- Тогда сытный ленч - именно то, что вам требуется. - Он улыбнулся, и у нее создалось впечатление, что, будь она немного младше, он бы погладил ее по голове. Оттого, что он так легко и непринужденно разговаривал с ней, она почувствовала, как к ней возвращается уверенность и прежние силы. Украдкой она посмотрела на него и заметила, как плотно сжаты его губы, а лицо побледнело, если только в этом не повинен слишком яркий солнечный свет. "Наверно, под внешним спокойствием он скрывает гнев, если только чем-то не расстроен, или то и другое сразу", - подумалось ей. "Если Вера Хант значит для него слишком много - а он не походит на тех мужчин, которые вывозят в свет красивую женщину только по той причине, что она красива и все, - то ее гневные обвинения больно задели его. Несомненно, он уязвлен ее злыми словами и поражен тем, что она неожиданно потеряла самообладание и вышла из себя", - рассуждала Стэси.
Они обогнули Пикадилли и вскоре остановились у роскошного ресторана.
Стэси выскользнула из машины и последовала за своим провожатым и услужливым официантом, очевидно давно знавшим доктора, к столику в углу, где было тихо и прохладно, как в оазисе, и с благодарностью опустилась в предложенное ей мягкое кресло. Полупустой зал благодаря кондиционеру сохранял прохладу, и Стэси уловила нежный запах стоявших на столике гвоздик.
Ей казалось, что она попала в дивный сон, а опустившийся в кресло напротив нее мужчина, изучавший карту вин, вовсе не был доктором Гуэлдером. За его спиной, ожидая заказа, стоял официант.
- Полагаю, шерри? - произнес доктор, через стол глядя на девушку. - Вы хотите попробовать темное шерри, мисс Брент?
- Спасибо, - пробормотала она, слабо улыбнувшись ему.
- У вас такой вид, будто вы намерены справиться с целой бутылкой шампанского, - пошутил он, улыбаясь ей в ответ. - Однако, боюсь, вы рискуете оказаться под столом, поэтому мы воздержимся от шампанского - по крайней мере сейчас!
- Я пробовала шампанское всего лишь раз в жизни, - призналась она, - когда папа получил небольшое вознаграждение от благодарного пациента и отпраздновал это событие. Мы провели весь вечер в Лондоне, поужинали в ресторане, сходили нa концерт. Это был единственный раз, когда я была в Лондоне, пока не приехала в… в поисках лучшей доли!
- И это было всего лишь шесть недель назад, - напомнил он.
- Мне показалось, что шесть недель - это очень долго, - просто сказала она.
Он помрачнел и задумчиво посмотрел на нее, отмечая, что она хорошо сложена, но в первую встречу ключицы не проступали так отчетливо, как сейчас. Во всем ее облике было что-то неземное, а в тусклом освещении ресторана ее бледность особенно бросалась в глаза. Ее и без того большие глаза под тяжелыми веками казались почти огромными. И каждый раз, встречаясь с ней взглядом, он испытывал непонятное чувство вины.
- Вам не нравится Лондон? - спросил он. - Вы бы предпочли жить в деревне?
- Я, конечно, предпочла бы жить в деревне… - Она замолчала. - Но в деревне не так-то просто заработать на жизнь.
- Да, это так, - согласился он. - Если только вы не решите стать поденщицей или кормить хозяйских собак, или что-то в этом роде. Но боюсь, вы, вряд ли справитесь с подобной работой, - улыбнулся он ей слегка дразнящей улыбкой.
- И все же я деревенская девушка, - убежденно сказала она. - Но должна же найтись работа, с которой я могла бы справиться!
- Должна, - согласился он.
Он не стал предлагать ей меню, однако поинтересовался, что она любит и чего не любит, и когда она уничтожила зажаренного цыпленка, оба пришли к соглашению, что для супа слишком жарко. Остановились на салате из свежих фруктов со взбитыми сливками и двух чашек кофе - и сразу она почувствовала себя значительно лучше. Он предложил ей ликер к кофе, но она отказалась. Он сидел и задумчиво наблюдал за ней, а она, затянувшись сигаретой, никак не могла решить, что ей следует сказать по поводу утреннего эпизода и нужно ли ей извиняться за то, что из-за нее разыгралась такая неприятная сцена. Она подбирала нужные слова, чтобы точнее выразить свои чувства, и уже собралась с духом, чтобы произнести их, когда он, словно прочитав ее мысли, ласково покачал головой.
