- Ну конечно… И притом с лошади. Я уже слышал об этом и очень встревожился. - Иван присел на край постели, похлопал ее по холодной руке и широко улыбнулся: - Ты все еще напугана, не так ли? Ну, покажи мне, где болит… А ведь я просил твою глупую служанку информировать твоих родителей обо всем - и всегда. Тебя необходимо показать врачу. - Продолжая улыбаться и держать ее руки, хотя Джинни пыталась их высвободить, князь нагнулся и поцеловал ее в губы. Она инстинктивно сжалась, как от прикосновения змеи.
Князь Иван поднял голову и посмотрел на нее пустыми зелено-голубыми глазами:
- Что происходит, радость моя? А я-то надеялся, что после такой долгой разлуки ты обрадуешься мне. Должно быть, все оттого, что несколько часов назад тебя сбросила лошадь. Ты так бледна, что я все больше опасаюсь за твое здоровье!
- Иван… прошу тебя… Со мной все в порядке. Никакого несчастного случая не было - я просто упала, вот и все. Ну и, конечно, испугалась…
- Так испугалась, что не можешь поцеловать своего мужа? Да ты дрожишь как осиновый лист, любовь моя. Видно, придется мне попросить нашего любезного хозяина послать за врачом.
- Нет! - тотчас воскликнула Джинни. - В этом нет необходимости. Я говорю правду, Иван.
- Ну конечно, правду. Уверен, что ты не хочешь никого беспокоить. Но когда я увидел это, мною овладела безмерная тревога! - Князь Иван показал ей изорванную и мокрую амазонку. - Слезы, крики во сне, порванная мокрая одежда - неужели ты полагаешь, что у твоего мужа нет оснований для беспокойства? У тебя, наверное, синяки. Кто-нибудь приложил примочки?
- Иван… - Голос Джинни звучал неуверенно, ее охватило смятение. Одно она понимала хорошо - князь играет с ней. Его глаза сузились и засверкали стальным блеском, лицо приобрело хищное выражение, несмотря на улыбку. Что же ему сказать? - Я… мне… мне просто повезло! Я упала на траву… потому и не пострадала. Просто ненадолго потеряла сознание - вот и все. Но сейчас уже все прошло.
- Понимаю. Платье порвалось в кусты. Бедняжка! Как неприятно - ведь ты, должно быть, вся исцарапалась! Ужасно! Позволь мне взглянуть, любовь моя.
Он быстро сдернул с ее плеча тонкую ночную сорочку, хотя Джинни попыталась увернуться.
- Дорогая, но ведь я твой муж! Или меня так долго не было, что ты успела об этом позабыть? О, слава Богу, ни единой царапины! Тебе исключительно повезло!
- Прошу тебя, Иван…
Он крепко схватил ее за плечи и с силой бросил на подушки:
- Похоже, мы слишком давно не были вместе. - Пригнувшись, он прильнул губами к ее шее, а затем стал покрывать поцелуями грудь. Каждый его поцелуй доставлял Джинни мучение, но это было только начало. Пальцы князя с силой сжали ее подбородок, а когда он снова прижался к ее губам, она почувствовала, как его зубы терзают ее рот, вонзаются в язык…
Наконец он поднял голову:
- Скажи, тебе не хватало именно этого, малютка Вирджиния? Тебе нужен был мужчина, который занялся бы с тобой любовью? Ты не хочешь отвечать - но между мужем и женой не существует тайн. Может, все-таки вызвать врача? Пусть он обследует тебя и расскажет мне, какую травму ты получила сегодня днем. Говори со мной откровенно - разве я не самый деликатный и понимающий муж? Ведь я никогда не вмешиваюсь в личную жизнь своей жены! Так ты, значит, уверена, что падение не повредило тебе, да? - с улыбкой спросил он. - По пути к мистеру Мердоку я заехал к сэру Фотерингею и узнал, доподлинно узнал, как ты сильна, отстаивая свою честь. Ну и мою, разумеется. Бедняга просто безутешен. Кстати, я выяснил, что человека, который помог тебе вырваться из когтей старого сэра Эрика, зовут мистер Сэм Мердок и он чрезвычайно богат и влиятелен. Нет, фортуна положительно благосклонна к тебе. И вот теперь ты здесь, "в логове льва", - так это называется по-английски? Он, стало быть, заботится о тебе и уделяет тебе много внимания. Но вот беда: мне точно известно, что не чрезмерное внимание мистера Мердока стало причиной инцидента. Как я понимаю, когда ты отправилась на верховую прогулку под палящим солнцем, он уделял внимание другим гостям… Так что же заставило тебя отважиться на такую прогулку? Или кто, точнее сказать?
