Сбежав снова, она могла лишь доставить Коннору лишние неприятности. Софи понимала, что сэр Генри начнет настоящую охоту на Макферсона, если прознает, что похищенная девушка скрывалась в Глендуне. Коннор был прав. Софи лучше пока оставаться в замке.
Что ж, пусть будет так. Но желание хоть чуть-чуть подышать воздухом свободы оказалось непреодолимым. Софи выглянула за ворота и увидела пеструю россыпь цветов на зеленом склоне холма. Там были золотистые лютики и дымчато-голубые колокольчики, белоснежные крокусы и нежные фиалки, темной каймой окружавшие скалы.
"Если выкопать немного цветов, то можно посадить их во дворе, прямо напротив кухонной двери, – подумала Софи. – Там они будут цвести и радовать взор. Получится чудесный цветочный ковер".
Что случится, если она на минутку выйдет за ворота и выкопает немного цветов? Софи осторожно огляделась и проскользнула в дверь.
И тут же два маленьких терьера, один за другим, шмыгнули вслед за ней. Задрав вверх хвосты и навострив уши, они помчались прочь от ворот; Софи ахнула. За ее спиной раздался бешеный лай Тзма и Коллы, а в следующий миг пятнистый спаниель пролетел мимо Софи, словно выпущенная из лука стрела. Волкодав продолжал гавкать, громко и монотонно.
– Нет! – вскричала Софи. – Тэм! Вернись! Юна! Скота! О нет, пожалуйста, назад! – Не дожидаясь Родерика, который наверняка должен был услышать шум и выбежать к воротам, Софи погналась за собаками. Вся свора, заливаясь радостным лаем, неслась вниз по залитому солнцем травянистому склону холма.
Софи, подхватив юбки, пустилась вдогонку, но внезапно остановилась, поскользнувшись на мокрой траве.
К замку приближался мужчина. Высокий горец в килте уже преодолел расщелину и взобрался на гребень холма. Яркие лучи солнца высветили его черные волосы, широкие плечи и темно-зеленый, в синюю клетку, плед. Коннор Макферсон. Софи застыла на месте. Легкий ветерок раздувал ее широкие юбки. Собаки подбежали к хозяину и принялись прыгать вокруг него, восторженно повизгивая. Коннор наклонился, чтобы поприветствовать своих любимцев.
Макферсон видел ее. Софи в досаде закусила губу. Трудно было не заметить девушку, стоявшую на самом виду как раз там, где стоять не следовало, – за воротами замка. Коннор неторопливо направился к ней, и собаки с готовностью бросились за ним. Понимая, что попалась, Софи сложила руки на груди, чтобы с достоинством встретить удар. Коннор снова остановился, что-то ласково проворчал, обращаясь к собакам, и потрепал их по головам.
– Решили снова оставить нас, миссис Макферсон? – крикнул он.
– Собаки выбежали за ворота, – промямлила Софи, тотчас сообразив, как глупо прозвучал ее ответ.
– Сами отодвинули засов и отворили ворота, верно? Ну и плут же ты, Тэм, – усмехнулся Коннор, почесывая спаниеля за ухом.
– Я открыла ворота, – коротко бросила Софи.
– Вижу. – Зеленые глаза Коннора грозно сверкнули.
– Я хотела сорвать немного цветов. Правда.
– А-а, – протянул Коннор. Софи почувствовала, что он ей не верит. – А где Родерик?
– Он чем1то занят на заднем дворе. Со мной были собаки. Коннор удивленно поднял брови.
– Да уж, из этой банды охрана хоть куда. – Он наклонился к одному из терьеров. Тот мгновенно вскочил на задние лапы и залился восторженным лаем. – Да, Юна, ты свирепая маленькая собачка, – ласково пробурчал Коннор. – Настоящий зверь.
– Я открыла ворота, и собаки выскочили. Я подумала, что они убегут, и попыталась их вернуть.
– Вся шайка рано или поздно вернулась бы домой. Должно быть, они увидели или почуяли меня и выбежали навстречу. Разве у вас никогда не было собак?