- Забудьте об этом, - посоветовал он. - Неприятности всегда забываются, а вы еще не настолько окрепли, чтобы забивать себе голову всякой ерундой. Единственное, чего я не могу понять, так это почему вы терпели так долго. Почему не сообщили мне, что эта работа не для вас и что ваш рабочий день слишком долог и утомителен?
- О, я не думаю, что он был слишком долог. Я просто не привыкла к длительному пребыванию в помещении, потому и работа стала в тягость.
- И вдобавок ко всему у вас не оставалось времени, чтобы нормально поесть.
Она слегка покраснела:
- Но мисс Хант в этом не виновата. Просто я очень уставала, когда приходила домой, чтобы готовить себе ужин, к тому же у меня не оставалось времени ходить по магазинам…
- Поэтому вам не из чего было готовить?
Ее румянец стал еще ярче.
- Думаю, мисс Хант позволила бы мне отлучиться, если бы я попросила ее об этом. Но я так и не попросила, - попыталась защитить свою хозяйку Стэси.
- А что вы делали по выходным?
- Я оставалась дома - занималась всякими мелкими делами или шла в парк прогуляться.
- И возвращались к своим неизменным сандвичам и чашке кофе?
- Иногда так и было, - призналась она, смущаясь из-за того, что он разглядывает ее столь пристально.
- А мисс Хант никогда не оставалась дома вместе с вами?
- Ее всегда куда-нибудь приглашали.
- О да! - отряхивая пепел с сигареты, произнес он.
Его лицо стало непроницаемым, в то время как глаза продолжали внимательно изучать девушку. Глядя на него, она пыталась угадать, что он думает о Вере Хант, - но его мысли были запрятаны глубоко.
Неожиданно ее прорвало, и она, запинаясь, заговорила:
- Мне ужасно неудобно, доктор Гуэлдер, что из-за меня вы… и мисс Хант… что вы поссорились… и вы попали в неловкое положение…
- В каком смысле неловкое? - спросил он, закуривая следующую сигарету.
- Ну, я… - Она беспомощно развела руками, ее щеки украсил багрянец, отчего она больше не выглядела нездоровой. - Из-за меня вам снова придется покинуть свою квартиру, разве не так? Да и мисс Хант считает, что это плохо повлияет на репутацию такого человека, как вы. А я ни за что на свете не хочу причинить вам хоть малейший вред… Папа мне этого никогда не простил бы. К тому же есть еще мисс Хант, с которой вы из-за меня поссорились…
- Ссоры быстро проходят, - улыбнулся он ей, и его глаза вспыхнули каким-то странным блеском. - Вы потому так внезапно покинули мою квартиру, что мисс Хант заверила вас, будто ваше присутствие может нанести урон моей репутации? - довольно резко спросил он. - И даже не стали дожидаться возвращения миссис Элби из магазина, чтобы сказать ей до свидания?
На ее лице появилось виноватое выражение.
- О, я так сожалею, что не попрощалась с миссис Элби, - сказала Стэси, глядя на него умоляющими глазами. - Но мисс Хант не могла ждать - к тому же она заверила меня, что вы обо всем знаете… и вы одобряете…
- Понятно, - медленно произнес он.
- Так вы не знали? - Она смотрела на него через стол широко раскрытыми глазами. - Так это было не ваше предложение, чтобы я пошла с ней? Да еще так поспешно?
- Она лишь пообещала мне, что, возможно, подыщет вам работу - как-нибудь со временем, - произнес он. - Но я был весьма удивлен, когда не застал вас в своей квартире в тот вечер.
