Глава 22
Джастин не был самоубийцей, но он был офицером, а Бернард - человеком, который отдавал ему приказания. В самое последнее мгновение он сдержал удар. Удар, который мог бы свалить с ног человека гораздо более мощной комплекции, чем Бернард, прошел мимо его лица, лишь слегка задев щеку.
И все же Джастин не мог отрицать, что почувствовал удовлетворение, когда Бернард на долю секунды опоздал увернуться от удара. На лбу Бернарда выступил пот, а рука, когда он вынул из кармана пиджака носовой платок, чтобы утереть лицо, дрожала.
- Ты, никак, спятил? - хрипло прошептал Бернард. - Что ты себе позволяешь?
- Я не спятил, но начинаю думать, что работаю на сумасшедшего, - выговорил Джастин, еле сдерживая ярость. - Я всего лишь предпринял демонстрацию силы, Бернард.
- Ты мне угрожаешь? - спросил удивленный Бернард.
- Да, - ответил Джастин. - Да, вы правильно поняли.
- Я не желаю стоять здесь и выслушивать твой бред. Я твой…
- В данный момент вы для меня никто, Бернард. Вы всего лишь источник информации.
Ледяной взгляд Джастина заставил Бернарда вздрогнуть. До сих пор ему никогда не приходило в голову, какой опасный человек на него работает. Вернее, работал. Потому что он, естественно, разжалует Джастина за его приступ ярости, как только разрешится нынешняя ситуация.
Однако пока Джастин нужен Бернарду, а Бернард был прагматиком, даже еще в большей степени, чем Джастин. Правда, Джастин теперь стал не столь прагматичным, как предполагал Бернард, а поэтому напрашивался вопрос: что его изменило?
- Предполагаю, что ты уже обнаружил пустой ящик.
- Да.
- Подобного я и опасался, - покачал головой Бернард, доставая из кармана серебряный портсигар. Он выбрал американскую сигарету и постучал ею по крышке, лихорадочно обдумывая возможные варианты дальнейших действий. Он подойдет настолько близко к правде, насколько осмелится, и посмотрит, далеко ли зашел его некогда лучший ученик в своих предположениях.
На секунду его лицо отразило сожаление. Он не мог не признать, что зарывать в землю таланты Джастина, в сущности, преступно.
- Мы использовали тебя, чтобы найти агента. Но не простого агента, а чрезвычайно опасного. - Он внимательно вглядывался в лицо Джастина. - Но вижу, что ты уже все понял. Он работал в течение многих лет, всегда оставаясь в тени и всегда на шаг опережая нас. Мы практически ничего не знаем о нем, кроме того, что он всегда оказывается в центре международной интриги, выдавая жизненно важную информацию тому, кто больше заплатит.
- Включая нас?
Бернарду следовало бы предвидеть, что такой вопрос будет задан.
- Иногда, - признался он.
- И поэтому вы стремитесь найти его, - задумчиво произнес Джастин. - Вы не хотите его арестовать. Вы хотите узнать, кто он такой. Потому что тогда вы смогли бы снабжать его любой информацией, какой пожелаете.
- Браво. Ты всегда отличался сообразительностью. - Бернард зажег сигарету и затянулся.
Джастина его похвала не интересовала. Его мысли текли в другом направлении.
- И для этого нужно столько подставов и дублеров? Вы заставили меня охранять пустой ящик, потому что были уверены, что я скорее умру, чем позволю ему попасть в руки шпиона. Потому что как только ваш шпион поймет, что его обманывают, он растворится в воздухе. Вы хотели, чтобы я находился между ним и ящиком, с тем чтобы он не терял надежды добраться до него, а у вас было бы больше возможностей установить его личность. Вероятно, я должен бы быть польщен вашей верой в меня.
Бернард благоразумно воздержался от комментариев.
- Вы хоть понимаете, что он думает, будто Эвелина - это я? Он обнаружил ящик в ее комнате и забрался туда. К сожалению, я его спугнул.
