшего неподалеку небольшого домика, где жила пожилая леди, их добрая знакомая.
- Но я не могу тебя бросить, - твердо сказала Руфь.
- Вспомни о Ричарде, - настаивала Диана, - ведь речь идет о его жизни. Руфь, дорогая, поезжай скорее, поезжай в Зойланд. Мне скоро станет лучше, и я догоню тебя.
- Я останусь здесь, - не уступала Руфь.
При этих словах Диана выпрямилась и, пошатнувшись, схватилась за руку своей кузины.
- Тогда в дорогу, сейчас же! - с усилием, словно ей было трудно говорить, вымолвила она.
- Диана, ты еле стоишь на ногах! - воскликнула Руфь.
- Нельзя терять ни минуты. В любой момент мистер Уайлдинг может уехать, и все будет потеряно. Я не хочу, чтобы кровь Ричарда была на мне.
Руфь в отчаянии заломила руки. Стоявшая перед ней дилемма казалась ей неразрешимой: нельзя было позволить Диане в таком состоянии сопровождать ее, но задержка действительно могла стоить жизни Ричарду. Мысль о том, чтобы появиться в Зойланд-Чейзе одной, казалась ей абсолютно недопустимой, однако, склонная по характеру к героическим поступкам, Руфь решила, что сейчас не время колебаться. Проводив Диану к домику, где жила их общая знакомая, и взяв со своей кузины слово, что она останется там, пока не пройдет ее слабость, Руфь поскакала дальше.
Глава IV
УСЛОВИЯ СДАЧИ
- Мистер Уайлдинг уехал сегодня утром вместе с мистером Тренчардом, мадам, - объявил Уолтер, дворецкий в Зойланд-Чейзе.
Старый слуга немало повидал на своем веку, но и он с трудом смог скрыть удивление при виде госпожи Уэстмакотт, рискнувшей в одиночку приехать к его господину.
- Уехал… утром? - пробормотала Руфь и на мгновение нерешительно замерла в тени огромного крыльца.
Если он уехал утром, значит, его отъезд никак не был связан с дуэлью - они с Дианой покинули Бриджуотер около одиннадцати, и, следовательно, он непременно должен вернуться домой, прежде чем отправится драться с Ричардом.
- Он сказал, когда вернется? - собравшись с духом, спросила Руфь.
- Он велел ждать его к полудню, мадам, - получила она ответ, будто бы подтверждающий ее предположения.
- Значит, он может появиться в любой момент? - задала она еще один вопрос.
- В любой момент, мадам, - с важностью ответил дворецкий.
- Тогда я подожду его, - решительно заявила она, к величайшему изумлению слуги. - Позаботьтесь о моей лошади.
Он поклонился ей, и Руфь последовала за ним по вымощенному камнем вестибюлю, затем через огромный, сумрачный зал в просторную библиотеку.
- За мной сюда едет госпожа Гортон, - сообщила она дворецкому. - Как только она объявится, будьте добры, приведите и ее сюда.
Еще раз молчаливо поклонившись, седовласый слуга закрыл за собой дверь и оставил ее в одиночестве. Она впервые оказалась в доме мистера Уайлдинга и чувствовала себя взволнованной и испуганной. Его дед в свое время много путешествовал; по возвращении он построил Зойланд-Чейз в соответствии с итальянскими канонами архитектуры, столь поразившими его воображение, и не поскупился украсить апартаменты многочисленными произведениями искусства, которые привез с собой из-за границы. Она бросила перчатки и хлыст на стол, уселась в стоявшее рядом кресло и стала ждать. Побежали минуты, и тишина, царившая в огромном доме, подействовала на нее успокаивающе. Часы церкви в Вестон-Зойланде пробили двенадцать, и почти сразу же она уловила стук копыт. Может быть, это Диана?
