Бенедикт приехал на вокзал, проводил нас до самого вагона, и, стоя на платформе, помахал вслед рукой.
- Кажется, вы понравились друг другу, - заметила мать.
- Бенедикт - довольно яркая личность, - добавил отец.
- В этом нет ничего удивительного: он - внук Питера, да еще выросший в таких необычных условиях!
- Любопытно, захочет ли он приехать к нам в гости?
- Захочет! - сказала я. - Он говорил мне об этом.
- Люди не всегда держат слово, милая.
- Но он говорил серьезно!
- Бывает, что люди говорят вполне серьезно, а потом забывают о своих словах.
Но я была уверена, что Бенедикт не забудет. Я еще долго думала о нем, а потом воспоминания стали потихоньку стираться.
Прошел год. Время от времени мы получали сведения от тети Амарилис. Питеркин и Френсис пристроили еще одно крыло к своему дому; Джонни и Джеффри очень заняты своими школьными делами; надежды Питера и Мэтью реализовались с момента смещения правительства Маленького Джона - их зять получил пост в кабинете лорда Дерби. Внук Питера довольно сильно изменился.
"Бенедикт все больше и больше становится похож на нас. Он стал самым настоящим английским джентльменом., ну, почти. Питер очень заботится о нем. Он считает, что мальчику было бы неплохо заняться управлением поместьями, и собирается просить Вас принять Бена в Кадоре на некоторое время… скажем, на месяц-другой, просто посмотреть, насколько он приспособлен к такому образу жизни. Питер полагает, что Бенедикт очень хорошо справился бы с этим делом".
- Ну разумеется, пусть приедет и погостит у нас, сказал отец. - Я уверен - это для него самое подходящее. Бенедикт очень часто сталкивался с вопросами такого рода еще в Австралии. Несомненно, он рожден для такой жизни.
Мать сказала, Что немедленно напишет Амарилис, а я разволновалась в ожидании встречи с Бенедиктом.
Через несколько дней я впервые встретилась с Грейс Гилмор. Я вела свою лошадь Глорию в поводу к берегу, где любила скакать галопом по краю прибоя. Этот отрезок побережья, расположенный всего в полумиле от гавани, был частью поместья Кадор, и здесь редко встречались люди.
Я удивилась, увидев молодую женщину. Она сидела на днище перевернутой лодки, лежавшей возле старого лодочного сарая, которым давным-давно никто не пользовался, и смотрела на море.
Казалось, она тоже удивилась, услышав приближающийся стук копыт. Я остановила лошадь.
- Добрый день! - сказала я.
Женщина тоже поздоровалась. Она была совсем молодой, я решила, что ей еще нет и двадцати. Что-то в ней заинтересовало меня: она была серьезной, озабоченной, а после того, как увидела меня, - несколько встревоженной.
Я задумалась, кем она может быть, и мое естественное любопытство, столь осуждаемое миссис Пенлок, разгорелось. Девушка была не из местных, а чужаки здесь появлялись крайне редко. Люди, приезжавшие сюда, обычно посещали родственников, и их появление всегда вызывало множество слухов. Об этой женщине я ничего не слышала.
- Хороший сегодня денек выдался! А вы здесь гостите? - спросила я.
- Я остановилась на несколько дней в "Приюте рыбака", - ответила она.
Я знала, что Пеннилег немногое может предложить своим нечастым гостям. По-моему, у него были всего две комнаты для постояльцев, да и те маленькие и неудобные. Свои доходы он в основном получал от ежедневных посетителей - шахтеров и рыбаков.
- А вы здесь надолго?
- Я еще не знаю…
Девушка была не слишком разговорчива. Вдруг она спросила:
- А вы живете здесь?
Я кивнула и указала на вершину утеса, где стоял Кадор.
- Дом просто великолепен, - похвалила она.
Я тут же прониклась к ней теплыми чувствами, как ко всякому, кто хвалил наш Кадор.
- А это ваш лодочный сарай? - спросила она.
