- Да погодите вы, Софья Петровна, - остановила ее Татьяна, - что-то я совсем запуталась - ее, она! Голова кругом идет. Давайте я Никиту позову, он на санях - мигом вас к Корфам домчит. Вы там все господам и объясните. Они умные, поди, разберутся.
- Хорошо, - кивнула Соня, успокоенная ее ласковым и тихим голосом, хотя на душе у нее скребли кошки.
Нет-нет, это не совпадение, думала она, когда Никита с веселым гиком подбодрил лошадку к бегу. Все сходилось - Лиза, возомнившая себя пропавшей Анастасией, эта женщина, приходившая искать свою дочь в их доме, и это странное исчезновение…
Соня была почти уверена - женщина увела Лизу, ведь она сама подтолкнула ее к этому, рассказав о сомнениях своей сестры. Именно она невольно стала причиной исчезновения Лизы, но сознание того, что вышло все случайно и не по злому умыслу, не принесло ей покоя…
* * *
На повороте к имению Владимир нагнал карету Долгоруких и с седла поклонился прильнувшему к окну князю Петру, который немедленно подал кучеру сигнал остановиться и жестом дал понять Корфу, что просит его последовать его примеру. Владимир удивился, но вежливо кивнул в знак согласия.
Это утро не переставало изумлять его. Сейчас он возвращался с прогулки, которая должна была помочь ему развеяться после странного пробуждения, когда он с ужасом обнаружил в своей постели Ольгу Калиновскую. Конечно, такое с ним бывало - он мог не вспомнить имя своей случайной ночной спутницы, но не сам факт их связи! Это было уже слишком!
Владимир предположил в этом еще одну игру, затеянную неугомонной Ольгой, но доказать свою невиновность, равно, как и опровергнуть ее слова, было непросто. Голова гудела от тяжелого похмелья и безуспешной погони по лесу в пьяном угаре за неуловимым цыганом. Мысли и воспоминания путались, и, честно говоря, он даже стал сомневаться, не было ли все, случившееся вчера, обычным кошмаром, вызванным воздействием горячительного напитка, возлиянию которого он отдался с удовольствием и давно подзабытым пылом.
И поэтому, прогнав от себя надоедливую и бесцеремонную Ольгу, он решил проветриться быстрой ездой. Мерный, но ритмичный стук копыт да колкий морозный ветерок действительно взбодрили его, и Владимир очнулся, о чем свидетельствовало вновь возникшее раздражение на наивные претензии госпожи Калиновской - необоснованные и наглые. Теперь Корф был вполне уверен в их несостоятельности и знал, что более просто так поймать себя не даст.
И вот эта встреча на дороге! Да неужели дело настолько безотлагательное, что нельзя повременить еще пару минут и провести разговор в теплой гостиной за рюмочкой коньяка, от которого обязательно посвежеет в голове?! И потом - ему смертельно надоели Долгорукие. И хотя он был рад счастливому воскрешению князя, но даже в память об отце не желал продолжать это знакомство в прежних, близких связях. Столько всего произошло, что тяжесть утраты перевесила память о недавней крепкой дружбе их семей.
- Доброе утро, Петр Михайлович, - Корф спешился и еще раз почтительно поклонился князю. - Я чем-то могу вам помочь?
- Да, - холодно кивнул тот, не отвечая на приветствие Корфа, - вы должны немедленно разыскать мою дочь. И только ее возвращение живой и невредимой позволит мне изложить вам свои условия!
- Вашу дочь? Ваши условия? - удивился Корф. - Что это значит, Петр Михайлович?
- Лиза пропала, и советую вам не терять времени на напрасные препирательства. Верните ее домой, а что касается ваших объяснений, то я выслушаю их Позже.
- Объяснений? Да за кого вы меня принимаете, князь?! - воскликнул Корф, теряя терпение. Он ничего не понимал, и с каждой следующей фразой этого нелепого разговора его неведение только усиливалось. - Вы хотите сказать, что Лиза опять убежала?
- Вот именно, сударь! И причина ее исчезновения - вы!
- Господи Боже! Опять я?! Больше никогда не стану пить в трактире.
