"Это был Герейнт", - думала она, закрыв глаза. Это он был ее любовником. Это он овладевал ее телом. Это был Герейнт. Она все еще не до конца осознала эту реальность.
- Выходи за меня, Марджед, - сказал он.
- Нет!
- Почему? - спросил он.
- Ты обманул меня.
- Да, - сказал он, - это так.
Она вновь возненавидела его за то, что он не попытался оправдаться, а просто признал свою вину. Так ей не с чем было сражаться.
- Выходи за меня, - повторил Герейнт.
- Нет.
- Марджед, почему ты вчера сказала мне, что Ребекка пообещал не покинуть тебя? - спросил он.
Она окаменела. Господи, она действительно сказала ему это. Проклятый язык!
И тут он дотронулся до нее. Его рука скользнула вокруг ее стана и легла на живот.
- У нас здесь растет малыш, любимая? - тихо спросил он. Внутри у нее все перевернулось.
- Думаю, да. - Она пожалела, что не умеет лгать.
- Тогда ты должна выйти за меня, - сказал он.
- Нет. - Она подумывала, не попытаться ли ей отбросить его руку, но решила не делать этого, так как он все равно бы руки не отнял, а бороться с ним ей не хотелось.
- Марджед, - сказал он, - я знаю, каково женщине, когда ее изгоняют из семьи, из общества и она живет одна на вершине холма. И я знаю, каково быть ребенком такой женщины. Любить ее до самозабвения, потому что больше любить некого, и чувствовать, как она несчастна и одинока, и не знать отчего, и быть не в силах что-либо изменить. Ты такой участи хочешь для себя? И нашего ребенка?
Она стиснула зубы, но все равно застонала.
- Я этого не позволю, - сказал он.
Ему не следовало так говорить. Она нахмурилась.
- Я люблю тебя, - произнес он. - Я люблю тебя, Марджед. Так было всегда и так будет.
И этого говорить ему тоже не следовало. Она все-таки не из камня.
- Марджед. - Его рука нежно погладила ее живот. - Вспомни, как этот ребенок попал сюда. Это было прекрасно. Каждый раз это было прекрасно. С первого до последнего раза нами правила любовь. Взаимная любовь. Наш ребенок был зачат в любви. Это плод нашей любви.
Снова раздался стон. На этот раз она не подавила его.
- Выходи за меня, - попросил он.
Он знал, она близка к тому, чтобы ответить "да". Но не ответила. И он вдруг не захотел, чтобы она произнесла это слово. Только не так. Когда лицо спрятано в руки. Спрятано от него. От правды.
Его рука по-прежнему лежала у нее на животе. Там, где рос их малыш. Их ребенок - его и Марджед. Он наклонился и прижался лбом к ее шее.
- Марджед, - тихо произнес он, - прости меня. Прости меня.
Она повернулась, но сначала резко повела плечами и отбросила его руку. Лицо у нее пылало от гнева.
- Вот так просто? - воскликнула она. - Я прощу тебя, пролив несколько слезинок? И выйду за тебя замуж, потому что ношу твоего ребенка? И мы будем жить долго и счастливо?
"Так все-таки лучше", - подумал он, хотя не знал, что ответить.
- Я сказала графу Уиверну, что являюсь сторонницей Ребекки, - кричала она, прижав кулачки к бокам. - Что люблю Ребекку и что он мой любовник. И я сказала Ребекке, что предложила себя графу Уиверну. Я унизилась, но я была честна. Мне казалось, что я не смогу построить отношений с Ребеккой, если не буду честна.
- Ты всегда была со мной честна, - подтвердил он. - А я всегда обманывал тебя. Только в одном я был честен, Марджед. Я всегда любил тебя. Я и теперь люблю. И могу только молить тебя о прощении.
Внезапно ее глаза наполнились слезами, и она прикусила нижнюю губу.
- Так значит, это был ты, - проговорила она обреченно. - Все время это был ты. Это ты поцеловал меня в ту первую ночь. Ты сидел со мной рядом в часовне на следующее утро, когда во мне еще жило воспоминание об этом поцелуе. Это ты был в лесу. Это ты был в лачуге. Это ты заставил меня предложить свое тело в обмен на свободу Сирис. Ты пытался уговорить меня донести на сторонников Ребекки. Ты… - Она в отчаянии развела руками.
- Да, - кивнул он. - Да, Марджед. И это я отец твоего будущего ребенка.
Она снова застонала, как в первый раз.
- Так ты Ребекка, - произнесла она, недоверчиво вглядываясь в его лицо. - И ты Герейнт. И тот и другой.
- И граф Уиверн, Марджед. Я все три человека. И ни один из них не был для меня маской. Я все три человека. Я не могу предложить тебе одного без остальных двух. Я не могу предложить тебе Ребекку, которым ты восхищаешься, без Герейнта, к которому тебя невольно тянет, или без графа Уиверна, которого ты ненавидишь и презираешь. Я все три человека. Я предлагаю себя такого, как есть, не прощенного, если так нужно.
Он каким-то образом завладел ее правой рукой. Глубоко вздохнул. Это нужно сделать. Ему даже хотелось это сделать - в конце концов, он ведь граф Уиверн. Герейнт опустился перед ней на колено.
