Неотразимый повеса, любимец женщин, герцог Эйвон знал цену предательству и поклялся, что ни одна красавица не затронет больше его сердца. Тем неожиданнее для него чувство, которое вызывала в его душе прелестная Изабель Монтгомери, захлопнувшая дверь перед самым его носом. А он в растерянности. Кто он - прекрасный принц из ее снов или жестокий, холодный соблазнитель?
Патриция Грассо
Фиалки на снегу
ПРОЛОГ
Англия, Уорвикшир, 1804 год
Десятилетняя Изабель Монтгомери выскочила из спальни и стремглав понеслась вниз, не обращая внимания на крики сводных сестер. Лобелия и Рут хотели отнять у нее флейту и плащ и теперь, когда им это не удалось, грозились пожаловаться маме.
- Жадина, жадина! - кричала ей вдогонку Лобелия. - Все про тебя маме расскажем!
- А вы - крысы! - бросила в ответ Изабель, не останавливаясь.
Сбежав по лестнице на кухню, она распахнула дверь черного хода и выбежала в сад. На дорожке около домашней часовни она остановилась и закуталась в плащ: стоял апрель, и, несмотря на яркое солнце, погода была еще холодной.
Холодно было и на сердце у девочки. Ни безоблачное небо, ни яркие цветы, которые в изобилии росли в саду, не радовали ее: ведь сегодня утром похоронили ее отца. Бедный, милый папочка! Еще так недавно он был совершенно здоров и радовался жизни вместе со всеми - но неожиданно заболел и вот теперь лежит здесь, рядом с матерью Изабель.
Майлз, ее старший брат, уехал сразу после похорон - он должен был вернуться в университет. Теперь Изабель осталась совсем одна…
Она поднесла к красным от слез глазам золотой медальон, с которым не расставалась. В нем был миниатюрный портрет матери; Изабель видела ее лишь во сне: бедняжка умерла при родах. Все детство Изабель прошло рядом с Дельфинией и ее отвратительными дочками, Лобелией и Рут.
Изабель бережно опустила медальон за вырез платья. Как ей хотелось уйти от мачехи и сестер, чтобы где-нибудь в одиночестве оплакать смерть отца! Солнце уже склонялось к закату, но Изабель не собиралась возвращаться домой. Сразу за парком Арден-Холла начинался густой лес. Девочка подумала, что лучше уж заблудиться в ночном лесу, чем идти сейчас ужинать с мачехой и сестрами! Выйдя за ограду, Изабель направилась по лесной тропинке к реке.
По обеим сторонам тропинки пышно цвела сирень, и воздух был наполнен ее тонким ароматом; из травы выглядывали ландыши, маргаритки и гвоздики, и Изабель вспомнила, как дома кухарка говорила ей: "Весной, когда цветут все цветы, в лесу можно встретить добрых фей!" Девочка покачала головой: она давно не верила в сказки.
Внезапно до нее донесся чарующий, едва слышный звук - как будто где-то далеко кто-то играл на флейте. Мелодия долетала от реки, и Изабель пошла быстрее. С каждым ее шагом звуки флейты становились все яснее и громче; девочке казалось, что музыка, которую играл невидимый музыкант, звучит в ее сердце: так точно отражала она чувства Изабель.
Она добежала до берега, и ее глазам предстала странная картина: на пеньке около самой воды сидела немолодая, бедно одетая женщина и играла на флейте. Увидев Изабель, женщина перестала играть и пристально посмотрела на нее.
Девочке стало не по себе, и она невольно отступила на шаг назад.
- Как тебя зовут? - улыбнувшись, спросила у Изабель эта странная женщина.
- Изабель Монтгомери.
Над рекой сгущался туман. Девочка подумала, что ей пора возвращаться домой, ведь если она придет слишком поздно, Дельфиния рассердится…
- Ну, что же ты, Изабель? Садись, - пригласила незнакомка. В ее мягком голосе было столько доброты, что у Изабель пропали все сомнения и страхи. Она подошла ближе и села прямо на землю, у ног своей собеседницы.
- Я живу в Арден-Холле, - сказала она, не дожидаясь вопросов.
- Разве Монтгомери живут в Арден-Холле? - удивилась женщина.