- О, - ее сердце болезненно сжалось, - что же вы могли обо мне подумать!.. И вам даже не передали на словах мою благодарность за вашу доброту? Но ведь мисс Хант обещала…
- Единственное объяснение, которое я получил, было ваше письмо, - мрачно сообщил он. - Я ответил вам, что, разумеется, вполне понимаю ваши мотивы. Письмо лишь доказывало, насколько остро вы нуждаетесь в работе, раз ухватились за первое попавшееся предложение. Мне даже понравилось ваше стремление к независимости. Этим вы напомнили мне своего отца.
- Но я не получала вашего ответа, - тихо прошептала она.
- Неужели? - Выражение его лица стало еще более напряженным, а серо-зеленые глаза смотрели холоднее, чем когда-либо. Подозвав официанта, он попросил счет. - Давайте лучше обо всем забудем, - сказал он, - и займемся вашим переездом. Надеюсь, ленч вам понравился? - вежливо поинтересовался он.
- Большое спасибо, я получила огромное удовольствие.
Его глаза скользнули по ней.
- И вы теперь куда меньше похожи на привидение, чем в магазине сегодня утром, - сказал он, легко прикасаясь пальцами к ее руке. - Идемте, я поручу вас заботам миссис Элби.
Глава 5
По дороге из ресторана они угодили в дорожную пробку, и, пока ждали под безжалостно палящими лучами полуденного солнца, когда проедут передние машины, Стэси, откинувшись на спинку сиденья, почувствовала, как погружается в сладкую дрему. Несомненно, в этом отчасти виновата сытная еда в сочетании с непривычным для нее шерри, а также постоянное недосыпание и усталость последних недель. Как бы то ни было, ее веки отяжелели, и к той минуте, когда они наконец выбрались на тихую улочку, где находилась его квартира, она уже спала. Заметив это, он, повинуясь внезапному импульсу, решил ехать дальше. Вскоре Лондон остался позади, и машина катилась вдоль сонно текущей Темзы.
Открыв глаза, Стэси увидела отражавшиеся в воде солнечные блики и зеленый берег реки с гибкими ивами, наклонившими кудрявые ветви до самой воды. По реке плыли белые парусники, на дальнем берегу виднелись пляжные зонтики, и белые лебеди с величаво поднятыми головами и полыхавшими, словно рубины на солнце, оранжево- красными клювами гордо скользили по водной глади. Дул прохладный ветерок, и шумный Лондон с его духотой, казалось, не существовал вовсе.
Стэси с трудом верила своим глазам. Резко выпрямившись, она удивленно осмотрелась вокруг. Доктор Гуэлдер, спокойно куривший сигарету, поймал ее взгляд, и в его серых, обычно мрачноватых глазах мелькнул веселый огонек.
- Долго же мы спали. Как вы себя теперь чувствуете?
- Чудесно! - Ее фиалковые глаза светились восторгом и негой. - Просто чудесно! - Она обвела глазами реку, противоположный берег, синее небо над ними и длинные ветви плакучей ивы. - Но как мы здесь очутились? И почему? Вы же везли меня к себе… Почему вы передумали?
- Потому что вы заснули почти у меня на руках, - ответил он с такой напускной серьезностью, что она, заливаясь восхитительным румянцем, смешалась. - И чтобы не тащить вас на себе из машины по лестнице, мне пришлось отвезти вас куда-нибудь подальше от Лондона, пока вы выспитесь после плотного ленча. Здесь царит такой умиротворяющий покой, я просто наслаждался им, а вы нежились в объятиях Морфея.
- Долго ли я спала? А как же ваши пациенты? - ужаснулась она.
- Честно говоря, - признался он, - после полудня назначен только один пациент. Он придет не раньше пяти. Перед выездом из Лондона я позвонил своей секретарше, и она сообщила, что этот джентльмен просил перенести нашу встречу, и поэтому до конца дня я оказался совершенно свободен. А это для меня - редкий случай.
- О, я так рада, - с облегчением выдохнула она. - Я бы пришла в отчаяние, если бы из-за меня вы опоздали. А сейчас я могу любоваться рекой и благодарить вас за то, что вы привезли меня в это сказочное место. Но мне так стыдно, - добавила она виновато, - что я заснула. Это невежливо с моей стороны.