- Я уже все тебе объяснила! Мне захотелось покататься верхом, и я решила поехать и присоединиться к гостям. Но заблудилась и… Лошадь неожиданно сбросила меня.
Князь погладил ее по голове, и Джинни содрогнулась.
- Ах ты бедняжечка! Как ты расстроилась, должно быть. Нет, это падение сказалось на твоем рассудке. Боюсь, у тебя сотрясение мозга. Хочешь не хочешь, а врача звать придется. Похоже, ты на грани нервного срыва, а возможно, и безумия.
Забившись в угол, Джинни смотрела на мужа как на заклятого врага. В глазах ее застыли слезы - от страха и беспомощности.
- Чего ты от меня хочешь? Ты разбудил меня только для того, чтобы обвинить в… Не знаю в чем! Повторяю, я поехала кататься и упала с лошади. Но если ты желаешь вызвать врача - что ж, вызывай. Я не могу остановить тебя.
Поняв, что почти довел Джинни до истерического припадка и она начинает переходить к обороне, князь Иван изменил тактику и замурлыкал как кот. Это Джинни ненавидела больше всего.
- Как я все же недальновиден! Но ты, надеюсь, понимаешь мою озабоченность? Хорошо, Вирджиния, отложим выяснение обстоятельств этого дела. Кажется, мистер Мердок очень надеется, что ты появишься к обеду, а потом примешь участие в танцах. Поэтому продолжим разговор о твоем падении с лошади позже. А я постараюсь выяснить, нет ли поблизости доктора.
Джинни не сводила глаз с князя. Она понимала, что оказалась в весьма неприятной ситуации. Князь Иван ненадолго оставит ее в покое; зная, что у него на руках все козыри, с наслаждением будет наблюдать за ней весь вечер и радоваться, что Джинни нервничает, не зная, что он предпримет, какой вопрос задаст в присутствии гостей. А что, собственно, ему известно? И о чем он только догадывается?
- Что ты наденешь сегодня вечером? Позволь мне решить это. - Иван подошел к шкафу и провел рукой по длинному ряду платьев.
- Ага! Вот это, кажется, подойдет. Да, это белое с золотом. Золото - символ Калифорнии, а белый цвет - символ чистоты. Ты ни разу не надевала его. Думаю, оно очень тебе пойдет.
Спускаясь по лестнице, Джинни, опиравшаяся на руку мужа, походила на изваяние. Ей хотелось забыть обо всем, считать, что сегодня утром ничего не произошло, а тот смуглый и мускулистый человек, овладевший ею, чтобы удовлетворить свою похоть, вовсе не Стив…
Вечер напоминал тяжелый сон. Сэм Мердок вежливо улыбался, но казался совсем чужим. Сенатор Брендон беседовал с гостями. Соня тоже не слишком интересовалась Джинни, хотя пару раз справилась о ее здоровье.
- Я слышала, что ты каталась верхом и тебя сбросила лошадь. Ну почему же ты, Джинни, не рассказала нам об этом? Иван очень огорчен.
Но убедить Соню было куда легче, нежели князя Ивана, к тому же та казалась чем-то озабоченной и время от времени напряженно поглядывала на мужа.
Джинни была как в тумане. Даже порошок, принятый ею до начала вечера, на этот раз не помог. Князь Иван с улыбкой следил за тем, как она одевалась, но в улыбке этой проглядывало не только любопытство, ибо даже Делия забеспокоилась и несколько раз уколола Джинни булавками. Тяжелая золотая цепь, которую она надела по настоянию мужа, душила ее. Помимо воли, Джинни то и дело дотрагивалась до этой цепи, оттягивала ее.
"Надо было принять два порошка… Господи, да когда же кончится этот вечер?" - думала она.