- Думаю, что наш, но им никогда не пользуются. Девушка заинтересовала меня. Мне показалось, что я заметила в ней некоторое напряжение, но потом решила, что это мое воображение.
Я попрощалась и поехала вверх по склону, через заросли, к Кадору.
Я забыла о ней до следующего дня, когда мы вновь встретились. Мы были в саду вместе с матерью. Девушка прошла через внутренний двор и остановилась, глядя на нас. Она казалась очень печальной и трогательной.
- Добрый день! - сказала мать. - Вы хотите кого то повидать?
- Вы - хозяйка этого дома? - спросила девушка. - Я встречалась с вашей дочерью.
- Это верно, - подтвердила я. - На берегу моря, возле старого лодочного сарая. А вы все еще живете в "Приюте рыбака"?
Она кивнула.
- Нет ли где-нибудь для меня работы?..
- Работы?! - удивилась мать.
- Я могу делать все, что угодно, - сказала она, и в ее голосе прозвучали нотки отчаяния, которые, как я заметила, тронули мою мать не меньше, чем меня.
- Наймом работников занимается Уотсон, наш дворецкий, - сказала мать. - Вы можете поговорить с ним.
Я представила себе Уотсона. Не знаю, что бы придумал Уотсон, какую работу он мог предложить ей? Насколько мне известно, в слугах мы не нуждались, да она и не была похожа на горничную, камеристку или еще кого-нибудь в таком же роде. Держалась она с достоинством и, пожалуй, даже сурово. Вряд ли это могло привлечь Уотсона.
- Я… я умею шить, - вдруг сказала она.
Мать взглянула на меня. Я поняла, что девушка вызвала в ней симпатию и что мы обе хотели бы ей помочь.
Я прямо-таки читала мысли матери. Возможно, это удачный случай. Одежду мы покупали во время поездок в Лондон или даже в Плимут, но мать часто говорила: "Как бы мне хотелось, чтобы здесь жила старая добрая мисс Семпл". Мисс Семпл жила в комнатке наверху, в ее распоряжении была большая и светлая комната, использовавшаяся в качестве швейной мастерской. Мисс Семпл работала там до самой смерти, а умерла она три года назад.
В этот момент девушка слегка покачнулась. Она непременно упала бы, если бы ее не подхватила мать.
- Ах, бедняжка, ей стало дурно! - вскрикнула мать. - Помоги мне, Анжела, опусти ей голову вниз, так она придет в себя!
Через несколько секунд девушка открыла глаза:
- Ах, простите меня!
- Дорогое мое дитя, - сказала мать, - мы отведем тебя в дом.
Мы провели ее в комнату рядом с холлом, где люди, желавшие встретиться с родителями, обычно ожидали их.
- Позвони, и пусть кто-нибудь принесет бренди, - попросила мать.
Я выполнила поручение. Девушка сидела в кресле.
- Со мной уже все в порядке, извините меня! Это было глупо с моей стороны.
- С вами не все в порядке! - твердо возразила мать. - Вам необходимо отдохнуть.
Служанка принесла бренди, и девушка, слегка поколебавшись, отхлебнула глоток. Похоже, она немного пришла в себя и попыталась встать, но мать мягко усадила ее в кресло.
- Скажите мне, откуда вы здесь появились? И почему такая девушка, как вы, ищет работу?
Та слабо улыбнулась:
- Притворяться без толку, правда? Я должна найти работу… и быстро.
Я в отчаянном положении, мне некуда податься!
- Вы сказали, что остановились в "Приюте рыбака"?.. - сказала я.
- Завтра мне нужно выезжать оттуда, у меня больше нет денег…
- Но откуда вы приехали? - спросила мать.
- Я знала, что в этих местах есть богатые поместья. Вот я и решила, что мне удастся найти здесь работу. Так что…
- Я понимаю, - повторила мать, - но все-таки, откуда вы здесь появились?