- Это имение моей покойной матушки, - ответила Изабель и добавила: - Она вышла замуж за Адама Монтгомери, моего отца… Сегодня его похоронили.
- Так ты осталась совсем одна, бедное дитя? - Незнакомка взяла Изабель за руку, и на несколько мгновений воцарилось молчание. Потом женщина представилась: - Меня зовут Гизела.
- А мою бедную мать звали Элизабет, - сказала Изабель.
- Ты, верно, ее очень любила…
- Я никогда ее не видела, - прошептала Изабель и, сняв с шеи медальон, передала его Гизеле.
Та раскрыла его и склонилась над миниатюрным изображением. Через несколько секунд она вернула девочке медальон со словами:
- Ты очень на нее похожа. У тебя такие же светлые волосы и такие же синие глаза…
- Спасибо. Мне очень приятно слышать, что я похожа на мать, - поблагодарила Изабель.
- Так что же привело тебя в мой лес, кроме тоски по отцу, Белли?
- Как вы узнали? Меня так сокращенно зовет брат! - спросила изумленная девочка.
- Разделенное горе становится вполовину легче… - Гизела, казалось, не услышала вопроса. - Я много раз помогала людям.
Тут женщина внезапно остановилась и продолжала уже другим, обыденным голосом:
- Я очень долго сидела здесь и замерзла. Ты не одолжишь мне свой плащ?
Без тени сомнения Изабель сняла плащ и накинула его на плечи Гизелы.
- Возьмите его себе, - предложила девочка. - Помогать нуждающимся - наш христианский долг, а я хочу заслужить место в раю… Тогда я наконец увижу свою маму и снова встречусь с отцом…
- Дитя мое, - сказала Гизела, закутываясь в плащ, - расскажи мне обо всех своих горестях.
- Лобелия и Рут, это мои сводные сестры, пытались отобрать у меня флейту. Но флейта и медальон - единственное, что осталось у меня от матери: кухарка рассказывала, что мама играла на ней, и ее музыка напоминала соловьиную песнь… А Дельфиния, моя мачеха, сразу после похорон отца выгнала миссис Джунипер - будто бы за то, что она выпила холодный чай, только я не верю: разве пить холодный чай - это преступление?! Нет, на самом деле причина в том, что Джунипер любила меня больше всех и ненавидела этих противных девчонок!
- Но кто такая Джунипер?
- Моя няня. А мой брат Майлз сразу после похорон вернулся в университет. Надеюсь, хоть с ним сейчас все хорошо…
- Я уверена в этом. Ты можешь быть спокойна за брата.
- Так мы друзья? - спросила Изабель. В ее голосе впервые за долгое время звучала радость. - У меня еще никогда не было друзей… Честно говоря, мне совсем не хочется возвращаться! А можно мне жить у вас до приезда Майлза?
- Майлз приедет не скоро - кто же будет следить за всем, если тебя не будет в доме? - Изабель пожала плечами, и Гизела продолжила: - Скажи мне, Изабель, какое твое самое заветное желание? Что бы ты хотела больше всего на свете?
- Я хотела бы, чтобы меня кто-нибудь любил, - ответила Изабель. В ее фиалково-синих глазах сквозили тоска и одиночество, столь странные для такой маленькой девочки…
- Послушай меня, дитя мое. - Гизела взяла ее за руку. - Не спрашивай сейчас, откуда я это знаю; но все, что я скажу, - правда. Однажды явится темноволосый принц. Он спасет тебя, но для этого ты должна сейчас вернуться домой.
- Спасет? От чего? - недоуменно спросила Изабель.
- Невежливо задавать взрослым столько вопросов, - наставительно произнесла Гизела. - Помни: ты станешь для него самой красивой девушкой на земле, и он скажет тебе: "Твои глаза прекраснее фиалок на снегу!"
Изабель недоверчиво взглянула на Гизелу: даже в свои десять лет она знала, что будущее предсказать невозможно.
- Ты не веришь мне? Хочешь увидеть его прямо сейчас?
Изабель кивнула и широко улыбнулась.
- Идем, - коротко сказала Гизела, вставая.