Бернард на долю секунды затаил дыхание. Но Джастин все заметил.
- Зачем вы ее подставили? Не возражайте, я знаю, что вы ее подставили. Я знаю, что вы посылали ей письма из каждой страны, вовлеченной в политическую интригу. Такие почтовые марки привлекут внимание любого, кто наблюдает за поступающей корреспонденцией, не так ли? Мое, например, внимание они привлекли. Но как вам удалось… - Он не договорил и насмешливо фыркнул. - Зачем спрашивать? Вы просто перехватывали письма ее тетушки, не так ли? Наверное, для вас это привычное дело. Но почему, Бернард? Почему она? Зачем подставлять ее?
Бернард аккуратно стряхнул с сигареты пепел и облизнул губы.
- В сущности, все объясняется очень просто. Человек, за которым мы охотимся, близок к разоблачению одного из самых важных агентов из всех, которые у нас когда-либо были. Возможно, он ни о чем даже не знает. Мы занялись им по той лишь причине, что информация, которую он нам передает, и та, которую мы перехватили, почти идентична информации, которую присылает нам наш агент.
- Какое отношение имеет все, о чем вы говорите, к леди Эвелине?
- Она подходит по всем критериям. Она вращается в тех же кругах, имеет доступ туда же, куда вхож наш агент.
- Конечно, если присматриваться пристально, сразу станет ясно, что она не тот человек, но для того чтобы временно отвлечь внимание, она подходит как нельзя лучше. К тому же каждая лишняя наживка увеличивает шансы обнаружить шпиона.
Бернард заметил в Джастине какую-то настороженность, которая ему не понравилась.
- Знаешь, ты подал мне одну мысль.
- Вот как? - безразличным тоном откликнулся Джастин.
- Да. Когда мы встретились на берегу Темзы, ты рассказал мне, что ее тетушка уехала в свадебное путешествие. Я знал, что ее семья имеет связи в дипломатических кругах, и сразу же подумал, что было бы неплохо, если бы кое-кто узнал, что мисс Каммингс-Уайт действительно получает корреспонденцию из международных источников.
- И "кое-кто" оказался вашим шпионом, - продолжал Джастин. - Вы могли бы сказать ей, что делаете, и объяснить ситуацию, в которую ее ставите.
- Это невозможно. Она могла бы отказаться, а я не хотел рисковать. Конечно, в дальнейшем, если бы она стала работать на нас, я бы полностью ввел ее в курс дела.
- Никакой дальнейшей работы не будет! - воскликнул Джастин и, не дав Бернарду отреагировать на его слова, выбросил вперед руку, едва не коснувшись его лица.
Вздрогнув, Джастин засунул руку в карман. Он прикладывал большие усилия, чтобы сдерживаться, однако, судя по выражению его физиономии, его напряжение достигло наивысшего накала.
- Неужели вы всерьез хотите впутать ничего не подозревающую молодую женщину в свои махинации, Бернард? - возмутился он.
- Почему бы нет? Она представляет большую ценность как распространитель дезинформации, - ответил Бернард. - Она, кажется, девушка азартная. Возможно, некоторый риск в патриотических целях ей даже придется по душе. - Он помолчал, потом взглянул на Джастина. - Тебе же это нравилось.
- Черт бы вас побрал! Я не позволю играть таким образом на ее чувствах!
Бернард, кажется, обиделся.
- Она всегда может отказаться. Но зачем? Только подумай, как безупречно она вписывается в схему. Она имеет доступ ко всем нужным людям. Она не только внучка герцога Лалли, она также вхожа в дома самых важных членов правительства, особенно в те дома, где имеется дочь на выданье.
- Она не может заниматься опасными делами, - проговорил Джастин.
- Ничуть не опасными. Фактически ей не придется ничего делать. Так, появляться то здесь, то там, поддерживать у людей интерес к своей деятельности, чтобы отвлечь их внимание от другого. Иногда получить письмишко. Вот, пожалуй, и все.
- Пока она находится в Англии. А если она решит поехать за границу? Что, если кому-нибудь придет в голову, что она представляет ценность как заложница?
