– Я хотел бы напомнить вам, мадемуазель, об опасности всего происходящего, – обронил Финн, не поднимая головы. – Имейте в виду, никто из слуг ни в коем случае не должен обнаружить раненого мужчину в вашей постели. И вообще никто из обитателей дома или посторонних не должен знать о его пребывании в доме.
– Ты ведь не предлагаешь мне выбросить его из окна? – спросила Рене, не оборачиваясь.
– Очень сомневаюсь, что он пережил бы еще одно падение, – сухо отозвался камердинер. – Но как вы понимаете, здесь мы не можем его оставить. У вас есть ножницы? Любые?
– Что? – спросила она по-французски.
– Ножницы, – тоже по-французски ответил Финн. – Хватит уже его тревожить и толкать. Верхнюю одежду я снял, но дальше придется поработать ножницами.
Рене дала ему ножницы и с тревогой наблюдала, как камердинер разрезает изящный шелковый жилет и красивую льняную рубашку. Яркий ручеек свежей крови заструился в бледном свете свечи, и, пытаясь удержаться от тошноты при виде истерзанной человеческой плоти, девушка перевела взгляд на лицо Тайрона Харта. Она видела высокий чистый лоб, местами влажные пряди прикрывали белую кожу. Он, должно быть, уехал с приема вскоре после нее и гнал коня изо всех сил, летел как ветер, стремясь попасть на свидание вовремя.
Вспомнив о чем-то, Рене нащупала под платьем бархатный сверток и вынула его. Развернув, она положила брошь на ладонь, покачала ее, словно в колыбели, внимательно разглядывая, и внезапно со всей отчетливостью осознала, на какой риск пошел этот человек ради того, чтобы она могла обрести свободу.
– Милый, глупый месье Харт, – прошептала она.
– К счастью, нет. Пуля миновала сердце, мадемуазель, хотя у меня мало надежды на его выздоровление.
Она замигала и невидяще посмотрела на Финна. Потом догадалась, о чем говорит камердинер. По-английски его фамилия и слово "сердце" созвучны.
– Нет, Харт – это имя. Месье Тайрон Харт.
Глаза Финна чуть не вылезли из орбит.
– Но это ведь не тот господин Тайрон Харт, который приехал сюда сегодня с полковником и господином Винсентом?
– Представь себе напудренный парик и лицо в пудре, смешные надутые губы. Вот тебе и господин Тайрон! Он изображал дурака, чтобы одурачить их всех! А посмотри-ка, что он дал мне сегодня вечером! – Рене вытянула руку и разжала пальцы. Жемчуг замерцал в свете очага.
– Неслыханно! Это что-то из ряда вон выходящее! – пробормотал Финн.
– Именно поэтому мы не можем позволить людям Роса найти его. Не имеем права. Надо спрятать и держать его в безопасности до тех пор, пока он не поправится. Тогда он сможет сам распоряжаться собой, как прежде.
– Спрятать его, мадемуазель? – Финн был просто потрясен. – Держать в безопасности, пока он не поправится? Этому человеку нужен доктор. Даже если мы остановим кровотечение, рану надо зашить и перевязать как полагается. Потом еще один маленький вопрос – о вашей собственной безопасности и безопасности вашего дорогого и горячо любимого брата Антуана.
– Я думала обо всем этом… – тихо сказала Рене. – Но я не могу убежать сейчас и оставить этого человека умирать.
– Вы забыли, что вскоре приезжает ваш дядя? Он привезет с собой гостей и слуг – в доме будет полно народу.
Рене быстро покачала головой:
– Все они поселятся в том крыле, где живет семейство дяди, и нас никто не побеспокоит. Есть четыре вполне пригодных для жилья комнаты в конце нашего холла, и никому в голову не придет их использовать…
– Не можете же вы на самом деле так думать и полагаться на случай, дитя мое?
Рене села на корточки.
– Тогда он останется здесь, а я запрусь и объявлю, что подхватила чуму.
Финн устало вздохнул, но он знал, что нет никакого смысла обсуждать это и дальше и спорить с Рене. Финн посмотрел на бандита еще раз и подумал, что, возможно, его беспокойство преждевременно. Вор может к утру умереть, и проблема сама собой разрешится; тогда перед ними возникнет задача другого свойства: что делать с бездыханным телом?