- Во всем виноват ленч, - заметил он, подмигнув ей.
- Вы так думаете? - Смущение снова вернулась к ней. - Я действительно страшно проголодалась.
- Бедное дитя! - вырвалось у него, и на этот раз он накрыл ладонью обе ее руки, лежавшие на коленях, и нежно сжал. Затем взял одну руку и принялся разглядывать длинные нежные пальцы, некогда загорелые, а теперь бледные, как лепестки лилии, с ярко накрашенными ногтями - на чем решительно настаивала мисс Хант, - с тонкими голубыми прожилками, особенно у запястья, где они переходили в хрупкую кисть. - Ради чего вы хотели уморить себя голодом? - словно очнувшись, спросил он и добавил: - Ведь вы не созданы для того, чтобы жить в Лондоне и заботиться о себе самой, верно?
- Нет, полагаю, что нет, - призналась она; доброта и участие, прозвучавшие в его голосе, заставили ее собственный голос слегка задрожать.
- Тогда что мне с вами делать? - спросил он.
- Не знаю, - ответила она, испытывая неподдельное отчаяние.
- Собрать ваши вещи и отправить вас обратно в деревню, по крайней мере на то время, пока вы снова не окрепнете?
- Мне больше негде жить в деревне, - печально сообщила она. - Мой дом продали, а я не могу причинять беспокойство друзьям и обременять их своим присутствием. Я даже не стану просить их об этом, - поспешно добавила она.
- Разумеется, не станете, - мягко сказал он. - И все же вы можете жить в деревне.
- Как это? - Она подняла на него широко раскрытые глаза.
- У меня в Херфордшире есть дом - в нескольких милях от вашего старого дома, где я впервые встретился с вашим отцом. Вы можете в нем жить. Как вам нравится такое предложение?
- Это невозможно… - грустно покачав головой, дрожащим голосом произнесла она. - Я не могу себе этого позволить, и вы знаете почему.
- Почему?
- Потому что…
- Потому что это будет неудобно, как говорят французы? И так бы сказала мисс Хант? Вполне возможно, если бы вы поселились там в качестве мисс Брент, но в роли миссис Мартин Гуэлдер это будет вполне естественно, не так ли? Вы сможете жить там сколько захотите.
Стэси недоуменно уставилась на него. Неужели она ослышалась? Или во всем виновата жара, или это последствие выпитого ею шерри, к которому она не привыкла.
- Что с вами? - заботливо спросил он.
- Ничего, со мной все в порядке, но… как вы сказали… в качестве вашей жены?
- Это неплохой выход из положения, если вы выйдете за меня замуж, - спокойно ответил он. - Это позволит решить множество проблем - особенно ваших. Но если эта идея так сильно расстроила вас, отложим наш разговор, хотя бы до тех пор, пока не выпьем где-нибудь по чашке чаю.
- Она меня не расстроила, - дрожащим голосом произнесла она, - но я сомневаюсь, что вы понимаете, о чем говорите!
Да, она совершенно уверена, что он не понимает, о чем говорит. Украдкой она рассматривала его профиль с волевым подбородком, жестким и прямым носом, заметила умные глаза, темные, слегка спадавшие на бровь растрепанные ветром волосы. Ее сердце сладко замирало, ей казалось, что это единственный в мире мужской профиль, которым ей хочется любоваться всю жизнь. Но для такого известного терапевта, человека с блестящим будущим, благородного и красивого, к тому же значительно старше ее, мысль связать с ней свою жизнь должна выглядеть просто нелепой.
Абсолютно нелепой! С ней, неопытной провинциалкой, сиротой, едва достигшей совершеннолетия… Да, что он говорит! Он же ничего о ней не знает! Они чужие друг другу, совершенно чужие! Они и встречались-то всего три раза! А Вера Хант?..
- Разумеется, я понимаю, что это всего лишь шутка, - сказала она, стараясь, чтобы ее слова означали, что его предложение позабавило ее. Он в это время вел машину, подыскивая место, где они могли бы выпить чаю.
