- Это он привез вас сюда, разве не так? Ну конечно, я уверена, что это он. С самого первого дня я заметила, как он смотрит на вас. Говорил, что вы сможете остаться, потому что мне нужна компаньонка. А потом разодел вас, как герцогиню. - Внезапно плечи Уинифред поникли, и она тихо добавила: - Теперь он от меня избавится, я знаю это…
- О нет, как вы только могли такое подумать?
- Джошуа сделает это… Он уже привозил меня в это проклятое место в Шотландии…
- Что это за место?
- Джошуа и доктор называют его "санаторий". Но это место для лунатиков и недоумков…
Селена пыталась возразить:
- О нет, нет, Уинифред!
- Он сделает это. Ты не знаешь Джошуа так, как я… - Уинифред посмотрела на Селену, ее взгляд молил о сочувствии. - Я не сумасшедшая. Правда, иногда я слишком много пью, но это не моя вина. После того как я потеряла третьего ребенка… - Ее смех стал отрывистым и неровным. - Как раз доктор посоветовал мне выпивать стакан портвейна перед обедом для аппетита. Второй стакан - перед сном, чтобы лучше заснуть. А потом, когда выяснилось, что детей у меня больше не будет, и Джошуа перестал со мной спать…
- О, пожалуйста, - прервала ее Селена. - Я не желаю об этом слышать…
Но Уинифред было невозможно остановить.
- Я знаю, что он ходил к этим мерзким женщинам, - он мне об этом проговорился… Но когда он привез тебя сюда… чтобы жить с тобой, под этой самой крышей…
Взгляд тусклых глаз Уинифред ужесточился, и она выпрямилась со странным выражением достоинства.
- Я положу этому конец. Я напишу своему отцу! Так я и сделаю… Мой отец - важная персона, влиятельный человек. Он придумает, как прекратить это постыдное положение… Он заставит Джошуа…
Несчастная женщина неожиданно замолчала, глядя поверх Селены на мужа, который вошел в комнату и встал напротив нее.
- Джошуа… я не то имела в виду…
- Ты сама не знаешь, что говоришь, - проговорил Джошуа презрительно. - Твой мозг полон болезненных фантазий. Это результат твоей отвратительной невоздержанности. Но ты не будешь писать своему отцу.
- Я…
- Не будешь! Потому что ты не захочешь, чтобы он узнал, что его восхитительная доченька стала пропойцей!
Несмотря на то, что Джошуа говорил мягко, Селена уловила в его голосе жестокость. Уинифред начала мелко дрожать. Селена инстинктивно встала между Уинифред и Джошуа, желая защитить несчастную женщину.
Джошуа продолжал:
- Я старался сохранить в секрете твое состояние. Но от доктора или слуг я скрыть этого не могу. И скоро все будут об этом знать.
- О нет, Джошуа, нет! - вскричала Уинифред.
- Я надеялся, что, может быть, присутствие Селены сможет помочь. Однако я ошибся. Молодая, хорошо воспитанная девушка вряд ли сможет служить сиделкой кому-нибудь в состоянии, подобном твоему…
- Сиделкой? Нет! Джошуа, я не больна так, как ты думаешь. Я могу выйти сегодня к гостям, я действительно могу! Дай мне лишь немного времени и…
- Тебе не нужно спускаться вниз. Селена согласилась выполнить твои обязанности хозяйки.
Селена окаменела, белая кружевная шаль спустилась с ее плеч, обнажив пышную грудь. Глаза Джошуа жадно блуждали по соблазнительным округлостям.
- Уинифред, подай мне свою шкатулку с драгоценностями. Давай сейчас же!
- Моя шкатулка, но почему…
- Делай, как я говорю! Немедленно.
Уинифред удалось чудом подняться на ноги и добраться до туалетного столика, где в одном из ящичков находилась шкатулка с драгоценностями.
- Давай ее сюда.
Селена, которая в годы своего детства и отрочества знала лишь любовь и ласку, была потрясена и повержена такой жестокостью. Хотя Джошуа не поднял руки на свою жену, Селена невольно вспомнила о грузчике, которого Дейзи привела в "Пристон Армс". Теперь, как и тогда, она чувствовала волнение и необходимость положить конец такой бесчеловечности. Но как?
