Акива и Рахель. История великой любви - Герцель Давыдов 13 стр.


его знаниями так, как я. Знал бы ты, какой это гениальный че-

ловек! Если бы он не был столь категоричен и резок, то ему

удалось бы собрать вокруг себя тысячи учеников. Я не пом-

ню случая, с самого первого дня нашего знакомства, чтобы

он шел на компромиссы. Если только подумать, как давно это

было: я помню нашу с ним первую встречу лет тридцать назад

в ешиве раби Йоханана бен Закая как сейчас.

– Вы знакомы всего тридцать лет? Я думал, вы с самого

детства учились вместе.

– Мы ровесники, но я изучаю Тору с самого детства, а он

начал изучать ее гораздо позже меня, в возрасте двадцати

двух лет. Но благодаря своей памяти быстро догнал, а затем и

перегнал всех учеников ешивы.

– Может, он и от меня ждал таких же быстрых результатов,

но, к сожалению, я не обладаю такой памятью.

– Его можно понять – он пытается передать Тору моло-

дым ученикам и все основное время уделяет им.

– Я понимаю, но не знаю, сколько мне так сидеть молча,

боясь задать вопрос или высказать свое мнение. Это очень уг-

нетает меня, унижает и заставляет чувствовать себя лишним.

Если не рассуждать, спорить и дискутировать, откуда тогда

у меня появятся знания?

– Акива, я замечаю раз от раза, что твои знания становятся

все обширнее, не отчаивайся, и тебе обязательно представит-

ся шанс. Наверное, еще не пришло твое время. Как у каждого

цветка или фрукта есть свое время цвести, так и у людей есть

свое время раскрываться в той или иной области. Если появит-

ся возможность, то я обязательно постараюсь дать тебе шанс,

чтобы ты смог в присутствии раби Элиэзера продемонстриро-

вать свои знания. А пока задайся целью научиться у раби Эли-

эзера как можно большему, думая, что такого шанса тебе боль-

ше никогда не представится. Таких людей, как раби Элиэзер,

с такими удивительными способностями можно пересчитать

по пальцам одной руки. Представляешь, раньше ему было до-

статочно услышать или прочитать какой-то отрезок или исто-

рию – и он с легкостью мог воспроизвести ее дословно, ука-

зав точную главу, страницу и параграф. Мы никак не могли

понять, как это ему удается. Наверное, поэтому наш учитель

раби Йоханан бен Закай передал управление ешивой именно

ему, а не мне.

– А как ты это воспринял?

– Я безоговорочно принял решение раввина, да я и сам убе-

жден, что в вопросах Торы раби Элиэзер грамотнее меня. Зна-

ешь, Акива, мы с раби Йохананом бен Закаем были больше

похожи по характеру и по взглядам на различные жизненные

вопросы. К примеру, я с самого начала разделял его взгляды по

поводу бессмысленности вооруженного сопротивления иудеев

римлянам, а раби Элиэзер был на стороне зелотов и считал, что

воевать необходимо. Но, несмотря на все это, раби Йоханан бен

Закай все равно считал раби Элиэзера лучшим своим учеником.

Он делал ему замечания по поводу его характера и категорич-

ности, но всегда повторял: "Если всех мудрецов Иудеи поме-

стить на одну чашу весов, а Элиэзера бен Урканоса – на дру-

гую, то он перевесил бы их всех"*.

Акива ничего не смог ответить, осмысливая слова раби Ио-

шуа, и тот продолжил:

– Представляешь, какой это человек! Вот поэтому я убе-

жден, что на данном этапе он может дать тебе больше, чем я,

* Пиркей Авот, 2:8.

и твоя цель, Акива, не упустить этой возможности. А вопрос

о том, что твоей семье сложно, или мне сложно, или другим

ученикам ешивы, не нов, он остро стоял и раньше. Сейчас есть

богатые люди, которые помогают ешивам, а раньше ученикам

приходилось платить деньги за учебу в ешиве. Раби Йоханан

бен Закай нам часто рассказывал историю из жизни своего учи-

теля раби Илеля. Он был весьма беден и отдавал последние

деньги, чтобы иметь возможность посещать ешиву, и в итоге

ему удалось стать великим раввином. Если бы не поздний час,

я рассказал бы тебе одну интересную историю, произошедшую

с великим раввином Илелем.

– Раби Иошуа, для меня каждая минута общения с то-

бой – большая честь, и если ты не устал, то я с превеликим

удовольствием готов узнать что-то новое.

– Хорошо. Как ты знаешь, наш учитель раби Йоханан бен

Закай, основатель этой ешивы, учился у раби Илеля в Иеруса-

лиме, его еще называли великий Илель. Раби Илель происхо-

дил из рода царя Давида, но, несмотря на это, был очень беден.

