- Наверное, именно поэтому я был в отчаянии, что не могу забрать ее у вас. Я всегда думал, что ваши волосы могут выглядеть по-другому, гораздо лучше, - Квинн коснулся пальцем ее волос. - И я был прав.
- Как ей удалось убежать? - спросила Мередит.
- Кэм похитил ее из отеля. Мы пытались как-нибудь переправить ее на Север. Когда вы попали в мои…
- Лапы? - продолжила она.
Квинн проигнорировал ее едкое замечание.
- Тогда мы решили, что лучше будет забрать и ее… Мы опасались, что это будет последнее путешествие "Лаки Леди".
- Из-за меня? - с любопытством спросила Мередит. Квинн пожал плечами.
- В вас всегда было что-то такое… скрытое… Бретт сказал, что вам всегда нужны деньги, и я подумал, что вы могли попытаться…
- Увеличить доход? - она согнулась пополам от смеха. - Представьте, то же самое я думала о вас. Когда вы пригласили за стол охотников за рабами…
Квинну удалось изобразить замешательство. Ему не в чем было обвинить Мередит.
- Это играло мне на руку, - объяснил он. Мередит стала серьезной.
- Почему именно Дафна?
Квинн не понял, отчего вдруг в ней произошла такая перемена.
- Дафна мечтала о свободе. Когда я был в Бриарвуде, мы с Кэмом говорили о ней с Пастором.
Кое-что Мередит стало ясно, но некоторые сомнения у нее все же оставались.
- И там вы увидели рисунок лисы?
- И портреты братьев Кэррол.
- А как все это объяснил Пастор?
- Он сказал, что рисунки прибыли из Нового Орлеана.
- Он мог бы сказать мне о вас, - задумчиво произнесла Мередит.
- А мне о вас. Это избавило бы нас от многих проблем. Они посмотрели друг на друга и опять улыбнулись.
- Как вы думаете, почему он ничего не сказал? - спросила Мередит.
Квинн пожал плечами.
- Обо мне знают совсем немногие. Большинство из тех рабов, которых мы перевозили, даже не знают, на каком пароходе. Так безопаснее.
Мередит с сомнением посмотрела на него.
- А может быть, он беспокоился о том, что произойдет, если мы окажемся вместе, - Квинн посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся той полуулыбкой, которая так много скрывала. Она почти физически ощутила, как он отдаляется от нее.
- Не надо, - потребовала она.
- Что не надо? - его брови сошлись на переносице.
- Не прячьтесь опять.
Он понял, о чем она говорит, и не стал ей возражать, а просто легко погладил ее по щеке. Квинн хотел, чтобы Мередит оставалась с ним, хотя и понимал, как это опасно и для нее, и для дела, которому они оба служили.
Мередит поняла, какая борьба происходит в его душе, и изменила тему разговора.
- А где сейчас Дафна?
- В Каире, у друзей. Я надеюсь, что это надежное место. Мы не знали, стал ли ваш брат ее владельцем, и не объявил ли он ее розыск. - Вспомнив о своих опасениях, о смерти, он опять помрачнел, и Мередит почувствовала, как нелегко далось ему признание своей вины.
- Так она не поехала в Канаду?
В этот раз Квинн дружески улыбнулся.
- Ей не хотелось уезжать от Кэма. А так они могут видеться время от времени.
- Дафна? - в голосе Мередит прозвучало удивление. А потом она вспомнила, как Дафна выходила из каретного сарая, а она, Мередит, обвинила во всем Квинна.
- Мне, кажется, следует извиниться, - сказала она мрачно. Ей казалось удивительным то, что она чувствовала себя с ним так естественно, так уютно. Особенно удивительным после того, что она испытывала к нему ненависть на протяжении последних недель. Но в кухне у Леви Мередит поняла, что она была неправа, думая, будто бы Квинн просто использовал ее, он страдал так же жестоко, как и она, а может быть, и еще сильнее.
Квинн Девро поднял бровь.
- Я думала, что вы ее добиваетесь. Я думала, именно поэтому вы хотите ее купить.
Он издал возглас изумления.
