Потом раскурила сигару и стала вышагивать взад-вперед, разжигая в себе злость, которая помогла бы пройти через это испытание. Все, что ей надо было сделать, чтобы привести себя в нужное состояние, - это вспомнить о Хоббсе Дженнингсе.
- Ладно, парни. Ты, Ханратти, держи руку. А Браун и Пич пусть держат его, чтобы он не дергался. - Она встретилась взглядом с Таннером и заранее попросила у него прощения за то, что она собиралась сделать. - Прости меня.
- Делай, что надо, и не извиняйся.
Как же это было трудно! Ее руки и рукава рубашки были в крови, пот градом катился по лицу, она не переставая ругалась, а Таннер потерял сознание. Но наконец все, благодарение Богу, было закончено.
Фокс взяла в руки окровавленную стрелу и, сплюнув, бросила ее как можно дальше. Она с минуту стояла, расправляя затекшие мышцы, а потом вымыла лицо и руки в тазу с водой, которую принес Пич. Вытерев лицо, она закрыла глаза и потерла виски.
- Мы дадим ему часок поспать, а потом привяжем к седлу. - Потом она вспомнила про золото. - Я соберу монеты, а кто-нибудь пусть приготовит завтрак и сварит кофе.
- Ну ты и сильная женщина, - восхитился Джубал Браун. - Мне иногда хочется послушать о твоих подвигах.
- А мне хочется выпить кофе. И надеть чистую рубашку.
- Такая повязка подойдет? - спросил Ханратти.
- По-моему, подойдет. Вам двоим нужна помощь, чтобы поймать лошадей?
- Да они недалеко разбежались. Ты уверена, что не хочешь вернуться в Карсон-Сити? Я бы не возражал составить тебе компанию на обратном пути.
- Уверена. Займись лошадьми.
На сей раз монеты не были разбросаны, а лежали кучкой возле мешка. Фокс высыпала их обратно в мешок. Она вдруг подумала об отце Таннера. Что-то в его истории не сходилось. Мэтью Таннер не был похож на человека, который не оправдывал ожиданий. Он был сильным, честным и благородным человеком, преданным делу, отдававшим людям больше, чем должен был. Если его отец в нем разочаровался, то в этом была его вина, а не Таннера. Если бы ей пришлось встретиться с отцом Таннера, она бы высказала ему все, что о нем думает.
Через час мужчины взгромоздили Таннера, пребывавшего в полубессознательном состоянии, на лошадь, привязали его к седлу и с помощью повязки укрепили его руку как можно плотнее к груди.
- Отлично. А теперь в путь.
Фокс взяла связку мулов и поехала на своем мустанге впереди процессии, направляясь к следующему ориентиру - долине, дорога к которой лежала мимо огромных глыб застывшей лавы, выброшенной некогда древним вулканом.
Только когда они остановились на полпути, чтобы поесть, она позволила себе подумать о том, насколько близко Таннер был от смерти, и тут ее пробила дрожь.
Несколько дней Таннер постоянно был под воздействием опиума и плохо соображал. К тому времени, когда Пич перестал насильно поить его опиумной настойкой, они пересекли трудный скалистый горный хребет и начали спускаться с высоты.
За ужином Таннеру удалось вспомнить, как днем им пришлось обойти два оползня и как недовольна была Фокс потерей времени. Предыдущие дни он вообще не помнил.
- Больше никакого опиума, - заявил он, отводя руку Пича. Все подняли головы от своих тарелок и посмотрели на него с интересом. - Золото цело?
- Оно в такой же безопасности, как младенец на груди матери, - уверил его Браун.
- Вы пропустили кое-что забавное, когда два дня назад мы остановились в одном поселке, - заметил Ханратти. - Задень до нашего приезда парочка индейцев-ютов сняла скальпы с нескольких жителей.
Пич недовольно нахмурился и сразу же переменил тему:
- К северу от поселка бил горячий ключ. В этих краях вообще много горячих ключей.
- Мы подумывали о том, не сбросить ли тебя в этот ключ, - улыбнулась Фокс.