Внезапный страшный удар грома заставил Финна и Рене вздрогнуть. Они посмотрели в окно. Крупные капли дождя ударили по стеклу. Они едва успели оправиться от одного удара, как в ту же секунду такой же зловещий грохот сотряс дверь спальни.
Глава 16
Роберт Дадли не волновался до тех пор, пока часы в библиотеке не пробили пять раз. Он дремал перед очагом, держа в руке стакан с коньяком, и проснулся, когда стакан оказался на полу. Пробормотав проклятия и от души выругавшись, он посмотрел на часы. Потом, увидев пустой стол позади, понял, что сидит совершенно один.
Городской дом Тайрона был неприметным трех–этажным зданием, расположенным в самой отдаленной части респектабельного района Ковентри. Убранство и меблировка первых двух этажей выдавали холостяка, который предпочитает развлекаться подальше от дома. Полки в библиотеке были заполнены книгами и картами. Посетители дома номер 33 по Прайори-лейн не видели здесь ничего, что указывало бы на тайную жизнь Тайрона Харта.
Гости редко нарушали тишину верхнего этажа. Здесь были личные покои: большую спальню украшала массивная мебель, дальше располагались гардеробная и кабинет. В дорогом, изящном хрустальном графине прекрасный французский коньяк, который он мог потягивать, играя на фортепьяно в кабинете или вытянувшись во всю длину в белой эмалевой ванне, которую он вывез с Дальнего Востока. Большая кровать занавешена тяжелыми бархатными драпировками; роскошные толстые ковры под ногами закрывали почти весь пол из полированного дуба.
Апартаменты Роберта Дадли, хотя и менее просторные, но не менее удобные, располагались в цоколе. У него была большая отдельная спальня и гостиная недалеко от подсобных помещений: кухни, кладовой и винного погреба. Повар и служанка приходили каждый день, но была и горничная, постоянно жившая в доме: Мэгги Смоллвуд, миниатюрная темноволосая ирландская деваха, однажды вечером заявилась с черного хода с запиской от Джеффри Бартоломью, чтобы выяснить, нет ли здесь вакансии домоправительницы. Местный писарь ручался за ее характер и добавлял, что она убежала от жестокого мужа, который колотил ее исключительно для собственного развлечения, и что любая помощь, которую они могли бы оказать ей, будет принята с большой благодарностью как личная услуга. Бартоломью был не только хорошим писарем, но и прекрасным осведомителем Капитана Старлайта, и, прожив месяц в доме, Мэгги нашла свое место и в сердце Дадли, и в его постели.
Он услышал ее мягкие шаги у себя за спиной, когда пытался опуститься на здоровое колено и подобрать осколки разбившегося стакана.
– Мистер Тайрон еще не вернулся? – спросила Мэгги.
– Похоже, нет еще, – ответил Дадли.
Она пожала плечами и, коснувшись его руки, слегка отодвинула в сторону, опустилась на колени и собрала осколки стекла. Взгляд Дадли стал мягче, он с нежностью смотрел на живот Мэгги, который день ото дня становился все круглее.
– Ты должна быть в постели, – заявил он.
– Ты тоже должен, – ответила Мэгги. – Он не мальчик, которого надо ждать ночами и держать свечу зажженной на подоконнике, чтобы он не споткнулся и не расквасил себе нос.
– Ему и самому это не нравится, но у меня что-то на душе неспокойно. – Роберт Дадли посмотрел в окно и нахмурился, увидев, что унылый серый свет уже позволяет различать очертания деревьев, домов и даже их цвет. – Он должен был давно вернуться, – покачал головой Дадли.
– Может, он… куда-нибудь завернул. Отвлечься. – Мэгги умолкла, когда его рука стиснула ее руку. – Ты сам хорошо знаешь, как бывает, – добавила она тихо.
