- Простите меня, сэр. Мое поведение ужасно, не правда ли? - И невольно ответила усмешкой на его ухмылку, заметив, как мужчина критически изучает ее.
Лайон был заинтригован: миниатюрная, изящная, с чудными аметистовыми глазами и запачканным сажей личиком… Необычная девушка! Лицо Миген с маленьким, упрямым носиком и с образующей симпатичные ямочки улыбкой выглядело обманчиво детским. У Хэмпшира, однако, создалось впечатление, что она старше и умнее, чем выглядела. Его охватило любопытство.
- Вы, случайно, не Присцилла? - спросил он с надеждой.
- О Боже! Конечно, нет! Каким бы ужасным потрясением обернулось это для вас! Я.., я просто.., служанка, - не подумав, сболтнула Миген и умолкла, не понимая, зачем так сказала, но решила, что сложившаяся ситуация еще более собьет ее с толку, если она попытается все разъяснить, и продолжила игру:
- Мне нужно бежать! Еще раз прошу меня простить, сэр!
Она исчезла так же быстро, как и возникла, оставив изумленного Лайона одного в отделанной мрамором прихожей.
* * *
Длинные лучи переливчатого лунного света пересекали погруженную в темноту прихожую и разливались серебряными пятнами на ковре ручной работы. Миген сидела, упершись локтями в полированную крышку стола и положив подбородок на сцепленные ладони. Она рассматривала миниатюрный портрет тети Агаты и чувствовала себя совершенно несчастной. Часы в высоком футляре пробили двенадцать.
Миген затянула кушак китайского шелкового халата и вышла на выложенную плитами террасу. Порыв прохладного ночного воздуха освежил и приободрил ее.
- О Боже, - прошептала Миген, вглядываясь в чернильно-темное усыпанное звездами небо. - О Боже! Не можешь ли ты помочь мне? Я так нуждаюсь в помощи для осуществления своего плана.
Грустно улыбаясь, девушка вернулась в пустой дом, темный и спокойный после стольких лет наполнявшего его веселья и света. Выбрав бронзовый подсвечник и прикрыв огонь рукой, Миген поднялась по лестнице, а затем прошла по коридору в свою просторную спальню. Она натянула чистые, обтрепанные бриджи, грубую шерстяную рубашку и теплую серую куртку.
Высоко закатав манжеты, нашла ленту и подвязала сзади волосы.
Ведущая на кухню задняя лестница была холодной и крутой, и Миген держалась в темноте за сырые стены. Ботинки на пряжках стояли перед кухонной дверью, и, натянув их, она вышла к конюшням. Ее Лафтер стоял в первом стойле. Миген привыкла сама седлать своего мерина, и уже через несколько минут была на дороге.
Свет луны, пробивая кроны деревьев, отбрасывал жуткие тени, но Миген было не до страхов. Путь до "Зеленых холмов" занял менее получаса, и, увидев дом, она остановила лошадь и продолжила путь пешком. Миген привела Лафтера в рощу и привязала его к низко растущей ветке.
Вход для слуг ей был знаком столь же хорошо, как и в своем собственном доме, и Миген, сняв башмаки, тихо проскользнула в дом. Потребовалась минута, чтобы добраться до комнаты Присциллы, и, не теряя времени, она разбудила свою подругу. Та уж было собралась закричать.
- Присцилла, не делай глупости! - - приказала Миген, зажав рукой красные полные губы Присциллы. - Это я! Мне нужно поговорить с тобой!
Присцилла откинулась на кружевные подушки. Глаза ее от страха все еще были широко раскрыты.
- Миген! Что ты здесь в такой час делаешь? Нет, ты самая потрясающая личность…
- Мне надо поговорить с тобой. Я нашла наилучшее решение всех наших проблем!
Глава 4
Большие, выкрашенные в желтый цвет почтового ведомства колеса выглядели столь красиво, что доктор Дик с недоверием смотрел на дилижанс. Прохладный, пронизанный солнечными лучами ветер взъерошил темные волосы Илайши, когда он обернулся к Хэмпширу.
- Ты уверен, что сие хитроумное сооружение достаточно прочно?
Лайон громко рассмеялся, заканчивая прикреплять к карете свой саквояж.