- Выходи за меня, - попросил он! - Не потому, что ты должна, Марджед. Не потому, что родится малыш, которого мы оба создали. А потому, что ты любишь меня, дорогая. Потому, что я люблю тебя. Потому, что мы вместе познали рай. Потому, что впереди еще целая жизнь и никто из нас не захочет прожить ее без другого. Потому, что ты настолько неразумна, что примешь меня со всеми моими недостатками. Потому, что ты достаточно смела, чтобы стать моей графиней. Я люблю тебя, Марджед Эванс. Выходи за меня.
Глаза у нее стали круглыми как блюдца. Но, заговорив, она произнесла какую-то чепуху.
- Я должна заботиться о свекрови и бабушке, - прозвучало в ответ.
Герейнт поднялся с колена и взял ее вторую руку. Внезапно он перестал в ней сомневаться.
- Я чувствую себя в ответе за них, как и ты, - сказал он. - Нам придется выяснить, захотят ли они остаться на ферме, чтобы Уолдо Парри работал на них, или, быть может, они предпочтут перебраться в домик и жить на пенсию, а ферму я сдам в аренду семье Парри.
- Так это ты прислал Уолдо работать на меня, - догадалась она. - Сундуки Ребекке не что иное, как сундуки графа Уиверна.
Он промолчал.
- Ты был чудесен как Ребекка, - продолжала Марджед, - такой добрый и чуткий.
- Но я также Уиверн, - напомнил он.
- Ты помог Парри, - сказала она. - Ты разрушил запруду. - Она слегка улыбнулась. - Ты помог мне собирать камни.
- Выходи за меня, - повторил он.
Тогда она вздохнула и, наклонившись вперед, уткнулась лбом ему в грудь. Через несколько секунд она обвила руками его талию.
- Да, - наконец произнесла она, не поднимая головы, и снова вздохнула. - Герейнт, а я казалась себе распутной, потому что любила обоих и желала вас обоих.
Он обнял Марджед и прижался щекой к ее макушке.
- Ты выйдешь замуж за нас обоих и будешь любима вдвое сильнее.
- Герейнт, - она подняла голову и посмотрела ему в глаза, - а ты знаешь, что я сделала однажды в этом домике, чего устыдилась прямо тогда?
- Ты занималась любовью с Ребеккой, - ответил он.
- Вот этого как раз я никогда не стыдилась. Но я не могла представить лицо Ребекки, разве что дурацкую вязаную маску. Поэтому я наделила его твоим лицом. Я занималась любовью с Герейнтом Пендерином и сама удивлялась, как могла так поступить, когда так сильно люблю Ребекку.
Ах, Марджед. Как всегда, неисправимо честна, до последнего.
- Ты знала. Пусть неосознанно, но ты всегда знала. А что касается этого дома, то этот особняк… - Он улыбнулся.
- Он лучше, чем особняк. - Она ласково прижала ладонь к его щеке. - Здесь жила твоя мама, которая любила тебя и воспитала маленького мальчика, которого я обожала. Это твой дом, твое наследие, твои корни. И здесь мы любили друг друга, дорогой.
Он понял, что ее глаза наполнились слезами, только когда она смахнула одну слезинку пальцем.
- На моей кровати сегодня будет спать миссис Филлипс, - прошептала она. - Отведи меня в свой дом, Герейнт. Этот дом. Люби меня сегодня.
Он опустил голову и поцеловал ее.
- А завтра утром отправимся в Глиндери к твоему отцу, - сказал он немного погодя, - признаемся во всем и договоримся о свадьбе, любимая.
- Да. - Она улыбнулась ему. - Но это завтра, Герейнт. Не сегодня.
- Завтра, - согласился он. - Тогда пойдем домой, дорогая. Домой. Она обвила рукой его талию, опустила голову ему на плечо, и он повел ее. Этот дом никогда больше не будет служить ему жилищем, как в детстве. Но он навсегда останется его домом - местом, в котором он познал самую важную любовь в своей жизни. Сначала любовь матери, теперь - Марджед.
Она поцеловала его в щеку, вздохнула удовлетворенно - возможно, также с радостным предчувствием - и первой переступила порог.
Историческая справка (От автора)
В действительности мятежи Ребекки длились гораздо дольше, чем описано в этой книге, - с ноября 1842 года по октябрь 1843-го. Специальная комиссия, посланная расследовать причины беспорядков, опубликовала свой отчет в марте 1844-го. Почти все предложения комиссии в конце концов были приняты, и в августе 1844 года вышел закон, благодаря которому улучшилась система взимания дорожных пошлин с рядового валлийского фермера. Ребекка и ее "дочери" не зря рисковали!
Ради динамичности своего романа я изобразила, что все произошло в течение нескольких недель. Приношу извинения дотошным историкам.
Некоторые из мужчин, выступавшие в роли Ребекки, были беспощадными и жестокими людьми, они силой заставляли своих соседей участвовать в мятежах и терроризировали своих врагов. Другие прослыли обходительными и вежливыми, несмотря на то что их действия были направлены на разрушение. Именно этот последний образ Ребекки и попал в валлийскую легенду - а также на страницы моей книги.