- Мой дом в Баритоне… в Девоне. Мой отец был приходским священником. Он гораздо старше моей матери, да и вообще мои родители были немолоды, когда поженились. Я была у них единственным ребенком, а когда мать умерла, дела пошли совсем плохо. Отец долго болел, и ему пришлось распрощаться с земной жизнью… Все наши сбережения были потрачены, и после того, как все было распродано и выплачены долги, у меня ничего не осталось. Мне нужно было найти какую-нибудь работу. Видите ли, я ничему специально не училась, но много шила для соседей и знакомых. Я действительно хорошо шью… - закончила она свой монолог умоляющим голосом.
Мать приняла решение.
- Посмотрим, как вам здесь понравится! Многие годы у нас шила мисс Семпл, но она умерла три года назад. Мы все очень любили ее и не нашли замены. Ее комната до сих пор свободна, а к ней примыкает швейная мастерская.
Лицо девушки засветилось радостью:
- Неужели вы серьезно?..
- Конечно! - ответила мать. - Давайте поднимемся наверх и осмотрим помещение.
Девушка взяла мать за руку. Я боялась, что сейчас она разрыдается, но она сдержалась. Мать была явно тронута этим выражением благодарности и сказала:
- Полагаю, у вас есть вещи, которые нужно перенести сюда?
Есть немного в "Приюте рыбака", и это все…
- Я покажу вашу комнату, а потом можете отправиться и забрать свои вещи.
- Вы так добры… Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой!
Мы провели ее наверх и показали комнаты. В швейной мастерской стоял большой стол, за которым когда-то работала мисс Семпл. И манекены, которыми она пользовалась, и нитки в ящиках стола, и ленты для снятия мерок - все было так, как она оставила.
Девушка сообщила нам, что ее зовут Грейс Гилмор и что она надеется когда-нибудь расплатиться с нами за доброту, которую мы проявили к ней.
Вот так Грейс Гилмор попала в Кадор.
Среди слуг это вызвало некоторое недовольство, поскольку там не одобряли, как говорится, "вмешательство сверху", но мать пояснила им, что мисс Гилмор - юная леди из приличной семьи, попавшая в сложное положение, и что она просит всех оказать девушке посильную помощь. Уотсон и миссис Пенлок согласились сделать все, что в их силах, чтобы помочь ей прижиться, и заметили, что, хотя выбор слуг является прерогативой Уотсона, подбор портнихи вне его компетенции. Так что в данном случае дух "протокола внутренних отношений"в доме нарушен не столь грубо, как это могло бы показаться на первый взгляд.
В тот же день Грейс Гилмор прибыла со своими вещами и заняла комнату на верхнем этаже. Она хотела поскорее взяться за работу, и вскоре выяснилось, что она действительно прекрасная портниха.
- Нам повезло, - сказала мать. - И она хорошего происхождения, что тоже неплохо. Мы должны относиться подобрей к этой бедняжке. Ей довелось пережить тяжелые времена, а ведь она еще так молода! Не сомневаюсь, что она сможет чем-то сможет помочь и мисс Прентис.
Я была довольна, что нам удалось помочь девушке. Грейс Гилмор заинтересовала меня: что-то в ней было таинственное..
В Кадор приехал Бенедикт. Он показался мне еще более привлекательным.
- Ого, как ты выросла! - воскликнул он. - Можно сказать, что ты уже юная дама! - Он рассмеялся. - Я здесь приживаюсь, - сообщил он. - Скоро стану таким же англичанином, как все вы!
Мои родители с удовольствием встретили его, и через несколько дней Бенедикт полностью вписался в повседневную жизнь Кадора. Он проводил много времени с моим отцом.
Джеку он тоже понравился, да и слуги отнеслись к нему благосклонно.
Я старалась проводить с ним побольше времени. Похоже, ему нравилось мое общество, но он, конечно, приехал сюда с определенной целью и был очень занят. Он с большим интересом отнесся к знакомству с имением, и если находился не вместе с моим отцом, то старался общаться с Джоном Подстарком, нашим управляющим. Вскоре его знали все, а в кухне его постоянно обсуждали - особенно те служанки, что помоложе и поигривей.