- Неужели? - внимательно следя за дорогой, улыбнулся он. - Ну, что ж, обсудим это немного позже, когда выпьем чаю с черствыми пирожными, если только сможем найти их.
Больше он не произнес ни слова, пока они не уселись напротив друг друга под полосатым зонтиком на бархатной зеленой лужайке, спускавшейся к воде. Официант принял их заказ, Стэси взяла предложенную им сигарету, и он, поднося зажженную спичку к ее сигарете, внимательно посмотрел ей в лицо.
- Итак, - тихо спросил он, - что же такого смешного в предложении выйти за меня замуж?
Стэси залилась краской до самых корней волос.
- В этом нет ничего смешного… если не считать, что вы не можете предлагать это всерьез, - торопливо проговорила она.
- Моя дорогая девочка, - мягко возразил он ей, - не в моих правилах делать предложение девушке вашего возраста, не имея для этого серьезных оснований или честных и искренних намерений. Признаться, подобное предложение я делал всего лишь однажды, много лет назад.
Стэси не могла ничего сказать и только удивленно смотрела на него во все глаза, а он, сломав сигарету, закурил другую.
- Я не могу избавиться от мысли, что вы нуждаетесь, и притом остро, в ком-то, кто позаботится о вас.
- Но… вы же меня почти не знаете, - вырвалось у нее.
- Это действительно так, - кивнул он. - И для вас я тоже почти чужой. Но ваш отец знал меня долгие годы, он завещал вам обратиться ко мне за помощью, когда в этом возникнет нужда. Я кое-что сделал, чтобы помочь вам, вы, проявив независимость, сбежали - это не самое лучшее ваше решение. Мне совершенно ясно, что вас нельзя больше оставлять на собственное попечение, к тому же доктору всегда нелишне иметь жену… - Он коротко улыбнулся ей. - Она должна быть его первой помощницей, правда, без нее я обхожусь уже много лет, с тех самых пор, как умерла моя жена…
- О! - удивленно воскликнула она. - Я не знала, что вы были женаты.
Он усмехнулся.
- Вы еще многое обо мне не знаете, верно? - пробормотал он. - Но пусть это не помешает вам принять разумное решение. Я не признаюсь в безумной любви к вам, - он наблюдал, как ее щеки залились густым румянцем, и она торопливо опустила глаза, - но по некоторым причинам я испытываю необычайно глубокое чувство ответственности за вас - возможно, из-за того, что я действительно искренне уважал вашего отца, - и хочу обеспечить ваше благополучное будущее.
Пока вы спали, я решил, что, когда вы проснетесь, сделаю вам предложение.
Они находились почти в одиночестве среди зеленого великолепия тихой речной набережной. Стэси слышала шелест крыльев пролетающих над ее головой птиц, стрекот моторных лодок и всплески весел. Закатные лучи солнца золотистым светом ложились на них; доктор Гуэлдер слегка наклонился к ней через стол, и ирландская зелень его глаз стала еще темнее.
- Разумеется, - произнес он, - вам может показаться, что выйти за меня замуж - слишком дорогая цена за ваше благополучие.
Стэси глубоко вздохнула. За всю свою жизнь она знала близко только двух мужчин, одним из которых был ее отец. Второй, занимавшийся сейчас фермерством в Кении, рос по соседству с ней в Херфордшире и, будучи всего несколькими годами старше, служил ей постоянным спутником в дни ранней юности. Он учил ее плавать, ловить рыбу, держать правильно теннисную ракетку, ездить верхом на лошади. Когда он уехал учиться в университет, она без него страшно скучала. Она еще больше скучала, когда он переехал к своему дяде в Кению и занялся там фермерством. Он иногда писал ей, а она ему отвечала, но особых чувств к Дику Хатерлею не испытывала, не приходила в смятение, когда он смотрел на нее. От его голоса по телефону у нее никогда не замирало дыхание, а когда ее рука случайно оказывалась в его, по ее телу ни разу не пробежала мелкая дрожь.