Он родился в Вавилоне и, прожив там долгое время, пере-

брался на Святую землю, чтобы изучать Тору у мудрецов. Ему

приходилось зарабатывать на жизнь тяжелым ремеслом дро-

восека, чтобы прокормить себя и близких. И так как раньше

за учебу в ешиве брали ежедневную плату, то ему надо было

ежедневно часть заработанных тяжелым трудом денег отда-

вать сторожу ешивы, чтобы он впускал его послушать урок.

Но однажды, холодным зимним днем ему не удалось про-

дать все дрова и денег хватило только на еду для семьи. Придя

в канун шаббата к дверям ешивы, он попросил сторожа про-

пустить его внутрь, но тот ему отказал. Не желая пропускать

лекцию по недельной главе Торы, Илель забрался на крышу и

расположился около трубы, чтобы прослушать идущие уроки.

И вот, когда наступило утро и из окна, находящегося на крыше,

через которое обычно днем солнце освещало комнату, не стал

проникать свет, раввины и ученики вышли на улицу, чтобы по-

нять, в чем дело. Бросив взгляд наверх, они увидели на крыше

человеческий силуэт, покрытый снегом. Поднявшись на кры-

шу, они обнаружили засыпанного снегом Илеля, который едва

мог шевелить пальцами рук и ног. Они быстро спустили его

вниз и, посадив около камина, начали растирать, что позво-

лило ему прийти в себя. Ученики и раввины синагоги были

поражены поступком этого уже немолодого ученика и при-

шли к мнению, что Илель заслуживает того, чтобы ради него

был нарушен шаббат. Позже раби Илель стал одним из луч-

ших учеников этой ешивы, выдающимся раввином, который

ко всему прочему в течение сорока лет возглавлял Санедрин,

Верховный иерусалимский суд.

Акива внимательно слушал раби Иошуа. Тот продолжал:

– Он смог воспитать целую плеяду великих раввинов, сре-

ди них был и наш учитель, раби Йоханан бен Закай, перед му-

дростью которого мы преклонялись. Раби Йоханан бен Закай

рассказывал о том, что он был самым молодым из восьмиде-

сяти учеников раби Илеля и самым слабым. Акива, ты мо-

жешь себе представить, какими были другие ученики, если

наш учитель, основатель этой ешивы, был среди них худшим?

Мы думали, что он говорит это из скромности, но он много

раз повторял, что там были люди необычайной мудрости, осо-

бенно выделялся среди учеников Йонатан бен Узиэль, кото-

рому удалось составить устные комментарии ко всем книгам

Пророков. Когда раби Йоханан бен Закай нам рассказывал это

без всякого смущения, мы не могли поверить, что такой вели-

кий человек был самым слабым учеником.

– О мудрости раби Йоханана бен Закая мы часто слы-

шим на уроках раби Элиэзера, – произнес Акива. – И чтобы

мы поняли, каким великим человеком был его учитель, раби

Элиэзер говорит о нем: "Если собака выпьет немного воды

из моря, разве это будет заметно? Море даже не ощутит это-

го. И мои знания так же малы перед знаниями моего учителя

раби Йоханана бен Закая, как глоток, выпитый собакой".

– Да, раби Йоханан бен Закай был великим раввином, и

иногда мне его очень не хватает, его мудрости, спокойствия,

рассудительности. Для нас и всех раввинов Иудеи он был бес-

спорным авторитетом, его мнение уважали все. А сейчас, бы-

вает, мы неделями можем спорить в Санедрине по одному во-

просу, приводить доводы, доказательства и прочее. Наверное,

один из немногих вопросов, в котором мы с раби Элиэзером

единодушны, это то, что наши знания и мудрость меркнут пе-

ред его знаниями.

Час уже был поздний, раби Иошуа взглянул в окно, осве-

щенное лунным светом, и произнес:

– Ладно, Акива, уже совсем поздно. Необходимо поспать

хоть пару часов, чтобы бодро себя чувствовать на утренней

молитве.