Изабель тоже поднялась, и они подошли к реке. У самой воды Гизела опустилась на колени.
- Смотри в воду, малышка, и она явит тебе будущее…
Сначала Изабель не увидела в воде ничего, кроме своего отражения и отражения деревьев, но постепенно на речной глади проступил ясный образ. Красивый юноша - лет, наверное, двадцати - словно внимательно вглядывался в лицо Изабель. И волосы его, и глаза были черны, как безлунное ночное небо.
- Кто это? - Изабель не отрывала взгляда от воды. - Он принц далекой страны?
- Дитя мое, в стране сердца нет иностранцев. - Гизела опустила ладонь в воду, и изображение исчезло в маленьком водовороте. - Но тебе уже давно пора домой…
- Но мы еще увидимся? Как мне вас найти?
- Я сама найду тебя, - пообещала Гизела.
Изабель огляделась вокруг: сгустились сумерки, и ей стало страшно идти одной по лесу.
- Просто иди вдоль белых берез, - сказала Гизела, словно прочтя ее мысли. Она показала девочке тропинку; там, где росли светлые деревья, еще секунду назад была лишь темнота…
- Я так хочу снова встретиться с вами! - воскликнула Изабель и, подчинившись внезапному порыву, вдруг крепко поцеловала Гизелу в морщинистую щеку.
- Я обещаю, что теперь буду часто навещать тебя, - улыбнулась та.
Идя по тропинке меж берез, Изабель чувствовала себя совершенно счастливой. Наконец у нее появился друг, которому можно доверить все свои переживания…
Изабель шла все быстрее и быстрее и, запыхавшись, вбежала в дом через черный ход. Она проскользнула в кухню, по лестнице для слуг поднялась на второй этаж и, никем не замеченная, вошла в свою комнату. Девочка в изумлении остановилась: на кровати лежал ее плащ, подбитый мехом, - тот самый, что она отдала Гизеле!
Про себя Изабель горячо поблагодарила господа; на губах ее сияла счастливая улыбка.
- Гизела - мой ангел-хранитель… - прошептала она.
1
Лондон, ноябрь, 1811 год
Тридцатилетний Джон Сен-Жермен, пятый герцог Эйвон, десятый маркиз Грефтон, двенадцатый граф Килчерн, вольготно откинулся на спинку кресла. Он сидел с братьями Россом и Джейми в Уайте-клубе на Сент-Джеймс-стрит. Рядом с Джейми сидел его друг, Майлз Монтгомери; Майлз все время внимательно смотрел в лицо Джейми.
- Какая чушь, - проговорил Джон, обводя глазами лица собеседников и останавливая взгляд на Джейми. - Не могу поверить, что это и есть то "важное дело", ради которого я так рано покинул Шотландию!
- Такая возможность предоставляется раз в жизни. Разве можно упустить ее? - горячо возразил Джейми. - Если мы вложим деньги в это предприятие, то заработаем целое состояние.
- Состояние… Я и так богат, - напомнил младшему брату Джон, проводя рукой по густым черным волосам. На лице Джейми явственно читалось разочарование, и Джон смягчился. - Как ты вообще можешь быть уверен, что эта сделка окажется прибыльной? - спросил он.
- Ваша светлость, - вступил в разговор Майлз Монтгомери, - Николас де Джуэл, племянник моей мачехи, много говорил мне об этом. Его сведения исходят от хорошо информированного человека - представителя американской компании "Бэринг бразерз" в Англии.
- И сколько же вложил сам де Джуэл? - поинтересовался Джон.
Майлз Монтгомери замялся:
- Николас в настоящее время находится в стесненных финансовых обстоятельствах… Я пообещал ему долю за информацию - из своей прибыли.
- Мы с Майлзом собираемся лично отправиться в Нью-Йорк, - прибавил Джейми, к которому явно возвращалась надежда. - Я обещаю, мы не допустим никаких неприятных неожиданностей!
- Англия и Соединенные Штаты сейчас находятся в напряженных отношениях, и надеяться на улучшение не приходится. Что вы будете делать, если начнется война?
Джейми пожал плечами:
- Задержимся в Нью-Йорке несколько дольше, наверное…
- А что ты думаешь обо всем этом? - спросил Джон, переведя взгляд на своего среднего брата, двадцатипятилетнего Росса.