Она поспешила к окну и успела заметить очертания двух фигур - мистера Уайлдинга и мистера Тренчарда. Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, а в груди опять испуганно заколотилось сердце. Ей захотелось вылезти в окно и бежать отсюда без оглядки, и наверняка она так бы и поступила, если бы не вспомнила о Ричарде и грозящей ему опасности.
Она услышала мужские голоса и резкий смех Ника Тренчарда.
- Дама?! - донеслось до нее его восклицание. - Черт возьми, Тони! Разве сейчас время якшаться с красотками?
Она покраснела и сжала зубы, но продолжения не последовало, голоса быстро удалились, и вновь все стихло. Но вскоре за дверью библиотеки послышались быстрые шаги и звяканье шпор, а еще через мгновение мистер Уайлдинг, в ярко-красном костюме для верховой езды и белых от пыли сапогах, поклонился ей с порога.
- Ваш покорный слуга, госпожа Уэстмакотт, - негромко проговорил он. - Какая честь увидеть вас в моем доме!
Не сумев найти подходящего ответа, она молча присела в реверансе и опять побледнела. Он повернулся к следовавшему за ним Уолтеру, чтобы отдать ему шляпу, хлыст и перчатки, закрыл за ним дверь и приблизился к ней.
- Прошу простить мой не совсем подобающий случаю наряд, - сказал он, - я подумал, что, прождав меня, как сказал Уолтер, почти час, вы, быть может, торопитесь. Не желаете присесть? - И он пододвинул к ней кресло.
Его вытянутое, бледное лицо напоминало маску, однако темные, слегка раскосые глаза пожирали ее. Ему не составляло большого труда догадаться о цели ее визита. Женщина, унижавшая и доведшая его почти до пределов отчаяния, была теперь в его власти, и под личиной безразличия его душа ликовала.
- Мой визит… наверное, удивил вас, - неуверенно начала она, словно не замечая предложенного кресла.
- Вовсе нет, - мягко ответил он. - О его причине, я думаю, нетрудно догадаться. Вы ведь пришли по просьбе Ричарда?
- Отнюдь, - ответила она. Теперь, когда лед был сломан и неопределенность ожидания осталась позади, она почувствовала, как к ней быстро возвращается мужество.
- Эта дуэль не должна состояться, мистер Уайлдинг, - заявила она.
Его брови, такие же тонкие и ровные, как у нее, удивленно поползли вверх, и на губах появилось слабое подобие улыбки.
- Я считаю, что Ричард сам должен предотвратить ее, - сказал он. - Такая возможность была у него прошлой ночью. И она вновь ему представится, когда мы встретимся. Если он выразит свое сожаление…
Он оставил предложение незаконченным. В сущности, он насмехался над ней, хотя она об этом и не подозревала.
- Вы хотите сказать, что он должен извиниться? - медленно проговорила она.
- А что же еще остается? Она покачала головой.
- Это невозможно, - решительно сказала она. - Прошлой ночью он мог бы еще это сделать без ущерба для своей чести. Сегодня уже слишком поздно. Произнести извинения прямо перед дуэлью равносильно признанию себя трусом.
Мистер Уайлдинг надул губы и переступил с ноги на ногу.
- Это непросто, - сказал он, - но вполне возможно.
- Это невозможно, - продолжала настаивать она.
- Не будем спорить из-за слов, - дипломатично ответил он. - Пускай невозможно, если хотите. Но иного я не могу предложить. Вы должны согласиться, мадам, что, даже приняв извинения вашего брата, я поступаю чрезвычайно лояльно по отношению к вам. Но если вы, чьим пожеланиям я с радостью повинуюсь, - при этом он поклонился, а она поморщилась, - интересуетесь моим мнением, то я никогда и никому не прощу такого оскорбления, которое нанес мне ваш брат.
- Вы немилосердны, - сказала она, - предлагая ему выбирать между смертью и бесчестием.
- Дуэль сама выберет победителя, - ответил Уайлдинг.
- По-моему, вы смеетесь надо мной, - произнесла она, нервно, с негодованием вскинув голову.