- Илайша, ты уж слишком скептичен! Заверяю тебя, что мой экипаж не только достаточно прочен, но и считается одним из быстрейших транспортных средств, встречающихся сегодня на дорогах. - Он обошел вокруг кареты, чтобы пожать руку своему другу. - Благодарю тебя за прекрасные условия, созданные мне в эти дни. Я был очень рад вновь повидать тебя и наконец познакомиться с твоей Хэнне.
- Мы тоже получили наслаждение. И будем рады приветствовать тебя у нас в любое время. - Доктор Дик немного помолчал, слегка нахмурившись. - Ты уверен, что брак с Присциллой Уэйд так уж тебе необходим?
- Я признаю, что Джеймс, может быть, и переоценил свою сестру, - сухо улыбнулся Лайон, - но девушка мне подходит.
Ее пустая красота вполне соответствует моим планам.
- Я полагаю, - сказал Илайша, - что мы расстаемся по-доброму. Еще раз благодарю тебя за твой визит ко мне. Было очень приятно поделиться друг с другом тем, что произошло за минувшие годы в нашей жизни. Надеюсь, после того, что ты рассказал мне, твой конфликт с Маркусом Римсом каким-то образом будет улажен. Это просто позор… Быть может, твой брак изменит…
- Из-за Маркуса я не теряю сна, и вот уже пятнадцать лет меня не мучит бессонница, - лаконично заметил Лайон. - Он зашел слишком далеко, чтобы осталась надежда сгладить острые углы между нами. Конечно, не радует, что есть человек, который считает меня своим злейшим врагом, но я твердо уверен, что виновен не я, а Маркус.
Илайша Дик вздохнул, его лицо выражало искреннюю печаль - не столько из-за слов Лайона, сколько из-за тона, каким они были сказаны. Юноша, стремящийся к общению с другими, тот, кого Илайша знал столь хорошо по академии, приобрел теперь новый, обладающий алмазной твердостью характер.
Он стал холодным, решительным и лишенным сентиментальности человеком. Возможно ли, чтобы он так закалился, или это была защитная маска?
- Желаю тебе удачи, Лайон. Передай мой привет нашим старым друзьям в Филадельфии и поддерживай со мной связь.
Если ты изменишь намерения или твои планы вдруг не осуществятся, мы будем рады тому, чтобы ты поселился здесь. Александрии, ты же знаешь, предстоит стать крупным морским портом!
Белозубая улыбка осветила загорелое лицо Лайона.
- Высоко ценю твое предложение, Илайша, но я добьюсь того, что мое будущее скоро станет соответствовать моим теперешним устремлениям.
Лайон дал указание своему кучеру Джошуа, который вспрыгнул на козлы экипажа, и, помахав стоявшим на пороге дома Илайше и Хэнне, поехал верхом вдоль Кэмерон-стрит.
Было еще рано, когда на горизонте появились белые колонны дома плантации "Зеленые холмы", возвышавшегося над верхушками оголенных деревьев. Желтый экипаж ехал сразу же позади Лайона, когда тот пустил своего коня галопом.
Присцилла стояла на веранде, она нервничала. Пелерина ее изумрудно-зеленого шелкового платья была распахнута, открывая низкое декольте и прелестные округлости. От свежего февральского воздуха девушку защищала лишь вязаная шаль.
Присцилла кокетливо улыбнулась и опустила глаза, как только Лайон поднял ее мягкую белую руку к своим губам для поцелуя.
- Сегодня утром вы выглядите поразительно привлекательной, мисс Уэйд. Считаю для себя честью, что вы встречаете меня лично!
Его глаза задержались на декольте так, что Присцилла покрылась румянцем, а ее длинные ресницы задрожали.
- Вы слишком любезны, мистер Хэмпшир… Но теперь, когда мы обручены, не станете ли вы называть меня Присцилла?
- Ничто не доставит мне большего удовольствия, - , ухмыльнулся он. - Ну а вы.., готовы ехать? Где ваши вещи?