Таннер понял, что все почувствовали облегчение от того, что он наконец пришел в себя. Он, несомненно, доставил им много хлопот, особенно Фокс.
Он внимательно на нее посмотрел. Даже в лучах заходящего солнца она выглядела усталой. Между бровей залегли складки, а глаза казались серыми. Но для него она все равно была красивее всех на свете.
- Ты спасла мне жизнь.
Его замечание смутило ее, и чтобы скрыть смущение, она сделала вид, что недовольна комплиментом. Он уже понял, что ей не так-то часто делали комплименты и она не знала, как на них реагировать.
- Тебя лихорадило несколько дней. Своим выздоровлением ты обязан Пичу. Он тебя выхаживал.
Спасибо. - Его благодарность была предназначена Пичу, но смотрел он на Фокс. Вечер был прохладным, и она, накинув пончо, сидела близко к огню. Он знал, какие сокровища скрываются под этим пончо. Знал о нежности, которую она стеснялась показывать. Перед тем как потерять сознание, был момент, когда он заглянул ей в глаза и увидел в них такую нежность, какую он, возможно, больше никогда не увидит. Эта мысль привела его в уныние.
- Как ты думаешь, ты достаточно окреп, чтобы совершить небольшую прогулку?
Таннер понял, что выглядит не слишком бодрым.
- Да. - На самом деле он был без сил, но ничто на свете не заставило бы его в этом признаться.
Когда они отошли от костра, он прижал к себе ее руку и спросил:
- Сколько дней?
- Почти неделя. Как твоя рука?
- Болит.
- Ты потерял много крови. И у тебя была такая высокая температура, что мы все испугались.
К нему стали возвращаться обрывки воспоминаний.
- Ты вела мою лошадь.
- Мы вели ее по очереди.
Она так ловко повернула его обратно, что он заметил это, только когда увидел костер.
- Что-нибудь за это время произошло такое, что мне следует знать?
Фокс опустила голову, и Таннер заподозрил, что она нахмурилась.
- В общем и целом все прошло гладко. - Но…
- В тех краях, которые мы миновали, было много небольших поселений. В большинстве из них жили мормоны, но в одном оказался салун. И у Брауна произошла стычка.
Таннер остановился и заставил ее поднять голову.
- И что?
- Он напился, - она пожала плечами, - и, по всей видимости, затеял драку из-за какой-то женщины в салуне. Нам предложили, мягко выражаясь, немедленно покинуть поселок.
- Я с ним поговорю.
- С ним уже поговорили, - ответила Фокс таким тоном, что Таннер все понял.
- А как себя чувствует Пич?
- Я думаю, немного лучше.
Ее тон снова говорил сам за себя, и Таннер понял, что она выдает желаемое за действительное. Это его не удивило: Пич выглядел усталым, поникшим, и глаза смотрели невесело.
Фокс сплела пальцы с пальцами его здоровой руки и подняла на него взгляд.
- Я скучала по тебе.
- Если человек в бессознательном состоянии может скучать, то я тоже скучал. - Больше всего на свете ему сейчас хотелось ее поцеловать. Опуститься на весеннюю траву, обнять ее и заснуть без всяких снов. Сказать ей, какая она удивительная, что его восхищает ее мужество, что он не встречал такой женщины, как она, и, наверное, никогда не встретит.
Позже, уже лежа в спальном мешке и глядя в необъятное звездное небо, он вспоминал о всем том, чем он обязан своему отцу. Своим воспитанием, образованием, привилегированной жизнью, благосостоянием. С тех пор как он себя помнил, он принимал только те решения, которые одобрял его отец, имевший лишь один-единственный недостаток - было невозможно добиться его одобрения. Что бы Таннер ни делал, отец никогда не был доволен. Сколько еще попыток должен сделать любящий сын? Сколько еще потребуется времени, чтобы расплатиться с долгом? Сможет ли он когда-либо сделать собственный выбор, не задумываясь над тем, одобрит ли его отец?
