Элинор снова взглянула на мужа, но он лишь успокаивающе улыбнулся.
Николас вернул разговор к воспоминаниям о школьных днях, и гости снова начали перечислять подвиги Общества отчаянных храбрецов.
- Послушайте, - вдруг сказал лорд Дариус. - Мы раскрываем все наши секреты, а ведь Элинор не член общества.
- Значит, будет, - веско сказал сэр Стивен. - Почему бы нам не принять ее?
Беседа тут же завертелась вокруг этого предложения, но Николас прервал ее, сказав:
- Я с трудом верю, что Элинор пожелает удостоиться такой чести. Не забывайте, что есть еще обряд посвящения.
Лорд Мидлторп повернулся так резко, что едва не опрокинул свой бокал.
- Боже правый! Это было всего лишь мальчишеское сумасбродство.
Николас собрался ответить, но Элинор опередила его. Ее раздосадовало, что муж явно не желает, чтобы она вошла в круг его друзей.
- Я не согласна, лорд Мидлторн. Если меня приглашают стать членом столь избранного общества, это следует совершить должным образом. И если я не пройду посвящения из-за того, что оно, по всей вероятности, неделикатно, я отказываюсь.
Раздался гул одобрения. Элинор в тревоге взглянула на мужа, но он по-прежнему сохранял беспечный вид.
- Мадам, - лениво сказал он. - Вы спешите там, где мудрее не торопиться. В церемонии посвящения нет ничего неделикатного - как заметил Френсис, это обычное мальчишеское безрассудство. Каждый из нас слегка разрезал свою правую ладонь перочинным ножом. Думаю, нам повезло, что ни у кого не случилось воспаления.
Лорд Мидлторп и маркиз выставили руки, показывая маленькие шрамы. Элинор заколебалась, не уверенная в правильности своего поступка, потом протянула тонкую ладонь, на которой виднелся точно такой же шрам.
- Думаю, я уже член вашего общества, хотя и неофициальный.
Послышались изумленные возгласы и требования объяснений. Элинор посмотрела на мужа, стараясь понять его реакцию, но он сидел с непроницаемым лицом. Она не могла определить, к лучшему это или к худшему, но решила дать объяснения:
- Итак, джентльмены, прошу вашего внимания. Начать мне хочется с того, что я была несчастливым ребенком и часто не ладила с родителями и братом. Однажды нас пригласили в гости - предполагалось нечто вроде праздника на природе. Не помню точно, как это случилось, но родители были мной недовольны. Чувствуя себя незаслуженно обиженной, я убежала в глубь сада и рыдала там, возмущенная их несправедливостью. Какой-то мальчик увидел меня. Он был добр ко мне, и хотя явно посчитал меня бедной дурочкой, но все же предложил несколько выходов из моего тягостного положения. Однако я не могла принять предложения бежать с цыганами или решиться отравить всю свою семью, чтобы стать единственной наследницей. Идеи иссякли, и тогда мальчик обещал мне покровительство, если я соглашусь пройти обряд посвящения.
Элинор замолчала, всматриваясь в свой бокал, словно это был магический шар, возвращавший ее к полузабытой истории.
- Будучи всего несколькими годами старше меня, мальчик обладал сильным характером, - продолжала она. - Вели он мне броситься в озеро, я бы с удовольствием сделала это. Но увы, когда дошло до дела и его перочинный ножик оказался у меня на ладони, нервы мои сдали. Ему пришлось выполнить обряд самому, но как только на моей ладони показалась кровь, остатки мужества покинули меня, и я с плачем убежала. Потом я рассказала матери, что, упав, поранила руку, и получила очередной нагоняй. А этого мальчика с тех пор я никогда не видела. - Элинор огляделась вокруг. - Теперь я понимаю, что это был один из ваших храбрецов.
Сэр Стивен поднялся.
- Джентльмены! Перед нами придан… призан… признание самого страшного… - начал он заплетающимся языком, - нарушения клятвы. Это, хм… серьезное дело, и оно требует возд… возмездия. - Сэр Стивен опустился на стул с осторожностью, которая иногда присуща сильно подвыпившим людям.