- Можно сказать, он "очаровашка"! - таков был приговор миссис Пенлок. - Вам, девушки, как раз таких и надо поберечься! Они умеют говорить приятные слова и улыбаться, но только до тех пор, пока не получат, что им от вас нужно, а потом говорят: "До свидания, я отправляюсь кружить голову следующей!"
Но и сама миссис Пенлок не была непробиваемой: в присутствии Бенедикта она начинала тоже жеманничать, а он, если и поглядывал на молодых и красивых девушек, не забывал, однако, и про тех, кто постарше. Он уделял внимание и миссис Пенлок, которая признавала, что ей слегка за шестьдесят, хотя я была уверена, что она убавляет свой возраст, поскольку еще в те времена, когда моя мать была маленькой девочкой, она была уже немолода. Бенедикт заставлял всех женщин почувствовать, что в них есть обаятельные черты, которые ему нравятся. Видимо, именно это и называется "шарм".
Я пыталась выяснить, что в характере Бенедикта оказывает такое влияние на людей, дело ведь было не только в его отношении к ним. Он был из тех мужчин, которые рвутся к власти, и я пришла к заключению, что именно это и лежит в основе мужской привлекательности.
Мать сама заговорила со мной о нем.
- Похоже, Бенедикт уже со всеми познакомился. Он пробыл здесь совсем недолго, но успел произвести на всех впечатление!
- В нем есть что-то особенное, - ответила я. - Он не похож ни на кого из тех, кого я знаю.
Мать улыбнулась:
- Он постоянно ездит с Джоном Подстарком и твоим отцом. Похоже, они считают, что из него выйдет хороший управляющий!
- А что, по-твоему, собирается сделать дядя Питер? Купит ему где-нибудь имение?
- Возможно… Но, думаю, купит он его для себя. Он будет владеть имением, а всеми делами займется Бенедикт.
- Мне кажется, что Бену это не понравится!
- Да, он похож на своего дедушку, в этом я убеждена. Он захочет со всем управляться сам. Любопытно посмотреть, во что все это выльется? Этакая парочка сильных личностей! Кстати, мисс Гилмор, по-моему, прижилась здесь. Как тебе кажется?
- Она настолько благодарна, что даже неудобно.
- Бедная девочка! Не представляю, что бы она делала, если бы мы не приняли ее? Она была просто в отчаянном положении. Да, она попросила меня отпустить ее на денек…
- Отпустить? Так быстро?
- У нее, оказывается, есть старая тетушка, которая живет где-то возле Бодмина.
Грейс решила съездить туда, повидать ее и рассказать, где и как она устроилась.
- Мне казалось, что у нее нет родственником?
- По-моему, такого она не говорила. Так или иначе, это сестра ее отца, и я уверена, что она уже очень стара, как был стар и ее покойный отец.
Во всяком случае, я сказала, что Грейс может поехать.
- Ты говоришь, возле Бодмина?
- Она упоминала Лавинет.
- Это где-то недалеко?
- Она сказала, что будет отсутствовать сутки, и очень благодарила меня за то, что я разрешила ей поехать. Грейс очень хорошо справилась с этой тканью из шерсти.
Ты знаешь, что я люблю этот костюм. Очень уже не хотелось его выбрасывать, но рукава совсем обносились. Грейс сделала так, что ничего не видно, а потом ушила юбку, которая была мне очень велика, и сейчас она выглядит как новенькая!
- Похоже, ты очень довольна мисс Гилмор, мама?
- Конечно, очень приятно сделать кому-то доброе дело, а потом понять, что и тебе самой это пошло на пользу.
- А как у нее складываются отношения с остальными слугами?
- Я думаю, они все еще считают ее чужаком.
- Да, в наших краях всякий, кто появился с того берега реки, считается чужаком.
Мать рассмеялась:
- Грейс очень тихая и спокойная.