Какие бы вопросы он себе ни задавал, ответ неизменно был тем же. Его отец никогда не примет такую женщину, как Фокс. По правде говоря, он сомневался, что ей понравится тот мир, в котором он живет. Он не мог себе представить Фокс наносящей визиты и принимающей визитеров, или Фокс, ничего не делающей по дому, где полно слуг, или Фокс на великосветском рауте в бальном платье и украшениях.
Горная цепь Сан-Рафел была непроходима. Она возвышалась перед ними огромным барьером из утесов, крутых холмов и глубоких расселин. Местами красные отвесные скалы поднимались до высоты в две тысячи футов. Неопытный проводник потерял бы несколько недель на то, чтобы попытаться найти перевал, но Фокс уже приходилось встречаться с такими препятствиями. Все же ей доставило удовольствие привести их прямо к узкому проходу в горном хребте, казавшемся неприступным, круто спускавшемуся прямо в долину. Там рельеф выравнивался, и теперь она гнала свой отряд вперед и вперед, пытаясь наверстать упущенное время.
Температура воздуха становилась все выше, и местами земля была голой и выжженной. В последние два дня мужчины стали мрачны и неразговорчивы. Появление вдали деревьев, свидетельствовавшее о близости Грин-Ривер, привело всех в такой восторг, словно они были путники в пустыне, наконец увидевшие впереди долгожданный оазис.
- Господи, я жду не дождусь, когда будет хоть какая-нибудь тень, - прохрипел Ханратти, спрыгивая с лошади и вытирая со лба пот. Он подвел лошадь к воде, а сам встал на берегу на колени и начал плескать воду себе в лицо.
- А ты, старичок, садись под дерево и отдышись, - предложила Фокс Пичу. У него как раз был сильнейший приступ кашля, и он глянул на Фокс с благодарностью.
Фокс смотрела на него, и ее сердце сжималось от сострадания. Но она, упрямо сжав губы, принялась разгружать мулов. Только через несколько минут она заметила, что Джубал Браун трудится рядом с ней.
- Ему плохо, правда? - Браун кивнул в сторону Пича.
- Ему стало лучше.
Она сортировала груз - отделяла тюки с продуктами и вещами, необходимыми, чтобы разбить лагерь, от тех, что им будут не нужны вечером.
- Ему потребуется не менее месяца и постельный режим, чтобы поправиться.
- Нуда. Я отвезу его в гостиницу, сниму хороший номер и найму сиделку.
- Не надо на меня сердиться. Я не виноват в том, что он заболел.
Фокс промолчала и пошла на берег. Сколько бы раз на дню она ни уверяла себя, что Пич поправляется, она знала, что это неправда. Сотни раз она спрашивала себя, не лучше ли было настоять на том, чтобы он остался в Ноу-Нейме. Пич, конечно же, отказался бы, но от этого ей не стало легче.
Таннер подошел к ней сзади и положил руку на плечо.
- В группе, расположившейся лагерем под теми ивами, есть женщина-врач. Может, она посмотрит мистера Эрнандеса?
Фокс взглянула на людей, которые собирались переправиться через реку.
- Я поговорю с ней, но я почти уверена, что она не согласится. Скорее всего посоветует ему полежать с месяц в постели. - Раскинув руки, она показала на отвесные скалы каньона к северу и югу. - Это единственное ровное низменное место на многие мили вокруг. Я не знаю, почему здесь нет ни единого поселения, где человек мог бы отдохнуть, но их нет. - Они молча смотрели на многочисленные костры по берегам реки. - Пич не согласится оставить меня, Таннер. Он поедет со мной до самого Денвера, вот и весь разговор. Но как только мы приедем в Денвер, я уже через пять минут засуну его в постель и вызову настоящего доктора, чтобы тот осмотрел его.
После ужина она спросила Пича, не сыграет ли он с ней партию в шахматы. Она не помнила, чтобы он когда-либо отказывался, но Пич покачал головой.
- Сегодня был длинный день, Мисси. Мы с тобой завтра сыграем. Если благополучно переправимся через реку.
- Все будет хорошо. Мы заплатим паромщику за то, чтобы он перевез тебя и грузы. А мы с мужчинами переплывем на лошадях и мулах.
- Таннер уже снял повязку, и у него снова появился аппетит. Я рад этому.