Уинифред молча передала шкатулку с драгоценностями в руки Джошуа и опять скрючилась в кресле.
- Ну вот. Это подойдет, - сказал он, доставая из шкатулки чудесное ожерелье из сапфиров и бриллиантов. - Этот цвет идет к твоему платью, Селена…
Уинифред судорожно застонала.
- Это ожерелье ты подарил мне в наш медовый месяц…
- Я не забыл этого.
- Тогда как ты можешь?! - Уинифред отвернулась, прижавшись лицом к подушкам кресла.
Селена не могла больше выносить это. Повернувшись, она вылетела из комнаты, уронив свою кружевную шаль, но даже не попыталась поднять ее.
Торопливо сбегая по ступенькам, девушка шептала:
- Нужно уехать… Не могу больше здесь оставаться, не могу…
Но в зале, который был расцвечен огромными букетами цветов из оранжереи и сверкал огнями люстр, она остановилась. Ну, и куда она может пойти теперь, без денег, без друзей?
- Селена! - Джошуа подошел к ней сзади и взял за руку. - Ну-ка иди сюда, - приказал он и втолкнул ее в маленькую комнатку по соседству с прихожей, предназначенную для гостей женского пола. Там находились вешалки для верхнего платья и пальто, столик с зеркалом и коробка с принадлежностями для шитья. - Селена, надень ожерелье!
- Я не могу… - прошептала испуганная девушка, отлично понимая, что выбора у нее нет. В конце концов, если она подчинится требованию Джошуа и будет сегодня исполнять роль хозяйки, Уинифред хотя бы ненадолго будет защищена от его домогательств.
Но руки девушки закоченели, и она никак не могла справиться с застежкой. Джошуа поспешил прийти на помощь.
Драгоценные камни тяжело и холодно легли девушке на грудь. Жадные мужские руки скользнули в низкое декольте, и, не обращая никакого внимания на сопротивление девушки, Джошуа стал страстно целовать полные груди.
С трудом вырвавшись, Селена обрушила на него поток гнева:
- Если вы хотите, чтобы я сегодня исполняла роль хозяйки, уберите от меня руки! - Глаза Селены пылали возмущением. - Вы - презренный лицемер! Притворяетесь столпом нравственности. Вы… вы порочны и бессердечны! Совсем не лучше, чем этот грязный портовый слюнтяй, которого я встретила в "Пристон Армс"…
- Селена, ну подожди… - Джошуа не делал больше попыток обнять ее, но встал между ней и дверью, не давая ей уйти. Голос его был низким и настойчивым. - Не суди меня так безжалостно. Неужели ты не можешь понять, что для меня означало жениться на женщине, подобной Уинифред?
- Она больна и запугана…
- Она пьянчуга, жертва пагубной страсти… А мне что делать? Я еще молодой мужчина. В расцвете лет… Ты еще молода и неопытна, но даже ты должна знать, о чем я говорю…
- Не желаю больше слушать вас!
- Но тебе придется это сделать! Мне повезло. Начав с нуля, теперь я богат. Но связан с развалиной, которая не может исполнять свои супружеские обязанности и никогда не подарит мне сыновей. Мне нужна женщина молодая, здоровая, красивая и живая - такая, как ты…
- Уинифред все еще ваша жена. Думаю, вы не можете ожидать, что она позволит мне оставаться здесь в качестве вашей любовницы, даже если бы я согласилась на это.
- Уинифред скоро не будет здесь. Я принял кое-какие меры… Наш семейный доктор нашел санаторий, где об Уинифред смогут позаботиться… Ну, а после того, как она уедет…
Скрип колес и лошадиное ржание, доносившиеся снаружи, прервали его. Раздался стук в дверь, и послышался голос миссис Майтланд, приветствующей первых гостей, прибывших на ужин.
- Поговорим об этом завтра, - сказал Джошуа, одергивая атласный жилет и поправляя жемчужную заколку в галстуке. - Пойдем, Селена. Нам следует вместе встретить гостей.