Взволнованная, Присцилла последовала за ним в выложенный мрамором вестибюль, заставленный всяческими чемоданами и коробками. Увидев эту картину, Лайон присвистнул:
- О, Присцилла, из-за непогоды я не смог захватить с собой специальный фургон для багажа и боюсь, что, если мы попытаемся погрузить это все в мой экипаж, его колеса увязнут в грязи!
- Сэр, я надеюсь, вы не предлагаете оставить здесь что-либо из моих вещей! - Она была шокирована. - Вы дали мне понять, что можете перевезти все, что я захочу!
Лайон холодно поднял бровь, решив, что невеста начинает напоминать дерзкого ребенка.
- Но это, моя очаровательная, я говорил до того, как понял, что у вас больше вещей, чем мог бы взять на борт любой мой корабль!
- Как вы невыносимо грубы! - взвилась Присцилла.
- Возможно, лучше привыкнуть к моему обращению и отказаться от пошлых тирад. Если вы все еще хотите поехать в Филадельфию, то предлагаю вам отобрать два чемодана и одну картонку для шляп. Все остальное я куплю для вас там.
Присцилла позабыла о своем нытье, как только в ее воображении мелькнули модные магазины крупнейшего города Америки. Лицо ее снова обрело ласковое выражение, и она приблизилась к Лайону настолько, что он смог уловить окружающий ее волнующий запах магнолии.
- Я должна извиниться за свое поведение, мистер Хэмпшир. Если бы моя мама была жива, то выпорола бы меня за то, что я так разговариваю с вами! Я даже не могу понять, что это случилось со мной. Я, конечно же, не хочу, чтобы у вас сложилось ложное впечатление о вашей будущей жене!
- Не беспокойтесь, - заметил он, иронично улыбнувшись. - Я уверен, что у меня не сложится неверное мнение.
Ее пухлые темно-красные губы были так близко, и Лайон уловил намек. Присцилла прикрыла в ожидании глаза и была удивлена, почувствовав, что он притронулся своими губами к ее устам так легко, что на какое-то мгновение она подумала, будто это ей только показалось. Невеста нерешительно взглянула из-под длинных ресниц и увидела, что Лайон улыбался ей какой-то странной улыбкой. В его глазах застыл синий лед, скованный жестоким морозом. Это смутило и чуть-чуть напугало девушку.
Наконец Лайон спросил Присциллу, где ее брат, ведь нужно попрощаться и отправляться в путь.
Присцилла разрумянилась и, заикаясь, заговорила фальшивым высоким голосом:
- Произошел весьма странный случай; Он съел за завтраком что-то.., и вынужден был лечь в постель!
Лайон, подняв брови, внимательно посмотрел на нее.
- Повезло, что такая же неприятность не приключилась с вами.
- Да! - Присцилла возбужденно огляделась вокруг, словно ожидая, что Джеймс выздоровел и вышел проводить ее.
- Где ваша горничная? Позовите, чтобы мы смогли отправиться в путь, - сказал Лайон.
Он вышел наружу приказать кучеру отнести чемоданы, а из-за высокого комода, стоявшего в гостиной, появилась Миген.
На ней были скромное серое платье и розовато-лиловая мантилья. Она от смущения тихо хихикала, пытаясь прикрыть свои черные локоны капюшоном.
- Какое великолепное приключение! Я с нетерпением жду, как буду разыгрывать твоего самоуверенного жениха!
Присцилла взглянула на нее шальными глазами:
- Твой обман ни за что не пройдет! Он узнает…
- Нет, если только ты сможешь собраться и перестать строить из себя виноватую! Кроме того, какое имеет значение, кто твоя горничная? Лишь бы она у тебя была.
В вестибюль вошел Лайон, и Миген немедленно уставилась в пол, изображая смиренное раболепие.
- Я полагал, что просил позвать горничную, - резко сказал он и, сдвинув брови, посмотрел на Присциллу:
- На каких чемоданах вы остановились?
Присцилла в Панике наугад указала на два из них и поспешно подошла к Миген. На мгновение та даже испугалась, что Присцилла попытается спрятаться за нее. Лайон посмотрел на обеих, а кучер вынес два кожаных чемодана.
- Что здесь происходит? Где ваша горничная?
- Вот… - У Присциллы перехватило дыхание, и Миген захотелось ее ущипнуть.