- А мне хотелось бы, чтобы он и у тебя появился.
- Ты ешь за нас двоих, Мисси. Так было всегда.
Они улыбнулись друг другу, и Фокс, взяв с него обещание, что завтра они непременно сыграют в шахматы, пошла искать Таннера. Она нашла его возле кучи крупной гальки. Он стоял на коленях и вертел в руках обломок скалы.
- Это окаменевший кусок дерева, - объяснил он. - И здесь повсюду разбросаны окаменелости.
Фокс встала на колени рядом с ним и стала разглядывать деревяшку.
- Ханратти разговаривал с кем-то из другой группы, той, что стоит здесь уже несколько дней. Он сказал, что среди гравия они нашли много яшмы и агатов.
- Меня это не удивляет.
- Мне и раньше попадались окаменелости. Откуда они берутся?
Таннер оживился и стал с большим воодушевлением развивать любимую тему. Он все еще рассказывал ей о динозаврах, когда солнце зашло за вершины гор.
- Как много интересного ты знаешь.
Они шли к костру и все время, будто нечаянно, касались друг друга.
- Ты тоже много знаешь. Просто мы знаем интересные вещи из разных областей. - Остановившись, он оттащил ее за дерево, прижал к себе и поцеловал. - Мне хотелось бы, чтобы здесь было поменьше народа.
- Мне тоже. - Она уткнулась ему в шею, упиваясь его запахом.
Она скучала по нему. Иногда, когда дорога впереди была ровной, она немного отставала и ехала позади него, чтобы наслаждаться видом его широких плеч и тем, как ладно он сидит на лошади. Его волосы снова отросли и падали на воротник, и ей это безумно нравилось. Нравилось, как его крепкие ноги сжимают бока лошади. И каждый раз, когда он придерживал свою больную руку, она трогала простреленную мочку уха и улыбалась.
Когда его руки обвились вокруг ее талии и она ощутила его твердую плоть, она вздрогнула и теснее прижалась к нему.
Как легко было бы любить этого человека.
Неожиданная мысль поразила ее и не давала уснуть долго после того, как потухли все костры по берегам реки и единственной музыкой ночи было стрекотание сверчков и шуршание зверьков, пробиравшихся сквозь кусты.
В своей жизни Фокс любила только двоих. Свою мать и Пича. Ей никогда не приходило в голову, что может быть кто-либо еще.
И все же когда она смотрела на его мужественное лицо и на его сильные руки или вспоминала жар их сплетенных тел, в ее груди что-то так сжималось, что ей становилось трудно дышать.
Она чувствовала, что именно такой бывает любовь - комок в груди человека, который все увеличивается от безумной радости, а потом ложится таким тяжелым грузом, что вынести это бывает почти невозможно.
Лежа в темноте и чувствуя этот комок в своей груди, она снова поклялась отомстить Хоббсу Дженнингсу и убить негодяя. Поскольку у нее не было будущего с Таннером, не имело значения то, что у нее вообще не было будущего. Лучше оборвать свою жизнь сразу, одним махом, чем страдать от того, что не можешь иметь то, что хочешь.
Глава 16
Все последующие дни, когда они свернули на юг, оставив позади гряду гор, непрерывно шел дождь. В последний день они не смогли разжечь костер и остались без кофе. Дождь капал с полей шляп, пока они ужинали всухомятку. Перед тем как залезть в свои палатки, им пришлось отскребать ножом комья глины с сапог.
Утром дождь все еще моросил. Начало дня никогда не было для Фокс приятным временем суток, а если она не могла выпить кофе, настроение и вовсе было скверным. Она молча вывела свой отряд со стоянки и поехала впереди. Когда ее догнал Ханратти, она сухо спросила:
- Чего тебе?
- Хочу кофе, пару тысчонок долларов и женщину. Фокс перебросила на спину свою косу и даже не посмотрела в его сторону.
- Что-нибудь из того, о чем ты мечтаешь, возможно, осуществится, если кончится этот чертов дождь. - Сказав это, она скорчила недовольную гримасу: со времени разговора с Барбарой Робб она дала себе слово не ругаться. А еще пыталась не ходить большими шагами.