- Вы пытаетесь меня оскорбить?
- Нет, это вы пытаетесь выставить меня идиотом! Останавливаете на дороге и грозите объяснениями по поводу событий, о которых мне неведомо. Если вы просите меня о помощи в поисках Елизаветы Петровны - я вернусь в имение, встречусь с князем Репниным, и мы присоединимся к этим поискам.
- Князь Репнин? Да при чем здесь князь? "Не он виновен в оскорблении чести моей дочери.
- Вы, верно, шутите? - побледнел Корф.
- А вы станете утверждать, что Лиза не была в вашей спальной вместе с вами? И вы не отвергли ее после того, как провели с нею ночь? - казалось, князь Петр сейчас задохнется от апоплексического удара.
- Этого я, пожалуй, не стану отрицать, - кивнул Корф, - но…
- Я уже сказал вам, барон, что принимать ваши извинения буду лишь после того, как Лиза вернется домой…
- Извинения?
- И я не могу заверить вас, что они будут приняты.
- Да что же это такое?! - вскричал Корф.
- Научитесь отвечать за свои поступки, Владимир, - князь Петр гордо вскинул голову и высокомерно посмотрел на Корфа. - Надеюсь, ваш отец учил вас этому.
- Не смейте упоминать всуе имя батюшки!
- Не забывайте - мы были друзьями, а я нянчил вас, как родного сына.
- Не удивляюсь, что Лиза опять ушла из дома. Если вы так жестоки с сыном вашего друга, то представляю, как вы третируете своих собственных детей.
- Это похоже на вызов, - с угрозой произнес князь Петр.
Послушайте, Петр Михайлович, - Корф устало махнул рукой. Утро и впрямь не задалось. - Я понимаю, что в вас говорит тревога о вашей дочери. Я и сам беспокоюсь за нее. Если вы добивались этого, то вам удалось внушить мне опасения за ее жизнь. Я готов присоединиться к ее поискам и обещаю, что сделаю все возможное, чтобы найти Лизу. А пока, прошу вас, возвращайтесь домой и позвольте мне сдержать только что данное вам слово. Что же касается темы, которую вы невольно, я полагаю, затронули, не зная всех обстоятельств и действуя исключительно под давлением вполне понятных родительских волнений, то, если позволите, мы вернемся к этому позже. Когда утихнут все страсти, и вы сможете спокойно выслушать меня. И, я уверен, Елизавета Петровна присоединится к нашему разговору и сама разъяснит вам все.
Князь Петр хотел что-то сказать ему, но Корф не стал ждать, пока он решится ответить, и вскочил в седло. Бросив разгневанного Долгорукого на дороге, Владимир со злостью пришпорил коня. Корф торопился уехать, пока душившая его ярость не вырвалась наружу, превратившись в какой-либо резкий и страшный своими последствиями поступок.
Только этого еще не хватало! Оскорбленный отец и позор на его голову! Но Лиза-то какова - раскрыть тайну той злополучной ночи и преподнести ее в своем рассказе совсем в ином свете, представив его отвратительным негодяем, покусившимся на женскую честь! Владимир негодовал. Не он добивался Лизы, она сама пришла к нему. Лиза просила об утешении, а он - тогда еще стоявший на перепутье своих отношений с Анной - ответил ей с зыбкой надеждой на спасение в ее объятиях от разъедавшей его душу тоски и неразделенной любви.
И что он получил взамен? Боль в сердце не прошла и стала всепоглощающей. Лиза, вообразившая, что найдет в нем благородного героя, возненавидела его. И вот только что он встретил презрение человека, которого уважал с детства. А еще услышал обвинение в насилии. И, вполне возможно, его ждет скорая дуэль с тем, кто не способен противостоять его военным умениям.
Корф сосредоточенно подгонял коня хлыстом и жестоко вонзал шпоры в его бока. Бедное животное хрипело и порывисто несло его к цели - освобождению от мук. И поэтому казалось, что конь летит по дороге, словно парит на крыльях. Развернувшись у крыльца, конь стал как вкопанный, замерев под седоком. И Владимир вдруг почувствовал угрызения совести - он легко соскользнул с седла и обнял коня за шею. Прости меня, друг! Ты один такой преданный и верный…
Владимир сам отвел коня в стойло и велел хорошенько накормить его и почистить.