– Мы держали нескольких собак в Данкриффе, когда я была маленькой, но во Франции и при шотландском дворе в Риме, во дворце Мути, мы не заводили собак. – Софи задумалась. – Впрочем, у матери-настоятельницы в английском монастыре в Брюгге была комнатная собачка. Довольно противная. – Софи опустила глаза. Серый волкодав подошел и уткнулся косматой головой в юбку девушки, напрашиваясь на ласку. Софи с удовольствием потрепала его по шерсти.
– О, так Кровожадный Колла любит вас.
– Но он вовсе не кровожадный. Все ваши собаки очень дружелюбные.
– Вот-вот. Боюсь, не сегодня завтра они впустят в ворота английских солдат, раз эти псины научились так ловко управляться с засовом.
Заметив насмешливый огонек в зеленых глазах Коннора, Софи облегченно рассмеялась. Горец склонил голову набок, рассматривая девушку. В ярких лучах солнца его темно-каштановые волосы отливали золотом. На какое-то мгновение Софи страстно захотелось запустить пальцы в эту сверкающую густую гриву, как и минувшей ночью.
– Я вернулся, миссис Макферсон, так что вам придется изменить свои планы и отправиться со мной. – Он взял Софи под руку и повел к воротам. Собаки с восторженным лаем побежали рядом, описывая сумасшедшие круги.
– Как случилось, что у вас в замке столько собак? – спросила Софи. – Никогда бы не подумала, что банда разбойников станет держать так много животных.
– Я привез их сюда вместе с мебелью и столовым серебром.
– Собаки принадлежали вам?
– Они и сейчас мои. Интересно, где же парни Мюррея? – Коннор окинул взглядом ворота.
Софи решила, что речь идет о Родерике и Нейле.
– Я видела сегодня только Родерика.
– Его брат скорее всего тоже здесь. Возможно, вы с ним еще не знакомы. – Коннор крепко держал Софи под руку, и ей приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Но вместо обиды или возмущения Софи испытывала лишь глубокое волнение. Оно охватывало ее всякий раз, стоило Коннору к ней прикоснуться.
Выдернув руку из-под локтя горца, девушка пошла вперед, а Макферсон зашагал следом в окружении собак. Навстречу им вышел Родерик.
– Ты должен был следить за воротами, – упрекнул его Коннор.
– Мне очень жаль, Киннолл, – пробормотал Родерик. – Я следил за ними все утро. Мистрис Софи возилась в огороде, и я решил, что она нашла себе занятие.
– В огороде? – недоверчиво переспросил Коннор.
– Я задумала очистить огород от сорняков и снова засадить его овощами и травами, – объяснила Софи.
– Это пустая трата времени, здесь ничего не растет. А тебе следовало охранять ворота, – нетерпеливо бросил Родерику Коннор.
– Я и охранял, но Фиона перебралась через заднюю стену, там где кладка ниже всего, и сбежала. – Молодой горец ткнул пальцем в сторону заднего двора. – Она не успела удрать далеко, но нам пришлось бежать за ней вниз по косогору. Мы с Падригом поймали ее и затащили домой. А потом принялись заделывать пролом в стене.
Софи вспомнила, как сама недавно перебиралась через стену, и нахмурилась.
– Умная девочка. – одобрительно проворчал Коннор. – Снова выбралась на волю.
– Фиона? – Софи с подозрением посмотрела на Коннора, – Так вы держите здесь и других пленников?
– Фиона – это корова. Она вечно норовит сбежать, как только представится случай. Прямо как моя жена, – сухо заметил Макферсон.
– Не могу винить ее за это, – парировала Софи, глядя, как с заднего двора выходит еще один молодой человек, ведя за собой на веревке косматую рыжую корову. – Не знала, что коровы умеют карабкаться по стенам.
Родерик возмущенно фыркнул.
– Они не лазают по стенам, но иногда забираются в самые неожиданные места.
– Да, Фиона – шустрая малышка с храбрым сердцем, и она обожает приключения. Как и вы, Софи, – насмешливо заметил Коннор.
Софи почувствовала, что краснеет, и смущенно рассмеялась, заметив веселые искры в зеленых глазах горца.
– Она научилась перебираться через заднюю часть стены, там, где обрушилась кладка, – пожаловался Родерик. – Мы уже несколько раз чинили провал и даже закладывали брешь камнями, скрепленными известью. Но стоит нам заделать дыру, как коза тут же разваливает кладку.