- Я разговаривал с людьми там, на берегу Грин-Ривер, - сказал Ханратти, ничуть не смутившись холодным тоном Фокс. - Одна группа тоже направляется в Денвер, но они идут прямо на восток.
У нее не было настроения оправдываться. Она лишь презрительно фыркнула:
- Их путь будет таким же легким, как наш, но только до тех пор, пока они не выйдут к Гранд-Ривер. На том пути, который они выбрали, эту реку им не перейти, тем более сейчас, когда начался паводок.
- Откуда ты знаешь про паводок?
- Сейчас весна. - Она воздержалась оттого, чтобы назвать его идиотом, а терпеливо добавила: - В Гранд-Ривер стекается вся вода с гор Колорадо. Поэтому во время таяния снегов высокая вода стоит в этой реке дольше, чем в остальных реках.
- Я хочу тебе кое-что сказать. - Ханратти молчал так долго, что Фокс невольно на него посмотрела. Он сидел в седле, сгорбившись и тупо глядя перед собой.
- Так что ты хочешь сказать?
- Если бы я знал, что тебе нужен мужчина, я бы мог предложить…
Фокс вздрогнула.
- С чего ты взял, что мне кто-то нужен? - Краска бросилась ей в лицо. - Таннер и я… просто так случилось.
- Может, это случилось оттого, что у него богатый папочка?
- Золото не имеет к этому никакого отношения. И вообще, я тебе уже говорила, что это не твое собачье дело.
- Если ты собираешься остаться в Денвере из-за него, ты прогадаешь. - Ханратти выпрямился в седле, но по-прежнему не смотрел на Фокс. - Я предлагаю тебе вернуться вместе со мной в Карсон-Сити.
Такого поворота Фокс не ожидала. Она смахнула с лица капли дождя и раздраженно сказала:
- Говорю тебе в последний раз - я не собираюсь возвращаться в Карсон. У меня есть дела в Денвере. И не спрашивай какие, потому что это тебя не касается.
- Я мог бы подождать в Денвере, пока ты покончишь со своими делами.
Разговор становился для обоих все более затруднительным и неприятным.
- Я не испытываю к тебе симпатии, Каттер. - В таких ситуациях лучше сразу расставить все по местам. - Более того, пойми меня правильно, дело вовсе не в тебе. У меня не будет другого мужчины.
- Ты меня отвергаешь? - Да.
Он кивнул, и с его шляпы полетели брызги.
- Поступай как знаешь. Но если дела пойдут не так, как ты хочешь, вспомни, что я тебя предостерег.
Дернув поводья, он повернул лошадь и поскакал в конец кавалькады.
Фокс была раздражена тем, что он заговорил с ней и снова осмелился дать совет, которой ей был не нужен. Раздражение не прошло даже тогда, когда они остановились на ночь и сидели у костра. Она заметила, что Ханратти не спускает с нее глаз. Пич протянул руки к огню и вздохнул:
- Как приятно чувствовать тепло. - Он поднял голову и посмотрел на небо. - Думаю, что снова пойдет дождь. Так что мы не успеем обсохнуть.
- Пока что Бог услышал твои молитвы, старик. - Джубал Браун обхватил ладонями кружку с горячим кофе. - Хотя бы сейчас не идет дождь.
- Что ж, Мисси, я несколько дней отказывался играть с тобой в шахматы. Думаю, сегодня у меня хватит сил обыграть тебя в одной партии.
- А как насчет того, чтобы отложить ее еще на один день? - Она оглядела его мокрую одежду и сгорбленную фигуру. Чем скорее он заползет в свою палатку, переоденется в сухое и заснет, тем лучше. - Что-то у меня нет настроения быть побитой. - У нее сжалось сердце от того, что он, видимо, обрадовался и не стал спорить.
- А прогуляться есть настроение? Таннер встал и потянулся.
Бросив взгляд на Ханратти, Фокс тоже встала и отошла к лошадям.
- Что происходит между тобой и Ханратти? - поинтересовался Таннер.
- Ничего особенного.