- Так вот почему вы были так враждебно настроены ко мне!
- Ну, понимаете, я видела, как располосована спина Кэма, а тогда за обедом вы дали понять, что это вы…
- Это случилось задолго до того, как я его нашел. Сейчас он свободен, как вы и я, - сказал, усмехаясь, Квинн. - Я так убедительно говорил?
Мередит поморщилась.
- Настолько убедительно, что я опасалась, как бы он не перерезал вам горло в тот же день в вашей собственной каюте.
- Вы беспокоились за меня, - произнес Квинн, тронутый ее откровением.
- Я не люблю насилие, - возразила, защищаясь, Мередит.
- Скажите это синяку на моей голове, - улыбнулся он, а она подумала, что Квинн Девро совершенно очарователен, когда улыбается так искренне, как сейчас, а не насмешливо, как обычно.
- Вы заслужили, - ответила Мередит.
- Ну да, конечно, если не раньше, то позже. Мередит сжала его руку.
- Тогда я подумала, что вам нужна… только информация.
- О, дорогая Мередит, я был до смерти перепуган теми чувствами, которые тогда испытал. Я не знал, что мне делать. Мне надо было подумать. А когда вы исчезли… - его голос стал резким, прерывистым, всякая радость пропала из него.
Мередит хотелось побольше узнать об этом человеке. Но вокруг Квинна Девро по-прежнему была стена, которая удерживала ее от многих вопросов. И все-таки ей было с ним так спокойно. Даже оказавшись несколько недель назад его пленницей, Мередит чувствовала удивительную, странную защищенность до того самого момента, когда он оставил ее одну после того, как они занимались любовью. И тогда ее собственная боль и чувство незащищенности заставили ее сделать нечто невероятно опасное.
- А вы зачем приехали в Цинциннати? - спросила она.
- Чтобы рассказать Леви о том, что произошло, - медленно ответил Квинн. - И попытаться разыскать вашу сестру.
Мередит сжала его руку. Он не мог бы выразить свои чувства яснее, чем выразил их этим одним предложением. Он все понял и посочувствовал ей. Но молчание затянулось, и Мередит решила подразнить Квинна, чтобы узнать, как далеко ей будет позволено зайти.
- Все?
- Что все?
- Вы собирались рассказать ему… все?
У него перехватило дыхание.
- Все, - наконец произнес он.
- А теперь?
- Я очень рад, что мне не нужно этого делать. Думаю, чем меньше сказано, тем лучше, хотя, мне кажется, Леви почти обо всем догадался, - Квинн крепко обнял ее, словно боясь, что она может убежать опять. Он сдерживал смех, и Мередит услышала рокот, похожий на звук отдаленного грома. - Наверное, Леви скажет, что мы нарочно сталкиваемся друг с другом без конца, по чьему-нибудь плану.
- Но по чьему? - спросила Мередит, подняв голову, чтобы заглянуть в его мерцающие голубые глаза.
- Я подозреваю, что вы считаете, будто сам дьявол за это в ответе, - сказал он с мрачным юмором.
Мередит проказливо улыбнулась.
- Я долгое время была в этом убеждена.
Карета остановилась, в стенке между пассажирами и кучером открылось окошко. Квинн протянул вознице еще одну банкноту, и колеса экипажа опять закрутились. Мередит выглянула в окошко. Небо окрасилось в нежно-розовый цвет, а звуки рождественских песен еще плыли по улицам.
- Он, наверное, хотел бы вернуться домой, все-таки рождественская ночь, - сказала Мередит, имея в виду кучера.
- У его семьи будет чудесное Рождество. Думаю, ему неплохо, - суховато ответил Квинн.
- Но мы же не можем провести в карете всю ночь.
- Почему бы и нет? - ответил Квинн. - Я не могу привести вас к себе в отель.
- Мы могли бы пойти к Мерриуэзерам.
- Но там же будут люди?
- И много, - кивнула Мередит.
- Тогда это не годится, - вздохнул Квинн.
- Но все будут думать, куда я… мы делись.
Квинн наклонился и поцеловал Мередит, избавляя ее этим поцелуем от всех вопросов.