– Коза? – изумилась Софи.
– Вы могли бы не трудиться открывать ворота, а просто перелезть через стену вместе с Фионой, – усмехнулся Коннор. Родерик оглушительно захохотал в ответ, а Софи одарила мужчин испепеляющим взглядом. – А где твоя матушка, Родерик? – спросил Макферсон.
– У нее остались кое-какие дела дома. Скоро будет здесь. Второй молодой человек подошел ближе. Фиона мотнула огромной рыжей головой и ткнулась мордой Коннору в плечо Софи удивленно попятилась, не заметив брата Родерика за косматой спиной коровы.
– Эй, девочка моя, успокойся. – Коннор с нежностью погладил корову между рогами, что-то тихонько шепнул ей на ухо, и Фиона доверчиво лизнула его руку длинным шершавым языком, Софи изумленно ахнула.
– Ах, как наша девочка любит своего лорда. – нараспев произнес Родерик. – Теперь, когда он женился, она станет ревновать.
Коннор ласково провел рукой по костлявой спине ивыступающим ребрам коровы.
– Здорово ты отощала за зиму. Будем надеяться, в этом сезоне наберешь вес Фиона, познакомься с миссис Макферсон, – добавил он, обращаясь к корове. – Когда ты в следующий раз надумаешь удрать, девочка моя, думаю, эта леди сбежит вместе с тобой, – шепнул он, поглаживая мохнатую голову Фионы. – Ну же, поздоровайся, малышка.
– Привет, – сказала Софи и тут же поняла, что Коннор обращался не к ней. Большие и кроткие темные глаза Фионы смотрели на нее из-под густой рыжей челки. Корова засопела, раздувая широкие коричневато-розовые ноздри. До Софи донеслось ее теплое дыхание, и девушка невольно попятилась.
– Смелее, погладьте ее. Она это любит, – ухмыльнулся Родерик.
Софи робко протянула руку и погладила торчащий хохолок между ушами Фионы. Ее пальцы коснулись косматой шерсти там, где только что гладил ее Коннор. Девушка улыбнулась и что-то тихо шепнула корове. Софи было немного страшно, но спокойная и ласковая рыжая громадина все больше нравилась ей.
Брат Родерика, все еще сжимавший в руках веревку, обвязанную вокруг шеи коровы, не смог удержаться от смеха.
– Смотрите-ка, все не так уж плохо, – весело заметил он. Софи взглянула на него и удивленно округлила глаза. У Падрига были ярко-голубые глаза, черные волосы, румяные щеки и знакомая ослепительная улыбка.
– Вы копия Родерика!
– Вот еще! Это он моя копия, – возмутился Падриг. – Я родился раньше. Падриг Мюррей к вашим услугам, мистрис.
– А я Софи Маккарран, – представилась Софи, оглянувшись на Коннора.
Пока близнецы обсуждали с Коннором, как лучше заделать пролом в крепостной стене, Софи прислушивалась к их разговору, поглаживая косматую голову Фионы. Троих мужчин связывал дух веселого товарищества. Софи в их компании было легко и свободно. Когда близнецы рассказывали ей увлекательную историю о первом неудавшемся побеге Фионы, девушка смеялась вместе с ними. В этот миг она ощущала себя настоящей женой лэрда, а не его пленницей.
Видя открытую улыбку Коннора, слыша его беззаботный смех, невозможно было поверить, что этот милый человек – разбойник и опасный мятежник. Софи с удивлением обнаружила, что в роли простого фермера и друга Макферсон привлекает ее еще больше.
– Фиона – мохнатая корова хайлендской породы, крепкая и выносливая. Таких веками выращивали в Шотландии, – рассказывал девушке Падриг.
Софи посмотрела на Коннора.
– У моего отца были такие же коровы, как эта. Когда я была маленькой, стадо насчитывало немало голов.
Братья Мюррей с одинаковыми сияющими улыбками повернулись и отправились на задний двор.
– У Данкриффов великолепное стадо, лучший племенной скот, – кивнул Коннор. – Помнится, одно время ваш отец держал пестрого быка. Чудесное животное! Фиона – его внучка.