Хэмпшир пересек комнату, чтобы разглядеть Миген, а потом отбросил с ее головы капюшон мантильи. Длинные черные волосы рассыпались по плечам Миген, и, судя по блеску в глазах, Лайон узнал ее.
- Это вы! - Он повернулся к Присцилле, прижавшейся спиной к стене. - На прошлой неделе я видел вашу горничную и прекрасно помню, что ее кожа была совсем другого цвета, - ехидно заметил Лайон.
Миген увидела, что подруга вот-вот готова расплакаться, и поэтому быстро встала между ними и слащаво улыбнулась Лайону.
- Лили всю свою жизнь прожила на плантации "Зеленые холмы", мистер Хэмпшир. Ее семья находится здесь, и мисс Уэйд слишком добросердечна, чтобы оторвать девушку от родителей. В то время как я… - она попыталась подобрать подходящее объяснение, - я просто бездомное существо, жизнь которого проходит на службе у тех, кто занимает более высокое положение. Итак, мистер Уэйд посчитал, что я могу составить мисс Уэйд компанию. Мы с ней примерно одного возраста, и, конечно же, ей было бы трудно переехать и начать новую жизнь среди чужаков…
Миген поняла, что переусердствовала, поскольку ни одна служанка не могла бы оказаться столь смелой. Однако, поскольку Присцилла явно не способна играть свою роль, у Миген не было иного выбора.
Лайон подозрительно смотрел на нее, но ,в конце концов раздраженно вздохнул:
- Здесь что-то не в порядке, но у меня нет ни времени, ни любопытства выяснять, в чем тут дело. Мы уже потеряли полдня, а впереди у нас долгий путь.
Оказавшись внутри отделанного богатой мягкой обивкой экипажа и зная, что рядом с каретой едет верхом ее жених, Присцилла немного расслабилась и успокоилась.
- Да не волнуйся так, Присцилла, - рассмеялась Миген. - Теперь все пойдет легче. Только не теряй присутствия духа!
- Просто не знаю, почему я позволила тебе уговорить меня, - печально заметила она. - Лайон все узнает и отошлет нас обеих домой! Джеймс убьет меня, а ты будешь вынуждена в конце концов отправиться в Бостон и…
- Да перестань же! Ничего не случится. Ты можешь верить, что твой мистер Хэмпшир в чем-то превосходит обычных людей. Но я полностью убеждена в своей способности перехитрить его. Кроме того, уверена, что, приехав в Филадельфию, я что-нибудь придумаю. Не надейся, моя простушечка, что я намерена пробыть остаток своих дней в твоих служанках.
- Ну а что делать с Джеймсом? Что случится, когда он выяснит, что Лили не поехала со мной, и до него дойдет новость о твоем исчезновении?
При этой мысли Присциллу снова охватила паника.
- Я просила Лили сообщить Джеймсу, будто мистер Хэмпшир решил, что для нее не было места в карете, и обещал тебе найти в Филадельфии новую горничную. Что касается меня, то я никогда не примирюсь и не покорюсь предназначенной мне судьбе - жить в Бостоне. А Джеймс, конечно же, никогда не догадается, что мы сумели перехитрить бесподобного блондина, с которым ты помолвлена. - Новый взрыв смеха раздался из шаловливых уст Миген, но Присциллу вся эта история не забавляла.
Не прошло и часа, а уверенность Миген подверглась первому испытанию, когда она увидела, что экипаж приближается к усадьбе Джорджа Вашингтона "Гора Верной". Они поднялись к вершине холма, на котором возвышался особняк, и Присцилла театрально восхитилась открывшимся видом. С въезда на кольцеобразную дорогу была видна на многие мили широко раскинувшаяся долина и достигающая здесь ширины в две мили река Потомак, которая отделяла Виргинию от Мэриленда. Вода блестела под лучами послеполуденного солнца, вокруг раскинулись леса, луга и соседние плантации.
- Ну разве это не красиво? - вздохнула Присцилла, но, повернувшись к Миген, увидела охваченную паникой подругу, которая теребила небрежно окружавшие ее лицо завитки черных волос.