В свете газовых светильников волосы Селены блестели, как атлас. Ее светло-голубое шелковое платье переливалось. А на груди сверкало ожерелье. Но она была равнодушна к своей красоте, ее занимали совсем другие мысли.
- Наша кузина Селена, - говорил Джошуа дородным мужчинам в хорошо сшитых костюмах и их женам, одетым в закрытые платья из атласа и бархата. - Уинифред страдает от мигрени… А Селена любезно согласилась…
Селена автоматически принимала ответные обращения, все время страстно желая как-то выбраться из этого невыносимого положения. Может быть, Дейзи может ей помочь? Или Дейзи уже уехала в Париж?
Наконец Селене удалось ускользнуть от гостей, когда те направились в гостиную, разбившись на небольшие группы.
Джошуа был поглощен разговором с высоким, тучным человеком со светло-рыжими бакенбардами.
- Это не может больше так продолжаться, Родман, - говорил человек. - Хлопок будет поступать из Индии…
- Только не сразу, - ответил Джошуа. - Я вчера разговаривал с владельцем фабрики. Он сказал мне, что качество индийского хлопка ужасно по сравнению с тем, который мы получаем с Юга. Ему придется переналаживать все оборудование, что стоит больших денег.
Селена воспользовалась случаем, чтобы отойти в сторону от Джошуа и сбежать в оранжерею позади гостиной. Девушка открыла дверь, но остановилась как вкопанная, услышав женский голос:
- Она же носит ожерелье Уинифред. Я его узнала…
- Беатрис, ну в самом деле, почему же Уинифред не может дать своей кузине поносить ожерелье?..
- Боже мой, какая кузина! Я никогда не слышала, чтобы у Уинифред была какая-то родня на Багамах.
- Ну, может, тогда она родственница Джошуа…
Селена услышала саркастический женский смех.
- Если хочешь знать, она приехала сюда как компаньонка Джошуа.
- Беатрис, не думаешь же ты, что…
- Именно так я и думаю. Ты когда-нибудь видела компаньонку женщины, разодетую в такое платье?
Селена быстро закрыла дверь, с трудом подавив желание убежать наверх и остаться в своей комнате до конца ужина. Но нет! Пока их подозрения беспочвенны, стыдиться нечего!
Несмотря на собственные уговоры, обед стал для нее мучением. Интересно, не думают ли и другие женщины, что она любовница Джошуа? Конечно, они относились к ней прохладно, даже если смотрели на нее со скрытым любопытством. Их мужья вели себя гораздо дружелюбнее, но некоторая натяжка, несомненно, была, и они также подозревали, что ее отношения с хозяином были далеко не невинными. Некоторые из мужчин смотрели на нее с откровенной похотью. Одно блюдо следовало за другим, но есть не хотелось. После десерта и кофе Джошуа подал ей знак.
- Не следует ли нам оставить джентльменов и уединиться? - предложила Селена.
Женщины, шурша юбками, последовали за девушкой в гостиную. В зале поднялась небольшая суета, когда миссис Майтланд направилась к двери, чтобы встретить запоздалого гостя. Может быть, это Дональд? Не вспомнил ли он с опозданием, что ожидается званый вечер, на котором обязательно его присутствие? Девушка улыбнулась - ей искренне нравился брат Джошуа. Но улыбка застыла на ее устах, когда она увидела высокого, широкоплечего человека, возвышавшегося над экономкой.
- У мистера Родмана гости сегодня, - говорила экономка. - Я не могу беспокоить их…
- Скажите ему, что Брайн Маккорд хочет видеть его немедленно!
Неодобрительно посмотрев на голубой мундир Брайна и его фуражку офицера торгового флота, экономка проговорила:
- Это совершенно невозможно. Не могли бы вы завтра прийти на верфи Родмана, тогда, может быть…
Но Брайн уже прошел мимо нее. Признавая свое поражение, миссис Майтланд наконец произнесла:
- Я объявлю о вашем приходе, сэр.
Брайн остановился, предоставив экономке возможность пройти в зал и доложить о нем.