Но на этом душевные страдания Владимира не закончились. На пороге гостиной он столкнулся с Анной. Она смотрела на него с такой болью и обидой, что Корф снова ощутил невыносимую тяжесть на сердце. И оттого стал груб - словно заслонился стеной равнодушия. Выяснять сейчас отношения еще и с Анной было выше его сил.
- Простите, дорогая, но мне некогда. Я только что узнал о том, что пропала Елизавета Петровна Долгорукая, и должен тотчас присоединиться к ее поискам.
Ты хочешь сказать, что Лиза опять ушла из дома? - воскликнул Репнин, входя в гостиную. Он собирался поздороваться с Анной, но девушка, смертельно побледнев, вдруг убежала, закрыв лицо руками, словно прятала от него свои слезы. - А что это с Анной?
- Пустое! - с намеренным безразличием отмахнулся Корф. - Вечно эти женские капризы! Никогда не угадаешь, от чего они.
- Какой ты все-таки солдафон, Владимир, - поморщился Репнин. - Так что все-таки случилось с Лизой?
- Ее отец утверждает, что она сбежала из дома.
- Но почему? - растерялся Репнин. - Все было так хорошо…
- В каком смысле? - Корф с подозрением воззрился на него.
- Понимаешь… - замялся с объяснениями Репнин, но не успел договорить - в гостиную стремительно вошла Соня и с рыданиями бросилась к нему на грудь.
- Михаил Александрович! Помогите! Лизу похитили!
- Как это может быть? - Корф с нескрываемым удивлением посмотрел на нее.
- Софья Петровна! - Репнин усадил Соню на диван и ласково, как ребенка, погладил по голове. - Пожалуйста, успокойтесь и объясните, что значат ваши слова.
Соня всхлипнула и принялась рассказывать - о загадочном перстне (Репнин кивнул), о таинственной Анастасии, о красивой женщине в цветном платке, разыскивавшей свою дочь… Корф был потрясен - неудивительно, что Лиза вела себя столь неразумно. Было бы странно, если бы девушка ее чувствительности и нежного воспитания сохранила в подобных обстоятельствах здравость мысли и ясность поведения.
- А вы уверены, что причина исчезновения Елизаветы Петровны связана с появлением вашей незнакомки? - задумчиво переспросил Корф.
- О да! - убежденно закивала Соня. - Все сходится, да и какие еще могут существовать причины?
Корф пожал плечами - мало ли что случается в жизни.
- Нет, нет! - запротестовала Соня. - Я знаю - Лиза последнее время была одержима Анастасией, а я подтолкнула эту женщину к ней. Она увела Лизу с собою, поверьте!
- Но кто она? - растерянно спросил Репнин. - И куда она могла повести Лизу?
- Это Марфа, - раздался от двери голос Варвары.
Увидев, что барин вернулся с прогулки, она поспешила принести в гостиную чаю и услышала рассказ Сони.
- Чего тебе, Варвара? - нахмурился Корф, обернувшись к ней.
- Это Марфа, - прошептала Варвара.
- Откуда тебе это известно? - удивился Репнин.
- Марфа была здесь крепостной, - кивнула Варвара, - но потом Иван Иванович освободил ее, и она куда-то пропала. А теперь, вишь, объявилась… Приходила давеча, Сычиху искала. Говорила - та знает, что с ее дочкою сталось.
- Сычиху? - переспросил Корф. - Но разве она не в тюрьме?
- Так бежала ведь она, барин… - Варвара собиралась еще что-то добавить, но Репнин быстро прервал ее.
- Таким образом, мы знаем, где следует искать Лизу.
- Да-да, - поддержал его Корф. - Что бы ни случилось с Сычихой, она обязательно придет к себе. Едем туда - и немедленно! Варвара, проследи, чтобы мои гости были сыты и ни в чем не нуждались. А мы с князем отправляемся на поиски Лизы.