Это немножко похоже на случай с мисс Прентис. У слуг ведь такое строгое социальное разделение, что в нем не разберешься! Кстати, она, похоже, подружилась с мисс Прентис.
- Возможно, они обе полагают, что могут дружить, не нарушая "правил протокола".
- Должно быть, так. В общем, она уезжает завтра с утра.
Я частенько думала о Грейс Гилмор. Все-таки в ней была какая-то тайна, которая интриговала меня. Я никому не говорила об этом. Они сказали бы - а если и не сказали бы, то подумали, - что я опять что-то выдумываю. Я представляла себе, как Грейс живет вместе со старым бедным священником, таким слабым, но требовательным. Я была уверена, что она заботилась о нем, жила ради него, в то время как ее собственная жизнь проходила впустую.
Мать сказала бы мне на это: "Ты опять выдумываешь какие-то небылицы, Анжела! Это твое воображение… Все это, конечно, очень хорошо, но не слишком увлекайся".
Я видела, как Грейс Гилмор отправилась на станцию, чтобы сесть на поезд. Мне показалось, что в ней была какая-то целеустремленность. Я улыбнулась и пожелала ей доброго пути.
Я начала размышлять - вернется ли она обратно. Было в ней что-то нереальное. Мне казалось, что она может неожиданно исчезнуть, и после этого мы никогда не услышим о ней. Мысль об этом была настолько навязчивой, что по возвращении домой я заглянула в ее комнату. Здесь было чистенько прибрано. В гардеробе висела одежда. Ночная рубашка была аккуратно сложена под подушкой. Да, я была достаточно любопытна, чтобы заглянуть и туда. Это была комната человека, который собирался вернуться.
Во второй половине дня я отправилась на верховую прогулку с Беном, и все мысли о Грейс Гилмор мгновенно исчезли.
Бен рассуждал о том, как управлял бы своим имением.
- Таким, как Кадор? - спросила я.
- Таким, как Кадор, только больше. Я рассмеялась.
- У тебя все должно быть больше, чем у остальных! Ты понимаешь, что это поместье создавалось в течение сотен лет. А ты собираешься прийти на пустое место и тут же начать управляться с чем-то еще большим?
- Именно этого мне и хотелось бы!
- Не всегда мы получаем то, чего нам хочется. Гордыня предшествует падению.
- Ты читаешь мне мораль?
- Говорят, это правда!
- А я вот возгоржусь и не паду, хотя бы ради того, чтобы доказать, что это все не правда!
- В таком случае я буду очень огорчена: как вспомню, сколько раз мне пришлось написать это выражение по требованию мисс Прентис!
- Что ж, цель почетна - доказать, что моралисты ошибаются. Да и вообще на каждую пословицу есть пословица, которая ей противоречит. Так что я сам для себя буду создавать правила. Это будут правила рассудка!
- Ах, Бен, как хорошо, что ты здесь!
- А хочешь я скажу, что мне здесь больше всего нравится? То, что здесь есть Анжела!
Ты всегда говоришь такие приятные слова? Ты и впрямь так думаешь?
- Не всегда, но в данном случае - да.
- Но если ты так не думаешь, то зачем говоришь? Он помолчал, а потом рассмеялся.
- Ну, знаешь, людям это нравится. Они любят тебя за это, а это хорошо, когда люди тебя любят. Никогда не создавай себе врагов, если можно обойтись без этого… Никогда неизвестно, как может обернуться для тебя какая-нибудь мелочь. Это называется "держать колеса хорошенько смазанными".
- Даже если это попахивает фальшью? Он пожал плечами.
- Это же безвредно. Людям от этого становится лучше. Что же в этом плохого?
- Ничего, я думаю, только мне нравится правда.
- Ты требуешь от жизни слишком многого.
Мы выехали на открытое пространство, и я пустила лошадь галопом. Бен держался рядом.
- Мы уже почти на пустоши, - прокричала я.
Я осадила лошадь: целые мили пустоши с валунами, мелкими ручейками и растущими кое-где цветами.