- О Боже, Присцилла, ты всегда либо испугана, либо блаженно настроена в самые неподходящие моменты! А сейчас, простофиля, как раз время прийти в дикий ужас! Ведь Лайон везет нас в имение "Гора Верной"!
- Ну и что же? - Присцилла осталась равнодушной. - Мне будет очень приятно встретиться с генералом Вашингтоном и его супругой. Он вскоре станет президентом страны, все так говорят. Лайон, возможно, собирается остановиться здесь на ночь!
- Как ты можешь быть подобной тупицей? - воскликнула Миген. - Вашингтоны знают меня! Я помню их с детских лет! А минувшим Рождеством они посетили "Ореховую рощу", чтобы выразить мне соболезнование! Что же делать?
Вопрос был чисто риторическим, ибо любой ответ, который способна дать Присцилла, всегда был хуже самого бесполезного совета.
К тому моменту, когда экипаж выехал на длинную подъездную дорогу, Миген приняла решение сказаться больной, предположив, что будет нетрудно убедить в этом Лайона. Ее лицо от страха было белым как мел, а глаза горели словно от боли. Когда Лайон открыл дверцу экипажа и взглянул на служанку весьма критически, то подумал, что женский наряд мало изменил ее взъерошенный вид.
- Мисс.., как вас там?
- Миген! - тут же подсказала Присцилла.
У Миген снова перехватило дыхание. Ведь она уже с десяток раз предупреждала, что ее новое имя - Элиза.
- Ну что же, Миген, если вы не имеете ничего против, то оставайтесь в экипаже из-за вашего, скажем так, растрепанного вида. Мы здесь долго не пробудем, как можно быстрее засвидетельствуем свое почтение и отправимся дальше.
Миген наблюдала, как он помог Присцилле выйти из экипажа, и отметила, что они составляют красивую пару.
Впереди ехала еще одна карета, и Миген узнала ее: она принадлежала Джеймсу Медисону. Девочкой вместе с родителями Миген не раз посещала имение "Монпельер" и сейчас снова ощутила неприятный холодок при мысли о Медисоне в гостях у Вашингтонов.
Лайон и Присцилла задерживались в доме Вашингтонов уже более получаса, и Миген немного успокоилась. Живописный вид усадьбы оказывал на нее умиротворяющее воздействие. Миген знала, что Вашингтоны были довольны своим домом, и их любовь к нему проявлялась во всем.
Миген нравился этот дом, поскольку ему была чужда кричащая роскошь особняка ее родителей. Завершенность и простота огромного белого жилого здания под красной черепичной крышей придавала ему элегантность, которая не могла быть достигнута излишним украшательством. Ряд опрятных домиков, веером расходящихся от особняка, придавали особое очарование местности, которая напоминала Миген много счастливых часов, когда она прогуливалась в роще у реки, а также совершала верховые прогулки по окружающим лугам.
В графстве было известно, что у генерала портилось настроение при мысли о том, что он должен стать президентом. Миген тоже жалела Вашингтона, раздумывая о его предстоящем отъезде из этого прекрасного дома ради нового служения стране. "Это позор, - размышляла она, - что такой человек вынужден взваливать на себя столь непосильное бремя. Это и печально, и несправедливо".
Миген вновь обратилась мыслями к Лайону Хэмпширу, стараясь понять, почему морской капитан так заинтересован в том, чтобы поскорее засвидетельствовать свое почтение будущему президенту, даже в столь позднее время. Она припомнила, будто Джеймс Уэйд говорил, что Хэмпшир был членом конвента, в котором председательствовал генерал Вашингтон. Видимо, это и был частичный ответ.
Миген все еще обдумывала поведение Лайона, когда открылась парадная дверь и на ступенях появилась Марта Вашингтон под руку с Присциллой.
Оживленно беседующие и жестикулирующие мужчины появились лишь через несколько минут. Миген удивило необыкновенно воодушевленное, выражение лица Хэмпшира. Он был чуть ли не ошеломлен. Миген также поразило, что Лайон был выше генерала, так как всю жизнь считала последнего самым высоким мужчиной. Сейчас в глубоко посаженных серо-голубых глазах Вашингтона отражалась печальная отстраненность и Миген предположила, что они обсуждают проблему президентства.