Софи удивленно подняла брови:
– Вы видели стадо моего отца?
– Нуда. – Коннор погладил косматую морду Фионы.
– Я любила сидеть на холме рядом с Данкриффом, наблюдать за стадом и смотреть, как коровы бродят по холмам и вересковой пустоши, – призналась Софи. – В жаркие дни они иногда забредали хлебнуть воды из нашего озерца. У нас выращивали коров нескольких мастей: рыжих, как Фиона, золотистых, черных, коричневых в пятнах и серебристо-серых. Но я никогда не приближалась к ним. Отец считал, что его дочерям это не подобает. Он хотел вырастить из нас образованных женщин, а не коровниц. Хотел, чтобы каждая из нас смогла сделать блестящую партию.
Слова слетели с ее языка раньше, чем она успела осознать их смысл. Софи густо покраснела и принялась гладить мохнатый лоб Фионы. Животное довольно засопело, раздувая розовые ноздри. Теплое дыхание коровы коснулось лица Софи. Девушка сморщила нос и заметила хмурый взгляд горца.
Софи мгновенно догадалась, о чем он думает. Ее неосторожное замечание задело Коннора.
– А вы? Вы хотели стать коровницей или светской дамой? Или, может, монахиней?
Коннор выжидающе поднял брови. Его лицо выражало любопытство, а не обиду.
– Честно говоря, я хотела заниматься садоводством. Когда я была ребенком, моя мать наняла опытного садовника, настоящего художника. Он приехал в Данкрифф из Франции, создавал великолепные висячие сады, лабиринты и розарии. Я любила наблюдать, как садовники ухаживают за цветочными клумбами и розовыми кустами. Мне выделили отдельный уголок в саду. Там я сажала семена и выращивала анютины глазки, настурции и разноцветные гвоздики. Бархатцы и водосборы я держала в теплице, а потом высаживала в почву. Я любила свой маленький садик, а цветы у меня так хорошо росли, что садовник устроил в центре фонтан и превратил мой уголок в часть общей композиции сада Данкриффа. Но отец не позволял мне копаться в земле сколько заблагорассудится. Он считал, что его дочери пристало выращивать розы, а остальное – неподходящее занятие для леди.
– Похоже, у вас какой-то особый дар растить цветы. Я признателен вам за попытку очистить огород, но, боюсь, в этом нет особого смысла.
Софи пожала плечами и прикоснулась к кристаллу у себя на груди.
– Я люблю возиться с землей. И, кажется, у меня это неплохо получается. Но когда отца выслали из Шотландии, он отправил всех нас учиться, и мне пришлось поступить в монастырскую школу в Брюгге. После смерти отца мама вновь вышла замуж, а Кейт и Роберт вернулись в Шотландию. Они стали жить с родственниками в Данкриффе, я же осталась в монастыре, чтобы закончить образование.
– Так вы ученая девушка, – усмехнулся Коннор. – Как насчет греческого и латыни, поэзии и арифметики? Истории и философии?
Софи рассмеялась:
– Ничего похожего, хотя я люблю поэзию и с удовольствием провожу время за книгой. В монастыре я работала в саду вместе с одной пожилой монахиней, которая всю свою жизнь выращивала цветы. Вопреки желанию отца я занималась тем, что мне нравилось, и жила там, где хотела. А жила я в настоящем райском саду.
Коннор понимающе кивнул:
– Ну да, вы говорили, что привезли с собой из Фландрии тюльпаны в горшках. – Он нерешительно замолчал. – Ваш отец умер в изгнании, во Франции. Мне очень жаль.
– Отиа заставили покинуть Шотландию из-за его сочувствия мятежникам. Он так и не смог вернуться на родину. Отец отказался сдать оружие и не стал отбирать его у своих арендаторов.
– Я знаю, – прошептал Коннор. Софи удивленно посмотрела на него:
– Вы знали моего отца?
– Нет, но мой отец хорошо его знал. Он тоже отказался сдать оружие, как и лорд Данкрифф. Но отец зашел еще дальше и во время восстания якобитов спрятал оружие для повстанцев.
– Так вашего отца тоже изгнали?