- Селена! - Взгляд его серых внимательных глаз мгновенно запечатлел каждую деталь ее туалета: прекрасную прическу, ожерелье из сапфиров и бриллиантов, новое элегантное платье… - Не ожидал так скоро увидеть тебя среди приглашенных в таком изысканном обществе…
- Я живу здесь, - сказала Селена. Ей было трудно говорить. По телу девушки прошла теплая волна, пронизывающая все ее естество до самого основания. - О, Брайн, я думала, что никогда тебя больше не увижу, а теперь…
Но тут из обеденного зала появилась миссис Майтланд.
- Прошу входить, сэр, - сказала она.
Брайн, внимательно посмотрев на Селену, прошел в обеденный зал вслед за экономкой.
12
Лакированные с позолотой стулья и кушетки, красный абиссинский ковер и плотные занавески, отгораживающие гостиную от туманного декабрьского вечера, - все имело вид изящной торжественности. Селена словно хозяйка шла между приглашенными. Тучная женщина в платье из черного бархата остановила девушку возле камина.
- Присядьте же, дорогая моя. - Селена напрягла память, пытаясь припомнить имя гостьи. Миссис Флетчер. Жена владельца металлоплавильного завода. Девушка присела. - И поведайте нам, - миссис Флетчер подалась ближе, - кто этот загадочный посетитель мистера Родмана? Очевидно, вы очень хорошо знакомы с этим человеком.
- Мы встречались…
- Замечательно. Но почему бы этому моряку не навестить мистера Родмана на верфи… - вставила свое мнение длинная, угловатая дама, сидевшая на противоположной кушетке; белые сливы на головном уборе кивнули в знак согласия. - А не являться нежданно-негаданно во время званого ужина…
- Мэвис, дорогая, он не просто моряк, - возразила миссис Флетчер с важностью безапелляционного авторитета. - На нем форма морского офицера, между прочим.
- Он выглядит настоящим пиратом, - присоединилась маленькая барышня. Верхняя губа у нее была несколько вздернута, а ресницы вокруг серых глаз были до того тонки, что казались невидимыми. Девушка была похожа на кролика. - Такой высокий… и грозный!
- Неужели, Элеонора? - бестактно перебила миссис Флетчер. - Откуда ты знаешь? Ты хоть раз сталкивалась с пиратом лицом к лицу?
- Нет, но… - кроликолицая Элеонора, пряча смущение, повернулась за помощью к Селене. - Расскажите же нам об этом джентльмене. Кто он такой?
- Если честно, я едва его знаю… Пожалуй, мистер Родман лучше расскажет вам… - Бедную девушку терзала мысль, что Брайн находится с ней под одной крышей, а она вынуждена поддерживать бессмысленный разговор, а в довершение всех бед миссис Флетчер попросила:
- Вы же сыграете нам что-нибудь? И уж конечно, споете, не правда ли? Меня так радует музыка…
- Надеюсь, вы не разочаруетесь, но я давно не играла…
- О, вы очень скромны… - Элеонора говорила натянуто, быстро при этом моргая. - Правда, что вы зарабатывали этим на жизнь?
- Кто вам сказал?
- Ну, кто-то говорил, что вы пели в кабаре, до того, как приехали к Родманам.
- Вы заблуждаетесь. - Селена понимала, что над ней насмехаются, и с трудом сдерживала раздражение.
- Конечно же, ты ошибаешься, - вмешалась всезнающая миссис Флетчер. - Мисс Хэлстид - далекая родственница семьи Родманов. С Багам, не так ли?
- Да, это правда. - Селена не могла позволить сплетницам насмехаться над ней. - Наше имение располагалось на острове Провидения.
- Ты видишь? - Сладкая улыбка миссис Флетчер была ядовита. - В самом деле, Элеонора, неужели ты думаешь, что Уинифред могла позволить певице из мюзик-холла жить в своем доме?
Селена поднялась и, обведя всех тяжелым взглядом, медленно произнесла:
- Если бы у меня было достаточно таланта, я предпочла бы петь в мюзик-холле, чем находиться среди вас…
- Мисс Хэлстид… Вы наверняка не поняли…
- О, я все поняла! Уверена, что в мюзик-холле компания более веселая и разговоры, несомненно, интереснее. Извините меня, дамы…
Повернувшись, девушка направилась к группе других дам, восхищавшихся сложными икебанами из искусственных высохших цветов, а также чучелами экзотических птиц. Она пыталась занять себя разговором, но тело томилось в напряжении, ожидая, когда же мужчины, среди которых находился Брайн, закончат с вином и сигаретами и присоединятся к дамам.