Бернард глубоко затянулся сигаретой и выпустил тонкую струйку дыма.
- Ты драматизируешь события. Каковы шансы того, что такое может случиться? Часто ли тебя, например, брали в заложники?
- Никогда. Но задерживали несколько раз. Однако дело не во мне.
- Вот как? А в чем же? - раздраженно спросил Бернард. Ему не нравилось, что разговор принимает такой оборот.
- Дело в том, Бернард, - заключил Джастин и, осторожно взяв из его руки наполовину выкуренную сигарету, бросил ее на каменный пол, - что вы не воспользуетесь этим шансом.
Он тщательно загасил сигарету каблуком ботинка.
Бернард чувствовал, что от Джастина веет враждебностью, как холодом от ледника. Он невольно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Нельзя давать подчиненному повод думать, что он одержал верх. Нет ничего опаснее, чем вышедший из подчинения шпион. Джастин знал, что с вышедшими из подчинения шпионами расправляются так же, как расправляются с вышедшими из подчинения животными. Их уничтожают.
"Должно быть, ему очень дорога леди Эвелина, если он рискует угрожать", - подумал Бернард.
- Осторожнее, Джастин, - предупредил он.
- Я посоветовал бы вам то же самое, - ответил Джастин, глядя в глаза Бернарду.
Они долго молча смотрели друг на друга, потом Бернард печально вздохнул, словно пожилой учитель, разочарованный в своем лучшем ученике.
- Мы сделаем то, что сочтем необходимым, Джастин.
- Кто это "мы"? - переспросил Джастин.
- Я, кажется, присвоил себе королевскую прерогативу. Я имел в виду себя. - Он достал портсигар, но передумал закуривать.
- Значит, ты приехал сюда, чтобы обнаружить агента, не так ли?
Бернард развел руками и скромно опустил глаза.
- Кто сделает подобное лучше меня? Я был бы здесь, когда негодяй проник в комнату леди Эвелины, но из-за того, что поезд сошел с рельсов, чертов ящик прибыл сюда раньше меня.
- Как вам удалось заполучить приглашение? Бернард чувствовал, что его допрашивают, и ему такое положение не нравилось. Но он все еще испытывал привязанность к Джастину. И ему все еще хотелось спасти ему жизнь.
- Банни Катберт и я вместе участвуем в работе нескольких комитетов. Получить от него приглашение не составило большого труда. Знаешь, ведь у бедняги нет семьи, только одна глупая собака. Было трогательно видеть, как обрадовался, что может добавить какое-то имя к списку гостей.
- Понятно.
Бернард снова тяжело вздохнул.
- Знаешь, Джастин, доведи свою игру до конца, а потом мы посмотрим, что к чему. Испортить такое важное дело лишь потому, что ты проникся нежным чувством к "аленькой упрямице леди Эвелине. Джастин не ответил.
- Я тебе предлагаю лучший вариант, Джастин.
- В таком случае мне, наверное, лучше принять ваше предложение, - заметил он и, помедлив, горько усмехнулся. - А "дьявольской машины", наверное, вообще не было?
- О чем ты? О двигателе внутреннего сгорания? - Бернард невесело хохотнул. - Не смеши меня.
Эвелина улыбнулась матери, стоявшей у двери ее спальни, и поцеловала ее в щеку. За ее спиной Мэри суетливо двигалась по комнате, бормоча себе под нос французские ругательства и упорно избегая встречаться взглядом с леди Бротон.
- С тобой действительно все в порядке? - спросила Эвелину мать.
- Все в порядке. Я просто немного устала. Надо еще так много всего сделать, а у нас остается только один день. Но уж после я смогу отсыпаться целый месяц.
- Должно быть, ты и впрямь сильно устала, если заснула в присутствии мистера Пауэлла.
Эвелина молила Бога, чтобы все еще неяркий свет раннего утра скрыл предательскую краску, вспыхнувшую на ее щеках.
- Да.
Франческа взглянула на Мэри.