- У вас восхитительный рот, мисс Ситон, - сказал он после поцелуя.
- Хм, - пробормотала Мередит, не в силах найти подходящий ответ и раздумывая над тем, как приятно кружится у нее голова. Она не обращала внимания на цоканье копыт, стук колес и покачивание экипажа, если только оно не прижимало ее к Квинну еще теснее.
Реальность была только одна - Квинн Девро и то, что он страдал из-за нее, и беспокоился о ней, и явно был к ней неравнодушен. Хотя он не произнес тех слов, которые Мередит хотела услышать, но всем своим поведением давал ей понять, какие чувства он испытывает, и Мередит понимала, что и это было очень необычным для него.
Некоторое время они молчали. Им не надо было ни о чем говорить - им было достаточно того, что они вместе.
Квинн почувствовал, как сжимается его грудь, и погрузил пальцы в волосы Мередит.
- Мне нравится, когда они у вас распущены, - сказал он.
- Это причина, по которой я приезжаю в Цинциннати, - тихо сказала она. - Здесь я могу быть сама собой. А вы - вам не опасно приезжать сюда, чтобы повидать Леви?
- Это преимущество моего дела, - ответил Квинн. - Леви - купец, как и Элиас в Новом Орлеане. Оба перевозят грузы вниз и вверх по реке, а я наношу им визиты редко и с большой осторожностью. И хотя известно, что Леви - аболиционист, он держит в секрете свою связь с Подпольной железной дорогой.
- А Бретт знает?
- Нет, - с сожалением ответил Квинн. - Он считает, как и все остальные, что я негодяй, гуляка и игрок.
Мередит успокаивающе погладила его по руке.
- А я и вправду во многом таков, - добавил он, словно предупреждая ее.
- Знаю, - весело согласилась Мередит.
- Дерзкая ведьма, - заметил Квинн.
- Высокомерный негодяй, - сказала она в ответ. - Совсем не похож на юношу, который однажды летним днем сделал мне качели.
Он сжал ее пальцы, которыми она водила по его запястью, вызывая в нем волны желания. Он поднес ее руку к своим губам и по очереди поцеловал каждый пальчик, а затем перевернул ладонь и покрыл ее поцелуями с коварной настойчивостью. Закончив, он слегка покусал ее ухо.
- Я помнил вас очаровательным ребенком. А когда встретил вас на "Лаки Леди", ужасно разочаровался. - Квинн покачал головой. - Это хихиканье.
- Не больше, чем я, - усмехнулась Мередит. - Мой рыцарь в сияющих доспехах обедает с охотниками за рабами. Я была оскорблена.
- А я видел с удивлением, что же произошло с милой девочкой с лучистыми глазами, - а в его собственных глазах плясал чертенок веселья. - Пока вы не отпустили колкость насчет джентльменов, что заставило меня задуматься.
- Вы вызывали во мне самые плохие чувства.
- Вот как, неужели? - спросил он без особой радости. - А я видел, как сияли ваши глаза, и как вы изо всех сил пытались спрятать этот блеск.
Экипаж опять остановился, и окошко открылось. Уже стемнело, и певцы рождественских песен разошлись по домам, да и карет уже почти не было, В окошко проследовала очередная банкнота весьма изрядного достоинства, и стук колес возобновился.
- Этот человек, кажется, разбогатеет, - весело заметил Квинн, предупреждая протест, который, как ему показалось, должен был последовать с ее стороны.
- А вы знаете, что мы уже двадцать раз проехали туда-сюда по этой улице? - спросила Мередит.
- Так вы подглядывали! - обвинил ее Квинн.
- Нет. Я просто уже знаю, на каком ухабе меня бросит в ваши объятья.
- Не так уж и часто это происходит.
- Я пожалуюсь мэру Цинциннати, что улица слишком ровная.
- Хорошая идея, - произнес он, пощипывая губами ее ухо.
- Квинн…
- Скажите еще раз.
Она повиновалась, соблазнительно растягивая звуки его короткого имени, распевая его в тесном пространстве кареты:
- Квинн.