– Его казнили три года назад. По обвинению в государственной измене. – Коннор повернулся и зашагал в глубь двора, ведя за собой Фиону на веревке.
Глава 18
Коннор шел не оборачиваясь. Он спиной чувствовал взгляд Софи. Взгляд, полный сочувствия и доброты. Мгновение спустя Коннор услышал торопливые шаги девушки, но так и не обернулся.
– Коннор Макферсон, – окликнула она мужа, – мне очень жаль.
Он кивнул, не поворачивая головы.
– Возвращайтесь в замок. Скоро снова пойдет дождь. Видите вон те облака?
Зеленые склоны холмов купались в лучах солнца, но далеко на горизонте темнели грозовые тучи, а под ними очертания гор скрывались в пелене дождя. Софи прикрыла глаза ладонью от солнца.
– Похоже, гроза довольно далеко, – заметила она.
Коннор остановился, и Фиона уткнулась голевой ему в плечо. Макферсон ласково взъерошил шерсть на морде короны и погладил забавный хохолок между ушами. Фиона высунула розовый язык и лизнула ладонь Софи. Девушка вздрогнула от неожиданности, но протянула руку и погладила корову за ухом, задумчиво глядя на Коннора.
Коннор неожиданно заметил маленький кулон на шее девушки. Оправленный в серебро кристалл висел на цепочке между хрупкими, изящными ключицами Софи и мерцал, словно звезда. "Колдовские чары", – подумал Коннор. Если бы волшебный талисман помог вернуть то, что все они потеряли из-за проклятого мятежа… Но чудес не бывает.
– Киннолл… Родерик назвал вас Кинноллом! – внезапно воскликнула Софи. – Мой брат указал это имя в своей записке, а потом зачеркнул Вы сказали, что вас иногда называют так, и именно так обращаются к вам друзья. Но почему? Ваша семья как-то… О! Макферсоны из рода Кинноллов!
Коннор обернулся. Рано или поздно ей следовало рассказать об этом.
– Мой отец был лордом Кинноллом. Его владения располагались по другую сторону Глен-Карран. Но наши земли отошли короне, когда отца… обвинили в измене.
– Простите. Мне очень жаль. Я не знала.
Коннор безразлично пожал плечами:
– Вам нет нужды извиняться.
– Я искренне сочувствую вам. Так вы выросли вблизи Глен-Карран? Я вас не знала, хотя хорошо помню лорда и леди Киннолл. Очень красивая пара. Они всегда были добры ко мне, маленькой застенчивой девочке. Но с вами мы ни разу не встречались. Я запомнила бы.
– Мы не были знакомы. Я бы не забыл вас, – мягко подтвердил Коннор, любуясь девушкой. В лучах вечернего солнца ее золотистые волосы сияли, словно пламя свечи.
Софи с любопытством посмотрела на мужа:
– Ваш отец был сильным и добрым. Высокий мужчина с низким звучным голосом… Однажды он приходил в Данкрифф, в гости к отцу. Он тогда еще снял с дерева котенка моей сестры.
Коннор невольно усмехнулся:
– Да, бросить все и кинуться кому-то на помощь – это в его духе.
– А ваша матушка… вы очень на нее похожи, – склонив голову набок, заметила Софи. – Такие же темные волосы и зеленые глаза. И еще у вас ее линия рта.
Коннор смущенно отвел глаза. Его глубоко тронули слова Софи. В последние годы гонения на мятежников в горной Шотландии ужесточились. Одна расправа следовала за другой, и у Коннора почти не осталось родных. Одиночество стало постоянным спутником Макферсона, но в обществе Софи боль понемногу начинала отступать.
– Вы бы ей очень понравились, – тихо проговорил Коннор. – Мою матушку убило горе. Казнь отца разбила ей сердце. Она не отличалась крепким здоровьем, часто болела и угасла вскоре после смерти мужа.
– Ох, Коннор! – горестно выдохнула Софи. Макферсон поблагодарил ее легким кивком.
– Я был единственным наследником отца, но потерял все права на земли, когда наши владения отписали короне.
Софи нахмурилась:
– Теперь сэр Генри Кэмпбелл – хозяин Киннолл-Хауса.