Обед тянулся бесконечно. Джинни не могла ничего проглотить. Ее подташнивало. Между тем Иван шептал ей:
- Нет, дорогая, ты не так уж хорошо себя чувствуешь, хоть и стараешься убедить меня в обратном. Скажи на милость, куда девались твоя живость и аппетит? Нет, все-таки нам придется прибегнуть к услугам врача, даже если ты против этого.
Почему Иван пытается ее запугать? Ему ничего не удастся с ней сделать - по крайней мере, здесь. Она не должна забывать об этом. Не надо думать о Консепсьон. Каким мерзким тоном она сказала тогда: "Эта шлюха ляжет со всяким, если ей представится такая возможность… Зачем ты тратишь на нее время, Эстебан?" А как она вцепилась тогда в руку Стива…
В этот вечер Консепсьон появилась в платье из зеленого шелка с украшениями из старинного золота. Она улыбалась, и глаза ее хищно блестели. Едва взглянув на Джинни, она внимательно посмотрела на князя Сарканова.
В глазах у Джинни застыла тоска, едва она оглядела зал. Не признаваясь в этом даже себе, она весь вечер надеялась увидеть Стива, но его не было среди телохранителей Сэма Мердока. Не было его и среди гостей. Неужели он и в самом деле отправился в Сан-Франциско?
В столовой было жарко, тихо играла музыка, а князь Иван то и дело наполнял бокал жены. Но мрачные мысли одолевали ее. Вот рядом с ней сидит Иван Сарканов, ее муж. Зачем она вышла за него замуж? Почему он на ней женился? С чего это дочь царя… нет, об этом лучше не думать. В это она все еще не могла поверить. Но к чему лукавить? Точно так же она не могла до конца осознать свою нынешнюю жизнь. Это случилось тогда, когда Иван приехал в Мексику. Именно с этого момента она перестала понимать происходящее.
- Пойдем, любовь моя, потанцуем.
Она поднялась как истукан и пошла с мужем. Князь Иван провел ее в патио, где уже танцевали. Она двигалась как фарфоровая кукла, улыбаясь неестественной, застывшей улыбкой. И почти ничего не чувствовала.
- Вы сегодня так скованны, княгиня. Должно быть, сказывается неудачное падение. Ведь не далее как вчера вы плясали не хуже цыганки. До сих пор не могу забыть вечер нашего знакомства… - Князь непринужденно болтал, но в его словах был скрытый смысл. Как князь Иван умудрился столько узнать за такое короткое время? И долго ли он собирается вести с ней игру, смысла которой она не понимает?
Вечер шел своим чередом. Джинни снова ощутила приступ тошноты. Ей казалось, что вот-вот случится что-то страшное. Она слышала смех, веселую болтовню и шутки, но не могла отделаться от чувства, что в воздухе сгущается что-то зловещее. Или это состояние ее души?
Она танцевала с разными кавалерами. Иван тоже танцевал, предпочтя всем Консепсьон. Он склонял к ней голову и что-то шептал, будто у них была общая тайна. Что ж, князь Иван вполне способен разговорить такую недалекую женщину, как Консепсьон, и выведать у нее все, что хочет.
Джинни потом никак не могла припомнить, с кем танцевала и о чем говорила со своими партнерами. У нее так заболела вдруг голова, что даже князя Ивана поразили ее бледность и необычный блеск глаз.
- Сходи-ка наверх и прими лекарство, а то ты походишь на привидение! - Они стояли в тени, и князь до боли сжимал ее локоть. Его хватка была столь сильной, что Джинни тихо вскрикнула. - Слушай, а ведь ты уже не так умна, как была когда-то. Возьмем Сэма Мердока, к примеру. Этого парня ты почти приручила, но потом все испортила, связавшись с одним из его слуг и предаваясь с ним любви в лесу. Да, именно так! - Его зубы сверкнули. - А ты думала, что я не узнаю? У меня свои способы добывать информацию - и свои информаторы! И помни об этом хорошенько, Вирджиния, когда в следующий раз отважишься на такое. Пусть это остудит твою горячую кровь! Нет, подумать только! Какой-то слуга! Будь мы в России, я нашел бы средство излечить тебя от этого. Кое-что я могу использовать и сейчас, и тебе прекрасно это известно…
Князь Иван так резко дернул ее к себе, что Джинни испуганно воскликнула: "О!" Со стороны казалось, что любящий муж прижал к себе жену, чтобы поцеловать ее и пожелать спокойной ночи.