* * *

Годы шли один за другим, и Рахель уже долгих двенадцать лет

не видела своего мужа. Она исправно отправляла ему день-

ги и воспитывала детей. Иошуа, старший сын Акивы и Ра-

хель, которому исполнилось уже семнадцать, учился и по-

могал матери по хозяйству. Также младшая дочь, Шулямит,

которой исполнилось пятнадцать, помогала Рахель. Рахель

думала, что со взрослыми детьми ей будет проще, но у нее

только прибавилось беспокойства. Она пыталась держать Ио-

шуа рядом с собой, опасаясь, что он может примкнуть к груп-

пе иудеев, которые все еще продолжали партизанскую борь-

бу против римлян. Она предупреждала, что в случае пленения

римляне непременно отправят его рабом в Рим, и ей тогда

придется бросить все и последовать за ним. Эти доводы ма-

тери останавливали Иошуа, но после возвращения отца он

был готов примкнуть к восставшим. Римляне понимали, что

молодые иудеи, выросшие в разрушенной римлянами стране,

хотят взять реванш. Они всячески преследовали иудеев, при-

ветствующих военное сопротивление Римской империи, и

жестоко карали их. Поэтому Рахель просила Иошуа не сле-

довать их призывам, пока его отец не окончит учебу и не вер-

нется в Иерусалим. Жители Иудеи были недовольны больши-

ми поборами Римской империи, не хотели терпеть унижение

и предпочитали вооруженное сопротивление. Хотя после взя-

тия римлянами Иерусалима прошло уже около двадцати лет,

во всех концах страны продолжали вспыхивать малочислен-

ные восстания. Римляне подавляли любое сопротивление,

преследовали и жестоко карали зачинщиков, хотя в целом си-

туация была еще терпимой. Но когда императором Рима стал

Домициан, сын Васпасиана, он решил еще больше ужесточить

политику в отношении иудеев. Он повысил налоги и всячески

пытался бороться с иудейской религией, считая, что именно

она сплачивает народ и является причиной локальных восста-

ний по всей стране. Он даже думал запретить обучение в еши-

ве в Явне, в которой уже двенадцатый год обучался бывший

простой пастух Акива.

Учеба в Явне в это непростое время продолжалась до позд-

ней ночи. Акива, как и прежде, усердно занимался в еши-

ве вместе со своими молодыми друзьями и с жадностью ло-

вил на уроках каждое слово, исходящее из уст раби Элиэзера.

Каждое утро, проснувшись, позавтракав и прочитав утрен-

нюю молитву, он садился за изучение Священного Писания.

Его друзья по ешиве и раби Иошуа бен Хананья восторга-

лись успехами, сделанных Акивой, но раби Элиэзер все так

же прохладно относился к нему. Акива ничего не мог с этим

поделать, несмотря на то что за двенадцать лет уже приобрел

достаточно знаний.

Спор по поводу одного религиозного предписания между

раби Элиэзером и раби Иошуа зашел так далеко, что Санедрин

не смог решить, чью сторону принять. С наступлением темно-

ты раби Элиэзер и раби Иошуа покинули зал Санедрина и от-

правились в синагогу, чтобы продолжить бурное обсуждение.

В синагоге спор разгорелся с новой силой, и раввины решили

посвятить в него учеников, дав возможность высказаться ка-

ждому желающему. Акива, тщательно изучивший многие ре-

лигиозные предписания за двенадцать лет учебы в ешиве, знал

ответ, но не решался выступить перед раби Элиэзером. После

того как высказались все желающие, раби Иошуа обратился

к Акиве, поинтересовавшись, хочет ли он сказать что-либо по

этому вопросу. Раби Элиэзер не понимал, почему раби Иошуа

с такой симпатией и вниманием относится к Акиве. Раввин до

сих пор был убежден в его некомпетентности в подобных во-

просах. Но Акива был полон решимости доказать обратное.

Робко поднявшись со стула и набравшись смелости, он смог

дать точный ответ на заданный вопрос, наконец-то продемон-

стрировав накопленные знания. Свой ответ он обосновал ци-

татой из Торы, вызвав удивление у собравшихся своими глу-

бокими познаниями в Священном Писании. Затем, ответив

на несколько встречных вопросов пребывающего в недоуме-

нии раби Элиэзера, Акива спокойно вздохнул и сел. Раби Эли-

эзеру не давал покоя один вопрос: как такой ученик, начав об-

учение в сорок лет, смог в такой степени овладеть мудростью

Священного Писания? Продолжая сомневаться в глубине зна-

ний Акивы, он задал ему еще несколько дополнительных во-

просов и, получив очередные четкие и убедительные ответы

на них, отступил в недоумении. Ему было не по себе от того,

что ученик смог дать точный ответ на вопрос, вызвавший спор

между такими знатоками Священного Писания, как он и раби

Иошуа бен Хананья.

Многих учеников также беспокоил вопрос, как ученик,

раньше все время молчавший, дал ответ на вопрос, который

не могли решить два лучших раввина Иудеи. Но для раби Ио-

шуа это не стало неожиданностью. Он был рад, что Акиве на-

конец-то представился шанс продемонстрировать свои знания.

Раби Иошуа был счастлив и, глядя на задумчивое выражение

лица раби Элиэзера, улыбаясь произнес:

– Раби Элиэзер, ты великий раввин! Видишь, какого уче-

ника ты воспитал? Несмотря на то что раньше ты недооцени-

вал его, с сегодняшнего дня тебе придется уважать его и при-

слушиваться к его мнению.