Рука Дадли легла на грудь Мэгги, прикоснулась к соску, лаская его. Он вспомнил, какой была эта женщина, впервые переступив порог дома на Прайори-лейн, – худая, изможденная, с грязными волосами, похожими на паклю, а во взгляде таились страх, опасение и ожидание. Она была замкнутой, работала спокойно и старательно; Дадли старался избегать ее общества, смущаясь собственной хромоты, считая себя уродливым из-за шрамов, которых было слишком много на его теле. По утрам Мэгги не раз наблюдала, как этот мужчина превозмогает боль в ноге. Однажды вечером она пришла к нему в комнату и принесла бальзам, который сама приготовила из трав и камфары, и, несмотря на его протесты, настояла, чтобы он разрешил ей сделать массаж колена. Он не ждал от этой процедуры чудесного исцеления, но ощутил заметное облегчение – нога стала более подвижной, и по утрам он уже не испытывал прежней нестерпимой боли, от которой искажалось лицо. Каждый вечер после этого он с удовольствием наблюдал, как пальцы Мэгги трудились над его задеревеневшими, искореженными мышцами. А потом он стал замечать и кое-что другое – он вдруг обратил внимание, что волосы ее в свете пылающего очага обретали каштановый оттенок; он с удивлением обнаружил, что лицо ее округлилось, а когда она улыбалась – это происходило все чаще, – появлялись ямочки, а глаза сияли, словно ограненные изумруды.
– Да, – пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. – Я знаю, я очень хорошо знаю.
Внезапный стук во входную дверь застиг обоих врасплох. Мэгги положила на пол осколки стакана, Дадли огляделся вокруг.
– Как ты думаешь, кто это может быть? – жарким шепотом спросила Мэгги.
– Ш-ш-ш. – Дадли приложил палец к ее губам, призывая помалкивать, а сам неловко пытался встать на ноги. Колено не хотело слушаться, словно не понимая, что это совершенно необходимо сейчас, но он наконец справился и дохромал до стола; открыв ящик, вынул длинноствольный пистолет и быстро проверил, заряжен ли он, чтобы подстраховаться.
– Спускайся вниз по лестнице, – спокойно приказал он Мэгги, – и сделай так, чтобы тебя никто не видел.
– Но, Робби…
– Делай как тебе сказано, любовь моя. Немедленно.
Мэгги кивала, ее глаза округлились, но в них не было никакого страха, и он понял, что она сделает так, как он велит, – она безраздельно доверяет ему.
Дадли поставил зажженную лампу на стол и вытащил оружие из-за спины. Он пригладил волосы и ослабил ворот рубашки, а когда открыл тяжелую дубовую дверь, то громко зевнул, показывая, что никак не мог проснуться.
– Какого дьявола?..
– Вы мистер Дадли?
Шел сильный дождь, и Робби скосил глаза, пытаясь за–глянуть под низко надвинутую шляпу.
– И если это я?
– Если это вы, – Финн стащил с головы промокшую шляпу, – то я хочу вам сказать, что мистеру Харту срочно необходима ваша помощь, причем сейчас же, немедленно.
Дадли встревожился, он почувствовал, как к вискам прилила кровь. Волосы Финна свисали седыми сосульками на воротник и ниже, на плащ, под которым была ночная рубашка, второпях подвернутая выше бедер.
– Что случилось? Где он?
– Сейчас, я думаю, он находится в подземной тюрьме.
– Что?
– Ну, на самом-то деле это старинная комната в башне, но она очень похожа на тюрьму. Должен вам сказать, мистер Дадли, что более подходящего места, чем эта комната, для того чтобы спрятать его, нет.
– Что случилось? Начините с самого начала, ничего не пропуская.
– Ну хорошо, я так и сделаю. Вчера вечером Капитан отправился на свидание с мадемуазель д’Антон. Полковник Рос вытряхнул меня с облучка и уселся сам, замаскировавшись – надел парик и мою ливрею. Произошла стычка, они обменялись выстрелами. Капитан сумел убежать, несмотря на то что несколько дюжин вооруженных волонтеров Роса ожидали его, устроив засаду и окружив все поле. Капитан нашел дорогу к Гарвуд-Хаусу и прибыл туда, чтобы застрелить нас, но… рухнул без чувств на пол спальни.
– Рухнул?