- Давай-ка решим один вопрос, дорогая, отныне и навсегда. Я не возражаю, чтобы ты время от времени заводила любовников, но только тайно. Однако предупреждаю: этих людей я сам выберу для тебя. Понимаешь - сам! У тебя слишком дурной вкус. Вечно какие-то мексиканские солдаты, жулики или даже убийцы… Так что предоставь это мне. Обещаю, что это будут люди с прочным общественным положением, богатые и влиятельные, которые сумеют помочь нам с тобой. Поняла, к чему я клоню? Если же ты откажешься, то…
Джинни пыталась вникнуть в смысл слов князя, но голова не повиновалась ей. Князь Иван с силой схватил ее за руку и приблизил губы к самому уху:
- Если ты не желаешь понимать меня, милочка, я заставлю тебя повиноваться. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что я могу привлечь тебя к суду за супружескую неверность? А эти постоянные головные боли похожи на симптом помешательства. Или это умственное расстройство? Краткое пребывание в закрытой лечебнице без твоих любимых порошков и микстур быстро поправит тебе мозги, хотя и сделает боли невыносимыми… Мне бы не хотелось прибегать к этому - тогда задержится наш отъезд в Россию, но…
- Прошу тебя! Прошу!..
- Ага! - Он поднял голову и теперь смотрел на ее бледное лицо с удовлетворением. Итак, ему удалось наконец сломить ее. Да уж, когда дело касалось женщин, ему ничего не стоило найти их уязвимые места. Он запугал ее, и теперь с каждым разом она будет бояться все больше и больше. Странно, но эта мысль возбудила его. Теперь князь захотел обладать ею. Но с этим можно подождать. Придет время, когда все станет на свои места, но сначала необходимо вежливо спровадить старого дурака Черникова. Он сам привезет Джинни в Россию - но позже, окончательно убедившись в том, что Джинни безоговорочно капитулировала.
- Хорошо, любовь моя. Теперь, когда мы пришли к взаимопониманию, можешь подняться в спальню и лечь в постель. Я приду поздно. Меня пригласили поиграть в карты с хозяином и его друзьями. Кто знает, может, он и поверит, что твое маленькое приключение вполне невинно. В крайнем случае придется сказать, что тебя изнасиловали! - Он злобно улыбнулся. - Но ведь тебе это не впервой? Я слышал, что некоторым женщинам нравится, когда их насилуют!
Глава 21
Мысли, вызванные словами князя Ивана, одолевали Джинни, когда она, держась нетвердой рукой за перила, шла в свою спальню. Голова болела. Ноги словно налились свинцом. Что же с ней происходит? Кто ответит на этот вопрос? Пока она еще понимала, что ее физическая и душевная слабость не случайны.
- Прошу тебя! Прошу!.. - Неужели это она всего несколько минут назад так отчаянно молила князя о снисхождении? Словно не знала по опыту, что нет ничего глупее, как умолять мужчину, который чувствует себя властелином! Так что же с ней такое? И как все это случилось? Иван одержал над ней верх, и теперь он будет вести себя как ее повелитель. Всего минуту назад ей казалось, что ее отстегали кнутом.
"Подумать только, какой-то слуга! Будь мы в России, я нашел бы средство излечить тебя от этого".
Да, надо запретить себе думать. Запрятать все мысли куда-нибудь подальше - в самый отдаленный и темный уголок сознания. Но уж слишком много картин мелькало перед ее мысленным взором. Они выстроились в причудливую цепочку, звенья которой наползали друг на друга, складываясь в странный узор. Вот она сама - танцует, распустив по плечам волосы. А вот Том Бил, с ножом в горле по самую рукоятку. Майкл машет ей рукой и зовет с собой в чистое и светлое будущее. Вот Мигель, и, наконец, Стив Морган. Он лениво оглядывает ее своими сапфировыми глазами с головы до пят.