Лорд Дариус выпил даже больше сэра Стивена, но ему таки удалось связно объяснить, что нарушение клятвы предусматривало немалое наказание.
- "…пусть меня сварят в кипящем масле, пусть меня сожрут черви, пусть меня подвергнут пыткам, которые даже страшно упомянуть", - хором подхватили остальные джентльмены, все, кроме Николаса, который, казалось, все это время играл роль стороннего наблюдателя.
Наслаждаясь ролью судьи, сэр Стивен высокопарно потребовал, чтобы виновный сдался.
- Совершенно ясно, - сказал лорд Мидлторп, - что это один из здесь присутствующих и он должен незамедлительно признать свой грех.
Неожиданно Николас поднялся, и все глаза устремились на него.
- Невероятно, но это был я, друзья мои.
Это признание прозвучало в полной тишине, но затем компанию обуял такой приступ веселья, что лорд Дариус даже свалился со стула. Николас смущенно улыбался, словно признавая свой грех, в то время как его глаза с необычайной серьезностью смотрели на Элинор. Кажется, этот вечер шел вразрез с его планами. Ее сердце трепетало от тревоги и возбуждения. Возможно ли такое совпадение? Она провела свои юные годы, мечтая об этом мальчике, воображая, что он явится спасти ее… Невероятно!
Николас подошел к ней; выражение его лица оставалось спокойным и дружелюбным.
- У вас, моя дорогая, были морковного цвета косички и не хватало одного зуба. Тогда мне показалось, что вы ужасная трусиха. Теперь я прошу извинить меня.
- А я, - ответила Элинор, - считала вас героем, хотя вы и порезали мне руку. Но я никогда не могла припомнить, как вы выглядели, а все потому, что у меня тогда слезы текли в три ручья.
Сэр Стивен прервал этот обмен любезностями:
- Все не так просто. Дилэни следует уплатить штраф. Он не только нарушил обет молчания, но и ранил эту прелестную леди.
- Я не согласен со второй частью обвинения, - запротестовал Николас. - В то время мы считали девчонок самыми низшими созданиями из всех Божьих тварей.
- Тем более. Предлагать девчонке членство в нашем обществе еще более тяжкий проступок.
Элинор заметила, что Николас и маркиз с вызовом взглянули друг на друга. Она поняла, что последний гораздо менее остальных согласен плясать под дудку ее мужа.
- Сварить его в кипящем масле не удастся, - по обыкновению растягивая слова, продолжал маркиз. - Уж очень большой горшок понадобится.
- Может, пусть его сожрут черви? - нахмурившись, предложил мистер Кавано. - Или змеи.
- В Лондоне змей найти не так-то просто, - заметил виконт Эмли.
- А как насчет пыток, которые даже страшно упомянуть?
Раздались возгласы одобрения, потом их сменила тишина. Элинор надеялась, что теперь дело будет замято, но маркиз уже перевел на нее выразительный взгляд веселых голубых глаз.
- Миледи, думаю, вы должны вынести решение и определить наказание. Говорят, женщины способны измыслить даже более страшные муки, чем мужчины.
- Но я не испытываю никакого желания обрекать кого-либо на муки, - запротестовала она, - и менее всего своего мужа.
- Как не стыдно! - поддразнил ее маркиз. - Помните, что тогда он нисколько не уважал вас. Хоть вы и не давали клятву, вы стали членом нашего общества и должны подчиняться его уставу. Вам все же придется выбрать наказание…
Элинор беспомощно огляделась вокруг. Николас по-прежнему оставался в тени, предоставляя ей самой принять решение. Если бы сейчас у нее под рукой оказался котел с кипящим маслом, она охотно бросила бы его туда! Ее спас лорд Мидлторп:
- Люк, ты требуешь слишком многого. Женщинам свойственно ненавидеть жестокость. У меня есть предложение. Поскольку Ник нарушил наши правила, он больше не может считаться членом общества, пока снова не пройдет обряд посвящения.
Его слова были встречены громом аплодисментов.