- Я не знаю, насколько успешной окажется сделка, - заговорил Росс, - но в любом случае речь идет не о той сумме, которая может нас разорить. Так что я за то, чтобы дать Джейми деньги.
Джон пристально вгляделся во взволнованное, полное надежды лицо своего младшего брата. В свои двадцать три года Джейми Сен-Жермен все еще оставался младшим, любимцем семьи. Он до сих пор не проявлял особенной склонности ни к чему, кроме разве что светской жизни. Но пора и ему наконец повзрослеть. Это деловое предприятие вполне может стать для него началом новой, самостоятельной жизни.
- Добрый вечер, ваша светлость, - произнес чей-то резкий голос.
Все четверо одновременно оглянулись. Около них стоял высокий блондин; он смотрел на братьев с откровенным недружелюбием.
- А, это вы, Гримсби, - Джон слегка склонил голову.
- Какая трогательная семейная картина, просто сердце радуется, - заметил Гримсби, разглядывая братьев Сен-Жермен. - А с вами, кажется, мы незнакомы? - прибавил он, обращаясь к Майлзу.
- Это Майлз Монтгомери, граф Стратфорд, - представил Джон молодого человека. - Майлз, познакомьтесь: это Уильям Гримсби, граф Рэйпен.
Майлз Монтгомери поднялся, пожал Гримсби руку и вновь опустился в кресло. Гримсби усмехнулся:
- Рад с вами познакомиться, милорд… Позвольте дать вам дружеский совет: если у вас есть сестра, держитесь вместе с ней подальше от Сен-Жерменов!
С этими словами Уильям Гримсби развернулся и ушел.
Майлз Монтгомери в явном смущении повернулся к остальным.
- Что… О чем это он?
- Я был женат на его покойной сестре, - коротко ответил Джон.
Росс пробормотал что-то вроде: "Жаль, что это не он сам отошел в лучший мир".
- Ты просто злишься на него за то, что наша компания понесла из-за него убытки, - улыбнулся брату Джон.
- Да как ты можешь оставаться спокойным?! - взорвался Росс. - Этот человек только и жаждет нас разорить!
Джон пожал плечами.
- Уильям тяжело переживает смерть сестры…
- Ленора умерла пять лет тому назад! - напомнил брату Росс.
- Давай оставим это. - Джон бросил быстрый взгляд на Монтгомери, прислушивающегося к их разговору, а потом снова обернулся к Джей-ми. - Я дам тебе необходимую сумму, - сказал он, - но с условием: ты отправишься на Бермуды на одном из моих кораблей, а оттуда поплывешь в Нью-Йорк на судне какой-нибудь нейтральной страны. Договорились?
Монтгомери едва заметно кивнул Джейми, и тот обратился к Джону:
- Брат, есть еще одно дело…
"Неужели будут какие-то трудности?" - с неудовольствием подумал Джон. Изогнув черную бровь, он взглянул на своего брата, потом перевел взгляд на Майлза.
- Объясни ему сам, - сказал другу Джейми.
- Милорд, у меня есть к вам одна просьба, - начал Майлз Монтгомери. - Я боюсь, что моя мачеха не станет должным образом заботиться о моей сестре, пока меня не будет…
Он неуверенно замолчал. Потом, словно собравшись с силами, откашлялся и закончил:
- Я прошу, чтобы вы стали опекуном Иза-бель - только на время моего…
- Нет, - прервал его Джон.
- Ваша светлость, я очень прошу вас. Иза-бель - разумная, добрая девушка. - Майлз, казалось, не смутился отказом. - Она не доставит вам никаких неприятностей. Она необыкновенно привлекательна - у нее прекрасные светлые волосы и…
- Терпеть не могу блондинок, - опять прервал его Джон. - Лет в сорок я собираюсь жениться на какой-нибудь жгучей брюнетке.
Росс расхохотался, чем заслужил неодобрительный взгляд от своего старшего брата.
- Изабель - высокообразованная молодая леди, - вставил Джейми.
- Неужели? Блондинка с голубыми глазами? - протянул Джон; каждое его слово буквально сочилось сарказмом.