"Для кого танцуешь, зеленоглазка?" - спросил он однажды. А потом, позднее, как-то сказал: "Черт бы тебя побрал, Джинни! Никогда у меня не было женщины, которая так мучила бы меня, а вместе с тем дарила незабываемые ласки. Скажи ради Создателя, не слишком ли много ты получила от матери-природы?" Да, он любил ее, в этом не было сомнения; женская интуиция не обманывала Джинни. Недолгое время они были очень близки. И тогда Джинни не сомневалась в нем. А вот теперь она не уверена ни в чем…
- О, мадам! - вскричала Делия, увидев Джинни. - Простите меня, мне очень жаль, что все так случилось! Но князь сделал вид, что все знает. Он задавал мне разные вопросы, потребовал, чтобы я показала ему платье, которое было на вас, а потом сказал… сказал, что прибьет меня и выгонит прочь, если я не признаюсь во всем; он утверждал, что отлично знает, что вы катались не одна. Я растерялась и так испугалась…
Как мило! Теперь даже Делии известно, что ее хозяйка - неверная жена, женщина, с которой мужчина может отправиться на прогулку в лес и… И главное, с кем? Как это сказал князь Иван? Со слугой…
- Это уже не важно, - равнодушно проговорила Джинни. Ей хотелось поскорее забыться. Завтра она успеет подумать обо всем и решить… Но что, кстати, ей решать? Ведь она жена князя Ивана.
Бутылка, в которой вчера еще оставалось больше половины драгоценной микстуры, теперь была почти пуста.
- Делия!
- Мадам! Я ничего не могла сделать! - Делия тихо шмыгнула носом. - Он забрал вашу микстуру. И порошки от головной боли. Сказал, что они приносят вам только вред и он сам станет выдавать их, когда сочтет нужным. Господи, мадам! Что же нам теперь делать?
- Дай мне то, что осталось в бутылке. А обо всем остальном я подумаю позже. Поняла? Ты ни в чем не виновата, так что не упрекай себя.
Джинни уже предвидела дальнейшие действия князя. Он решил поставить ее на колени, заставить унижаться из-за проклятых лекарств, от которых она стала зависеть. Но нет, не надо думать об этом сейчас…
Делия помогла ей раздеться. Лежа в кровати, Джинни мечтала о сладостном сне, который позволил бы ей хоть на время забыться. Она слышала, как за Делией тихо закрылась дверь.
Джинни возмутилась, почувствовав, что ее грубо трясут за плечо. Ей не хотелось просыпаться, возвращаться к действительности. Как несправедливо лишать ее блаженного покоя!
- Нет-нет! - Ее губы едва шевелились. Она уткнулась лицом в подушку, не желая открывать глаза.
- Джинни! Черт тебя побери! Что с тобой? Что это ты такое принимаешь на ночь? Спишь словно мертвая!
- Оставьте меня! - невнятно пробормотала она, крепко сжав веки. - Может, мне уже никогда не придется так сладко спать! Убирайтесь!
Она сделала попытку натянуть на себя одеяло. Почему этот сон такой странный и совсем не похож на другие? Ведь она все еще спит! Как часто в детстве она мечтала лететь высоко над землей и видеть все сверху. А как чудесно кататься на мягком облаке, словно на пуховой подушке!
Но вдруг она оказалась в самом центре урагана. Ну почему этот противный Стив опять на нее сердится? Стив? Неужели? Она попыталась приподнять тяжелые веки, но тут же почувствовала, как его руки, будто железные клещи, схватили ее, и ей стало трудно дышать.
- Боже, Стив? Отчего вы вернулись? Ведь он хочет изуродовать вас или убить, как и всех прочих!
Он сразу же отпустил ее: должно быть, слишком уж разозлился при упоминании обо "всех прочих". Джинни наконец открыла глаза. Когда с ее глаз спала пелена сна, она увидела свое тело: оно лежало, распростертое на белых простынях. Она была бледна и бела, как мел. Только глаза сверкали как изумруды. Неужели она умерла и потому обрела способность рассматривать себя?
А затем над ней склонилось смуглое и сердитое лицо Стива, мгновенно вытеснившее из ее головы все другие неясные образы.