Николас рассмеялся:
- Френсис, ты дьявол. - Обойдя вокруг стола, он подошел туда, где сидела его жена, опустился на одно колено и затем, вынув из кармана маленький серебряный нож, протянул ей:
- Этот нож чистый, но сомневаюсь, что мне удастся разыскать тот ржавый, которым я порезал вашу руку.
Ее взгляд не отрывался от его лица. Разденься сейчас очаровательный маркиз догола, она даже не заметила бы этого. Ей хотелось попросить Николаса остановить бессмысленное действо, но она понимала, что лучше позволить событиям идти своим чередом.
Николас драматически продекламировал:
- Я, Николас Эдвард Мартин Дилэни, даю настоящий обет служить Обществу отчаянных храбрецов, защищать всех вместе и каждого в отдельности. Я никогда не устану в своем стремлении отомстить всякому, кто обидит моих друзей. Если я нарушу эту клятву или вновь выдам тайну нашего общества, пусть меня подвергнут пыткам, которые даже страшно упомянуть, пусть меня пожрут черви.
Не сводя глаз с жены, он медленно вонзил нож в ладонь так, что брызнула кровь.
Элинор побледнела и протестующе протянула руку.
- Вы удовлетворены, джентльмены? - невозмутимо спросил Николас.
В ответ раздались одобрительные возгласы собутыльников.
- Итак, моя жена теперь член нашего общества?
- Да!
- Разумеется!
Николас прижал к ранке салфетку, а когда отбросил ее, Элинор увидела, что кровь остановилась. Он подал ей руку и повел ее из гостиной.
- Я однажды пообещал защищать вас, но слегка запоздал с исполнением долга, - мягко звучал его голос.
- А я представляла вас рыцарем в доспехах, который увезет меня в волшебный замок. Теперь мои мечты сбылись. Николас привел ее в пустой зал и закрыл дверь.
- У вас всепрощающий характер, Элинор, и это дает мне надежду. Вы не станете возражать, если я отправлю вас спать? Мне еще предстоит отрезвить этих шельмецов, а потом организовать одно дело.
Снова дело! Неужели любовница? Элинор начала сомневаться, действительно ли ход дружеской пирушки вышел из-под контроля ее мужа или все это было запланировано заранее.
- Конечно, не возражаю. Я ушла бы раньше, если бы вы этого пожелали.
- Ну что вы! Все прошло очень хорошо. Особенно приятно было вспомнить юные годы. - Николас поднес к губам ее руку и поцеловал маленький шрам на ладони. Он сделал это так любовно, что все ее тело отозвалось на этот поцелуй. - Наши встречи всегда были просто светскими вечеринками, - продолжал он, щекоча дыханием ее ладонь, - но сейчас я хочу снова задействовать эту компанию - они обеспечат вам достойный эскорт в тех случаях, когда я буду занят.
Занят мадам Терезой, подумала Элинор с внезапным приступом боли, который перечеркнул удовольствие, вызванное его вниманием.
Николас, казалось, ничего не заметил.
- Вы станете женщиной, которой будут завидовать дамы всей Англии.
Она сохранила холодный тон, надеясь, что винные пары не поколеблют ее решимости.
- Будут ненавидеть, хотите вы сказать? Всем известно, что трое из ваших гостей - самые блестящие холостяки Англии. Да мне просто глаза выцарапают.
- Нет, если вы поведете себя рассудительно, - улыбаясь возразил Николас. - А теперь простите, я должен идти. Рано утром я уеду - мне нужно по делам в Хэмпшир. Не знаю, как долго я там пробуду, но постараюсь вернуться к семейному обеду. Он состоится, кажется, в пятницу? Если вам что-то понадобится, позовите кого-нибудь из этих шалопаев, лучше всего Мидлторпа.
Итак, он уезжает, и она не в силах остановить его.
И все же отчего-то Элинор казалось, что Николас с сожалением возвращается к гостям. Она даже готова была поклясться, что минуту назад он желал ее. Ее, а не другую женщину!