- Мэри, дорогая, не зайдешь ли потом ко мне в комнату? Мне кажется, что платье, которое я купила для свадьбы, не совсем хорошо сидит.
- Как только появится свободная минутка, - кивнула Мэри. - Сами видите, сколько тут дел. - Она широким жестом обвела комнату, в которой царил беспорядок.
В дверях появилась горничная со стопкой свежего белья в руках:
- Мне зайти позднее, мэм?
- Нет, нет, - остановила ее Эвелина, обрадовавшись предлогу выпроводить мать. Служанка сделала книксен и направилась к кровати.
Все попытки Франчески поговорить либо с дочерью, либо с женщиной, которую она отправила сюда в качестве "компаньонки" дочери, были безрезультатны. Наконец она сдалась и, поцеловав Эвелину в лоб, удалилась, пробормотав: "Увидимся позднее, дорогая".
Как только она ушла, Эвелина закрыла глаза и прижала к вискам пальцы. Ее буквально раздирали противоречивые чувства, в голове кружились какие-то обрывки мыслей.
За последние двенадцать часов у нее появился любовник, который успел предать ее. Она узнала, что оказалась в центре международной интриги и что попала она туда по вине мужчины, которого считала бабником, но который, как выяснилось, отнюдь таковым не являлся. Она чувствовала, что ее соблазнили, использовали и в то же время нежно любили и стремились доставить ей удовольствие.
Она его презирала. Она любила его. Она ему не доверяла. И в то же время безоговорочно верила. Как разобраться в таком многообразии? И тут в голове промелькнула спасительная мысль: "У меня нет времени ни о чем думать".
Она обязалась организовать для миссис Вандервурт великолепный свадебный прием. От нее зависела репутация Фирмы, которая обеспечивает ее тетушке средства к существованию. От нее зависит миссис Вандервурт. И ей больше чем когда-либо надо показать, на что она способна. Восстановить свое доброе имя.
Пусть Джастин разбирается со шпионами. Пусть делает свою работу. А она будет делать свою.
- Ладно, Мэри, - расправила она плечи. - Начнем с самого главного. Скатерть для центрального стола готова?
- Да, - ответила Мэри.
- Платье миссис Вандервурт?
- Разумеется. Уже давно.
- Шелковые цветы для украшения столов?
- Закончила работу прошлой ночью.
- Хорошо. Как только позавтракаю, узнаю, все ли успели сделать рабочие. Потом мы застелем стол скатертью. Кондитер обещал, что после полудня закончит украшение свадебного торта. - Она напряженно задумалась, боясь пропустить какую-нибудь из бесконечного списка мелочей, отложенных на последнюю минуту. - Официанты знают свои обязанности?
- Конечно. Все уже на месте и все как один настоящие мастера своего дела.
- Хорошо. - Эвелина с облегчением вздохнула, но тут же у нее на лице появилось озабоченное выражение.
- На последних двух свадьбах ей тоже до последнего момента казалось, что все идет как нельзя лучше. - А слуги все здоровы? Надеюсь, никто не заболел свинкой или какой-нибудь другой болезнью? - недоверчиво, словно ожидая подвоха, спросила она.
Мэри рассмеялась:
- Нет, нет, Эвелина. Один только мистер Куэйл болен. Его все еще мучает малярия.
- Бедный мистер Куэйл, - вздохнула Эвелина. - Как жаль, что он не сможет присутствовать на свадьбе своей хозяйки.
Служанка, застилавшая постель свежей простыней, весьма непочтительно фыркнула. Мэри сердито взглянула на нее.
- Ты хочешь что-то сказать? - строго спросила Мэри, явно желая приструнить девчонку.
Но служанка, взращенная на принципах эгалитаризма, принятых в сельской общине, и бровью не повела. Неужели она позволит какой-то французской белошвейке одержать над собой верх? Да ни за что!
- Я хочу лишь сказать, что мистер Куэйл не так уж болен, - спокойно заявила девушка, заправляя под матрац концы простыни.