- Думаю, мы здесь навсегда и останемся.
- Кучер будет возражать.
- Пока я вручаю ему деньги - не будет.
- Мерриуэзеры будут обо мне беспокоиться. Последовало долгое молчание.
- Я не хочу везти вас домой, - сказал, наконец, Квинн. Ему не надо было ничего объяснять. Здесь они были в укрытии, куда ничто не могло проникнуть. Все же в голове Мередит теснились вопросы. Каков же на самом деле Квинн Девро и почему он работает на Подпольную железную дорогу? Что такого произошло с ним за годы его отсутствия, что теперь он идет на такой риск?
Но она не требовала ответов, как и он от нее. Достаточно того, что они вместе, что он снова вошел в ее жизнь и принес силу, спокойствие и радость.
Радость. Чувствовала ли она радость?
Через несколько секунд, когда Квинн поцеловал ее, она поняла, что да… Его зовущие приоткрытые губы, совершавшие медленные движения, погрузили ее душу в водопад, буйный и нежный одновременно.
Первым отодвинулся Квинн.
- Прекрасная Мередит, Мерри. Мерри <Merry (англ.) - веселая, радостная, славная.> подходит тебе, любовь моя.
- Это ты делаешь меня такой, - прошептала она в ответ. Он крепко обнял ее.
- Что же нам делать, Мередит? - это был не столько вопрос, сколько стон отчаяния.
Мередит не хотелось об этом думать. С самого первого момента их встречи она ощутила, что он не тот мужчина, которого можно укротить, связать, даже хотя бы каким-нибудь образом ограничить. А у нее была своя цель - разыскать Лизу, и своя - робкая - борьба против системы, внушавшей ей отвращение. Внезапно Мередит осознала, почему Пастор сказал так мало. У них не могло быть совместного будущего.
Но сегодняшний день принадлежит ей. Она возьмет сегодня и завтра столько, сколько сможет. Поэтому она сделала вид, что не поняла Квинна.
- Мне действительно пора возвращаться.
- Понимаю, - ответил со вздохом Квинн. Он постучал по стенке кареты, и она остановилась, окошко открылось и посиневший от холода кучер вопросительно посмотрел на них.
Квинн обернулся к Мередит:
- Какой адрес?
Когда она сказала адрес, окошко закрылось, и карета устремилась вперед быстрее, чем раньше. Мередит с тоской ожидала ухабов, которые прижимали ее к Квинну.
Когда экипаж остановился у ярко освещенного дома Мерриуэзеров, дверь дома немедленно открылась. Мередит наблюдала, как Квинн легко соскочил со ступенек кареты и, вложив еще некоторое количество банкнот в руку кучера, пожелал ему приятного Рождества. Затем Квинн протянул Мередит руку и помог ей выбраться из кареты. Экипаж уехал, а они остались стоять на темной улице.
Мередит не ожидала, что Квинн Девро поступит подобным образом. Она думала, что он захочет сохранить свою репутацию игрока. Но он стоял рядом с ней и терпеливо ждал, когда она его представит, к ним тем временем приближались Мерриуэзеры, Салли и ее муж, а в голосах их слышалась тревога, которая терзала их весь вечер.
- Это я виноват, - сказал Квинн, чарующе улыбнувшись. - Мисс Ситон - моя давняя знакомая, клиентка моего брата, у нас было много тем для разговора.
Мередит ничего не оставалось, как представить Квинна, и он тут же был приглашен разделить с хозяевами Рождественскую трапезу. Мередит была очень удивлена, когда он охотно принял приглашение.
Она потянулась к нему и шепотом спросила:
- А Кэм?
- Думаю, Кэм меня поймет, - мрачно улыбнулся Квинн.
- А это разумно? - допытывалась Мередит.
- Нет, - нежно прошептал он ей на ушко, - но с тех пор, как я вас встретил, я часто поступаю неразумно.
И он отвернулся от нее и переключил весь свой шарм на семейство Мерриуэзеров. Мередит уже видела, как он очаровал тетушку Опал и Роберта. И все же с изумлением смотрела, как легко он творит то же самое чудо с ее друзьями. Через несколько минут они уже пригласили его поехать с ними в церковь этой ночью, и опять, к ее удивлению, он согласился.