Это все действие алкоголя, твердила она себе, поднимаясь по лестнице. Но пусть муж придет к ней сегодня ночью и обнимет ее, пусть распустит ее волосы и поцелует, и тогда он убедится, что ей нетрудно ответить на его ласки. Совсем нетрудно.
* * *
Николас вернулся в столовую и, несмотря на протесты друзей, убрал вино, а затем распорядился подать эль и кофе. Когда стол был вновь сервирован, он попросил всеобщего внимания.
- Друзья, нам снова предстоит поработать, - невозмутимо сообщил он.
- Поработать? - осоловело переспросил Эмли. - Последний раз общество действовало в 1806 году, когда старый Чизолм придирался к Майлсу, поскольку не любил ирландцев.
- Интересно, знал ли он, кто мажет его рубашки и галстуки зеленой краской в День святого Патрика? - рассмеялся Майлс.
- Знал, - усмехнулся Николас, но решил, что ему же будет хуже, если он не оставит свои придирки. - К тому времени у нашего общества уже появилась соответствующая репутация.
- Так чего ты хочешь от нас теперь? - нетерпеливо спросил лорд Мидлторп.
Николас вертел чашку, и эта несвойственная ему отстраненность привлекла внимание сидевших за столом.
- Я взял на себя задачу служения отечеству, - наконец сказал он. - Правительство уверено, что в стране зреет заговор с целью освободить Наполеона и восстановить его власть.
- Черт побери! - воскликнул Эмли, который участвовал в баталиях на Пиренейском полуострове, пока год назад не получил титул. - С меня хватит безумств этого корсиканца!
- Конечно, мы сделаем все, чтобы помочь тебе, Ник, - сказал маркиз. - Прежде я не мог сражаться в открытую, но теперь с радостью выпущу пулю в это чудовище.
Николас понял, что нашел среди гостей полную поддержку.
- Спасибо, друзья. Но прежде чем вы примете на себя некоторые обязательства, я должен объяснить вам свою задачу. Это, в сущности, не слишком благородное дело. Пока в заговоре известна лишь одна фигура - это француженка по имени Тереза Беллэр, она авантюристка, причем весьма удачливая. Я познакомился с ней четыре года назад в Вене, мы были любовниками. - Он обвел взглядом своих друзей. - Мне предстоит снова обольстить ее и использовать свое влияние, чтобы убедить отказаться от заговора и выдать вожаков.
Наступила тишина. Затем лорд Мидлторп осторожно спросил:
- Ник, а как же твоя жена?
Николас слегка покраснел и отвел глаза.
- Что ж, она будет не первой женщиной, которая откроет, что у ее мужа есть любовница. Однако надеюсь, она ничего не узнает. - Он снова посмотрел на собеседников. - Если это ошибка, я быстро разберусь, если же нет, я постараюсь убедить Терезу выдать участников заговора за деньги, которыми меня любезно снабдило правительство. Этой женщине неведомо понятие "преданность".
- А ты не мог повременить с женитьбой, пока не уладишь столь щекотливое дело?
- Нет, - бесстрастно ответил Николас. - Элинор ждет ребенка.
Молчание вновь прервал лорд Мидлторп.
- Так чего ты хочешь, Ник? Мы сделаем все, что в наших силах.
- Может быть, кто-то из нас смог бы разобраться с твоей француженкой? Я готов принести себя в жертву…
- Боюсь, что нет, - рассмеялся Николас. - Даже ты, Люк. Хотя, если желаешь, можешь попробовать. Она завела себе дом в Лондоне, бордель, если быть точным. Это ее обычный способ. Уверяю тебя, он будет успешно функционировать. Кроме того, у нес есть вилла вблизи Олдершота, куда она приглашает избранных. Я уже получил приглашение и выезжаю завтра.
Друзья смотрели на него с некоторым сомнением.
- Первое, с чем обращаюсь к вам, - поддержите Элинор. У нее в городе мало знакомых. Если вы будете сопровождать ее на светские приемы и представите своим семьям, она, может быть, и не заметит отсутствия мужа. Если я не сумею закончить свои дела в ближайшие дни, то попрошу кого-нибудь из вас время от времени заезжать со мной к Терезе. Вы дадите мне моральную поддержку, да и в компании мое внимание к этой особе будет не столь явным.