Софья Петровна, - Репнин поднял заплаканное лицо девушки за подбородок и ласково посмотрел ей в глаза, - утрите слезы и положитесь на нас. Мы непременно разыщем Елизавету Петровну. Все будет хорошо!
- Располагайтесь здесь и чувствуйте себя, как дома, - кивнул Корф и подал знак Михаилу. - Нам надо спешить, время не ждет!
- Выпейте пока чайку, - сердобольная Варвара поднесла чашечку Соне, - и не тревожьтесь понапрасну.
Соня улыбнулась, хотя никак не могла прийти в себя от пережитого потрясения - все-таки Лиза накликала на себя беду. Нельзя тревожить старые могилы - прошлое не прощает вмешательства в дела давно минувших дней. Недаром, в народе говорят - кто старое помянет…
- Здравствуй, Варвара, - в гостиную с поклоном вошел Никита. - Так как вы решили, барышня, - здесь дожидаться станете или поедем?
- Поедем! - Соне решительно поднялась с дивана, ей вдруг в голову пришла одна идея…
- Да куда же вы? - всплеснула руками Варвара. - Барин велел вас обогреть и приветить.
- Домой я поеду, там маменька с папенькой волнуются, - объяснила Соня. - К ним вернусь. Довольно с них и одной пропавшей дочери.
- Дома оно завсегда лучше, - не стала с ней спорить Варвара и вышла проводить их с Никитой до крыльца.
- А теперь - в лес! - скомандовала Соня, когда Никита вывел сани со двора имения Корфов.
- Это зачем же? - растерялся Никита.
- То, что Лиза пропала, - моя вина! Не могу я, Никита, сложа руки сидеть. Поедем и мы к Сычихе, ты дорогу-то знаешь?
- Как не знать, - кивнул он. - А вы, барышня, однако, смелая.
- Виноватая - потому и смелая. Ты уж поторопись, Никитушка, глядишь, и князя с бароном догоним.
- Да уж больно быстро они уехали, - крикнул ей через плечо Никита, подхлестывая лошадку. - Впереди даже снежного дымка не видать.
- Может, они через лес короткой дорогой поехали? - удивилась Соня.
- Да там сугробы - в рост, не могли они через лес. Разве что к батюшке вашему сначала направились, чтобы все рассказать?.. - предположил Никита.
- Тогда мы точно первыми приедем! - обрадовалась Соня. Ей так хотелось искупить свою вину перед сестрой. - Ты только погоняй, погоняй!..
Соня торопилась догнать выехавших раньше Репнина и Корфа, но не знала, что направились они совсем в другую сторону.
Когда Григорий подвел господам оседланных лошадей, Репнин замешкался садиться, и Корф поторопил его - лес большой, кто знает, куда безумную ведьму черт понес. Хорошо, если спряталась в своем вороньем гнезде, а то ведь блуждает по зарослям в поисках неприятностей.
- Я знаю, мы должны спешить, - кивнул Репнин, - но прежде я обязан тебе кое в чем признаться… Дело в том, что Сычиха сейчас не там, где ты собираешься ее искать.
- Как так? - не понял Владимир.
- Сычихи нет в ее доме, и она вряд ли там появится. Это мы с Лизой помогли ей бежать и отвезли ее в старое имение Долгоруких, где уже давно никто не живет.
- А с чего это ты надумал помогать Сычихе? - нахмурился Корф.
- Я полагаю, ты к ней несправедлив, - твердо сказал Репнин. - Да и Лиза хотела узнать у Сычихи правду о своем рождении.
Интересно, - протянул Корф. Эта новость добавила пикантности событиям нынешнего утра. Сегодня все словно сговорились доводить его, и мелькнула мысль - очевидно, судьба готовит его к последнему шагу, и Владимир махнул рукой. - Интересно, но не важно. Сейчас главное - вернуть домой Лизу…
* * *
- Вернулась? - глухо спросила Марфа, когда Сычиха появилась на пороге гостиной старого имения Долгоруких. - А мы уже тебя заждались…
- Ты? Лиза? - Сычиха непонимающе переводила взгляд с одной на другую. Она ходила в лес за хворостом. Рубить дрова, припасенные князем Петром еще во время его жизни в имении с Марфой, оказалось Сычихе не под силу. - Зачем вы здесь?