- Вот как? - насмешливо произнесла Мэри. - Откуда тебе знать? Если, конечно, ты не врач, притворяющийся скромной маленькой служанкой.
Служанка игнорировала ее слова и обратилась прямо к Эвелине:
- Не надо быть врачом, чтобы понять, что мужчина, который приводит в свою комнату дам, не так уж сильно болен. Он обманщик, если хотите знать. И обманывал всех с самого начала.
- Откуда ты знаешь? - вмешалась в разговор Мэри. - Ты сама видела приходивших дам?
Служанка приосанилась, довольная тем, что оказалась в центре внимания.
- Мне их и видеть не надо. Я меняю белье на его постели, и его наволочки всякий раз бывают испачканы пудрой. Не требуется быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два, не так ли, мисс?
- Ты права, не требуется, - подтвердила Эвелина, ШИРОКО раскрыв глаза от удивления.
Джастин, запустив руки в шевелюру, мерил шагами комнату. Надо что-то делать. Надо позаботиться о безопасности Эвелины - и не только сейчас, но и в будущем. Надо вызволить ее из трясины, в которую сам же ее затянул.
В дверь осторожно постучали. Наверное, снова Беверли? Но возможно, на сей раз у него есть какая-нибудь информация? Джастин распахнул дверь.
В коридоре стояла Эвелина. Ее глаза казались огромными на маленьком треугольном личике.
- Что случилось? - встревоженно спросил он.
- Я знаю, кто шпион.
Глава 23
Эвелина двигалась вдоль шеренги слуг, в последний раз перед прибытием жениха, невесты и гостей после церемонии бракосочетания проверяя готовность. Каждый из них стоял по стойке "смирно", глядя прямо перед собой и сложив за спиной руки.
- Очень хорошо, - похвалила она Беверли, который с гордостью наседки, представляющей свой первый выводок, выслушал похвалу и, кивнув метрдотелю, отпустил персонал ждать прибытия гостей.
Эвелина прошла по коридору в большой зал, где были накрыты столы, окидывая критическим взглядом белоснежные салфетки, сложенные в форме лебедей возле каждого прибора, элегантные складки скатерти, блеск серебра, сверкание хрусталя. Каждый уголок и каждая расселина искусственно созданной фантастической горной долины украсились группами привозных декоративных растений - цветущими серебристо-голубыми гортензиями, гардениями с кремовыми, словно восковыми цветами, изящными деликатными дельфиниумами и роскошными белыми пионами. Вверху, когда была зажжена последняя свеча, зеркала, встроенные в лепнину на потолке, отразили тысячи мерцающих огоньков, а снаружи, в пруду, торжественно проплывали под мостом зажженные свечи в форме восковых цветков лотоса.
На противоположном берегу, за мостом в специально устроенной неглубокой нише помещался безумно дорогой кусок розового кварца трехфутовой высоты. Однако эффект, который удалось достичь, оправдывал затраты, потому что создавалось полное впечатление, будто струи шампанского били из его вершины. Такое впечатление достигалось с помощью стеклянной трубки, хитроумно вмонтированной в середину камня.
Однако Эвелина, не удовольствовавшаяся одним шедевром, позаботилась о втором, чтобы бракосочетание Катберта и Вандервурт стало поистине незабываемым. На отдельном, задрапированном шелком столике стояла огромная корзина цветов. Только подойдя ближе, можно было заметить, что на самом деле она представляет собой свадебный торт. Каждый цветок в нем казался самым настоящим произведением искусства, изготовленным из марципана, лепестки которого покрывал тонкий слой цветной глазури.
Зрелище потрясало красотой и великолепием.
Никто, даже ее тетушка, не смог бы придумать ничего лучшего. Теперь оставалось только поймать шпиона.
План Джастина отличался дерзостью, но как только он объяснил, чего им нужно достичь, Эвелина поняла, что никакой разумной альтернативы его плану не имеется. У них на руках всего одна козырная карта: тот факт, что Куэйл не знает, что он разоблачен.