Подавая мужу руку, Салли одобрительно мигнула Мередит.
Из всех удивительных событий, происшедших с Мередит с тех пор, как она встретила Квинна, самым удивительным оказалось это посещение церкви. Как чудесно было стоять с ним рядом, смотреть на его смуглое лицо, на которое падал мигающий огонь свечей, слушать, как его сильный баритон ведет мелодию старой-старой рождественской песни. Салли смотрела на него с восхищением, а ее безупречное сопрано и его глубокий низкий баритон заставили всех, присутствующих в церкви, смотреть в их сторону.
Вот и вся секретность, подумала Мередит. Но эта единственная настороженная мысль не могла испортить большой радости - стоять рядом с ним, собственнически держа его под руку и впервые в жизни чувствовать, что Рождество - и ее праздник. Ее сердце стучало так, что Мередит испугалась, как бы оно не разорвалось, но голосок внутри нее нашептывал, что нет, оно не может, не станет разрываться, и все будет хорошо.
Но в последующие несколько дней казалось, что это все не может случиться. На следующее утро Квинн появился с небольшим свертком в руках. Мередит даже не удивилась, как ему удалось что-то купить в рождественское утро. Ее уже ничего не удивляло из того, что он делал.
Ее глаза засияли, когда она взяла сверток, распаковала его и увидела золотой медальон искусной работы. Никогда еще она не получала таких подарков. Мередит крепко прижала его к груди, думая о том, что, к сожалению, ей придется отказаться от такого подарка. По правилам приличия, это был слишком дорогой подарок, но, подумала Мередит, я и так нарушаю все приличия.
- А у меня для вас ничего нет.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
- Вчера вы сделали мне самый лучший в мире подарок - оказались живой и здесь.
- Ну, это не считается, - заспорила Мередит.
Квинн посмотрел на ее озабоченное и расстроенное лицо.
- Тогда я предлагаю вот что. Вы нарисуете "Лаки Леди". Ее глаза просияли.
- Решено, - согласилась она.
Квинн ласкал ее взглядом, видел открытую улыбку, которой он не видел раньше, лицо, полное жизни, глаза, в которых мерцали золотистые огоньки. И он принял безрассудное решение.
- Я хочу остаться здесь на несколько дней.
Он и не думал, что ее лицо может просиять еще больше, но случилось именно так, и Квинн не стал прислушиваться к внутреннему голосу, твердившему ему об осторожности. С Мередит он чувствовал себя удивительно хорошо и свободно.
- А Кэм? - теперь она легко произнесла это имя. Ведь он был другом Квинна, ее другом. Уголок рта Квинна разогнулся.
- Думаю, он мог бы отправиться в Каир.
- А это не опасно?
- Нет, опасно, если его узнают, но он мастер пробираться повсюду незаметно.
- Тогда у меня будет и для него подарок, - радостно сказала Мередит. - Документ, дающий Дафне свободу. У Леви есть адвокат, который завтра может оформить все бумаги.
Квинн сжал руку Мередит. Это был лучший подарок для Кэма и Дафны. От своего друга он знал, как Дафна не хотела и боялась возвращения в Бриарвуд. Ей требовалось немало мужества, чтобы оставаться в Иллинойсе. Ему хотелось наклониться и поцеловать Мередит, но в комнате они были не одни - за ними наблюдали несколько пар откровенно любопытных глаз.
Чувства Квинна отразились на его лице, и Мередит было этого достаточно. Но почувствовав, как радость наполняет ее, она сказала себе, что надо помнить об осторожности.
Квинн заметил, как тень пробежала по лицу Мередит, и догадался отчего. И с удивлением открыл для себя, что скорее радуется этому, чем огорчается. В их жизни осторожность была необходимым и весьма уважаемым качеством. А в забавной комбинации невинности, подозрительности и таланта, которые требовались для того, чтобы обманывать окружающих, было что-то, что очаровывало и возбуждало Квинна.