Он пристально посмотрел на нее.
- Будьте со мной откровенны, мадам. Чего вы от меня ждете? - спросил он.
Ее щеки зарделись под его взглядом, и мистер Уайлдинг понял, что догадался правильно, - она пришла к нему, питая слабую надежду, что он поведет себя как рыцарь и сам скажет те слова, которые вертелись у нее на языке, но произнести их сейчас ей не хватало мужества. Но, чтобы наказать ее за насмешки, чуть было не превратившие его любовь в ненависть, он отнюдь не собирался делать этого, - хотя в тот момент он еще не знал, удовлетворит ли ее просьбу, если таковая все же будет высказана. Она молча склонила голову, а мистер Уайлдинг, все с той же полунасмешливой-полудружеской улыбкой на устах, не спеша подошел к окну. Спрятав глаза под вуалью длинных ресниц, она украдкой наблюдала за ним, ощущая, как с каждой минутой в ней растет чувство ненависти к нему; он был слишком уверен в себе - уже за одно это его можно было ненавидеть, - но мало того: он заставил ее расписаться в собственном бессилии, ловко сыграв на ее привязанности к брату, и теперь ситуация полностью находилась в его руках. И однако же, помимо своей воли, она не могла не отметить его элегантный вид и аристократичную манеру поведения.
- Вы же видите, мисс Уэстмакотт, - все так же стоя вполоборота к ней, проговорил он, и его голос был ласковым и почти печальным, - что ничего другого не остается.
Ее взгляд рассеянно скользнул по орнаменту паркетного пола. Не дождавшись от нее ответа, он вновь, не меняя позы, заговорил, и на этот раз внимательное ухо могло бы уловить в его словах слабый намек на насмешку:
- Если же вас это не устраивает, то для меня остается загадкой, почему вы, рискуя скомпрометировать себя, все же решились приехать сюда.
Она испуганно взглянула на него.
- Ском… Скомпрометировать себя? - запнувшись, откликнулась она.
- А как вы думали? - спросил он, резко поворачиваясь к ней лицом.
- Со мной… Со мной была госпожа Гортон, - задыхаясь, ответила Руфь, и ее голос задрожал, будто она вот-вот расплачется.
- Как жаль, что вы расстались с ней, - посочувствовал он.
- Но… Но, мистер Уайлдинг, я… я полагаюсь на вашу честь. Я считала вас джентльменом. Я думала, вы сохраните в тайне, что я… была у вас. Так ведь?
- В тайне? - удивился он. - Мадам, мои слуги уже говорят о вашем визите, а это значит, что завтра весь Бриджуотер будет знать об этом.
Она почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног, и, не в силах произнести хотя бы слово, она лишь неотрывно смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. Она выглядела настолько несчастной и потерянной, что сердце Уайлдинга дрогнуло. Он ощутил укол совести за свою жестокость, а затем, совершенно неожиданно для него самого, все его существо захлестнула давно сдерживаемая страсть. Его щеки слегка порозовели, он быстро шагнул к ней и нервным движением схватил ее руку.
- Руфь, Руфь! - вскричал он, и его голос впервые прозвучал нетвердо. - Забудьте обо всем! Я люблю вас, Руфь. Одно ваше слово, и ваше имя останется незапятнанным.
Она с трудом проглотила комок в горле.
- Какое же слово? - машинально спросила она. Он низко склонился к ее руке, пряча от нее лицо.
- Слово согласия, - если вы окажете мне честь, выйдя за меня замуж… - Он не окончил фразы, поскольку она резко выдернула свою руку.
Щеки девушки горели, а глаза пылали негодованием. Он сделал шаг назад и тоже покраснел. Теперь его душила ярость. Ни о каком снисхождении больше не могло быть и речи.
- О! - воскликнула она. - Это оскорбление. Сейчас не время и не место…
Не дав ей закончить, он стремительно притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.