– Я разве не упоминал о том, что в него стреляли? Довольно противная рана, должен вам сказать, мистер Дадли, хотя я далеко не эксперт в этом деле. Мадемуазель Рене не знала, что делать, но тут пришел молодой господин Антуан, испугавшись страшной грозы и ливня. Его, знаете ли, мучают ужасные кошмары. Впрочем, не его одного, а их обоих, и брата, и сестру. Я предложил молодому господину…
– Тайрон, – прервал его тираду Дадли. – Тайрон, что с Тайроном?
Финн вскинул бровь.
– Вы велели ничего не пропускать.
Дадли молча взглянул на него, и старый камердинер продолжил:
– Да, ну и, в общем, молодой господин совершенно обезумел от вида крови и бездыханного тела на полу… Но его приход оказался как нельзя кстати, потому что именно он, наш юный господин, предложил воспользоваться старинной комнатой в башне. По правде говоря, мы проходим мимо нее каждый день по три, а то и по четыре раза, но там довольно большой гобелен занавешивает вход, и никому и в голову не приходило посмотреть, что же находится за этим гобеленом. Если бы не любопытство господина Антуана, который и обнаружил за гобеленом нишу, то я сомневаюсь, что мы вообще узнали бы о том, что туда есть доступ из главной части дома. К сожалению, ни у одного из нас нет опыта в области медицины, и я с прискорбием вынужден признаться, что у него снова открылось кровотечение, весьма обильное, и оно не прекратилось и до моего отъезда к вам. Мы делали все, что могли, конечно, но требуются услуги доктора, и очень срочно.
Дадли тяжело вздохнул.
– Мадемуазель д’Антон надеется, что вы сможете помочь. Нам самим необходимо как можно скорее уехать подальше от Ковентри, но она отказывается покидать дом, пока Капитана не передадут в надежные руки и он не окажется в полной безопасности.
– Вы говорите, это произошло вчера вечером?
Финн выпрямился.
– Я ручаюсь, что мадемуазель д’Антон послала меня, как только можно было сделать это. Как я уже упомянул, в окрест–ностях полно волонтеров. Сам Гарвуд-Хаус находится под бдительным наблюдением, и я сумел ускользнуть, лишь сославшись на то, что отправляюсь за молоком. Мне пришлось дать мальчику пять шиллингов, чтобы он отвез меня на окраину города, а остаток пути я прошел пешком. Да я еще и не знал, далеко ли до дома, который я ищу. Мне пришлось раскошелиться еще на два шиллинга, чтобы узнать дорогу у немытого пострела, который облегчался в канаве.
Дадли протянул руку.
– Мне жаль. Я не ожидал, что такое случится. Конечно, вы правильно сделали, что держались так осторожно. Куда он ранен? В руку? В ногу?
– Примерно сюда. – Финн указал на ребра. – К счастью, пуля, кажется, прошла навылет, но он потерял слишком много крови.
– Если вы дадите мне десять минут, чтобы упаковать мои травы, – раздался голос Мэгги за спиной у мужчин, – я смогу хорошо зашить рану.
Дадли стал отказываться, но Мэгги уперлась ему в спину тяжелым армейским ружьем.
– И если ты скажешь "нет", Роберт Дадли, ты пожалеешь. Я напомню тебе, как много я задолжала мистеру Тайрону, и мне сейчас не важно, что ты думаешь.
Дадли посмотрел на воинственно вздернутый подбородок Мэгги и кивнул:
– У тебя всего пять минут.
Мэгги торопливо ушла, а Дадли покачал головой, глядя на Финна:
– Вы говорите, он сейчас в старой башне?
– Это единственное место, где нет ни солдат, ни слуг.
– Хорошо. Там есть подземный ход, который идет от башни до берегов канала; надо подъехать к реке и вынести его туда.
Финн искренне удивился:
– Подземный ход, вы говорите?
– Большинство старых замков в этих местах имеют такие ходы, чтоб вы знали. Ковентри был парламентским городом во время гражданской войны, но тут жили и сочувствующие роялистам, и ни один из них не выбрался бы отсюда без тайных ходов. Между прочим, торговцы с черного рынка и контрабандисты пользуются ими до сих пор. Тайрон обнаружил большинство из них и знает самые удобные маршруты, да и секретных ходов в старых особняках в поместьях он знает немало, особенно если…
– Возникает потребность проникнуть в будуар леди? – Финн скривился. – А мы не могли понять, как он сумел пробраться внутрь, проскользнуть мимо охраны и патрулей!