- Скорее фиалковыми, милорд, - поправил его Майлз.
- Прошу прощения?..
- Глаза у Изабель скорее фиалкового оттенка…
Росс Сен-Жермен хихикнул. Его от души развлекал этот разговор.
Снова бросив на брата уничижительный взгляд, Джон поинтересовался:
- И в какой же области леди так хорошо образована? В рукоделии? В игре на фортепьяно?
- Изабель играет на флейте, - сказал Майлз.
- И великолепно играет! - горячо прибавил Джейми.
- Ну, игра на флейте - это еще не все, что нужно в наше время, - заметил Росс.
На этот раз младший брат осуждающе взглянул на него.
- Она, должно быть, особенно сведуща в вопросах нарядов и сплетен, - предположил Джон. - Все юные леди обладают талантами в этой области.
- Изабель одевается очень просто, - отрицательно покачал головой Майлз. - И она никогда не сплетничает.
- Покажите мне женщину, которая не любит сплетничать, - и, я вас уверяю, она окажется глухонемой! - захохотал Джон. - Скажите же мне, друг мой, какими еще талантами обладает ваша сестра?
- Помимо игры на флейте, - сказал Майлз, - Изабель превосходно разбирается в денежных делах.
- Денежных? - Брови Джона поползли вверх. - Что вы имеете в виду?
- Изабель ведет все дела дома. Разумеется, я ежеквартально проверяю ее бухгалтерские книги и нахожу ее работу превосходной.
- Вы позволяете женщине вести финансовые дела имения?!
Майлз кивнул.
- Ваша сестра, бесспорно, интереснейшая леди, - медленно сказал Джон. - Но я не могу исполнить вашу просьбу.
Майлз повернулся к Джейми:
- Я просто не могу оставить Изабель с Дельфинией…
Джейми умоляюще взглянул на Росса, словно призывая его на помощь.
Росс пожал плечами.
- Хорошо, - неожиданно сдался Джон, которому, несмотря ни на что, было неприятно огорчать брата. - Я стану опекуном вашей сестры и возьму на себя ведение дел в вашей семье.
- Благодарю вас, милорд! - Майлз взглянул на Джейми и продолжил: - Я осмелюсь просить вас еще об одном одолжении…
- Монтгомери, не испытывайте судьбу! - предостерег Джон.
- Первого мая Изабель исполнится восемнадцать лет. - Майлз обезоруживающе улыбнулся. - Если я не вернусь к этому дню, прошу вас, ваша светлость, не соглашайтесь на ее брак с Николасом де Джуэлом! Изабель презирает его. Женитесь на ней сами, милорд, если пожелаете, а если нет - обеспечьте ей дебют в свете.
- Хорошо, я откажу де Джуэлу, если он будет просить ее руки. Но должен сказать, что я нажил не лучшую репутацию… Как бы из-за моего вмешательства в дела вашей семьи не пострадала и репутация Изабель Монтгомери!
- А по-моему, позаботиться о юной девушке - это самое благородное дело! - сказал Росс.
Джон с осуждением взглянул на брата. Ну почему Росс никогда не может воздержаться от насмешки?..
- Матушка всегда говорила, что хотела бы иметь дочь, - не унимался Росс. - Они с тетей Эстер будут простр счастливы взять на себя заботу о первом выходе в свет твоей подопечной!
- Остается только составить необходимые документы, - сказал Джон, обращаясь к Майлзу. - Жду вас в своем доме завтра вечером. А теперь прошу меня извинить: у меня назначена встреча.
Джон встал с кресла и направился к выходу.
- Пошел к любовнице, - донесся до него громкий шепот Майлза.
- К какой именно? - уточнил Росс.
- Я однажды видел его с какой-то брюнеткой, - сказал Майлз. - Актриса, кажется.
- Джон оставил Лизетту Дюпре несколько месяцев назад…
Продолжения беседы Джон не услышал: дверь за ним захлопнулась. В холле в кресле у окна сидел завсегдатай клуба, Бо Бруммел, известный в Лондоне светский щеголь и повеса. Бруммел пожелал Джону приятного вечера; они раскланялись, и Джон вышел на улицу.