Но даже когда обе половины воссоединились, девушке не удалось поговорить с Брайном: помешал Джошуа.
- Ты же сыграешь для нас, моя дорогая… - почти приказал он, войдя в гостиную.
Брайн даже не взглянул в ее сторону, будучи занятым разговором с одним из гостей.
- Может быть, одна из дам… - Селене хотелось как можно быстрее с ним объясниться. Но Джошуа отрицательно затряс головой.
- Ты пойдешь к пианино, Селена. Сейчас же!
Селена повиновалась, но, усаживаясь за блестящий рояль красного дерева, поклялась, что оставит этот дом. И очень скоро. Пусть Уинифред терпит тиранию Джошуа. Она этого делать не собирается!
Робко спев для начала "Я снилась себе в мраморном зале", она более уверенно исполнила несколько этюдов. Дамы отвечали сдержанными похлопываниями, джентльмены - более энергичными аплодисментами. Селена сыграла и спела несколько других популярных песен и, когда начала второй куплет "Приходи в страну моих любовных грез", ощутила, что слушатели перестали обращать на нее внимание и повернулись к двери. Обернувшись, девушка увидела, как Уинифред вошла в гостиную.
При первом взгляде Селена подумала, что Уинифред удалось избавиться от своего сомнамбулического состояния: ступала она уверенно, прямо держа голову и раскачивая желтой юбкой бархатного платья. Но когда хозяйка подошла поближе, девушка разглядела мученический взгляд опухших глаз, неестественно нарумяненные щеки. Хотя кто-то, вероятно Абигайла, привел в порядок ее волосы, прическа растрепалась. Уинифред не замечала гостей. Мужчины, стоявшие вокруг Селены, отступили, освобождая Уинифред дорогу.
- Как ты смеешь, - обратилась женщина к похолодевшей от страха девушке, - демонстрировать себя перед моими гостями?! В моем доме!
- Кузен Джошуа просил меня развлечь… - попыталась оправдаться несчастная.
- И посидеть на моем месте во главе стола? О, Абигайла рассказала мне.
- Уинифред, прошу вас. - Селена поднялась. - Вы нездоровы. Я отведу вас наверх.
Девушка взяла Уинифред за руку, но та отдернула ее, будто обожглась.
- Оставь меня в покое, бесстыжая потаскуха! Ты не смеешь выгонять меня из гостиной моего дома… И ходить в моих драгоценностях!
Пьяная женщина буквально визжала от гнева. Схватив бриллиантовое ожерелье, она со всей силой рванула его. Но застежка не поддалась, и камни с силой врезались в тело девушки.
Селена заметила, как Брайн сделал несколько шагов в их сторону, но Джошуа опередил его.
- Уинифред! Оставь ожерелье. Сейчас же!!!
Несдерживаемая ненависть в голосе мужа произвела свой эффект: Уинифред мигом отдернула руку. Злость, казалось, улетучилась вон, она качнулась, но "заботливый" супруг обхватил жену за талию.
- Пойдем со мной, - проговорил он ей мягким полушепотом.
Со стороны могло показаться, что внимательный муж заботливо сопровождает уставшую супругу, но Селена увидела за его мягкостью открытую ненависть, сквозившую в каждой черте лица этого жестокого человека.
- Джошуа, отпусти меня, - робко протестовала Уинифред.
Селена, будучи не в состоянии более выдерживать собственное унижение и страдания несчастной женщины, прошептала:
- Сделайте, как он говорит. Лучше…
- Ну, конечно, - прохныкала Уинифред страдальческим, хриплым голосом. - Хочешь выпроводить меня, не так ли? Не желаешь ли стать любовницей Джошуа, а? Ты хочешь быть полноправной хозяйкой дома?
Одна барышня вздохнула, другая прикрылась веером. Джентльмены смотрели в сторону униженной девушки: одни, как ей показалось, с сожалением и симпатией, другие с жадным интересом, разглядывая, словно она предстала голой перед их взорами.