Дадли закрыл дверь на задвижку и махнул рукой, приглашая Финна следовать за ним. Он достал накидку из овчины и широкополую шляпу, добавил еще пару пистолетов и пороха к своему арсеналу и направился впереди Финна к задней двери, а дальше – к сараю, где стояла повозка. К тому времени, когда появилась Мэгги, он уже вывел из конюшни лошадь и стал запрягать.
Не более часа ленивая лошаденка тащила телегу с седоками; потом они спустились вниз по скалистому выступу и, вероятно, проскочили бы мимо незаметного входа, если бы не знакомая лошадиная голова, мелькнувшая в высоких травах.
Именно лошадь Дадли учуяла знакомый запах и радостно приветствовала огромного черного жеребца. Арес, хорошо обученный, не ответил, пока не услышал команду Дадли. Он посвистел, и Арес выскочил, выкатив глаза, выражая тем самым неудовольствие от столь долгого ожидания.
– Ну, старина. – Дадли вылез из повозки и ощупал сначала блестящую шею, потом проверил ноги – нет ли каких повреждений. – Ты думал, мы забыли про тебя, да?
Он помахал Финну, который направил повозку через низкий сводчатый проход под каменный зонтик скалы, достаточно широкий, чтобы защитить лошадей и подводу от дождя. Дадли помог Мэгги выбраться, и втроем они поспешили в проход, лишь однажды остановившись, чтобы зажечь фонарь, который прихватили с собой.
Туннель был длинный, забитый камнями. Пахло влажной землей, летучие мыши сновали над головой. Они одолели сотню ярдов и повернули под уклон. Шли согнувшись и довольно медленно, подстраиваясь под ритм Дадли. Никто даже не ахнул при виде иссохших костей. Вскоре стало посвободнее, потолок повыше, и, наконец, они ступили на шершавый пол, откуда поднималась крутая каменная лестница.
Дверь висела на ржавых петлях, и Дадли поднял фонарь повыше. Он велел своим спутникам смотреть под ноги повнимательнее – посреди пола зияла дыра, напоминавшая о временах, когда придумывали разные способы борьбы с налетчиками с севера. Дадли пнул камень и успел сосчитать до трех, прежде чем раздался всплеск воды. Он взял Мэгги за руку и пошел вперед ко второй двери у края стены. Она открылась, и они оказались в довольно большом помещении круглой формы, с каменными арками, поддерживающими потолок. Везде были следы разрушения. Финн с некоторым удивлением заметил холщовые мешки, корзины, фонари и подсвечники.
– Вы раньше подозревали, что лорд Пакстон имеет дело с контрабандистами?
Дадли фыркнул:
– Он один из самых главных воров во всем Уорикшире. Как вы думаете, почему они состоят в такой нежной дружбе с Эдгаром Винсентом?
– Я должен признаться, меня это весьма удивляло, – пробормотал Финн.
Дадли указал на пару железных колец, болтающихся на стене. От каждого тянулась длинная цепь.
– Интересно, когда ими пользовались в последний раз?
Мэгги задрожала и толкнула его рукой.
– Ну иди же.
Они обнаружили еще одну дверь, закрытую с помощью толстых, с запястье, железных брусьев, положенных так, чтобы нельзя было открыть дверь с другой стороны. По царапинам, которые остались на грязной поверхности, было ясно, что недавно этим входом пользовались, и когда они отодвинули всю конструкцию, то оказались у основания башни, там, откуда начиналась винтовая каменная лестница. За дверью была молельная, куда владелец замка мог прийти и получить вечернее благословение. На полке стояли свечи и валялся давно заржавевший старый железный ключ. Финн втянул воздух, огляделся, и его осенило, где они находятся в данный момент.
– Туда, – с некоторым изумлением указал он на узкую арочную дверь у основания лестницы. – Это путь в главный дом. Эту дверь нашел мой молодой господин Антуан, когда прислонился к гобелену. Мы пронесли господина Тайрона именно там.