Николас помедлил, оценивая реакцию собеседников.
- Если вы способны простить мне мой обман, - продолжил он, - я бы предпочел, чтобы вы послужили моим извинением перед Элинор за вынужденное пренебрежение. Если мое дело удастся, мы устроим еще не одну пирушку.
Он откинулся на спинку стула и уставился в одну точку, словно ожидая приговора. Молодые люди в нерешительности переглянулись.
Вертя в руках чашку, виконт Эмли наконец сказал:
- Пожалуй, это дело потруднее, чем на Пиренеях.
- Я бы охотно выбрал второе, - невесело улыбнулся Николас.
- Заканчивай все поскорее, - посоветовал лора Мидлторп. - Твоя жена наверняка будет переживать.
- Брак - это не любовное состязание, Френсис. Она умная женщина и понимает, что к чему. Если это причинит ей боль, я постараюсь загладить свою вину. Сейчас моя главная забота, чтобы она не испытывала неловкости и замешательства, а мое поведение не стало предметом обсуждения в светском обществе.
Мидлторп покачал головой, дивясь такому оптимизму, но предложил свою поддержку. Остальные последовали его примеру.
Николас с облегчением улыбнулся:
- Спасибо, друзья. Я знаю, что в моем деле нет ничего героического, но это своего рода служба, и, уверяю вас, она скоро закончится.
Глава 7
Проснувшись на следующее утро, Элинор обнаружила, что Николаса рядом с ней нет. Она спала дольше обычного и, поднявшись с тяжелой головой, приписала это действию вина.
За завтраком Элинор раздумывала над своей жизнью, стараясь вспоминать только хорошее.
Результатом ужасной ночи в доме Лайонела стало то, что она обрела независимость, разумеется, настолько, насколько это возможно в браке. Не много найдется женщин, чьи мужья так настаивают на свободе своих жен. У нее добрый и заботливый муж, прекрасный дом, изысканные наряды, деньги, которые она даже не знает, как потратить. Она могла вызвать свой экипаж или провести весь день в постели, могла купить любую вещь, которую подскажет ей воображение, или заказать ее по собственным эскизам.
"И что от меня требуется за все это? - размышляла Элинор, помешивая чай. - Всего лишь быть нетребовательной женой".
Если ее муж действительно умен, он не станет использовать свои уловки в ущерб жене. Ей не стоит обижаться, как не стоит и расстраиваться, когда он уезжает, или возмущаться, если он не посвящает ее в свои дела. Более того, она никогда не должна показывать, что ей известно о его любовнице.
Элинор понадобилось некоторое время, чтобы свыкнуться со столь странной мыслью, и наконец, к ее удовлетворению, это ей удалось. Она храбро сказала себе, что даже если муж приведет мадам Терезу к ним в дом отобедать, она и бровью не поведет.
Однако чтобы одолеть все это, ей нужен был план. Элинор понимала, что сидеть дома и быть любезной и почтительной недостаточно. Николас должен видеть, что она вполне счастлива, хотя и живет своей собственной жизнью. Что касается светского общества, ей следует занять в нем положение, достойное ее мужа.
При этой мысли самообладание чуть не покинуло Элинор. Сестра Лайонела Чивенхема… Что ж, зато ей больше не нужно задумываться о замужестве. Она вспомнила ужас молодых людей при упоминании о ярмарке невест, которая по сложившейся традиции происходила в Олмаке, куда ей в свое время так хотелось получить доступ.
Элинор поднесла ко рту кусочек поджаренного хлеба и вдруг вспомнила про тетушек Николаса. Леди Кристабель и миссис Стивенсон вращались в высших кругах. Но захотят ли они ей помочь? Если она найдет способ использовать их соперничество, то они могут сделать попытку…
Но как это устроить? Отправиться к одной из них, пренебрегая тем, что другая может обидеться? Элинор хотелось посоветоваться с Николасом, но его не было в городе, а дело не терпело отлагательства.