- Хочу, чтобы ты рассказала моей дочери правду о том, кто ее настоящие родители, - Марфа взяла Лизу за руку и нежно пожала ее пальцы.
Лиза смущенно посмотрела на нее - все происходящее казалось ей сном. Еще вчера она испытывала муки сомнения и обиды - Лиза хотела знать правду, но, когда она открылась ей, облегчения не ощутила. Откровения Марфы принесли ей еще большие страдания, и теперь Лиза с тоской ожидала приговора Сычихи. Она уже была не рада упорству своего характера, который гнал ее на поиски истины. Вероятно, Соня по своей детской наивности была права, останавливая ее порыв, - прошлое всегда обещает нам разгадки страшных тайн, но иногда то, что мы узнаем, скорее, пугает, чем радует нас.
- Я не понимаю, о чем ты, - пожала плечами Сычиха, проходя к камину и принимаясь ломать хворост.
- Сычиха, милая, - взмолилась Лиза, - ответь!
Да разве она скажет правду?! - гневно промолвила Марфа, вставая с дивана. - Столько лет она держала меня в неведении, и теперь еще убеждает в том, что моя девочка умерла! Ты - грешница, Сычиха, великая грешница, Бог не простит тебе этой лжи!
- Марфа, - устало сказала Сычиха, - не ищи Божьего промысла там, где его нет. И не мучай Лизу своими подозрениями. Она - не дочь тебе.
- Врешь! - Марфа бросилась с кулаками на Сычиху, но Лиза немедленно схватила ее за руки и попыталась успокоить.
- Сычиха, ты нарочно дразнишь нас? - спросила она, с трудом удерживая Марфу. - Я же сама видела церковную книгу. И потом - это кольцо. Ты мне говорила, помнишь, - если я найду кольцо, узнаю правду.
Вот именно - правду, а не то, что ты считаешь ею. Говорю тебе - Марфа не мать тебе! И на том покончим, - Сычиха подожгла щепу в камине, и огонь с удовольствием принялся пожирать сухие ветки. Комната осветилась, и потянуло теплом. Тут только Лиза заметила, что на крюке, чуть в стороне от каминной вытяжки, висел металлический чайник. Видать, Сычиха приспособила, чтобы на кухню пореже бегать.
- Не дочь? - Марфа побледнела и стала оседать. - А где же… где же тогда моя Настенька?
- Э, да ты что! - Сычиха бросилась на помощь Лизе, которая не могла удержать падавшую на пол Марфу. - Давай-ка посадим ее на диван. Вот так, хорошо… Я сейчас чаю налью. У меня здесь отвары хорошие - быстро в чувство приведут и сил прибавят.
- И мне налей, - попросила Лиза, - я так устала! Где мы только не были с Марфой - в церковь ходили, и на ту могилку в лесу… Господи, да неужели все понапрасну? Что же я маменьке скажу?
- Мать - она завсегда мать, - успокоила ее Сычиха. - Пообижается да простит.
- Но ведь она так жестоко обошлась со мной!
- Родительская любовь - не сахар. И родители ошибаются, но любят всегда. Знаю, что матушка твоя нрава сурового, от нее разного ожидать можно, но тебя она любит - по-своему, и не обессудь - уж какая она есть.
- Что это со мной? - Марфа подняла голову и с недоумением посмотрела на Сычиху, подносившую ей ко рту солдатскую металлическую кружку с отваром - памятную, оставшуюся в доме от последнего сторожа, прослужившего весь рекрутский срок и вернувшегося живым и невредимым.
- Сознания ты ненадолго лишилась, - по-доброму улыбнулась Сычиха. - А я уж думала - с ума тронулась. Вот выпей-ка лучше, в мыслях-то и посвежеет.
Марфа слабой рукой взяла чашку и отпила глоток.
- Вот и славно, - кивнула Сычиха. - Ты попей, попей, а я потом для Лизы еще налью.
- Да чего ждать, мне уже довольно, - тихо сказала Марфа, - пусть барышня этот чай допьет. Если не побрезгует.