* * *

После такого безусловного успеха Акива решил отправиться

домой, ведь прошло уже целых двенадцать лет с тех пор, как

он не виделся с женой и детьми.

Попросив разрешения у раби Элиэзера, Акива отправился

в путь, предварительно зайдя на рынок и прикупив сладостей

детям. Всю обратную дорогу он думал о том, как обнимет

свою любимую жену и детей, которые уже совсем взрослые, и

поделится с ними своими успехами. Акива собирался расска-

зать Рахель о высокой оценке, которой он удостоился от са-

мого раби Элиэзера, и о желании вернуться как можно скорей

в ешиву, чтобы продолжить занятия.

Свернув на свою улицу и собираясь пройти в свой дом, он

услышал громкий голос своего соседа Ишра:

– Прав был твой отец, что выгнал тебя из дома и лишил на-

следства! Он знал, что так и будет…

– Что так и будет? Что ты имеешь в виду? – спросила Ра-

хель, доя козу.

– Что ты будешь работать, стараться, трудиться для него,

а этот пастух бросит тебя.

– Перестань так говорить о моем муже. Он не пастух, он

учится в ешиве, – ответила Рахель, привыкшая к его злым

замечаниям.

– Несчастная ты женщина! И к тому же наивная. Ты все

еще веришь, что он где-то учится?

– Да, я уверена в этом.

– Он тебе за двенадцать лет даже письма не написал! Убе-

жден, он тебя забыл и, наверное, сейчас развлекается с другой

на те деньги, которые ты ему посылаешь.

По щекам Рахель потекли слезы, она была готова выслу-

шать всякое, но мысль о том, что Акива ее забыл, ранила ее до

глубины сердца. Она прекратила доить козу, собралась с сила-

ми и ответила, вытирая слезы:

– Не говори так о нем, ты его совсем не знаешь, он самый

лучший из мужчин.

– Рахель, пора тебе объективно взглянуть на происходя-

щее. Ты из молодой, красивой девушки, дочери уважаемого

всеми Кальбы Савуа превратилась в жену неграмотного па-

стуха. С другим мужем тебя ждала бы счастливая жизнь. Ты

же еще молодая, одумайся, пока не поздно, если не хочешь

всю жизнь прожить вдовой при живом муже.

Рахель плакала. Несмотря на то что она часто слышала

обидные слова о муже, ей все равно было больно слышать это

вновь, и она не могла ничего ответить.

– Пожалуйста, обо мне говори что хочешь, оскорбляй меня,

только не смей осуждать Акиву. Он самый лучший на свете,

если будет необходимо, я не раздумывая готова отдать за него

свою жизнь.

Но, несмотря на то что Рахель была в подавленном состоя-

нии, Ишра продолжал:

– Вернись к отцу, забудь этого пастуха, пока не поздно, и

начни новую жизнь. Разве ты еще не поняла, что он бросил

тебя с детьми?

Акива все это слышал и только хотел ответить Ишре, чтобы

вступиться за жену, как услышал голос Рахель:

– Ты можешь говорить и думать, что хочешь, но так, как я,

Акиву никто не знает. Я уверена, что придет день и мой муж

вернется в Иерусалим уважаемым раввином, образованным

человеком, и тебе станет стыдно за сказанные слова. Если бы

он меня сейчас слышал, я бы ему сказала: "Иди и учись му-

дростям Торы еще двенадцать лет – я все равно буду ждать

тебя".

Услышав ответ Рахель, Акива повернулся и с тяжелым

сердцем отправился в обратный путь, так и не повидав род-

ных. Он понимал, как тяжело приходится жене, сколько на-

смешек и унижений она вынуждена переносить.

Полностью разделяя это желание Рахель и осознавая, что

только так люди поймут сделанный ею выбор, он дал себе сло-

во заниматься еще усерднее.

* * *

Вернувшись в ешиву, он незаметно прошел в синагогу, чтобы

продолжить занятия. Подойдя к книжной полке и выбрав две

книги для того, чтобы изучать их ночью, он присел за край-

ний стол. Акива пытался не привлекать внимания, так как ему

не хотелось ни с кем говорить. Но вдруг послышался голос его

друга Ишмаэля:

– Мой дорогой друг, я уже собирался идти домой, как

увидел свет свечи в синагоге и зашел посмотреть, кто здесь

занимается. Ты разве не уехал, ты же отпросился у раби Элиэ-

зера, чтобы провести дома с семьей целую неделю?

Акива ничего не отвечал.

– Акива, что случилось, почему на тебе нет лица?

– Ишмаэль, пожалуйста, не задавай сейчас много вопросов.

Мне необходимо побыть одному. У меня к тебе одна просьба.

Назад Дальше